Надо же! Это большущий чёрный котяра – брат ведьмы. Вот как заботилась о брате эта необычная девушка, укрывала его от злых глаз людей! Я бы даже и подумать не могла, что у ведьмы может быть такая душещипательная история жизни. А точнее, выживания. Выживания среди людей, которым она стремилась помогать, и помогала вся её семья.
Кот, выговорившись, пошёл на крыльцо. Он начал переживать, задумался. Наверное, беспокоился, не наговорил ли чего лишнего. Я пока не стала ничего больше спрашивать его, хотя вопросов у меня к нему стало ещё больше. Но я решила дать котику передышку и сходить к недавно приглашавшей меня в гости старушке. Спрошу-ка я ещё и у неё про ведьму Варвару. Что же расскажет суетливая пожилая женщина, свидетель, так сказать, всех деревенских событий.
Я умылась, переоделась и пошла к бабе Мане. Дом её находился недалеко от моего, она его мне показывала при знакомстве, я хорошо запомнила. Он был снаружи окрашен в синий цвет. Наличники и ставни на окнах были свеженько выкрашены белым. Было заметно, что за домом вёлся уход с душой и заботой. Я не знаю, жила ли она в нём одна или с кем-то. Вроде бы, обычный деревенский домик. Но заходить в ограду я как-то сразу не решилась. Несколько минут я стояла возле него, всматриваясь в окна. Их было видно через палисадник, в котором росла черёмуха. Но в скромных окошках лишь отражались ветки кустов. Их колыхания меня даже как-то заворожили. Я засмотрелась на этот сугубо сельский пейзаж. Мне стало интересно, много ли здесь живёт молодёжи или почти одни старики, как и чем они здесь живут? Мне пока была непривычна даже сама атмосфера спокойной деревни. Вдруг какой-то скрип вернул меня в настоящий момент из моих заоблачных мыслей. Осмотревшись, я никого не увидела, видимо это скрипнул рассохшийся забор у соседей, возможно, там кто-то ходит, а за пышной растительностью и не видно. Наконец, я собралась с силами и решилась на активные действия. Подойдя к калитке, я потихоньку постучала. За забором залаяла собака, но никто не вышел. Я постучала ещё раз погромче. Собака ответила мне тоже погромче. Ей начали вторить несколько соседских собак.
– Чего долбишь, давай, заходи!
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Опять эта маленькая бабуся оказалась рядом со мной совсем не слышно и неожиданно. Проходя, как оказалось, в незапертую калитку, она открыла мне секрет (секретом это оказалось лишь для меня), что калитка её всегда открыта, а пёс Бай любит иногда и попусту полаять, побеседовать с местными собаками.
– На ферму я сутра хожу. Стряслось чего? – Видимо, в глазах моих чётко читался вопрос, откуда она взялась и почему не дома.
– Да не-ет. – Неуверенно протянула я. – Просто хочу с Вами получше познакомиться, соседи ведь почти. Да и Вы – единственный знакомый мне человек в этой деревне. Ведь даже дом при снятии мне показывал городской риелтор, а не кто-то из местных, не знаю я здесь никого, а обживаться как-то надо.
– Ох уж эти городские. – Буркнула себе под нос баба Маня, наливая мне молока в кружку. Мы уже сидели на кухне, где находилась печка, а также вход в подвал в полу, прикрытый с одного края пёстрым ковриком самостоятельного изготовления.
– Баба Маня, а расскажите мне про Варвару.
– Тьфу, тьфу, тьфу. Зачем тебе про эту ведьму знать? – Старушка сразу сделалась недовольной.
– Ну как… Я же живу в её доме. Да и интересно. Любопытно.
– Любопытно ей. Ой, не знаю, не знаю. Зачем тебе это всё знать-то про неё? Ну ладно, слушай.
Она и себе налила молока. На столе парили свежие оладушки. Вкуснотища! Деревенская еда, красота! Я была очень рада такому угощенью.
– Варварина семья, и мать её, и бабка, и прабабка, и так далее, все ведьмами были. Творили с народом, что хотели. Если бабка её как-то помочь могла, травы ведала, заговоры от хворей, то мать с Варварой совсем никуда стали. Стариков не слушали, девчонок молодых обижали, прогоняли. И когда Павел Тимофеевич решил сселить их на окраину деревни-то, вот тут и началось. Напустили ведьмы на село болезни да неурожай.
– А кто в их прошлом доме живёт?
– Так Павел Тимофеевич, председатель наш, он и поселился с семьёй. Дом хороший, большой. Прадед Варварин строил, дед достраивал. Чего добру-то пропадать да просто так простаивать? Хорошо ведь они жили, пока не начали наш народ изводить. Чего мы им сделали? Ну и жили бы дальше с соседями в дружбе да в мире, но нет же. Вот не жилось по нормальному. Ведьмы и есть ведьмы, что с них взять. А как Варвара одна-то осталась, ни мужа, ни семьи, так мы и понадеялись, что ведьмин род пропадёт, да и Слава Богу! Зачем нам здесь такие люди пакостные вообще нужны? Да и поселили мы её в маленьком домике. Да подальше. А зачем ей, одиночке, большой дом? Ей с котом много не надо.
– А давно кот этот у неё?
– Да сколько она жила, столько и кот, с самого её младенчества котёнок прибился к ним.
– А что случилось с ведьмой? Умерла?
– Да кто ж её знает, как эти ведьмы умирают. Сгинула, да и всё. Не стало её. Дом пустовать начал, один кот по огороду да по крыше лазил. Павел Тимофеевич стал приезжим, командировочным, да молодым семьям тот дом сдавать, но никто там даже переночевать не мог. Убегали прямо ночью. Дух Варварин не упокоенный выживал людей оттуда. Вот вредная девка какая, даже после смерти людям покоя не даёт, пугает да мучает. Кому волосы вырвет клочьями, кого расцарапает. Ну, ужас, просто ужас. Я и думала, увидев, что ты с сумкой в тот дом заходишь, что через пару часов вылетишь оттуда, как ошпаренная. Вот и показала тебе свой дом, чтоб хоть ко мне прибежала, а то куда ночью деваться-то от испуга, не имея здесь ни близких, ни знакомых. Говорю же, городские у нас не задерживаются, особенно, если ночлегом им становится Варварин дом.
– Но ведь она дом свой оберегает. Варвара. Вот и не пускает, наверное, чужих-то. – Размышляла я, поглощая оладью за оладьей с большим удовольствием.
– Людей она мучает, какая разница, где, в доме или не в доме. Не знаю, как ты вот её мучения пережила. Смотрю, не расцарапана, и волосы, вроде, не подёрганы.
– Да я нормально, меня она не обидела.
– Ты что, тоже из этих?
– Из кого???
– Ведьма?