Введение
МЕЖДУ НЕБОМ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ ИЛИ ЧТО ТАКОЕ И ЦЗИН
Считается, что когда древний мудрец Фу Си начертил восемь первозданных гуа (восемь триграмм), он положил начало китайскому письму. Вдохновлённый этой глубокой мудростью, царь Вэнь создал шестьдесят четыре завершённых гуа, образовав из них шестьдесят четыре гексаграммы через союз двух триграмм. Таким образом, он положил начало великому течению китайской культуры, создав канву, на которой развернется вся дальнейшая философская и художественная традиция Китая. Эти два выдающихся мудреца, вместе с князем Чжоу и великим Конфуцием, стали творцами бессмертного шедевра – «И цзин», или Книги Перемен, в которой запечатлены тайны мироздания и человеческой судьбы. Их мудрость и проницательность навсегда изменили русло китайской мысли, пробуждая интерес к философии, этике и познанию.
Буквальное значение слова «Цзин» означает Дао или Истина. Под этим определением подразумевается Истина Неба и Земли, а также Истина человеческой жизни. В китайской культуре веруют, что истина Неба неразрывно связана с истиной человечества. Эта философская концепция единства Неба и человечества составляет основу традиционной китайской культуры, являясь источником всех сфер познания и мысли на протяжении всей истории Китая. Самой ранней, наиболее подробной и систематизированной книгой, освещающей это единство, является «И Цзин».
В «И Цзин» также раскрывается истина перемен, или Дао перемен, известная в китайской терминологии как Дао И. Эта книга, основанная на мудрости древних, возникла из тщательных наблюдений за астрономическими и природными явлениями, а также топографическими особенностями. Мудрецы осознали, что в небесах и на земле действует универсальный принцип, согласно которому всё пребывает в непрерывном процессе изменения. Изменения являются абсолютной истиной, неизменным остается лишь сам принцип перемен.
Постигнув законы перемен, мудрецы создали уникальные методы, позволяющие наилучшим образом адаптироваться к изменениям. В результате их глубоких размышлений и наблюдений возникла великая книга – «И Цзин», или «Книга Перемен». Эта священная трактат, подобно мудрому компасу, направляет искателей истины через лабиринты человеческого опыта. В каждой строке её написано множество историй, каждая из которых олицетворяет вечные циклы и трансформации, которые пронизывают саму природу бытия. Стремление мудрецов понять, осмыслить и передать суть изменений создало не только источник знаний, но и мост между прошлым и современностью, между осязаемым и эфемерным.
В «И Цзин» заключены сокровенные знания, которые, подобно тихому шёпоту ветра, ведут к гармонии с бескрайним потоком жизни. Каждая перемена, описанная на страницах этой книги, несет в себе мудрость, призывающую нас принимать вызовы судьбы с открытым сердцем и разумом.
КНИГА ПРОРИЦАНИЙ, КНИГА МУДРОСТИ
Вначале «И-Цзин» была исключительно пособием для гадания. В древности китайцы напрямую связывали свою судьбу с духовной силой Неба и Земли. Прежде чем приступить к какому-либо важному событию, они обязательно обращались к воле Неба и Земли через гадание. Целью гадания было разрешение сомнений. В одной из древних исторических записей говорится, что, когда люди сомневаются в важных делах, они обращаются к панцирю черепахи и стеблям тысячелистника.
Практика гадания существовала задолго до появления «И Цзин», и существовало множество способов обращения к оракулу. При дворе династии Шан (1766-1122 гг. до н.э.) гадали с помощью черепаховых панцирей. В серьезных делах, таких как сезонные жертвоприношения, походы, царские коронации, свадьбы, охоты и даже погода, к оракулу обращались за предсказанием удачи или несчастья. Процедура гадания по черепашьим панцирям была сложной. В большинстве случаев использовалась брюшная поверхность панциря. Панцирь подготавливался путем сверления и долбления маленьким щупом, затем панцирь нагревался до появления трещин. По трещинам священнослужитель толковал прорицание.
И Цзин, которым мы пользуемся сегодня, существует с эпохи династии Чжоу (1046 г. до н.э.). Это не просто книга, используемая для предсказания судьбы. В ней даются советы о том, что следует и чего не следует делать.
Во все века китайцы никогда не обращались к «И Цзин» легкомысленно. Людей всегда учили правильно относиться к гаданию. Цель гадания – разрешить сомнения и смуту. Если человек уже знает, как ему следует поступить в соответствии со здравым смыслом и моральными принципами, то обращаться к «И-Цзин» не следует. Гадать следует только по важным вопросам и событиям, но никогда не для подлых целей или из корыстных побуждений.
ДРЕВНЕКИТАЙСКИЕ ИДЕОГРАММЫ КАК ОБЪЯСНЕНИЕ
НАЗВАНИЙ ГУА
Для полного постижения глубины названий гуа в этом собрании используются древнекитайские идеограммы, известные как цзинь вэнь. Эти изящные символы были нанесены на бронзовые изделия династии Чжоу, которые служили как жертвенные сосуды, именуемых котлами. Применение цзинь вэнь для расшифровки шестьдесят четырех гуа – это наиболее подходящий способ раскрыть их исконное значение. Эти идеограммы, являющиеся визуальными образами, играют ключевую роль в понимании тончайших нюансов и значений китайских слов. Они не только передают звуковой аспект языка, но и несут в себе глубокую символику и культурное наследие, что делает их незаменимыми для глубокого осмысления и интерпретации гексаграмм. Именно через призму цзинь вэнь мы можем соприкоснуться с богатым философским наследием, заключенным в каждом гуа и постичь их многослойность и красоту
И-Цзин – это книга, которая говорит не словами, а образами. Древний китайский язык состоял из пиктограмм – изображений. В них нет времени, рода, множественного числа, артиклей, предлогов, знаков препинания, а зачастую нет субъекта и объекта. Красота этого древнего языка и «И-Цзин» заключается в том, что он просто представляет картины и позволяет читателю в своем воображении дорисовать их.
Если читатель поймет, что читать «И Цзин» – это не значит читать предложения, которые имеют смысл, а скорее создавать свое собственное понимание на основе метафорических, поэтических образов, то откроет для себя «И Цзин» как великое, доступное хранилище древней мудрости.
