Мы доехали до замка, я припарковала «Лапочку» в конюшне, и уже решила вернуться к леди Джулии, как Джон вдруг заговорил.
– Хотите, я покажу вам Кеннет Кастл?
Я не знала, что мне на это ответить. Безусловно, Джон любил замок. Мне это было и так ясно. Но я не была уверена, что готова сегодня на еще одну экскурсию.
– Давайте, Аниа, вы не пожалеете, – протянул он мне руку.
И что-то в выражении его лица или в этом открытом жесте, заставило меня согласиться.
Мы шли по плохо освещенной винтовой лестнице. Очень узкой и крутой. Куда-то вверх, вверх, вверх. Я уже устала считать ступени. Джон, обычно рассказывающий о каждом уголке замка, молчал. И понемногу мной начал овладевать страх. Появилось то неприятное чувство, когда ты никак не контролируешь ситуацию и даже не знаешь, во что в дальнейшем всё может вылиться.
Наконец мы пришли. Небольшая комната с узким окном. Из мебели здесь был только старый сундук и абсолютно новый стул из «Икеа». А еще забытые кем-то, возможно, даже Джоном, инструменты.
Смотровая площадка внутренней замковой башни. Самой высокой из всех башен Кеннет Кастл. Я хотела подойти к окну, но Джон отвлек меня.
– Немногие знают, что отсюда можно подняться еще выше, – сказал он.
Я огляделась по сторонам: никаких винтовых лестниц в помещении не наблюдалось. Но Джон уже достал из старого сундука какую-то палку, постучал ею по потолку и, словно мы были в сказке, в потолке тут же открылся люк, и оттуда выпала веревочная лестница.
– Следуйте за мной! – произнес Джон и полез вверх.
Наверное, этого не следовало делать. Во всех историях предупреждают: не ходите во тьму за незнакомцами. Особенно молодыми и привлекательными. Особенно когда подозреваете, что молодой и привлекательный незнакомец немного не в себе. Но я, словно Алиса в Стране чудес, последовала за своим белым кроликом. Хотя черная дыра вела не вниз, а вверх.
Я высунула голову из люка и поняла, что теперь мы находимся на улице. Джон подал мне руку, помогая подняться выше.
Вместе мы оказались на небольшой площадке на самом верху башни. С моря дул холодный ветер. Вокруг была кромешная тьма. И лишь где-то вдалеке горела звезда маяка, стоявшего на одном из утесов. Раньше я не видела этот маяк. Хотя он, кажется, располагался не очень далеко от замка. Видимо, окна моей комнаты не давали достаточно широкого обзора.
– Смотрите на замок, – сказал Джон.
Вернее нет, он не сказал, а приказал мне это сделать!
Я сжалась, обхватив себя руками в тщетных попытках согреться, не понимая, зачем Джон привел меня сюда.
И тут Кеннет Кастл начал озаряться огнями.
Башни.
Крепостные стены.
Главные ворота.
Часовня.
Одна за другой все части замка проявлялись, освещенные прожекторами, установленными для подсветки.
Конечно, сейчас редко кого можно удивить иллюминацией. Но было что-то величественное и одновременно прекрасное в том, как из полной темноты начали появляться строения Кеннет Кастл.
Может, это был эффект неожиданности?
Но я стояла абсолютно завороженная.
Подсветка, хоть и показавшаяся в начале очень яркой, была на самом деле приглушенной тепло-золотистого цвета. И в ней замок сиял, будто объятый пламенем.
– Вам нравится? – спросил Джон, подошедший ко мне ближе.
– Да… – кивнула я, – да, очень…
На этот раз по лицу собеседника я увидела, что он остался доволен ответом.
– Хорошо, – улыбнулся Джон.
Он стоял совсем близко ко мне, но в приглушенном свете, теперь исходящем от замка, казался каким-то призрачным и далеким. Ненастоящим.
Я поежилась. Джон заметил это и тут же словно очнулся:
– Простите. Вы же здесь совсем замерзли, Аниа! Пойдемте скорее вниз!
Он спешно выключил подсветку, управление которой находилось за щитком, расположенным на площадке башни. Потом слез по лестнице вниз и подстраховал меня. Лестницу же Джон предусмотрительно убрал обратно в люк, встав для этого на тот самый складной стул, что я приметила в начале. Пока он проделывал это, я подошла к окну башни. Там зияла темнота. Кеннет Кастл, лишенный огня, вновь погрузился в свой многовековой сон. Мы вернулись в замок, пожелали друг другу спокойной ночи. Джон ушел к себе, а я поспешила в свою-общую спальню, чтобы вытащить драгоценную находку из тайника. И начала читать дневник с первой записи. К счастью, почерк хозяйки был достаточно четким. И я сама не заметила, как прочитала несколько страниц.
«Кеннет Кастл встретил меня угрюмым молчанием. Вблизи, одетый в свою серую каменную броню, он выглядел еще более внушительным. Подумать только, что в подобном месте можно жить! И, если мне улыбнется удача, здесь буду жить и я. Хотя бы некоторое время.
Мрачный дворецкий осмотрел меня с подобающей чопорностью. Взгляд его неодобрительно скользнул по моим пыльным с дороги башмакам и растрепавшейся от ветра прическе. И всё же старик не сказал об этом ни слова. Лишь бегло взглянул на рекомендательное письмо, и, сказав, что хозяин сейчас занят, проводил меня в малую гостиную, где я должна была ждать, когда лорд Кеннет освободится.
Ждать пришлось достаточно долго, зато я полностью насладилась видом на море, открывающимся из комнаты, и уютной обстановкой самой гостиной. Право, глядя на замок снаружи, я никак не предполагала, что он будет столь современен внутри. Воображение мое рисовало рыцарские залы, стены, украшенные гобеленами, огромные люстры с сотней свечей… Но вот я здесь. В малой гостиной. И это самая обычная комната. Хорошо и дорого обставленная – это да. Но в остальном мало чем отличающаяся от таких же малых гостиных сотни других английских домов.
Наконец двери гостиной растворились, и на пороге появился тот самый дворецкий, что впустил меня в замок.
– Лорд Кеннет ожидает вас. Следуйте за мной, – произнес он.
По моей спине пробежала нервная дрожь. Сейчас станет известно, напрасно или нет я проделала весь этот путь. О лорде Кеннете ходило множество слухов. Многие открыто называли его нелюдимым, черствым, неприятным. Мне лорд представлялся пожилым человеком с пышными бакенбардами, возможно худощавым и немного желчным. Каково же было мое удивление, когда в кабинете передо мной оказался достаточно молодой мужчина.
Лорд Кеннет сидел спиной к окну, так, что в лившемся оттуда свете я нечетко видела его очертания. И всё же он был молод. Волосы его были густыми, и ни о каких бакенбардах не было и речи.
Когда я зашла в кабинет, лорд даже не поднял головы, продолжал заниматься своими бумагами. Дверь же за мной коварно щелкнула, показывая, что дворецкий удалился, и я внезапно почувствовала себя достаточно неловко.
Не знаю, сколько я простояла, застыв, как фарфоровая кукла, и точно не зная, что мне можно сказать или сделать. Но, наконец, лорд Кеннет закончил свои дела и, подняв голову над бумагами, заметил меня, стоящую в дверях кабинета.
– Простите, – сказал он.
Голос его был тихим. Тон – вежливым.
– Кажется, я забылся и потерял счет времени. Вы по рекомендации Мисс Доусен?
Я кивнула, всё еще не понимая, как мне вести себя дальше.
Но лорд Кеннет встал со своего места и подошел ко мне, приятно улыбаясь. Теперь, когда свет не скрывал от меня его лица, я увидела, что лорд Кеннет очень хорош собой. Может, черты его были и не столь правильными, чтобы считать его красивым, но в них, даже в горбинке носа, была приятность. Карие глаза смотрели по-доброму, и мне даже подумалось, что этот человек действительно мог увлечься работой и лишь от того не заметить моего появления в кабинете.
– Вы хорошо добрались до замка? – вежливо спросил меня лорд.
Дальше шли еще вопросы, более похожие на легкий светский разговор. Где я училась? В каком графстве проживает моя семья? Чем обусловлено мое желание стать гувернанткой? И как я отношусь к детям. Я отвечала на все, как и положено: кратко и ясно.
Мое обучение было домашним. Родители жили в Уэссексе. Матушка умерла, когда мне было пять лет. Отец – три года назад. По праву наследования наше поместье перешло к моему двоюродному брату по отцовской линии. Работа обусловлена необходимостью жить на что-то, помимо скудного наследства, оставшегося после смерти отца. Но детей я люблю. И если бы моя предыдущая воспитанница не уехала в Америку с родителями, то осталась бы работать у Доусенов.
– Неужели, Америка не манила вас? Сьюзен говорила, что они долго уговаривали вас поехать с ними, – поинтересовался лорд.
Я вздохнула. Нет. Англия была моим домом. И я не хотела и не могла покидать его.
– Это похвально, это патриотично, – похвалил меня лорд Кеннет, затем, после небольшой паузы, продолжил, – Сьюзен Доусен – мой близкий друг. И я очень ценю её рекомендации. Думаю, если вы смогли поладить с её Кэт, известной своими капризами, то и мои головорезы вам будут по плечу.
Вот и всё. Дальше мы обговорили сроки и условия. Должность гувернантки в Кеннет Кастл была моя.
Я закрыла дневник, и снова внимательно осмотрела его на предмет подписи. Но так и не нашла даже намека на то, кому он мог принадлежать. Кроме того, конечно, что летом 1863 года эта неизвестная девушка приехала в Кеннет Кастл в поисках работы. И стала гувернанткой.
Интересно, как её звали? Возможно, где-нибудь дальше в записях она упомянет свое имя. А пока я была слишком усталой, чтобы продолжать читать.
Я положила дневник в ящик своей личной тумбочки и прикрыла его своими бумагами и блокнотами. Не знаю почему, но я до сих пор не сказала о находке Джону. Хотя он, непременно, будет рад и заинтересован ею. Только вот мне казалось, что расскажи я все, и дневник навсегда уйдет от меня. Джон, безусловно, проверит его подлинность. Найдет в архивах имя гувернантки. Возможно, даже расскажет, какого из лордов Кеннет она имела честь воспитывать. Но мне, вряд ли, позволят читать его. Мгновенно, дневник станет еще одним музейным экспонатом. Однако дневник нашла я. И с тех пор внутри у меня возникло какое-то странное чувство, что я должна его прочесть. Может, простое любопытство? Так или иначе, не подумайте, что я не собиралась отдавать находку. Я непременно сделаю это. Просто сначала я сама прочту весь дневник до конца.
Утром следующего дня Джон был более чем активен. Это началось еще за завтраком, когда, казалось, замок разорвется от телефонных звонков ему. Джон суетился, звонил куда-то, слушал кого-то, договаривался, снова звонил, звонили ему, он снова договаривался. Я молча допила чашку кофе, наблюдая всё это сумасшествие, и собиралась уже пойти на свидание к леди Джулии, как у меня самой зазвонил телефон.
«Лиззи. Видео-звонок».
Тогда как обычные люди имеют достаточно такта, чтобы спросить, не занят ли ты и удобно ли тебе говорить, Лиззи предпочитала вторгаться в чужую жизнь быстро и полностью.
– Привет! – показалась на экране её голова.
Рыжие кудри нетерпеливо прискакивали, как и их хозяйка.
– Привет, Лиззи, – отозвалась я обреченно.
– Как продвигается твоя работа над леди Джулией?
– Я снимаю лак и…
– Можешь не продолжать. Я уже все поняла. Ужасно интересно.
В этот момент мимо меня прошел Джон, и, заметив видео-звонок, весело помахал Лиззи рукой. Фатальная ошибка.
Глаза подруги моментально прищурились, и на губах заиграла странная улыбка.
– Это кто?
– Джон, – ответила я, пользуясь тем, что последний скрылся в кладовке.
– Джон, понятно. Но кто он?
Я замешкалась с ответом. Смешно, но я до сих пор не спросила фамилию Джона. К сожалению, Лиззи угадала мои мысли и засмеялась.
– Энн, дорогая, когда я спрашиваю «Кто?» я имею в виду вовсе не фамилию. Скажи, кто этот привлекательный мужчина, промелькнувший за тобой? Ты ведь говорила, что в замке только ты и сторож?
– Ну, не совсем сторож. Джон еще водит экскурсии и следит за замком…
– Ага, – Лиззи прикусила губу, задумалась, – выходит, этот Джон – управляющий. Это неплохо. Я заметила не так много, но, похоже, он весьма недурен собой. Можно причесать, одеть поприличнее, и вместе вы будете отлично смотреться на Лондонском зимнем бале.
Всё. Лиззи понесло. С самого момента моего приезда в Лондон она твердила, что мне нужен нормальный мужчина, забывая, что изначальной целью моего прибытия была и остается лишь работа.
– Так что там у вас с Джоном-управляющим? – многозначительно спросила подруга.
– Ничего. Он здесь работает. Я здесь работаю. И мне, кстати, уже пора к леди Джулии.
– Да. Конечно. А то леди Джулия сбежит от тебя, – саркастично заметила Лиззи, – будь я на твоем месте, то уже давно узнала бы не только фамилию Джона, но и что и как он любит…
– Лиззи, мне пора, – с нажимом произнесла я, разговор мне не нравился.
– Хорошо. Больше не буду говорить глупостей, – как будто смирилась та, но затем, с ядом в голосе добавила, – но иногда мне кажется, что ты любишь свою работу много больше, чем людей.
Это было последней каплей, и я повесила трубку. Порой Лиззи бывает просто невыносима. Особенно когда в её рыжею голову приходит мысль, будто она абсолютно во всём права и знает, как сделать всех счастливыми. Тогда на пути к своей цели Лиззи не щадит никого и ничего. Даже чувства тех людей, которых она мечтает осчастливить.
Я же не люблю, когда кто-то пытается решить что-либо за меня. И это, в дополнение к непереносимости постоянных тусовок и чужих людей в доме, являлось той причиной, почему я решила съехать от подруги, когда мы жили в Лондоне. Впрочем, у Лиззи есть одно отличное качество: она отходчивая. В отличие от меня.