Глава 14
– Люсьен?
Я открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо Оливера.
– Вчемдело?
– Я думал, ты уснул.
– Не уснул. – Я резко встал, и мы с Оливером едва не столкнулись лбами. Я ни за что не позволю ему думать, будто я из тех людей, кто привык засыпать за просмотром телевизора. – Сколько сейчас времени?
– Начало одиннадцатого.
– Правда? Вот дерьмо. Что же ты раньше меня не разбудил? То есть не разбудил, а не напомнил мне об этом.
– Извини. – Он осторожно откинул с моего лба прилипшую прядь волос. – У тебя был тяжелый день, я не хотел тебя тревожить.
Я огляделся – в гостиной все было прибрано, значит, Оливер закончил свою работу, и, возможно, уже достаточно давно. Блин.
– Просто не верится: я завалился к тебе домой как снег на голову, настоял, чтобы мы продолжили наши фиктивные отношения, потом жаловался, что у моего отца рак, долго спорил о том, как нам все организовать, заставил тебя смотреть реалити-шоу, а потом и вовсе уснул!
– А еще ты бросил в меня ягодой голубики.
– Тебе следовало бы отшить меня.
– Я уже пытался. Но не вышло.
– Я серьезно. Если хочешь порвать со мной, на этот раз я не стану возражать.
Оливер пристально посмотрел мне в глаза.
– Но я не хочу этого.
Чувство облегчения охватило меня и стало буквально распирать изнутри, как несварение желудка.
– Да что ты вообще за человек такой?
– Я думал, мы уже подыскали исчерпывающие определения. Я нудный, напыщенный, скучный и безнадежный. Никто больше не желает иметь со мной дела.
– Но ты готовишь потрясающие французские тосты.
– Да, – выражение его лица стало печальным, и в этом было особое очарование, – и мне уже начинает казаться, что это единственная причина, по которой мои предыдущие отношения не заканчивались, едва начавшись.
Сам не знаю почему, но я вдруг вспомнил, что мне нельзя целовать его.
– Ты еще можешь успеть на метро, пока его не закрыли, – продолжил он, – или, если хочешь, я вызову такси.
– Все в порядке. Если что, я сам вызову «Убер».
– Лучше бы ты этого не делал. Их бизнес-модель крайне неэтична.
Я удивленно уставился на него.
– Кажется, ты только что ясно дал мне понять, почему никто не желает с тобой встречаться.
– Потому что я не пользуюсь «Убером»? Довольно необычное объяснение.
– Потому что у тебя по любому поводу есть свое особое мнение.
– Разве то же самое нельзя сказать о большинстве остальных людей?
По крайней мере мне больше не хотелось поцеловать его.
– Я имею в виду не суждения вроде: «Мне нравится сыр» или: «Я считаю, что Джон Леннон был сильно переоценен», а вот такие высказывания, как: «Тебе не стоит пользоваться «Убером» из-за отношения к сотрудникам» или: «Ты не должен есть мясо, потому что это наносит вред окружающей среде». Из-за таких суждений люди начинают чувствовать себя виноватыми.
Оливер удивлено моргнул.
– Я не хочу ни у кого вызывать чувство вины и никому не навязываю свой выбор…
– Оливер, ты только что посоветовал мне не пользоваться «Убером»…
– Вообще-то, я сказал, что лучше бы ты не вызывал «Убер». Но ты все равно можешь это сделать, если хочешь…
– Ага… – в этот момент мы снова приблизились друг к другу, я почувствовал исходившее от его тела тепло, увидел, как двигались его губы, пока он спорил со мной, – только ты будешь презирать меня, если я все-таки сделаю это.
– Нет, не буду. Я понимаю, что у тебя другие приоритеты.
– Но твои приоритеты – самые правильные.
Он нахмурил лоб.
– Кажется, тебе удалось сбить меня с толку. Я не понимаю, из-за чего ты споришь со мной?
– Ладно. – Я вздохнул, пытаясь успокоиться. – Попробую объяснить. Большинство людей понимает, что капитализм – это эксплуатация, а изменения климата представляют собой серьезную проблему, и что мы своим поведением можем так или иначе поддерживать то, что нехорошо и несправедливо по своей природе. В этом ты не одинок. Но многие из нас предпочитают пользоваться довольно сомнительной стратегией – просто не задумываться об этом, ведь так проще жить. Когда же нам об этом напоминают, мы испытываем грусть, а грустить мы не любим и поэтому злимся.
– Ох, – вздохнул он с удрученным видом. – Теперь я понимаю, какой неприглядной кажется тебе моя позиция.