Остаток дня я прокручиваю в голове разговор с сестрой. Меня терзает чувство вины за то, какой ничтожной она почувствовала себя во время нашей ссоры. Я никогда не любила вступать с ней в перепалки. Даже в детстве не могла толком сердиться на Бет, когда она пакостничала. В доме и так было полно враждебности, которая скорее мотивировала меня защищать сестру, а не ссориться.
Возможно, она рассчитывала, что мой гнев сойдет на нет, как и множество раз до этого.
Я молча качаю головой. Нет. Какими бы резкими ни были мои слова сейчас, они абсолютно заслуженны. Особенно, когда сестра подтвердила, что до сих пор встречается с Джаксом.
Пускай Бет делает с ним все, что захочет. Как по мне, им суждено быть месте.
В огненных, пылающих ямах ада.
Возможно, я смогу просто игнорировать сестру до конца жизни. Будет трудно справиться с неловкостью, если мы столкнемся в кампусе или на семейном ужине с отцом раз в месяц, но уверена, что смогу свыкнуться с этим. Полагаю, исчезнуть из жизни Бет будет наилучшим наказанием.
Но отплатить Джаксу нужно будет куда жестче. Кровопролитнее. Обыграть его в единственной игре, к которой он относится серьезней, чем к собственной жизни.
Помню, как дразнила Джакса насчет его одержимости подпольными боями. Он тогда посмотрел мне в глаза и ответил: «Можешь смеяться сколько угодно, принцесса, но в подполье сражаются за выживание. Это больная, извращенная копия нашей реальности. За одним исключением – жизнь может иметь меня снова и снова, но в клетке только я решаю свою судьбу. От меня зависит, смогу ли я выиграть или останусь ни с чем. Нет ничего лучше, чем чувство, будто все в моих руках».
Боже, я реально надеюсь, что Джакс покинет финальный бой с Кайденом на носилках.
Когда лекции заканчиваются, уже вечер. Я быстро перекусываю в «Кафинейтед», а потом направляюсь в «Переломную точку», встретиться с Кайденом. Оказавшись в клубе, я прохожу мимо группы парней, тренирующих удары, и пробираюсь через впечатляющую коллекцию современного тренажерного оборудования на пути к октагону, стоящему посреди спортзала. В октагоне я вижу полуголого татуированного мужчину, которого должна сегодня тренировать. Он стоит ко мне спиной, натягивая боксерские перчатки кроваво-красного цвета.
– Ты опоздала, – кричит Кайден, не удосужившись взглянуть на меня.
– Знаю, – отзываюсь я, бросая сумку на внешний край клетки и собирая волосы в хвост.
Когда мой взгляд вновь находит Кайдена, я тихо поджимаю губы. Он отрабатывает удары, колотя воздух перед собой, чтобы подготовиться к тренировке. Каждый раз, когда он делает джеб-кросс, мне открывается полноценный вид на обилие татуировок, покрывающих его тело. Шорты на Кайдене сидят опасно низко, и он даже не намеревается подтянуть их чуть выше. Будто специально дразнит меня. Он ловит мой взгляд, и озорная улыбка тут же появляется на его губах, а на щеках – симпатичные ямочки.
Вот дерьмо.
Я почти уверена, что ямочки даны мужчинам с единственной целью – сводить всех женщин в радиусе мили с ума. И это прекрасно работает.
– Как долго ты уже тренируешься? – говорю я, прочищая горло и отгоняя грязные мыслишки.
Руки Кайдена безвольно опускаются по бокам.
– Пока два часа. Пробежал три мили, поработал над техникой, а затем полчаса колотил грушу.
– Хорошо. Вижу, ты придерживаешься моего плана.
– Ох, я бы и не подумал ослушаться вас, тренер, – с сарказмом бормочет он. – А сейчас мне следует передохнуть, верно?
– Еще чего. – Я надеваю перчатки и поднимаюсь в клетку. – Сегодня у нас спарринг. В течение первых нескольких недель мы будем приводить тебя в хорошую форму для нокаутов. Судя по графику, ты не столкнешься с Джаксом в ближайшее время. Это хорошо. Мне кажется, они хотят поставить вас друг против друга в самом финале, чтобы привлечь больше зрителей. Так что давай пока не будем фокусироваться на нем, – объясняю я, и Кайден понимающе кивает. – Наша главная задача – сократить отставание в игре и повысить точность ударов. Другие бойцы, с которыми тебе предстоит биться, в той же весовой категории, что и ты, поэтому мы легко дойдем до финала, если немного подтянем твою технику. Готовиться к поединку с Джаксом мы будем позже: для него нужна другая стратегия. Сейчас главное не вылететь из сезона, поэтому просто покажи мне, что умеешь.
– Ладно. Я тренировался весь день, так что можем помахаться кулаками, – говорит Кайден с опасным блеском в серых глазах. – Кстати, до меня дошли слухи, что ты уже ввязалась в «драку». С Бет.
– Откуда, черт подери, ты это знаешь? – Я бросаю полотенце на пол.
– Какой-то парень снял это на видео, и оно завирусилось в социальной сети. Угадай, кто прислал мне ссылку, – легкомысленно говорит Кайден, и я закатываю глаза.
Я люблю Брента, но он просто роутер для сплетен. Обычно я не парюсь, когда он выбалтывает чужие секреты, но когда дело доходит до моих тайн… Я становлюсь лицемеркой.
– Слухи распространяются быстро, да? – говорю я, уперев руки в бедра. – Это была не драка. Просто спор на повышенных тонах, из-за которого сестра чуть не заплакала.
– Это грубо.
– Это было необходимо, – поправляю я. – Бет до сих пор видится с этим ублюдком. Ни черта она не сожалеет о том, как поступила со мной.
– Ну, хоть кто-то выйдет из этой истории счастливым. Но, конечно же, не ты.
– Ты что, меня осуждаешь? – говорю я, сведя брови на переносице. – Насколько я помню, от сделки со мной ты тоже получаешь выгоду. Давай останемся каждый при своем мнении. Я не осуждаю твои подпольные бои, а ты не осуждаешь, что я хочу с упоением наблюдать, как горит задница у моего бывшего.
– Отлично, – напряженно бормочет Кайден.
– Прекрасно, – выпаливаю я, переходя в стойку. Уильямс делает то же самое. – Меньше болтовни, больше дела.
И Кайден бросается на меня.
Его кулаки летят в мое лицо, и я самоотверженно блокирую первые несколько ударов. Кайден открывается, позволяя мне сделать джеб, но затем моментально уворачивается влево. Кулак опять направлен в мою голову, но не успевает задеть меня, поскольку я отскакиваю назад и замахиваюсь ногой, для удара с разворота. Кайден вздрагивает от боли, но не сдается.
Он бросается на нижнюю часть моего тела, обернув сильной рукой мое колено. Лишившись равновесия, я падаю на землю, а парень оказывается сверху, используя свой вес, как тиски. Но его стратегия не срабатывает: я легче и быстрее, и я знаю, как использовать это положение в своих интересах. Я завожу его руку за спину и ловлю его ногу своей, сильно вдавливая плечо парня в пол.
Моя внезапная смена тактики заставляет Кайдена на долю секунды замешкаться. Этого достаточно, чтобы поймать его руку, обхватить шею ногами и зажать. Кайден яростно стучит ладонью по полу, когда я начинаю выгибать его предплечье.
– Ах! – кряхтит он от боли, чувствуя, как напрягаются сухожилия. – Хорошо, хорошо. Слезь с меня.
– Да ладно тебе. Ты можешь драться лучше, – мурлычу я, поднимаясь на ноги и протягивая ему руку. Кайден выглядит потрясенным, с изумлением наблюдая за мной.
Едва мы заканчиваем спарринг, как с его губ срывается:
– Еще раз.
Мы снова кружим по клетке. Кайден наносит удар первым, но я быстро подгибаюсь под его рукой и делаю апперкот [14] в челюсть. Он отбивает мой удар, а когда я наношу левый хук [15], то он вытягивает руку, чтобы заблокировать выпад. Я бросаюсь вперед, вынуждая Кайдена защищаться от шквала ударов: парень отшатывается, изо всех сил пытаясь отразить атаки.
Он старается нанести удар, и я перехватываю его руку, готовясь к тейкдауну, но ему удается восстановить равновесие, уперевшись задней ногой в землю. Мои мышцы напрягаются под его весом, я пытаюсь повалить противника на землю, но он маневрирует и, цепляясь рукой за мой локоть, швыряет меня на маты. Я стараюсь ловко увернуться, но на сей раз Кайден готов. С усилием он подтягивается, напрягая каждую мышцу в теле, и сковывает все мои движения. Наши ноги переплетены, и Уильямс медленно наваливается на меня всем торсом, сжимая мою шею. Я бессмысленно дергаюсь под Кайденом, пытаясь вырваться из хватки, но все попытки оказываются тщетными.
Он отпускает меня. Я откатываюсь в сторону и кладу руки на колени, яростно втягивая ртом воздух.
– Неплохо, – хрипло отзываюсь я. – Но ты выиграл только потому, что использовал против меня свой вес. Если бы ты дрался с парнем, то он быстро выбрался бы из твоей хватки.
Кайден смущенно смотрит мне в глаза.
– Ты вроде сказала драться лучше.
– Если это называется «лучше», то мы оба обречены, и мне следует найти кого-то другого, чтобы победить Джакса.
– Это несправедливо. – Уильямс сужает глаза.
– Никто не обещал тебе справедливость, – пылко отвечаю я. – Ты хочешь, чтобы я нянчилась с тобой или толкала к победе? Выбери, потому что я не могу делать и то и другое.
Челюсть Кайдена дергается. Он принимает боевую стойку, в его глазах вспыхивает огонь.
– Еще раз. Я могу заниматься этим всю ночь, Лаки.
В его несгибаемости, даже несмотря на мои колкие комментарии и подход, есть что-то притягивающее. Большинство бойцов теряли хладнокровие или протестовали, выкрикивая в мой адрес всякие непристойности. Я уважаю Кайдена, поскольку он хочет взять от меня все, что я способна ему предложить.
– А вот и проверим, Убийца, на сколько тебя хватит.
Мои кулаки взмывают в воздух, на губах появляется кривая улыбка. Кайден с ревом несется ко мне. Я блокирую его замах. Он отвечает.
Мы делаем это снова.
И снова.
И снова.
К тому моменту, как мы заканчиваем спарринги, мой желудок не переставая урчит. Я обычно не испытываю такого голода, но занятия с Кайденом сильно меня измотали.
Этот парень неутомим. Всякий раз, когда он проигрывает в спарринге, то быстро приходит в себя и вновь бросается в драку. Я внимательно слежу за его движениями, даю советы, и Кайден прислушивается к ним, улучшая технику ведения боя. К концу нашей тренировки его все труднее заставить сдаться. Он по-прежнему проигрывает чаще, чем выигрывает, но уже начинает полагаться на свои навыки, а не на вес. Вижу, что он хочет продолжить занятие, но бросаю полотенце и выхожу из клетки.
Затем запихиваю перчатки в сумку и перекидываю ее через плечо. Когда Кайден выходит из душа, его темные волосы вьются от влаги, капельки воды падают на глаза. «Точка» скоро закрывается, и количество посетителей уменьшается на глазах, и я решаю отправиться перекусить, несмотря на позднюю ночь.
– Мне пора, – объявляю я Кайдену. – До смерти хочу поесть.
Тревога омрачает выражение его лица. Он поджимает губы, размышляя над моими словами. Это мило, что он решил, будто я не смогу за себя постоять, если этой ночью ко мне кто-нибудь начнет приставать.
– Уверена? Уже за полночь, а поблизости нет ни одного приличного заведения, – говорит он, а затем быстро добавляет: – Я приготовлю тебе ужин.
Я навостряю уши.
– Правда? Для меня?
– Конечно. Чего ты хочешь?
– Можно начать с обжаренной на гриле фуа-гра [16] с икрой…
– Давай серьезно, – бормочет он, бросая на меня предупреждающий взгляд. – Чего бы ты хотела из того, что я реально могу приготовить?
– Паста сойдет. Лучше цельнозерновая, если ты тоже ее будешь есть. И нежирное мясо.
– Хорошо. Дай мне пару минут, чтобы собраться.
Я жду у входа, пытаясь заглушить голод и копаясь в телефоне, дабы придумать очередной глупый подкат для Брента. Когда Кайден, наконец, появляется рядом, то мотает головой в сторону своего грузовика, и я следую за ним.
Поездка в основном проходит в тишине, потому что мы оба дико уставшие. А, возможно, я просто не знаю, о чем с ним разговаривать. Я никогда не встречала человека, общение с которым похоже на прогулку по тонкому льду. Каждый раз, когда мы вместе, я могу разозлить Кайдена одним неверным словом. Но в те редкие моменты, когда он ослабляет бдительность, в нем проявляется неподдельная искренность, которая тут же смягчает мое к нему отношение.
Вскоре мы оказываемся дома, и Кайден моментально направляется на кухню. К тому времени, когда я переодеваюсь в чистую одежду и присоединяюсь к готовке, перед его разделочной доской уже расставлены банки с соусом и овощи. Когда Кайден опускает спагетти в кипящую воду, у меня уже вовсю текут слюнки.
– Долго еще? – хнычу я, нетерпеливо постукивая пальцами по краю кухонного стола. – Я такая голодная, что готова оторвать тебе руку и съесть ее.
– Попробуй, но не думаю, что рука будет вкусней макарон.
– Ладно, – пренебрежительно бормочу я. – У тебя есть пятнадцать минут, прежде чем я накинусь на тебя, как зомби.
– Держи себя в руках, Лаки. Терпение – ключ к победе.
– Ну, я же твой тренер. В следующие шесть недель мне понадобится все терпение, что у меня есть.
Кайден поворачивается ко мне лицом и махает деревянной ложкой.
– Эй, ты должна признать, что я неплохо держался во время спаррингов, – хрипло говорит он. Потом пожимает плечами и отворачивается к плите. – На самом деле жаль, что ты не участвуешь в поединках, поскольку боец ты хороший.
Я поджимаю губы, обдумывая его слова. В действительности, я никогда не видела себя в ММА поединках. Меня интересовала лишь карьера тренера. С тех самых пор, как у меня на руках оказался сертификат, обучение клиентов было всем, о чем я думала, ведь мне удавалось совмещать работу, учебу и заботу о сестре.
– Просто быть тренером мне нравится куда больше, – объясняю я, прислоняясь спиной к раковине. – Я помогаю людям добиваться намеченных целей.
– А как же подполье? Меньше обязательств, больше денег.
Нельзя отрицать мое отвращение к нелегальным поединкам. Даже встречаясь с Джаксом, я не могла отделаться от мысли, насколько безжалостны и унизительны эти бои. Единственная причина, по которой я мирилась с ними, заключалась в том, что Джакс был слишком упрям и зациклен на них.
– Спасибо, не надо. Я уважаю соревновательный дух в спорте, но ненавижу подполье. – Пожимаю плечами. – Но, знаешь, если по какой-то неведомой и тупой причине мне придется столкнуться с накаченным чуваком где-нибудь в вонючем подвале, ты станешь первым, кому я позвоню… Ну, может, не первым, но одним из первых.
– То есть, ты думаешь, я дерусь по «неведомой и тупой» причине? – спрашивает Кайден, жестом показывая мне отойти в сторону, чтобы он мог вытряхнуть спагетти в дуршлаг.
– Большинство людей идут в подполье ради денег, крови, славы или всего сразу. Им плевать на мастерство. Плевать на настоящий спорт.
Он пристально изучает меня, и в уголках его глаз появляются морщинки.
– Интересно. Странное отношение к нелегальным боям у девушки, которая три года встречалась с подпольным бойцом и в настоящее время тренирует другого.
На мгновение я замолкаю, осознавая, что слишком остро среагировала на слова Кайдена о подполье. Но сомневаюсь, что он понял реальную причину моего недовольства.
– Хорошо. – Из меня вырывается сломленный вздох. – Хочешь знать, почему мне не нравится твое участие в этих нелегальных мордобоях?
– Да.
– Кайден, тебе там не место. Подполье попросту не заслуживает иметь такого бойца, как ты, – резко говорю я, и мои слова эхом разносятся по кухне. – Не потому, что ты более искусный спортсмен, чем остальные участники. Хотя я признаю, что у тебя отличные навыки. Просто мы оба знаем, что ребята, участвующие в подпольных турнирах, не самые хорошие люди. Порой они делали ужасные вещи с теми, кто не заслуживал подобного обращения. – Мой взгляд опускается вниз, и я неохотно признаю: – Мы знакомы не так давно, но мне кажется, ты не такой, как все они.
Парень горько ухмыляется.
– Ну, тут ты ошибаешься.
Инстинкты подталкивают меня расспросить Кайдена, что он имеет в виду, но я прикусываю язык.
Это не твое дело, Сиенна. Ваши отношения и так очень сложны.
– Вот, держи, – говорит он, раскладывая макароны по двум тарелкам и протягивая одну мне. – Спагетти с курицей и соусом песто в сливках. Я же говорил, что готовка не займет много времени.
– Спасибо. – Мы садимся друг напротив друга, и я жадно поглощаю пасту. С моих губ срывается стон. – Это восхитительно. Хорошо, что я не набросилась на руку, а дождалась этого кулинарного шедевра.
– Рад, что тебе понравилось. – Кайден наблюдает за тем, как я жадно впихиваю в себя остатки макарон, и его лицо искажает гримаса. – Боже, ты ешь так, словно тебя никто никогда не кормил. Джакс для тебя не готовил?
– Вообще-то, готовил. Ненавижу развеивать твои предубеждения, но Джакс хорошо ко мне относился. Во всяком случае, до его подлой измены.
– Он извинился?
– Нет. – Мои легкие болезненно сжимаются, когда я пытаюсь вдохнуть. – Кажется, он вообще не сожалеет о своем поступке. Но чувства Джакса меня мало заботят. Так или иначе, я отомщу ему.
На некоторое время Кайден словно замирает, сохраняя молчание. Его челюсти сильно сжимаются, когда он вновь возвращается к трапезе.
– За что ты его полюбила? – Полные гнева глаза Уильямса направлены на меня, будто ища ответ на моем лице. – Он чертов мудак.
– Не для меня. – Я качаю головой. – По крайней мере, не всегда им был.
Помню, как была расстроена после ссоры с отцом, а Джакс обнял меня и долго утешал, убеждая, будто мир попросту не готов к тому, что я могу ему дать.
«Ты принцесса ураганов, Сиенна, – шептал он. – Однажды все содрогнутся, лишь услышав твое имя».
Джакс многое изменил во мне. Научил, что компромисс невозможен: я должна принять самые темные и пугающие части себя, даже если никто другой не в силах их понять.
И мне нравилось, что он был единственным, кто смог.
– Джакс всегда был добр ко мне. Помог справиться с трудным периодом в жизни, когда мои родители разошлись, а мама уехала, – бормочу я, ковыряя макароны вилкой. – Без него я бы не стала тем, кем являюсь сейчас.
Кайден пожимает плечами.
– Это не похоже на любовь, Сиенна. Больше выглядит как благодарность.
Я вздрагиваю, когда он так прямолинейно бросает в меня очевидную истину. Не знаю почему, но эти слова глубоко врезаются в мою кожу, я напрягаюсь всем телом и вскакиваю со стула.
– С меня хватит.
Кайдена тут же охватывает сожаление, он встает из-за стола и плетется за мной.
– Извини. Я не должен был ничего говорить.
– Ты ни черта обо мне не знаешь. Хватит думать, что чувства между мной и Джаксом были ненастоящими, – рявкаю я, опуская грязную тарелку в раковину с такой силой, что она могла бы разбиться.
Кайден сглатывает, наблюдая за мной со страхом в глазах.
– Я не это сказал.
– Это читается между строк!
– Слушай, прости, – пытается успокоить Кайден, его тон мягкий и извиняющийся. – Конечно, то, что было у тебя с Джаксом, правда. Иначе ты не стала бы ему мстить.
Он на шаг приближается ко мне, секунду колеблясь, прежде чем опустить руку на мое плечо. Я вздрагиваю от прикосновения, но не отстраняюсь. Не хочу. Тепло от его ладони расходится до самого сердца, и моя злость постепенно рассеивается. Его рука дрожит, пока движется вверх по моему плечу, будто хочет дотронуться до щеки, но, к моему разочарованию, Кайден замирает на месте и говорит:
– Я сказал, не подумав, Сиенна. Может быть, просто устал. Я больше никогда не стану предполагать о тебе такого рода вещи, обещаю.
Он нервно сглатывает, а его лицо искажает чувство вины. Почти мгновенно я сожалею о том, что так набросилась на Кайдена. Знаю, его слова – лишь безобидное наблюдение, и все же что-то в них глубоко потрясло меня.
Не в состоянии долго злиться на него, я тихо киваю.
– Хорошо.
Кайден с облегчением отходит от меня, убирая руку с плеча. Без его прикосновения я чувствую себя опустошенной.
– Ладно, – шепчет он. – Давай приберемся здесь.
В нерушимой тишине мы начинаем убираться на кухне. Время от времени Кайден посматривает на меня, дабы убедиться, что я в порядке. Однако мне становится дурно.
Иного рода тяжесть оседает в моем сердце. Почему я так уязвима рядом с Кайденом? Кто он такой, чтобы рассуждать о наших с Джаксом взаимоотношениях? Кайден до дрожи ненавидит Джакса, так что, конечно, в его наблюдениях будет предвзятость. И как бы сильно сейчас я ни презирала Джакса, я знаю, что когда-то любила его. Иначе мы бы не продержались вместе три года, и я бы не вспыхивала от гнева при каждой мысли о нем.
Все же слова Кайдена почти невозможно выкинуть из головы.
Когда мы заканчиваем уборку, я вытираю руки кухонным полотенцем и тащусь в свою спальню. Усталость наваливается на меня с утроенной силой, и я не хочу ни о чем больше думать.
– Сиенна?
Оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Кайденом. Прежде чем заговорить, он колеблется, и его губы слегка подрагивают.
– Мне жаль, что тебе так больно.
Я чувствую, как воздух одним махом покидает легкие. Дьявол, мне не следовало сегодня столько болтать. Рана в моей душе все еще свежа и открыта, я не должна была бередить ее, рассказывая что-либо о Джаксе.
Между мной и Кайденом должна была появиться неловкость, но почему-то я не сержусь оттого, что он все знает. Мне кажется, он будет последним человеком в мире, который когда-либо осудит меня за произошедшее.
– Кайден…
– Спокойной ночи, Лаки. – Он крепко цепляется за дверь, прежде чем грустно и нежно улыбнуться.
Дверь захлопывается, и Кайден уходит, не дождавшись моего ответа.