Поверить не могу, что я проспала весь фильм! Я совсем не успела насладиться этими объятиями. Формально я, конечно, принимала участие, но, по сути, даже не помню происходящего. Немного успокаивает тот факт, что в какой-то момент Джексон тоже заснул. Когда я наконец-то проснулась, на экране шли финальные титры, а его голова была прислонена к спинке дивана. Рот Джексона был закрыт – никакого храпа. Так нечестно! Он даже когда спит – красавчик. Неужели Джексон не может хотя бы притвориться человеком и широко открывать рот или пускать слюни? Уверена, я так и выглядела.
К счастью, я так глубоко уткнулась лицом в его тело, что он никак не мог бы увидеть мой открытый рот. И, черт побери, какое же это тело! Настоящее. Большое, мощное, сильное и теплое. Я уже говорила, что оно большое? Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не провести руками по его груди.
Должно быть, мое копошение разбудило Джексона. Он медленно открыл глаза и взглянул на меня. И это стало самым восхитительным зрелищем, какое я когда-либо видела. Мне даже захотелось сбрить ему одну бровь, чтобы сбить с него спесь и уравнять наши шансы. Но скорее всего, он нашел бы способ сделать так, чтобы и это выглядело привлекательно, и это раздражало бы меня еще больше.
А еще, проснувшись, поняла, что мне срочно нужно в туалет. Я буквально описалась бы в штаны, если бы меня кто-нибудь рассмешил. В платье. Пофиг во что. Поэтому, поднявшись с дивана, попросила разрешение воспользоваться туалетом. Джексон указал мне, где он находится, и принялся наводить порядок в кинотеатре.
Это вернуло меня к реальности. С тех пор я так и сижу в туалете, переживаю, и если не выйду отсюда в ближайшее время, то Джексон может решить, что у меня проблемы с желудком. Мне он нравится. Очень нравится. У меня нет проблем с уверенностью в себе, но этот парень, я уверена, мне не по зубам. И не только потому, что он красавчик. А он куда больше, чем просто красавчик. Но и потому, что он явно из богатеньких и, возможно, даже знаменитость. Или, по крайней мере, известен людям, которые увлекаются… тем, во что он там играет.
Черт! И что же мне делать? Спросить его номер? Выставить себя посмешищем?
Нет. Нет, нет, нет – нетушки. Пусть берет ситуацию в свои руки. Свои большие, сильные, умелые руки. А-а-а! Ладно, мне нужно взять себя в руки и идти к нему.
Выйдя из уборной, вижу, как Джексон направляется в мою сторону.
– Спасибо, что посмотрел со мной фильм. Мне жаль, что я его проспала.
– Всегда пожалуйста. И теперь, даже когда у тебя нет доказательств, ты свободно можешь говорить, что смотрела его. Но это действительно преступление – не посмотреть «Крестного отца», – улыбается он.
– Наверное. Что ж, спасибо еще раз. Теперь мне точно пора домой.
Закусив губу, я подбираю свои сумочку и туфли и направляюсь к выходу.
Джексон идет позади меня.
– Жаль, что у меня нет обуви твоего размера, чтобы тебе одолжить, раз уж твоя пришла в негодность.
У самой двери оборачиваюсь к нему.
– Честно говоря, я даже рада, что у тебя ее нет. Не хочу носить туфли какой-нибудь бывшей девушки или подружки на одну ночь.
Ухмылка Джексона становится немного дьявольской.
– Я думал скорее о туфлях моей сестры, – говорит он. – Но мне нравится, что мысль о другой женщине заставляет твою шерстку вздыбиться. Кажется, мой Котенок даже немного позеленел.
– А ты бываешь немного самоуверенным ослом, ты же знаешь, да? – язвительно замечаю я.
– Угу. – Джексон подходит так близко, что я чувствую тепло его тела. Он наклоняется и прижимается губами к моему уху. – О да, я самоуверенный осел, и, уверен, именно это тебе и нравится. А ты – вздорная маленькая лисичка, и я знаю, что это нравится мне.
Джексон отстраняется, и я слышу щелчок открываемого замка за моей спиной. Каким-то образом, пока он отвлекал меня своими словами и жарким дыханием на моей шее, он дотянулся своей длинной рукой до ручки двери.
– Спокойной ночи, Котенок. Сладких тебе снов.
Не доверяя своему языку, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего и не оказаться в ужасно неловкой ситуации, разворачиваюсь и выхожу. Я даже дышать не смею, пока не оказываюсь в коридоре и не жму на кнопку вызова лифта. Кажется, я слышу, как он закрывает за мной дверь, но не хочу оборачиваться, чтобы убедиться в этом. Мое сердце просто не выдержит, если я снова встречусь с ним взглядом. Оно все еще сходит с ума, а ведь он даже не поцеловал меня. Он не поцеловал меня. Вообще-то, Джексон меня даже не тронул. Но мое тело объято пламенем. Мне кажется, будто между нами только что произошла пылкая прелюдия, и всего одно его прикосновение заставило бы меня потерять контроль. Как он это делает?
И почему он не попытался меня поцеловать? Не хотел этого? Подумал, что я не отвечу ему? Как, черт возьми, я должна это интерпретировать?
Дверь лифта с грохотом открывается. Я вхожу внутрь, жму на этаж вестибюля и прижимаюсь спиной к стене. Только выйдя из здания с телефоном в руке, понимаю, что он так и не спросил мой номер.
Что ж, дерьмово.