Грейс согласилась сводить детей в кафетерий, а Хэдли осталась одна в отделении неотложной помощи, ожидая бумаги о выписке. Ее лодыжка была сильно вывихнута, но, к счастью, не сломана. Нога была перевязана эластичным бинтом, врач дал ей строгий наказ не беспокоить ее в течение нескольких недель, бинтовать, обеспечивать прохладу и чуть приподнятое положение – за руль садиться нельзя.
Пока Хэдли ждала выписку, она перебирала варианты дальнейших действий. Можно было проигнорировать слова доктора и все равно попытаться сесть за руль. Она согнула ногу, чтобы проверить теорию, и ее глаза наполнились слезами, давая понять, что вести машину не получится.
Можно было сесть на автобус или поезд, но это означало бы бросить машину и большую часть своих вещей, а еще оставить след, по которому Фрэнк мог бы их найти, что было бы слишком опасно.
Она бросила взгляд на рюкзак Скиппера на полу, в котором лежала ее доля, и задалась вопросом, можно ли заплатить кому-нибудь, чтобы он их отвез. Может, Грейс – подумала она, но быстро отбросила эту идею. У Грейс около миллиона долларов, зачем ей их везти?
А значит, придется нанять какого-нибудь – идея, от которой у нее волосы встали дыбом: одинокая женщина на костылях с двумя детьми и кучей наличных просит незнакомца отвезти их через полстраны. Даже у нее хватило ума, чтобы понять, что это плохой план.
Она ненавидела такие моменты, когда нужно было принять решение, которое поменяет всю жизнь. Она никогда не была хороша в принятии решений: всегда так боялась сделать неправильный выбор, что неизбежно все заканчивалось тем, что она долго бубнила про себя, а решение в итоге принимал кто-то другой.
Ей нужна была сигарета. Она снова посмотрела на рюкзак. Вместе с деньгами Фрэнка в нем лежал и ее кошелек.
Рюкзак Скиппера был их единственной сумкой, так что одна рука была свободной, чтобы она могла ею цепляться для равновесия.
Она никогда не курила при детях, так что, возможно, это был ее единственный шанс.
Она все еще раздумывала о том, как ей прокрасться наружу, когда сквозь щель между занавесками заметила двух мужчин, приближающихся к посту медсестер. Оба были одеты в темные костюмы и имели жесткую выправку военных. Один белый, другой чернокожий. Похоже, они были здесь по служебным делам, и Хэдли наклонилась, чтобы подслушать, у кого здесь проблемы и почему.
– Да, Торелли, Хэдли Торелли. . – сказал один из них, и Хэдли чуть не упала на пол.
С бешено колотящимся сердцем она сползла вниз, повесила рюкзак на плечи, схватила свои новые костыли и быстро заковыляла к задней части приемного покоя. Пока она мчалась к лифтам, ее мозг бешено прокручивал мысли. Она диву давалась, как Фрэнк так быстро все понял. Может быть, он пошел в офис? Вроде бы не должен был. Он должен был играть в гольф. Она позвонила ему перед тем, как они вышли из отеля, и он сказал, что готовится к игре. Он был взволнован: купил новые клюшки.
Она в иррациональном порыве принялась ощупывать себя, проверяя на наличие жучков или какого-нибудь устройства слежения, а потом ударила по кнопке «вниз».
Лифт открылся, и она забежала в него, нажав кнопку «подвал», и барабанила по ней снова и снова, пока, наконец, двери не закрылись.
Дойдя до кафетерия, она оглядела большое помещение и заметила Грейс и детей в углу, перед ними стояли подносы с пустыми тарелками. Грейс держала чашку кофе, Мэтти и Скиппер играли в свои PlayStation, младенец сидел в автокресле на столе, а полосатая сумка лежала на полу у ног Грейс.
Грейс подняла голову, увидела выражение лица Хэдли и спросила:
– Что случилось?
– Фрэнк, – пробормотала она. – Он нашел нас.
Прежде чем Хэдли успела закончить предложение, Грейс встала, двигаясь так быстро, что Хэдли отступила на шаг назад. В руке Грейс больше не было кофе, она закинула полосатую сумку через плечо, подняла автокресло и помчалась к двери.
– Подожди! – воскликнула Хэдли, но Грейс была уже на полпути к выходу.
– Мэтти, хватай Скиппера за руку, пусть не отстает!
Хэдли помчалась за ней, скорее инстинктивно, нежели осознанно понимая, что ей важно не потерять Грейс.
– Грейс! – закричала она, добежав до коридора. Грейс была уже в тридцати футах впереди нее, автокресло и сумка бились о ее ноги, замедляя бег.
– Боже, Грейс! – Хэдли запрыгала быстрее, выбрасывая перед собой костыли и продвигаясь вперед. Она догнала Грейс, когда она проталкивалась через двойные двери с табличкой над ними, гласившей: «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ».
– Ты знаешь этих парней? – спросила Хэдли, затаив дыхание.
Лицо Грейс скривилось.
– Парней? Ты сказала, что это был Фрэнк.
– Да. Парни Фрэнка, но… Пожалуйста, Грейс, помедленнее.
Грейс не замедлила бег, а продолжила мчаться вперед, волоча ребенка и тяжелую сумку так быстро, как только могла. Хэдли усердно старалась синхронизировать движения рук и ног, пока гналась за ней. Помещение, в которое они попали, представляло собой набитое техникой пространство, где жужжали компьютеры. Мужчина в рабочей форме поднял голову от планшета, наблюдая, как они проносятся мимо.
– Грейс, это могут быть и не парни Фрэнка, – прохрипела Хэдли.
Грейс остановилась так внезапно, что Хэдли чуть не врезалась в нее.
– Ты только что сказала, что Фрэнка.
– Да, я так и думала. В смысле, должны быть они. Кому еще нужно меня искать? Но не знаю. Я думаю… Просто…
– Господи, миссис Торелли, наплюй!
– Один из них был черным, – заметила Хэдли.
Глаза Грейс прищурились, забегали из стороны в сторону, а потом она нахмурилась.
– Вот-вот, – хмыкнула Хэдли. Грейс не хуже Хэдли знала, что Фрэнк никогда бы не нанял чернокожего.
– Блу? – окликнул ее Скиппер, подбегая к ним вместе с Мэтти, с беспокойством подняв глаза.
– Все в порядке, Чемпион, – успокоила его она.
– Как они выглядели? – спросила Грейс.
– Да не знаю. Один белый. Один чернокожий. Оба здоровые, спортивные и одеты в костюмы. Они выглядели как спортсмены, но были одеты как бизнесмены. Вот только их обувь…
– Обувь?
– Да, их обувь была… Даже не знаю… Такой практичной. Такую может носить менеджер ресторана. Знаешь, для комфорта, а не для стиля.
Лицо Грейс побледнело, с него словно ушла вся краска.
– Что? – спросила Хэдли.
Грейс не ответила, вместо этого она развернулась и снова принялась бежать, с еще большей скоростью, чем раньше. Хэдли поспешила за ней.
– Ну пожалуйста, Грейс, – взмолилась она, когда Грейс толкнула дверь, сквозь стекло которой сияло голубое небо. – Хотя бы скажи мне, кто они.
Дверь начала закрываться, но Мэтти пронеслась мимо и удержала ее для Хэдли, прежде чем та захлопнется. Грейс остановилась и огляделась. Они находились на заднем дворе больницы, большая часть помещений была пуста, несколько машин скорой помощи стояли припаркованные в стороне.
Взгляд Грейс метнулся влево, потом вправо, и Хэдли заметила, как она пытается переложить автокресло в левую руку, но ей мешала сумка для подгузников, поэтому она вернула его в правую.
– Грейс, кто они?
Грейс повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на нее.
– Откуда мне знать?
– Думаю, есть откуда. Ты переполошилась, когда я упомянула их обувь. Ты что-то знаешь об этом.
Грейс шмыгнула носом, выдохнула и ответила:
– Я не уверена, но, если бы мне нужно было угадать, я бы сказала, что это были федералы. Деловые костюмы с уродливой обувью – своего рода их визитная карточка. Наверное, они следили за деньгами.