Гром
Я обошел лагерь по периметру и замер на берегу озера. Поверхность его была гладкой, как усыпанное звездами черное зеркало.
Вода всегда успокаивала и усмиряла гнев, но с этим местом связаны дурные воспоминания. Паршиво от мысли, что именно здесь я повел людей на смерть. Слишком дорого стоила та ошибка.
Но досталось и мне – грудь расчертили шрамы от молний. Я недооценил госпожу Мирай, из-за нее мы не смогли взять больше земли, из-за нее мне пришлось повернуть назад. Я отступил впервые за несколько лет.
Мало кто мог скрывать присутствие так же виртуозно, как магичка из Шиссая. При ее-то объемах источника! Это умение можно развить только годами упорных тренировок.
Да, она была именно упорной. Я знал такой тип людей, они добиваются своего или умирают. Их невозможно согнуть, только сломать. При этом в ней было куда больше женского, чем казалось поначалу.
«…мужчина должен завязать на дереве ленту своей любимой девушки. То должен был быть жест вечной любви, а не вечной ненависти».
Когда она бросала мне в лицо эту фразу, взгляд ее был пламенным, гневным, живым. Таким, будто она после стольких лет грязи и крови еще верит в любовь.
Я усмехнулся и сунул руки в карманы.
Точно! У нее же есть привязанность – тот парень, внук господина Сандо. То обнимет ее прямо на людях, то за руку возьмет. А спать в одной палатке с мужчинами – у нас так не принято. Но госпоже Мирай законы не писаны.
Ее эмоции настолько заразительны, что рядом с ней вода, моя стихия, превращается в кипяток. Молния яро ненавидит нас всех, но забывает, что шиссаи первыми пришли на нашу землю с оружием. По их вине погибли мои родители и младшие братья – совсем еще дети.
Теперь мы вернули свое. Так что пусть радуется, что ее родственники живут и дышат. И что род Таари не стерт с лица земли.
И все-таки, как она выжила? Какими тайными знаниями владеет?
Я это выясню. Непознанное всегда манило меня, было моей страстью.
Сообщив караульному, что все тихо, хотел отправиться спать. Внезапно в одной из палаток началось движение.
Кто бы сомневался! Молния выбралась наружу и сонно потянулась. Отшатнулась и чуть не упала, когда заметила меня.
– Вы всегда оказываетесь рядом. Как мое проклятие.
– Я ведь обещал, что не спущу с вас глаз, – ответил и сделал знак отойти, чтобы не мешать остальным.
Она приближалась, не отводя подозрительного взгляда. Я всмотрелся в ее глаза – миндалевидные, зеленые, как малахит. С приподнятыми внешними уголками, как у кошки. Эти глаза я запомнил хорошо, они глядели на меня из-под маски с болью и обреченностью, когда я нанес свой удар.
– Отчего не спите? Мучают кошмары?
– Как вы угадали? – спросила госпожа Мирай и зябко повела плечами. А потом сощурилась и произнесла: – К счастью, хотя бы сегодня в моем кошмаре не было вас.
Опять дерзит и совсем не боится наказания. Удивительно бесстрашная женщина. Или безрассудная.
– Кто отнял у меня право быть вашим кошмаром? – спросил я, остановившись в двух шагах от нее.
Ее наглый взгляд на несколько мгновений стал растерянным. Она опустила глаза и сказала:
– Не важно. Вы хотели о чем-то поговорить?
***
Молния
Неожиданная встреча с Громом стряхнула с меня остатки сна. Интересно, он хотя бы иногда спит или только следит за всеми?
А еще у него странный юмор. Не поймешь, говорит он серьезно или шутит, потому что на все случаи жизни у него одинаково хмурое выражение лица.
– Следующие три дня мы будем проходить местность близ владений огненных, а с другой стороны лежит Эна, страна металлов. Не самое лучшее соседство, они до сих пор точат зуб на Сетторию и Шиссай. Ваши люди когда-нибудь сталкивались с ними?
Роды огненных и металломантов из Эны были разобщены еще сильнее, чем наши с Громом страны. И только в одном они были единодушны – в нападении на соседей. Тогда эти воинственные разбойники сбивались в стаи и кусались не хуже бешеных собак.
Я кивнула и обняла себя за локти.
– Да… сталкивались. И с теми, и с другими.
Сегодня в кошмаре я снова видела темный колодец, звала по имени человека, который первым пополнил список моих врагов. И да, это он сегодня отнял у Грома почетное право пугать меня во сне.
Мой старый враг мнил себя богом. Но на самом деле у него внутри не было ничего, кроме скверны и трусости.
– Но с тех пор прошло уже много лет, – добавила я тихо и посмотрела в сторону, чтобы избежать зрительного контакта с Громом.
От его близости было не по себе, но тиски, сжимающие грудь, ослабли. Дышать стало легче, его аура перестала давить.
– Тогда вы должны знать их приемы, – удовлетворенно кивнул Гром. – После гибели Асая Сури вы следующая по старшинству. Я надеюсь, вы сможете убедить ваших товарищей соблюдать осторожность более щадящими методами, чем это сделал бы я. И до того, как с ними случится беда.
Он прав, я самая старшая в нашем маленьком шиссайском отряде. Рэйдо двадцать один, Искену и остальным по двадцать. Но что за высказывания он себе позволяет? И вообще…
– Мне вы доверяете больше, чем другим? Почему не назначите главным Рэйдо? Он выше всех нас по положению, – я пыталась возразить, но Гром осадил меня долгим пронзительным взглядом.
– Вас я знаю лучше, чем его, госпожа Мирай.
– Мы знакомы всего ничего.
– Мне этого достаточно.
В его тоне была стальная уверенность и намек, что спорить не стоит. Он выделяет меня среди остальных шиссаев? Не скажу, что это великая честь, но… Очень странно. Непонятно.
– Вы считаете, что кто-то из моих товарищей может совершить глупость? Будет неосторожным?
– Я наблюдал за всеми вами, – он скрестил руки на груди и посмотрел на серебристую гладь озера. – Из-за ваших стихий – молнии и ветра – и вспыльчивого нрава ваши люди слишком торопливы, эмоциональны и подвержены иллюзиям.
Вот сноб! Кто виноват, что он сам бесчувственный, как камень? Или как ледяная лужа.
– Земля за озером теперь принадлежит Сеттории. Разве вы не сделали ее безопасной? – мне хотелось уколоть его, заставить смутиться и признать свое несовершенство.
Гром бросил задумчивый взгляд на противоположный берег. Луна вынырнула из-за облаков, осветив темный профиль мужчины.
– Эта земля еще не успела остыть, госпожа Мирай. Веками она переходила из рук в руки, поэтому магические ловушки длительного действия могут скрываться под каждым камнем. Но не пугайтесь слишком сильно, встретить их – маловероятно. Тем более, я изобрел новое заклинание, которое их вскрывает и обезвреживает. И все же я посчитал своим долгом напомнить об осторожности.
Переживает, что напугал меня, заботливый какой. С ума сойти!
Я очень хотела высказать все, что об этом думаю, но вдруг голову пронзила мысль.
– Постойте, вы сказали: подвержены иллюзиям?
– Чем больше в маге чувств и эмоций, тем он восприимчивей к ментальному воздействию. Я недавно пришел к этому выводу.
– Вы думаете, во мне тоже слишком много чувств? – спросила я.
Он посмотрел так пристально, будто знал все мои мысли и тайные страхи. Ощупал взглядом мое лицо и плечи.
– Вы как открытая книга, госпожа Мирай. Все ваши чувства и эмоции как на ладони, и это ваша слабость.
Я решила сделать вид, что не услышала последней фразы. Произнесла как можно вежливей:
– Спасибо, что предупредили об иллюзорных ловушках.
Я в них не попадала, но слышала чужие рассказы. Иллюзия – это дитя извращенной фантазии своего хозяина, он волен создать там все, что угодно. Жертва иллюзорного мира может напасть на своих товарищей, думая, что это демоны или враги. Там оживают любые страхи.
– Огневики традиционно считаются лучшими в менталистике и искусстве иллюзий, – продолжил Гром. – В открытом бою желательно не смотреть им в глаза.
– Это все знают, но они настолько изобретательны, что постоянно выдумывают что-то новое, – я с раздражением пнула камешек носком ботинка.
Зато Гром держал себя в руках и был спокоен, как море в штиль.
– Есть предметы-ловушки, есть приманки, пропитанные аурой хозяина. При касании она внедряется в мозг и переносит разум в иллюзию.
Какая жуть! Напугал меня, теперь до утра спать не буду. Буду крутить в голове эти мысли и думать, как бы в ловушку не угодить.
– Как распознать эти предметы?
Гром указал куда-то пальцем, вынуждая проследить направление. Мы стояли, почти соприкасаясь плечами. Вопреки ожиданиям от него шел не холод, а жар. И пахло чем-то еле уловимым, но приятным. Чем-то древесным, пряным.
– Видите ореол вокруг луны? Под определенным углом эти предметы начинают так же светиться, – он говорил спокойно и медленно, не догадываясь, какие чувства меня одолевают.
– Поняла. Значит, руками ничего не хватать.
Мы синхронно повернулись и посмотрели друг на друга.
– Да. Но, как я и сказал, моя новая техника вскрывает и обезвреживает эти ловушки, – в тоне Грома послышались легкие нотки самодовольства.
– Хотелось бы верить, – я усмехнулась. – Ведь вы отвечаете за безопасность дипломатов Шиссая. Одного мы уже не досчитались.
Кажется, мне удалось задеть его за живое. Он ответил скептичным взглядом и следом добавил:
– Помните, если вдруг окажетесь в иллюзии, соблюдайте спокойствие. Сама по себе она не слишком опасна, больший вред человек причиняет себе сам. А теперь идите спать, госпожа Мирай. Час уже поздний, завтра всем понадобятся силы.
– Есть.
От мысли, что наше общение подошло к концу, на душе полегчало. Обойдя его по широкой дуге, я зашагала обратно к палатке. Но не могла отделаться от ощущения, что Гром смотрит мне в спину.