Тупая саднящая боль, не дающая покоя все еще душила её, делая сон не спокойным и поверхностным. Стараясь загнать её куда-то подальше вглубь своего тела, Наташа снова и снова прижимала к груди тёплый, мягкий комочек, зарываясь носом в мягкое шелковое облако.
Просыпаться она начала от того, что рядом кто-то ворочался. Наташе стало настолько тепло и уютно, что мелкое копошение где-то в районе плеча не особо донимало до тех самых пор, пока вихрастая макушка не возникла прямо перед её носом. Ещё немного сонный ребёнок с интересом её разглядывал и неожиданно обнял.
– Мама и Ангелина никогда со мной не спят, – немного перевирая буквы поделился он, – они говорят, что я уже большой.
Наташа прижала к груди маленькое тельце, стараясь постепенно прийти в себя.
– Писать хочу, – сказал ребёнок выбираясь из ее объятий, а через секунду в дверь протиснулась голова его старшей сёстры.
– Я услышала, что вы встали, – пояснила она, внедряясь в комнату и начиная складывать скомканный на кровати плед.
– Да, – кивнула Наташа, все ещё не до конца осознающая свою роль няни, – а сколько времени?
– Почти половина четвёртого. В это время у нас бывает полдник, – объясняла ей девочка.
– Мама ещё не вернулась?
Девочка отрицательно покачала головой, а Наташа нахмурилась – хозяйки не было уже три часа.
– Что вы обычно едите на полдник? – спросила она, понимая, что дальше справляться ей придётся самой.
Девочка ненадолго задумалась, с хитрецой поглядела на Наталью и, лукаво улыбнувшись, сказала:
– Мороженое или чипсы. Иногда чай с конфетами и пирожными.
Олежка, по своему малолетству врать не умеющий, удивленно посмотрел на сестру, рискуя испортить её гениальный план.
– Серьёзно? – с лёгким прищуром посмотрела на подростка Наташа и та нехотя призналась:
– Нет. Запеканки всякие. Иногда оладьи.
– Что ж, давай делать «всякие запеканки», – едва не смеясь, предложила Наташа
– У нас ещё вафельница есть! – обрадовалась девочка и они решили печь вафли.
– Хвала интернету, – сказала Наташа оставляя перед ними две одинаковые кружки с какао и небольшие тарелочки с подрумяненными венскими вафлями в форме сердечек. Она и сама не ожидала, что совместная готовка с Диной принесёт ей столько удовольствия.
– Мама, – с набитым ртом крикнул Олежка, заслышав открывающуюся входную дверь.
– Сначала прожуй – подавишься, – наставительно изрекла старшая сестра, наблюдая за тем, как маленькие детские пальчики запихивают в рот большую вафлю.
– Вы уже едите? – обрадовалась возникшая на пороге кухни Снежана. В обеих руках женщина держала объемные пакеты и по громкому звону угадывалось, что в одном из них спряталась пара стеклянных винных бутылочек.
– Обычно я все оформляю доставкой, – делилась женщина, сбрасывая пакеты на диван, но сегодня решила воспользоваться случаем и пройтись по магазинам, тем более, что алкоголь доставка не возит, – загадочно улыбнулась женщина, поворачиваясь к ней с двумя бутылками вина в руках. – Уложим детей и отметим твоё трудоустройство. Ты меня правда очень выручишь, как же повезло нам встретиться!
– Действительно, – согласилась Наташа, глядя на прихлебывающего какао карапуза.
– Мама, тетя Наташа испекла нам вафли! – рассказывал Олежка, – очень вкусные, ты тоже можешь поесть.
– Сейчас, сынок, – ответила мать из недр двустворчатого холодильника.
Распаковав все покупки, Снежана налила себе кружку кофе и уселась во главе стола.
– Правда вкусно, – сказала она, взяв одну вафлю, – и сахара не много. Я стараюсь избегать сладкое, в моём возрасте метаболизм уже не тот.
– Да какой там у вас возраст, – отмахнулась Наташа, почувствовав странное беспокойство.
Она поочередно осмотрела распущенные светлые волосы Снежаны, хорошо подведенные глаза и лёгкий леопардовый комбинезон, очень удачно сидящий на фигуре хозяйки и не могла понять, что же не так? Снежана что-то говорила, то ли о диетических предпочтениях, то ли о возрастных изменениях, Наташа не слышала, пытаясь нащупать то, что её так смущает. Снова оглядев женщину она наткнулась взглядом на зажатую в её руках кружку и поняла: ногти! Женщина, утверждавшая что ездила на маникюр, вернулась домой спустя четыре часа с тем же самым малиновым цветом ногтей.
«Не могла же она поменять маникюр на совершенно идентичный? – подумала девушка, не решаясь задать этот вопрос вслух, – впрочем, чего только не бывает.» Ещё раз пристально присмотревшись к её пальцам, Наташа с уверенностью могла сказать, что гелевое покрытие хоть и выглядело безупречно, было сделано никак не сегодня. «Но зачем ей врать? – думала девушка, машинально запихивая в рот вафлю, – какая мне разница, куда она ездила, я же совершенно посторонний человек!»
Между тем, малиновые ноготки чёткой миндалевидной формы мелькали перед её глазами как будто нарочно дразня и намекая на то, что её одурачили. Не желая видеть проблемы на пустом месте, Наташа отмахнулась от мыслей о чужом маникюре, вовремя вспомнив про свой собственный внешний вид.
«Может, женщина просто хотела отдохнуть от семьи под благовидным предлогом и вообще, мне ли думать о чужих странностях, в своих собственных бы разобраться», – рассуждала она, а вслух спросила:
– Если я пока не нужна, я бы хотела немного освежиться, – честно сказала она, потому что до сих пор была покрыта толстым слоем морской соли, ведь помыться на днях ей удалось только в волнах чёрного моря.
– Конечно, – охотно ответила Снежана, – я пока буду дома, вечером ещё ненадолго отлучусь и вернусь. Душ есть на втором этаже, на мансардном, увы не имеется, – поспешила добавить женщина вслед своей новой няне.
– Да, я знаю, – не оборачиваясь ответила Наташа и прикусила язык, буквально кожей чувствуя недоуменный взгляд хозяйки, и быстро добавила: – Мне Дина мельком показала дом.
Из так удачно свалившихся на неё залежалых вещей, она достала широкий белый халат из вискозы, а полотенце попросила у хозяйки. «Ещё немного, и я стану походить на нормального человека, – подумала она глядя на своё потемневшее от солнца лицо и покрытые солью обесцвеченные волосы».
Отделанная голубым кафелем ванная комната радовала глаз сверкающей сантехникой и мохнатым белым ковриком для ног. «Чистенько и уютненько», – подумала она, с облегчением отмечая про себя, что охочая до смены интерьера хозяйка сюда не добралась.
Включив холодную воду, девушка повела себя в высшей степени странно: опустившись на корточки рядом с небольшой эмалированной ванной, она отодвинула скрывающие её дно деревянные створки и начала тщательно ощупывать керамическую плитку в самом углу. То надавливая пальцами на швы, то постукивая по голубому кафелю, она сосредоточено морщила лоб, пребывая в крайне неудобной позе.
Через несколько минут Наташа поднялась и полезла в белые навесные ящички, предназначенные для хранения всякой мелочи. Среди груды баночек и скляночек, она нашла маленькие маникюрные ножнички и торжествующе улыбнулась.
В эту же секунду, она снова по пояс залезла под ванную и начала орудовать своим нехитрым прибором. Очень быстро голубой кусочек кафеля начал отрываться от стены, и она осторожно достала хрупкую плитку.
Нащупав небольшое углубление, девушка сначала не поверила сама себе – там было пусто. Каменная выемка как раз в размер плитки имела место быть, а в ней холодная кирпичная пустота. Ошарашенная, разочарованная и едва не плачущая она села на мягкий коврик и потерла лоб рукой с зажатыми в ней ножницами.
«Кто-то был здесь до меня… Везение этого дня не могло быть бесконечным, – подавлено рассуждала она, – неужели, все зря?» Девушка чуть не плакала и, опершись на холодную кафельную стену, смотрела в потолок. «Кто мог знать про тайник? Как они его нашли? Кто это был? Славка? Но зачем тогда я нужна была ему живой? Или я сама им все рассказала, а теперь этого не помню?» – задавала себе вопросы Наташа, забыв про время и про то, что её скоро могут хватиться.
«Все зря», – крутилось в её голове, и она готова была расплакаться.
Аккуратно приставив плитку обратно, она закрыла деревянные створки и, быстро скинув одежду, залезла под душ. Времени порадоваться ласкающим её тело тёплым струйкам оставалось совсем мало. Впрочем, девушка сейчас пребывала совсем не в том настроении, чтоб наслаждаться блаженством банно-прачечных процедур, несмотря на то, что настоящего горячего душа не видела уже два месяца.
Ароматная и пахнущая лавандой, Наташа почти примирилась с действительностью и аккуратно вышла в коридор. Ещё раз мельком глянув, не видно ли каких-то следов её бурной деятельности она удовлетворённо кивнула и закрыла дверь.
В комнате, которую она очень быстро начала называть своей, Наташа надела тот самый сарафан и ещё раз посмотрела на себя в зеркало. От горячей воды ее щечки разрумянились, и выглядела она посвежевшей и даже на свой взыскательный вкус, почти красивой.
«Душ, сон и сытая жизнь очень быстро меняют людей в лучшую сторону,»– усмехнулась она про себя и, развесив на балконе полотенце, пошла к приютившей её семье.
В комнатах второго этажа было тихо, и Наталья спустилась на первый, надеясь застать всех домочадцев на кухне или в гостиной. Однако, и тут девушка не претерпела успеха – дом был абсолютно пуст. Прислушиваясь к оглушающей тишине, Наташа осторожно бродила из одного угла в другой, в какой-то момент расслышав доносящийся с улицы детский смех.
Огромные стеклянные двери гостиной, прикрытые полупрозрачным тюлем, были распахнуты, и ветер колыхал тонкую материю, вероятно, призванную защитить дом от возможного попадания в него москитов.
Не придумав ничего лучше, Наташа пошла на голос, по мере ее приближения становящийся все громче. Вряд ли ее шаги, тихо ступающие по разноцветной мозаике тротуарных дорожек, были слышны даже в менее шумной обстановке, а среди громкого смеха, детских выкриков и голосов – тем более.
Когда девушка выглянула за угол дома, она увидела гламурную журнальную картину: Снежана, идеально ухоженная, очень высокая и красивая, полулежала на шезлонге возле голубого бассейна неправильной округлой формы. На бортике сидел и болтал ногами маленький Олежка, а в чистой воде плескалась чрезвычайно довольная жизнью Дина. Мать семейства, прикрытая малюсеньким купальником, в левой руке держала изящный хрустальный бокал, и смотрела на мир сквозь огромные темные очки. Наталья залюбовалась ее темной кожей, тонкими руками и маленькими капельками воды, покрывавшими запотевший бокал, наполненный прохладительным напитком и плавающими в нем несколькими кубиками льда.
– Я тоже хочу купаться, – призывно посмотрел на маму маленький Олежка.
– Без меня нельзя, – строго отрезала женщина, прижимая к губам холодное стекло своего бокала.
– Тогда пошли вместе, – настаивал мальчик, на котором были одеты цветастые плавательные трусы.
– Иду, иду, – нехотя поднялась женщина, понимая, что канючить он не перестанет.
– Здорово, мам, – обрадовался мальчик поднимаясь на ноги, а женщина ловко закрепила на нем зеленый спасательный круг.
Тем временем Дина, забравшаяся на небольшой надувной матрасик в виде спелого кусочка арбуза, постаралась подплыть чуть поближе к матери, обдавая всех троих сотней разноцветных брызг.
– Дина! – строго сказала Снежана, но девочка только засмеялась, нарочно повторив свое действие.
Наташа, как будто укравшая кусочек чужого счастья, вдруг почувствовала себя крайне неуютно, хотя и не стремилась скрыть своего присутствия. Глядя на хохочущую Дину и беззаботную возню Олежки в своем немного неудобном спасательном круге, она загрустила. Почему они с Олегом никогда не задумывались о детях? Не то чтобы они сознательно избегали этой темы или она была для них в чем-то болезненной, нет, они просто думали, что еще все успеют. Так бывает, когда ты молод и тебе кажется, что у тебя вся жизнь впереди – хочется пожить для себя. Вот и они, сначала думали, что еще не время, потом ждали, когда состоятся в профессиональном и финансовом плане, когда закончиться то и случиться это. Им мешало все: от внешнеполитических событий до коронавируса и прочей ерунды. Ей все время казалось, что еще не время, а теперь, как оказалось, уже не время. Олега нет и его не вернуть, она осталась совсем одна, украдкой наблюдать за тем, как счастливо улыбается чужой маленький сын.
Вряд ли подобные мысли пришли бы ей в голову, если бы она не потеряла ребенка, о котором даже не догадывалась. Интересно, а если бы она знала о притаившейся у нее внутри новой жизни ей было бы больнее ее потерять? «Вряд ли может быть больнее, – решила она для себя, – но если бы я знала… Чтобы я сделала? Я бы все им рассказала, я бы убедила Славку меня отпустить, я бы убежала сразу, как только обнаружила тело Олега, нет намного раньше, я бы спряталась в Польше, или просто перестреляла их, как только они вошли. Если бы я только знала, я бы спасла своего ребенка». Порою общество одевает костюм виноватой на подвергшуюся насилию женщину, но девушка и без постороннего вмешательства ела себя поедом, полностью растворяясь в чувстве вины перед маленьким нерождённым существом.
Наташа стерла скатившуюся по левой щеке слезинку и с затаенной болью опустила руку на свой совершенно плоский живот. Интересно, какой бы у нее сейчас был срок? А живот был бы уже заметен? Она хотела отмахнуться от этих мыслей, чтоб не чувствовать пустоты у себя под сердцем, но не могла.
– Тетя Наташа, – крикнул заметивший ее маленький Олежка, разобравшийся в хитростях управления новым спасательным кругом.
– Привет, бандит, – сквозь душившие ее слезы улыбнулась она.
– Что-то случилось? – спросила подплывшая к бортику Снежана, вероятно она заметила грусть-печаль в глазах новой няни.
– Все нормально, – отмахнулась девушка, – солнце глаза слепит.
– Присоединяйся к нам, – предложила добродушная хозяйка.
– Нет, спасибо, – отказалась Наташа, хотя жара стояла невыносимая, и добавила: – Я могу заняться ужином, если это необходимо.
– Отличная идея, – обрадовалась хозяйка и обратилась к детям: – А что мы хотим на ужин? Только учтите, что Наташа не заканчивала высшую кулинарную школу в Париже и тот, кто попросит фрикасе из кролика в винном соусе, пойдёт готовить его сам!
– Картофельное пюре! – крикнула Дина, не давая брату и секунды на размышления.
– Согласен? – спросила Наташа глядя на озадаченного таким важным вопросом мальчугана.
– Да, – кивнул чрезвычайно довольный Олежка, – только без подливки!
– Давай сойдемся на том, что вместо подлива будет гуляшь? – присела на корточки перед ним девушка и немного поколебавшийся малыш кивнул.
– А для нашей уставшей мамы салат из пекинской капусты, – добавила Снежана, говоря о себе в третьем лице.
– Фу, – фыркнула Дина, выражая своё отношение к правильному питанию.
– Дай мне шанс, может тебе понравится мой салат, – попросила у неё Наташа и девочка задумалась.
– Как же мне с тобой повезло, – улыбнулась довольная хозяйка и попросила принести её бокал.
«Мне тоже с вами повезло», – думала Наташа, направляющаяся в сторону кухни.
Пока девушка чистила картошку и резала мясо, она немного отвлеклась от скорбных мыслей, сосредоточившись на том, чтоб не ударить в грязь лицом со своим первым кулинарным опытом.
Когда семья появилась к ужину, она уже готова была встретить их во всеоружии.
– Предлагаю не затягивать и выпить за знакомство, – объявила хозяйка, когда они вошли в кухню.
Данное утверждение не требовало согласия, женщина, не успев закончить фразы, достала из холодильника бутылку красного вина и торжественно водрузила её в центр красиво сервированного стола.
К концу ужина, когда счастливая хозяйка объявила о том, что ей все чрезвычайно понравилось, Наташа даже повеселела. Ей казалось, что она провела в этой семье уже несколько месяцев, а совсем недавнее прошлое вспоминалось, как просмотренный на днях фильм про конец света.
– Сейчас, с вашего позволения, мамочка займется своими делами, а вы можете отправиться на прогулку вдоль прибрежной линии. Только если хотя бы одна хитрая жопка подойдёт близко к краю обрыва, тётя Наташа немедленно отведет вас обратно домой! Понятно?
– Ага, – вылезая из-за стола утвердительно кивнула обрадованная Дина, вряд ли всерьёз собирающаяся следовать наставлениям матери.
– А самый маленький у нас ходит только за ручку с тётей Наташей, иначе быстро вернётся домой! – продолжила строгая мать, – И вообще, во всем слушаться тетю Наташу! Если, когда вы вернетесь, она будет на вас жаловаться…
– Мы все поняли, – перебила её Дина и побежала в свою комнату по каким-то только ей понятным чрезвычайно важным подростковым делам.
Наташа, даже не представляющая как сейчас надеть злосчастные кеды на свои израненные ступни, загрустила, но видя, как горят нетерпением счастливые детские глаза, вопрос о степени необходимости данной прогулки не ставила, и послушно побрела вслед за хозяйкой, которая на ходу объясняла ей, как стоит одевать Олежку.
Через несколько минут их небольшая процессия выдвинулась в сторону моря, на прощание помахав оставшейся дома матери. Олежка послушно шёл за руку со своей няней, а Дина брела рядом, и вместо того, чтоб смотреть под ноги, часто заглядывала в свой телефон,
До берега они добрались очень быстро, несмотря на мучительную болезненность каждого Наташиного шага. «Хорошо, что дом располагается в каких-то десяти минутах ходьбы от прибрежной линии», – прихрамывая думала девушка.
Солнечный диск, ещё достаточно высоко висевший в облаках, лёгким оранжевым оттенком намекал, что клонится к закату.
– Сегодня красивое небо, – сказала Наташа, наблюдая за лёгким движением кучерявых облаков.
– Давай дождемся заката, я его сфоткаю и выложу! – попросила Дина, хватая её за руку.
– А мама не будет ругаться, что мы долго? – засомневалась девушка.
– Нет, конечно, мы часто так гуляем, – убеждала её Дина, но в том, что её слова правдивы девушка сомневалась. Не хотелось бы ей в свой первый же рабочий день нарваться на неудовольствие хозяйки.
«Хотя, какая теперь разница», – подумала она, соглашаясь с девчушкой. Они неспешно шли вдоль моря, изредка останавливаясь, если Олежка находил что-то очень для него привлекательное.
– Сфоткай меня, – попросила Дина, когда они дошли до мыса Фиолент.
– Хорошо, согласилась Наташа, глядя на то, как соблазнительная красотка в длинном развивающемся зелёном платье стоит на самом краю обрыва, а бородатый мужчина с огромным фотоаппаратом делает множественные снимки.
– Давай так же, как они, – попросила девочка с горящим взором, и Наташа приуныла – отказывать подростку ей не хотелось, но наставления ее матери она помнила слово в слово.
– Нет, давай лучше вон там, так солнце будет лучше падать, – решила слукавить она, выбирая гораздо более безопасное место.
Девочка, не уловившая подвоха, охотно встала в указанное ей место, позволяя ветру играть распущенными волосами. Дина улыбалась и была так естественно и беззаботно хороша, что Наташа залюбовалась её тоненькой фигуркой в желтом сарафане на фоне голубого неба. Олежка, присел и послушно вцепился в ногу своей няни, а второй рукой ковырял в земле камушки, ожидая, когда можно будет идти дальше.
– Посмотри, что получилось, – вернула телефон Наташа и взглянула в сторону морского берега. Где-то внизу голубая вода с пенным плеском встречалась с морским берегом и уходила обратно.
– Классно, – восхищенно отозвалась Дина, перелистывая картинки в телефоне. – Хочешь, я тебя тоже сниму?
– Нет, – просто ответила Наташа, глядя вдаль, у неё и телефона-то не было.
– А сколько здесь метров вниз? – спросила девочка проследив её взгляд.
– Не знаю, – честно ответила Наташа, пытаясь прикинуть расстояние до воды на глаз, – может сто, а может и двести.
– От пятидесяти до двухсот, – услышала она за своей спиной и обернулась.
Довольный собой, и очень привлекательный мужчина в тёмных очках наблюдал за ними с явным интересом.
– Сегодня здесь многолюдно, хотя ещё не закат, – не очень вежливо прокомментировала девушка, испытывая странный, безотчетный испуг и хватая Дину за руку. Отчего-то в этот момент ей хотелось чувствовать руку девочки и знать, что она сможет её защитить.
«В лучшей жизни обязательно схожу к психотерапевту, этак я от всех мужиков начну шарахаться».
– Может составить тебе компанию? – предложил мужчина, явно обращаясь к одной Наташе.
– Нет, спасибо, у меня уже есть компания, – отрезала она обведя взглядом детей.
Мужчина смотрел на них ухмыляясь, а Наташа, поспешила поскорее уйти и резко повела детей в сторону, бросив короткое:
– Пойдем.
Ребята, не понимающие чего она так испугалась, послушно пошли дальше. «Похоже на бегство, – подумала про себя девушка, добавляя скорости так, что Олежке становилось явно некомфортно. В этот момент она даже свои многострадальные мозоли перестала чувствовать, сосредоточившись на заползающем в душу страхе.
– Тётя Наташа, – пропищал ребёнок, – я устал.
– Куда мы так бежим? – поддержала брата Дина.
Не отвечая и стараясь не оглядываться, Наташа сбавила шаг. Действительно, чего она так испугалась? Всё-таки не в лесу, кругом полно народа, а тропинки здесь узкие и подчас совсем страшные, с детьми надо идти осторожно.
«Спокойно, нас никто не обидит, это просто мои расшатанные нервы», – повторяла она себе, но помогало не важно. Казалось, она спиной чувствует чей-то неприязненный взгляд и убедить себя в том, что это всего лишь плод её воображения было трудно.
Постепенно морская линия сменилась частной застройкой. Все хотели иметь балкон с видом на море и практически вплотную заняли скалистый берег. Смотреть на чужие хоромы было не так увлекательно, и Наташа полностью сосредоточилась на бесконечной Олежкиной болтовне. Мальчик вошёл уже в тот возраст, когда хочется задавать вопросы.
– Давайте тут свернем, – предложила Дина, – там дальше будет дверь к спуску на пляж.
Наташа, и сама отлично знавшая про дверь комментировать не стала, позволив девочке взять на себя руководство их маршрутом.
– Дверь в море, – шутливо назвала Наташа проем, поросший зеленью, нагло спускающейся все ниже и ниже. В него действительно была видна только голубизна морской воды и неба. Земли не было видно совсем, и выглядело это немного фантастично.
Рядом располагалась небольшая гостиница и стояло два дорогих автомобиля. Сама железная дверь, уже начинающая ржаветь, была полностью открыта, а тяжёлый засов, высунув свой язычок, скучал.
– Пошли, – позвала Дина, ныряя в яркую голубизну проёма, и Наташа, крепче взяв за руку ребёнка, пошла вслед за ней.
Дорога здесь была достаточно хорошо облагорожена и имела безопасные беленые перила.
Наташа, остановилась, давая Олежке возможность отдохнуть и, облокотившись на ограждение смотрела на причудливый скалистый рельеф.
– Вот тут спуск, – показала Дина, чем немного озадачила свою няню.
– Я не предполагала, что мы будем спускаться… – замялась она, понимая, что для Олежки триста ступеней к морю просто непреодолимое препятствие. – Постоим ещё немного и пойдём домой, мама, наверное, волнуется.
– Да ничего она не волнуется, – буркнула девочка, не зная, как половчее настоять на своём.
– Спускаться – слишком тяжело для твоего брата, а спускать твоего брата на руках – слишком тяжело для меня, – как можно тверже сказала Наташа.
– Ну, пожалуйста, – умоляюще посмотрела на неё девочка и сердце новоиспеченный няни дрогнуло.
– Я постараюсь идти сам, – поддержал сестру Олежка, с опаской и неуверенностью глядя на пугающие своей крутизной железные ступени.
– Хорошо, – вздохнула Наташа, видя такое слаженное единение в семье. – Я сама понесу тебя, не дай Бог свалишься.
Свежевыкрашенные зеленые ступени, окаймлённые живой растительностью, поначалу давались девушке очень легко, несмотря на увесистый груз в её руках.
– Обхвати меня за шею, – распорядилась Наташа, – и крепко держись.
Маленький мальчик, послушно обхватил её тоненькую шею и, казалось, в неё вырос.
– Молодец, – прокомментировала она, в скором времени начиная уставать.
– Давайте немного посидим, – предложила вырвавшаяся вперёд Дина, завидев небольшую площадку для отдыха.
– Подниматься будешь сам, – объявила тяжело дышавшая Наташа, усаживаясь на скамью, – Мои запасы жизненных сил на исходе.
– Посмотри, какой замечательный вид, неужели, тебе не нравится? Вот маме всегда всё не нравится, – восторженно тараторила девочка, глядя меж листьев окаймляющего небольшую беседку кустарника.
– Нравится, – вздохнула Наташа, – но лежать на диване мне нравится ещё больше.
– Это же грот Дианы! Если его переплыть и загадать желание – оно обязательно сбудется. Мама рассказывала, что наша соседка долго не могла родить ребёнка и вот однажды в середине октября решилась переплыть грот Дианы и потом забеременела!
– Почему в октябре? Там же вода ледяная. В августе, думаю, было бы намного комфортнее, или природе принципиально, чтоб перед исполнением желания человек помучался?
– Не знаю, этого она не объясняла. А у тебя есть какие-нибудь желания?
– Есть, – откинув голову ответила Наташа, – и для его исполнения я готова плыть до этой самой дыры в скале хоть в январе, но, увы, это не поможет.
– Как ты можешь так говорить, если не пробовала?
– Пошли дальше, болтушка, – усмехнулась Наташа, – нам ещё потом домой возвращаться.
Остаток спуска прошёл легче. То ли руки и ноги были уже подготовлены, то ли предчувствие скорого конца маршрута открыло в ней второе дыхание, но Олежка, совсем не субтильный мальчик, показался ей как будто легче. Тем временем, солнце начало клониться к закату и Дина, радостно прыгающая с камня на камень где-то впереди, громко прокричала:
– Сфоткай меня!
Наташе пришлось взять у неё телефон и долго примериваться к хорошему кадру, стараясь не выпустить из вида маленького Олежку. Таблички, предупреждающие о возможности камнепада девушка пыталась игнорировать, хотя определённое беспокойство в ней они все же пробуждали, и очень хотелось вернуться на большую землю .
– Так здорово! – искренне радовалась Дина, рассматривая результаты Наташиного творчества.
Из любопытства девушка тоже засунула нос в её телефон и отметила про себя, что получилось, действительно, очень неплохо, хотя своей заслуги она в этом не видела. Разве можно плохо снять закат, да ещё и на такой крутой телефон?
Обведя глазами окружающую её красоту она не смогла не улыбнуться. Яркий солнечный круг, все ещё освещающий земную поверхность стремился спрятаться в морских волнах, а мягкие облака на багровеющем небе сильно порозовели. Легкие волны с приятным щекочущим шумом разбивались о каменный берег, и Дина, скинув обувь, с удовольствием зашла в воду по самые щиколотки. Глядя на довольную девочку и Грот Дианы, который был, казалось так близко, ей тоже захотелось сбросить свои злосчастные кеды, с разбега прыгнуть в голубую воду и доплыть до него, чувствуя приятную прохладу и невесомость Чёрного моря.
– А можно купаться? – с лёгкой надеждой в голосе спросил Олежка, хотя мама уже не раз говорила ему, что вода ещё холодная.
– Чуть позже, море ещё не прогрелось, – обнадежила его Наташа, с удовольствием вдыхая влажный солоноватый воздух.
– А когда, позже? Завтра? – не унимался ребёнок.
– Может и завтра, спроси у мамы, когда придем домой.
– А давай хотя бы ножки помочим!
– Давай, помочим, – легко согласилась она, не уверенная в том, насколько правильно поступает, и не попадёт ли ей потом от хозяйки.
Наташа сняла новенькие кроссовки с мальчика и поставила их рядом с тем изуродованным монстром, которого именовала своей обувью. Взяв за руку ребёнка она вместе с ним осторожно подошла к самой кромке воды, ожидая очередной волны, и уже через секунду волшебная морская пена ласкающими движениями коснулась их ног. Олежка восторженно вскрикнул, а Наташа ощутила лёгкое пощипывание в местах, прогрызенных жестким дерматином. Чужая радость, особенно детская, бывает настолько заразна, что даже выработанный за время боли и отчаяния иммунитет не выдерживает, вот и Наташин не выдержал. Девушка, наблюдающая за неподдельным счастьем доверенной ей малышни, начала улыбаться.
Внезапно почувствовав странную тревогу и чей-то настойчивый взгляд Наташа огляделась. На пляже они были не одни, хотя в начале сезона здесь и было малолюдно. Молодая пара чуть позади них, супружеская чета чуть постарше рядом, еще мама со взрослой дочерью и одинокий мужчина в полосатых трусах. Вот и все. Вряд ли кто-то из них был причиной её беспокойства. Подняв глаза наверх, она увидела там одинокий тёмный силуэт на фоне неба. Казалось, что он смотрит прямо в их сторону, но утверждать этого Наташа, конечно, не могла. Силуэт явно принадлежал мужчине, но разглядеть его с такого расстояния было совершенно невозможно. Девушке стало неуютно и захотелось домой – именно так она называла про себя Снежанино жилище.
– А когда можно будет купаться? – перекрикивая лёгкий морской шум спросила Дина.
– Когда вам мама разрешит, – ответила Наташа, поминутно поглядывая на вершину склона.
– Вода уже теплая, – продолжала девочка приближаясь к ним с Олегом.
– Пошли домой, скоро стемнеет, а нам ещё надо как-то подняться.
– Плевое дело, – фыркнула Дина, подбирая свои босоножки.
– Это для тебя, а для братика? – беспокоилась Наташа, совершенно, между прочим, напрасно.
Олежка, очень ловко взбирался по железным ступеням, не оглядываясь назад и не смотря вниз. Мальчик послушно не выпускал руки своей няни, успевая по дороге поговорить на отвлечённые темы. Подъём, конечно, вышел долгим, но не сильно утомительным. Где-то на середине пути Наташа заметила, что фигура, так взволновавшая её несколько минут назад, исчезла, причём она не могла сказать в какой момент это произошло. Сколько она не поглядывала на него, мужчина спокойно стоял, а девушке хотелось скорее подойти к нему поближе, чтоб как следует разглядеть и убедиться, что это обычный отдыхающий любующийся фантастическими местными закатами. «Успокойся, – говорила она себе, – это просто игры воображения. Кругом мерещатся враги, что, в общем-то и не удивительно, если вспомнить моё недавнее прошлое». Вспоминать не хотелось, и она не стала, целиком сосредоточившись на Олежкиной болтовне.
Когда они поднялись, солнечный круг уже скрылся за горизонтом, а небо окрасилось в сотню красноватых оттенков. Наташа ещё раз оглянулась на водную гладь, изрезанную яркими пламенными отсветами и улыбнулась – красота природы в очередной раз смогла произвести большее впечатление, чем ожидалось.
– Я устал, – сказал Олежка, когда они вернулись домой и прямо в кроссовочках уселся на банкетку для обуви.
– А я бы ещё погуляла, – скинула обувь Дина и прошлепала прямиком на кухню.
– Во сколько вы ложитесь спать? – спросила Наташа, разув засыпающего на ходу Олега.
– Он в девять, – крикнула из кухни девочка, – а я когда как.
Наташа не могла с точностью сказать который час, но по всему выходило – Олежке самое время отправляться в кровать.
– Мамы нету, – объявила девочка возвращаясь в прихожую. – Я налила вам с братом кефир, и немного подогрела. Ему ещё надо зубы почистить, я покажу, какой щёткой, хотя, там сложно ошибиться, она одна такая, с динозавром.
– Хорошо, – ответила Наташа и получилось немного испуганно. Мало что понимая в особенностях детского быта, она опасалась делать что-либо без указаний Снежаны.
Все её опасения, как оказалось, были напрасны. Дети сами отлично знали, как себя уложить. Стакан кефира был послушно выпит, вечерний туалет успешно выполнен, а ночная пижама найдена под подушкой.
– Полежи со мной, – сонно попросил Олежка, заползая под одеяло, и Наташа, не менее ребёнка уставшая от богатого на события дня, послушно легла рядом.
Мальчик засопел удивительно быстро, во сне продолжая сжимать своей крохотной ручкой её ладонь. Странная нежность к чужому ребенку уже перестала удивлять девушку. Не отдавая себе в этом отчета, она искала для себя повод не уходить из этого дома сегодня ночью. Искала и нашла.
Снежана пришла почти сразу после того, как заснул Олежка, и громким хлопком входной двери оповестила об этом весь дом. Вряд ли Наташа услышала бы этот хлопок, если бы не ждала. Всё-таки, звукоизоляция в доме была хорошая.
Осторожно высвободив свою руку, она тихонечко выскользнула из узенькой детской постели, поправила Олежке одеяло и мягко поцеловала в лоб. Ночник, освещающий комнату желтовато-зелёным светом она оставила включенным, и плавно притворила за собой дверь.
Снежана была не в духе. Это обстоятельство бросалось в глаза с порога и в дополнительных доказательствах не нуждалось.
– Все нормально? – спросила она, хмуро глядя на девушку.
– Да, Олежка спит, а Дина утверждала, что она сама определяет время отхода ко сну.
– Я ей определю! Опять собралась до полуночи в телефоне сидеть. Через полчаса надо гнать её в постель, – глянув на время сказала хозяйка, подошла к холодильнику и без перехода добавила: – Пить будешь?
Пить Наташе не хотелось, но отказываться казалось неудобным, и она неопределённо молчала.
– Молчание – знак согласия, – рассудила хозяйка и чуть потянувшись, достала с хромированной этажерки два бокала вина.
В коридоре зазвонил телефон странной, очень знакомой трелью, и Наташа вздрогнула.
– Это домашний, – огорошила её хозяйка, собирающая на стол нехитрую закуску.
– У вас есть домашний? – удивилась девушка, считавшая, что от стационарных телефонов давно все отказались.
– Он был здесь установлен, а мне что, пусть стоит, коммунальные услуги оплачивает бывший муж. Возьми трубку.
– Сейчас, – ответила Наташа и, двигаясь как будто во сне, подошла к пластиковому аппарату, который так старательно трезвонил, что от натуги, казалось, покраснел.
– Да, – бросила она коротко.
– Ты сдохнешь, сука, – услышала она и отшвырнула трубку так, как будто это была самая ядовитая змея на свете
Страх, сопровождаемый липким потом, пробирался по её спине.
– Кто там? – кричала с кухни хозяйка.
– Положили трубку, – соврала девушка, стараясь придать голосу максимально непринужденные нотки.
Похолодевшими и как будто чужими руками, она снова взяла телефонную трубку и приложила её к уху – короткие гудки. Либо оборвалось, либо звонившему нечего было добавить, и он прервал разговор.
«Неужели, это они? – думала девушка, медленно возвращаясь в кухню. – Они, конечно, кто же еще. Как они меня нашли? Что они ещё хотят? Тайник пуст, значит, они его уже нашли? Или его нашёл кто-то другой? Сколь же это может продолжаться? Неужели, мне придется всю жизнь от них бегать? Господи, сколько вопросов!»
Понятие «всю жизнь» в её случае, могло оказаться совсем коротким, и она запечалилась. Внезапно, очень захотелось выпить, и она была рада, что хозяйка так вовремя решила устроить «вечер пятницы».
На красиво сервированной барной стойке стояла бутылка гранатового вина и тарелочка с тонко нарезанными фруктами. Схватившись за бутылку, хозяйка ловко разлила по бокалам почти половину, и опустилась на барный стул.
– За знакомство, – объявила женщина, чокаясь с ней краем бокала.
Лёгкий хрустальный звон способен был поднять настроение в любой ситуации, кроме той, в которой оказалась Наташа. Вино было просто отличным, но вряд ли девушка смогла по достоинству оценить его вкус.
– Все беды из-за мужиков, – глубокомысленно изрекла хозяйка, вероятно, озвучивая вслух отголоски собственных мыслей.
– Точно, – кивнула Наташа, только для того, чтоб поддержать хозяйку. Меньше всего ей хотелось обсуждать эту извечную дамскую тему. Она предпочла бы подняться в свою комнату, улечься наконец в свою постель и, долго ворочаясь перед сном, гадать что делать и как быть.
– А ты замужем? – спросила Снежана, до сих пор ничего толком о ней не знающая.
– Нет, – покачала головой Наташа.
– И не ходи, ничего там нет хорошего. В молодости дурочки все под венец рвутся, а потом локти кусают.
– А как же дети? – задала вопрос девушка, отпивая изумительное красное вино.
– А что дети? Дети – это тоже тот ещё квест. Я тебе как бывалая скажу, что с этим делом тоже торопиться не стоит.
– Если со всем не торопиться, то можно и не успеть, – вздохнула Наташа.
– Не мели ерунды. Ты баба молодая и красивая, да и здоровьем, смотрю, Бог не обидел. В тренажерный зал ходишь?
– Ходила раньше, – туманно ответила девушка, хотя никогда в жизни спортом не занималась, но как-то объяснить свою крайне подтянутую физическую форму было нужно.
– Это правильно, я тоже ходила. На пилатес, сейчас правда бросила, из-за того, что детей одних страшно оставлять, но раз у меня появилась ты, думаю, снова смогу начать. Мне нравилось. Там все такое медленное и красивое.
– Конечно, ходите, – улыбнулась Наташа, то ли по причине выпитого алкоголя, то ли по какой-то другой, Снежана начинала ей нравиться.
– В твоём возрасте хорошо – природа сама все делает, а мне вот уже приходится тратить много сил на поддержание нужной формы. Как сказал кто-то великий, в двадцать пять лет красота – это подарок судьбы, в тридцать пять – труд, а в сорок – тяжкий труд. Так вот я уже дошла до категории «тяжкий труд».
– Вы отлично выглядите, – изумилась её пессимизму Наташа, я думала вам совсем немного больше тридцати.
– А ты мне все больше нравишься, – сильно захмелевшим голосом призналась Снежана, не забывая подливать вина в свой бокал.
– Вы мне тоже, – искренне призналась девушка.
– Ты не подумай, что я все время пью, – начала оправдываться женщина, – нет, это для кожи вредно и вообще… Просто сегодня день такой пакостный, с бывшим мужем с утра поругалась, ребёнка чуть не убило, да ещё этот… Невезуха какая-то.
– А вы давно развелись? – решила проявить любопытство Наташа.
– Нет, совсем недавно – в марте. Да ну их всех. Завтра начну разбираться со своими проблемами. Давай лучше выпьем за нас красивых.
И они выпили за них красивых, потом за исполнение желаний, потом за мир во всем мире, а потом пошла следующая бутылка. В компании этой открытой и по-своему несчастной женщины Наташе было очень комфортно. Алкоголь, как известно, сближает, да и Снежана умела взаимодействовать с людьми таким образом, что выходило, будто бы знакомы они давно и близко, а сейчас встретились после долгой разлуки.
– Мне завтра на работу, – осушив очередной бокал сообщила Наташа, как будто для Снежаны эта информация была неизвестной.
– Ага, – кивнула Снежана, – и так как я сегодня напилась, лучше не опаздывай. Сын предпочитает вставать в семь, а я – в половине одиннадцатого.
Женщина засмеялась легко и искренне, по новой наполняя опустевшие бокалы.
Когда сильно захмелевшая Наташа добралась до своей спальни, она была в странном для её положения приподнятом настроении. Неловко раздевшись, она плюхнулась на кровать, гадая, как там её хозяйка и не нужна ли ей помощь, ведь выпила она сегодня значительно больше самой Натальи.
– Очень насыщенный день, – сказала она вслух, пытаясь собрать в кучку обрывки своих мыслей.
Наташа помнила, что ей надо было что-то обдумать, но вот что, никак не шло на ум. «Ах, да, надо найти того, кто опустошил тайник, – вдруг вспомнила она, – присмотреться тут получше, порасспрашивать хозяйку». Сегодня ей представилась для этого отличная возможность, но она её легкомысленно упустила. «Ладно, потом, – решила девушка, – думаю, за это лето нам с этой дамой ещё не раз придётся вместе врачевать её душевные раны за бутылочкой гранатового вина. Интересная женщина. Богатая, несомненно, ухоженная. Хотя с её вкусом я категорически не согласна, но это не делает её плохим человеком. И вообще, она прикольная, совсем не высокомерная и детей любит. Как может, так и любит».
В таких хвалебных мыслях о своем новом работодателе, Наташа постепенно начала погружаться в сон, впервые за несколько недель засыпая с улыбкой на губах.