– Симбиотики взывают ко мне…
– Однажды тебе придётся ответить на их призыв.
(Гленда и Теко́)
__________
Две тени вернулись к вулкану и озеру О́мел, снова плескавшемуся в его жерле. Геологическое образование завершило считку информации с поверхности Ло́твона, мира грёз, и впало в спячку. Трудно было представить, что ещё совсем недавно здесь вздымалась лава, а едкий воздух грозил прикончить любого, посмевшего приблизиться и нарушить считку информации магматическими конечностями. Мозг чёрных тигров, зеркально отражавший мышление людей, раздражался от переизбытка природы. Ему не хватало гула техники, пышущих жаром городов и запаха продуктов нефтепереработки. “Твоя мать из мира людей любила запах бензина, когда была тобой беременна”, – пронеслось невесть откуда взявшейся мыслью в голове одного из зверей. Восприятие хищников, созданных законом баланса, стремилось к порнографическому, алкогольному, никотиновому и иному наркотическому помутнению, но что-то подсказывало зверям, что белые кошки, обитатели планеты деревьев, не подвержены химическим зависимостям. Исполины при помощи нейронной корневой системы просканировали гены живых существ и, когда эволюция белых тигров достигла должного уровня, телепатически объяснили им важность нахождения в ясном уме. Тени, как существа иного мира, подумывали над тем, как бы ослабить слишком, по их мнению, разросшуюся мощь древ. Они ожидали прирост численности своих особей, ибо погрешностью временно́го разлома являлось отражение на Ло́твоне людей в виде чёрных тигров. Впустив на Ло́твон хищников, двусторонние зеркала полностью оправдали данное наименование, что подогревало тайное желание зверей захватить мир грёз. Будучи в теле людей, они познали вкус разрушения собственной планеты и грезили идеей космической колонизации, но теперь переселение стало не гипотетической, а реальной возможностью.
Чёрный тигр взобрался по вулкану и взглянул на своё отражение в водах озера О́мел. Каким же жалким его прототип был в мире людей: спивающийся мужичонка средних лет, никогда не знавший чего хочет от жизни, поэтому так ничего и не получивший. Память человеческого отражения хлынула в мозг крупной тени. Сознание пробудилось, и от неожиданного наплыва воспоминаний хищник потерял равновесие и кубарем скатился к подножию. “Неудачник! Как человек, я – долбаный стареющий утырок без единой сбывшейся мечты! У меня даже секса нормального нет!” – зверь судорожно хватал воздух и скрёб когтями твёрдую вулканическую породу. “А теперь я стал громадной дикой кошкой, параллельно оставшись обитать в своём мире! Это извращение! Бездарные деревья в богов поиграть решили? Мрази! Ненавижу!” – тень билась в злобной истерике, жаждя мщения и расправы. Мозг, чтобы снизить уровень стресса, погрузил организм в полуобморочное состояние. Перед глазами мужчины-зверя замелькали картинки кромешной беспонтовости его людского существования: собутыльник, брошенный ребёнок от сожительницы, жена с солдатафонскими замашками, живот размером с двадцатикилограммовый арбуз, дешманское пиво… Хищник громко заскулил из-за мечущихся в его голове мыслей: “Говорят, только у людей есть сознание. Дерьмо, а не мнение! Большинство живёт неосознанно. И я так жил! И я не хочу сознания! Мне, сука, больно от него! Я просрал все мечты! Ничего из юношеских предвкушений не сбылось! Но раньше я об этом не задумывался, а этот дурацкий мир пробудил во мне понимание. Я его уничтожу! Разорю! Вырву с корнями поганые деревья и переубиваю белых кошек! Им-то повезло жить нормально, а мне нет!” – речь не вернулась к тени. Хищник тяготился проявившимся трезвым взглядом на жизнь, являя его скулёжным подвыванием. Второй чёрный тигр семенил рядом, словно громадная моська, привязанная к хозяину: сознание человека, стоявшего спиной к временно́му разлому и пинавшему куст, отразилось в зеркале, но так как было в стельку затуманено пивным алкоголизмом, то не смогло очнуться в мире грёз под названием Ло́твон и спало болезненным сном в глубинах мозга нового гигантского тела с тёмным окрасом, неспособного к прямохождению.
– Отчего он валяется и воет? – тихо спросила Гле́нда. Вместе с Теко́ они решили не ждать спонтанного появления теней и предпринять предупреждающий манёвр, выследив противников.
– Наверное, первый раз думает, – лицо приключенца выражало омерзение.
– Давай у симбиотиков спросим, чтобы наверняка выяснить. Они знают ответ на каждый сложный и преархиважный вопрос. Обстоятельства нас вынуждают! Мы же должны одуплить, чего сия скотина удумала! – белые тигр и тигрица держались на удалённом расстоянии от хищников, а листик-мимикрия обеспечивал камуфляж и звуковую изоляцию, поэтому сотрудница архива стала говорить бойко и настойчиво.
– Милашка, сии биочипы воздействуют на центральный отдел нервной системы, – сотрудник департамента “Открытий” был одним из единиц, допущенных к работе с сим артефактом. – Задавая вопрос симбиотикам, получаешь ответ, но артефакт тоже кое о чём спрашивает. Я решусь обратиться к нему лишь в крайнем случае! Даже не вступая в контакт, ты слышишь взывающий голос микроорганизмов, усиленный камнем-пропускантом, ибо симбиотики умудряются взывать к тиграм даже сквозь расстояние.
– Да, я различаю голоса… – Гле́нда понизила голос до шёпота. – Но я решила, что это нервы шалят, и мне чудится. Всегда говорили, мол, с биочипами у нас симбиоз, и они не причиняют нам вреда.
– Ло́твон полнится слухами от дилетантов! – молодой гений покрутил головой по часовой стрелке, а затем десять раз поочерёдно наклонил её к правому и левому плечу, чтобы размять шейный отдел.
– А по факту как происходит? Снова наноиглы? Или сверление с хрустом черепа? – тигрица представила тоненькие струйки крови, стекающие по красивой белой шерсти друга.
Теко́ резко повернулся к девушке и с маниакальным прищуром посмотрел в её тёмно-карие глаза. “Симбиотики уважают тех, кто понимает за что любит жизнь! – парниша выпустил когти и приставил к грудной клетке, будто бы желая разорвать её. – У кого имеются крючочки, коими он сцеплен с действительностью, и есть причина не торопиться в мир мёртвых”. Однажды маленький тигрёнок думал не сброситься ли ему с дерева, и тогда я спросил прадедушку, что будет если меня не станет. Полностью седой тигр ответил: “Я этого не переживу!” В тот день возник шов, прочно соединяющий душу ребёнка и его тело. Биочипы вызывают идею о суициде, наводя на мысль о напрасности жизни. Данная концепция справедлива. Справедливость практически всегда сложна для осознания, так как относится к категории вещей, которые мозг, живя в физическом теле, понять досконально не может, ибо она сродни идее о боге. Возможно, сие – одно и тоже. Справедливость видит всё в целом и воздаёт по заслугам, поэтому часто кажется несправедливостью.
– Колония микроскопических умников, упакованная в камень-пропускант, при прохождении испытания на возможность работы с ними напомнила мне о детской идее и показала, как было бы здорово броситься с высоты. “Самоубийство решает все вопросы!” – сказал артефакт. Раз! И ничего не нужно делать: зарабатывать, начинать с нуля, бороться с трудностями. Идеальное избавление от проблем! – Теко́ с грустью, но разделял мнение симбиотиков.
– Никогда бы не подумала, что тебя посещали суицидальные мысли… – Гле́нда не понимала, как ей продолжать беседу, но силач не нуждался в сочувствии или поддержке.
– Я понял ещё в детстве, чтобы самоубийство и химические зависимости, что по факту одно и тоже, не имели столь явной притягательности, нужны объекты, напрочь сцепляющие с жизнью: прадедушка и прабабушка, при воспоминании о смерти которых я, здоровый парень, глядя на их портреты, пла́чу по сей день, маленький котёнок в моём кроно-доме, за жизнь коего я в ответе, труд, приходящийся мне по душе́, книжка, зачитанная до износа, Фруктан, ты…
“Мне не нужно обращаться к биочипам, я и так знаю, что творится с чёрным тигром!” – исследователь с приятностью думал о весёлом фруктовом дереве, своём приятеле, что согласился отнести учёному совету предупреждение о появлении хищников; он надеялся, что встретит Фруктана в амбровом лесу. “Внутри тень – человек, осознавший, что спустил нежити мшистой под хвост бо́льшую часть своей жизни”, – Теко́ воззрился на воющего зверя, терзаемого своим же собственным протрезвевшим мозгом. Могучий белый тигр отметил скверную особенность людей: они не умеют терпеть короткий дискомфорт. Не готовы лет десять метаться, искать себя, ломать старые нейронные связи и выстраивать новые, быть в одиночестве и осуждении окружающих, но зато могут тридцать лет ходить на раздражающую работу, утопать в сплетнях о родственниках и с пьяных зенок сношаться с давно опостылевшей супружницей. Цивилизация людей не в состоянии снести фрустрацию в десяточек лет, однако терпит длинный дискомфорт продолжительностью в сорок, в пятьдесят, а то и в шестьдесят годков.
Парня, как от тухлой еды, тошнило при виде чёрного тигра, однако переварить испорченный продукт надо, ибо уже сожрал. Он чувствовал, что появись нонче одностороннее зеркало, оно бы отразило хмуро-серую с тёмнющими полосками ауру тени. “Надо принять человечество полностью, включая потроха и отходы”, – подумал натуралист, но содрогнулся от рвотного позыва.
– Гибкий указатель, зазывая нас в амбровый лес, извертелся, аки юла. Такой же шустрый по характеру, как и его создатель, мой прадед! – балагур начал шутить, чтобы перевести разговор в более приятное русло.
– Тогда двигаемся на встречу к новым знаниям и еде. Фруктовые деревья решили нас голодом заморить? Ни одно не пришло покормить, а ведь обычно они дюже эмпативные! – Гле́нда была рада убраться с места, где тень билась в истерике: “Зверю бы к психологу походить или в бассейн, стресс скинуть. Сами придумали прикольную штуковину, и сами же не пользуются. Вот, вроде, изобретательные существа, но дурашные…”
– Кареглазка, ты идёшь? – Теко́, которому напрочь отбили аппетит, окликнул спутницу.
Белый тигр и тигрица шли молча. Оба думали о том, что развитие всегда начинается с боли. Потом она пройдёт, главное перетерпеть и устоять в самом начале.
“Химический состав” любви – это терпение и благожелательность.
(Теко́ Гленде)
__________
“Если первая тень – живой человек в шкуре зверя, то о другой у меня однозначного мнения не сформировалось”, – Теко́ кумекал об увиденном у подножия вулкана, шагая рядом с Гле́ндой в амбровый лес. Вероятнее всего, душа и сознание второго представителя мира людей покрыты широкими трещинами, поэтому он ведёт себя как домашний, но жестокий питомец: прибился к хозяину, помышляет исключительно о набитии чрева и утолении сохранившейся в памяти жажде садизма. “Несчастливый человек гадит окружающим на полнейшем автомате, точно подчиняясь безусловному рефлексу, при этом считая жертвой себя. Мол, бедненький я! Горемычный!” – белый тигр задумался над тем, всегда ли справедливость справедлива. Многие люди не любят себя, из-за чего захлёбываются неудачами и алкоголем и впадают в порок сплетен и мелкой гадливости. Следом включается в действие механизм принципа сеяния и жатвы, и человек получает в обраточку своё же говнецо, но не врубается при этом откуда же ему прилетело. Несчастный становится ещё более несчастным. “Честно ли данное устройство мироздания?” – молодой исследователь резко остановился и поднял глаза к облакам. Ответ пришёл в ту же минуту. Конусообразный столп прозрачного мелкодисперсно-пудрового света спустился с неба прямой линией и вошёл в теменную и лобную зоны головы Теко́ в виде рассудительного озарения: “Человек сведущ! Он всегда знает, что хорошо, что плохо, однако притворяется несмышлёным фетюком, а жизнь ему ремарку выдаёт: “Не надо ломать комедию и прикидываться простачком! Что заслужил, то и получи!”
– Гле́нда, однажды через прореху во времени я услышал разговор подростков, – тигр с приятностью отметил с каким маниакальным интересом подруга осматривается по сторонам. – Две семьи прогуливались по лесу. Мальчика воспитывала одна мама. У девочки есть мать, отчим и младший брат. Паренёк и девчурка лет пятнадцати-шестнадцати шагали быстрее, нежели остальные, поэтому оторвались вперёд. Она сказала, что жизнь справедлива. Он задал ей вопрос: “Один живёт до старости, а другого отправляют на войну, и тот погибает, едва достигнув совершеннолетия. Разве это справедливо?”
– Что ответила девочка? – белая тигрица озадаченно воззрилась на друга.
– Ничего… – могучий сотрудник департамента “Открытий” крепко сжал фалангами нижнюю часть своего лица, надеясь, что сможет придумать ответ вместо человеческой девочки-подростка. Пальцы левой руки ощутили кости челюсти, прошлись по ним надавливающим движением, а в теле возникла печаль, разместившаяся аккуратненьким сгустком посередине грудной клетки.
– Я чувствую жалость абсолютно ко всем тиграм и людям! – Гле́нда вдруг стала похожа на маленького ребёнка, словно почуяв внутреннюю грусть Теко́. – Мне жаль старца, чья жизнь завершилась, и, конечно же, восемнадцатилетнего юношу, чей путь ограничила война.
– Ещё паренёк рассказал, – к горлу Теко́ подступил комок, – как его друга убили в семнадцать лет около ларька. Странное человеческое слово… Я понял, что тот пошёл вечером что-то купить… Это было совсем недавно, но его девушка уже нашла другого. Юноша, коего я видел, говорил с обидой за столько быстро утраченную память о друге, словно предчувствуя беду и в своём грядущем.
Теко́ припомнил, что двустороннее зеркало раза три показывало сего подростка: рост под метр восемьдесят, крепкое телосложение и всегда широкая, но задумчивая улыбка. Последний раз временно́й разлом показал парнишку, когда он шёл мимо редкой поросли, расположенной в ряд, и бормотал: “Приятель сказал, что видел её с каким-то парнем. Она не пришла на мой день рождения. Потом заглянула и принесла подарок. Я сказал, что знаю о конкуренте. Она ответила, что моему другу показалось, и другого парня нет. Она ушла и не вернулась. Через пару недель я встретил её на улице и сказал, что еду на встречу к другой девушке. Она ответила, что рада за меня. Я не был рад. Она выглядела потерянной”.
– Гле́нда, мне захотелось окликнуть пацанчика, но моя психика, неготовая к общению с людьми, сдержала сей порыв. С той поры лет пяток уж миновал или около того… “Хлопчик, кстати, хотел стать президентом и установить жёсткий диктаторский режим”, – подытожил Теко́.
– Он был слишком юн, чтобы мы судили его, – прокомментировала услышанное тигрица.
– Как и я! Мы практически одного возраста с тем юношей! Но я не собирался стать диктатором! Никогда! Родился таким! Меня с детства раздражают те, кто считает, что править нужно жёстко, и скорбит по канувшим в Лету режимам! – лицо молодого футуролога скривилось от воспоминаний о беседах со сторонниками тоталитаризма.
– Здоровяк! Не сравнивай палец с… Ну ты понял! Не сравнивай палец с кукожиком! (И не ржи, аки конь!) Ты – вундеркинд, не по годам развитый! Кто в свои шесть лет декламировал наизусть книгу в стихах, в которой страниц семьдесят было? Кроме того, вспомни прадеда (Он-то и поведал мне о твоём детском подвиге, чтец-малец.) и прабабушку, они всегда говорили с тобой, как со взрослым о взрослых вещах, а как воспитывали того парня, мы не знаем… Не суди его строго, ибо дюже рано! Кстати, заметь, мальчик уже в юном возрасте способен сострадать, и сие значит, что он нащупал знание, что личность – это всегда выбор, а не чётко очерченный лист каменного дерева. Интересно, что с ним стало сейчас? – Гле́нду заинтриговал молодой человек со столь неординарным мышлением.
– И мне интересно! – в зелёных глазах белого тигра отразилась благодарность подруге за активное слушание. – Раньше данное воспоминание принадлежало только мне, а теперь стало нашим общим.
Гле́нда чуть отвернулась от спутника, чтобы скрыть улыбку приятности от соприкосновения с памятью красивого силача. Разделить значащее воспоминание было схоже с прелюдией, ведущей к чему-то более интимному.