Почти всю дорогу до складов мы проехали молча. Только начиная парковаться, Игнат произнёс:
– Я успел познакомиться с Глебом Свинцовым и поработал с ним. Он хороший человек. И что особенно понравилось в нём и его сиятельству Сергею Ильичу, да и мне, чего уж там, Глеб никогда не отрекался от семьи. Он не старался дистанцироваться от главы рода Свинцовых, наоборот, всегда говорил, что не оставит семью в беде. Другое дело, что большая часть семьи не приняли его самоотверженности. Пусть будет благородная нищета, только не работать на врага.
– Их можно понять, – я пожал плечами. – Сомневаюсь, что смог бы найти в себе силы работать со Свинцовыми.
– Тем не менее сегодня вы с одним из них работали и нашли его труд вполне успешным. И потом, Евгений Фёдорович, с тем же Перепёлкиным вы прекрасно нашли общий язык, несмотря на его дуру-жену, – усмехнулся Игнат.
– Туше, – проговорил я. – Всё равно должна быть причина. Никогда не поверю, что у столь талантливого управляющего не было выхода. Он мог устроиться куда угодно.
– Он любит усадьбу, которая отошла вам. А больше усадьбы он любит своих сестёр, которые действительно не хотят никуда уезжать, – ответил Игнат и заглушил мотор.
– И почему они не хотят уезжать? – я не спешил выходить из машины и повернулся к нему. – Игнат, должна быть причина.
– Ну я-то откуда знаю эту причину? Я же всё время с вами, ваше сиятельство, – ответил он, поворачиваясь ко мне. – Моя сотня за вами закреплена, мы к делам со Свинцовыми отношения не имеем.
– Вся сотня за мной закреплена? – я прищурился. – А почему я об этом не знаю?
– Вы не спрашивали. Но я же ротацию постоянно провожу, вы должны были заметить. Мы все одарённые, поэтому между вахтами ребята много времени в изнаночном кармане проводят, тренируются да уровень наращивают. Вы же знаете, Евгений Фёдорович.
– Погоди, дай я осознаю мысль, что у меня фактически в подчинении сотня молодых, здоровых, тренированных, а самое главное, одарённых егерей, а я как последний мудак пытался решать проблемы малыми силами, частенько ставя самого себя в весьма интересную позитуру.
– Ваше сиятельство, – Игнат обеспокоенно посмотрел на меня.
– Игнат, не мешай мне самоуничижаться, – я поднял руку, прерывая его. – Это весьма полезное занятие, которое нужно время от времени проводить. Потому что я прекрасно знаю, что ты сотник, но мне почему-то ни разу не пришло в голову привлекать твою сотню для разного рода зачисток! А теперь внимание, вопрос: почему мне ни разу не пришло это в голову?
– Ну мне-то откуда знать, ваше сиятельство, – Игнат закатил глаза.
– Так, ладно, пошли, – и я взялся за ручку двери. – Судя по грузовику, Сава уже здесь. А мне нужно срочно повысить самооценку, раз уж умудрился сам себя выставить идиотом.
Сава стоял посреди просторного зала и рассматривал лежащую на столе шкуру. Шкура принадлежала одной из пятнадцати тварюшек, внешне похожих на соболей, только ещё и стреляющих отравленными иглами, из которых состояла небольшая грива, украшающая шею.
Я добыл их в то время, когда жил в палатке, пытаясь справиться со своим бешеным даром. Твари были всего лишь второго уровня, и это были спрятавшиеся остатки тех орд, что посылал на форт свихнувшийся колдун. Они напали неожиданно. К тому же запрет на вход на территорию бывшего храма не помешал им швырнуть в меня свои иглы. Я тогда едва успел поставить мощный щит и от неожиданности швырнул в них неоформленной ни во что конкретное силой, и им этого хватило, чтобы упасть замертво.
Игнат только присвистнул, выскочив из своей палатки и потрогав пальцем иглу, застрявшую в прочной ткани. И мы даже за нападение этот инцидент не посчитали, но трофеи егеря собрали, как без этого. Я даже макры вытащил. Твари второго уровня никак не могли повлиять на мой уровень, так что это в тот момент было для меня сравнительно безопасно. Но больше я предпочитал сам не убивать, предоставляя право последнего удара кому-нибудь другому. Хватит с меня потрясений.
Пять тварей забрал Лебедев, даже слышать не пожелавший каких-либо возражений. Иглы, вытащенные из палаток и упавшие на землю, когда я снял щит, забрал Ванька, заявив, что хочет изучить с них яд и возможность обрабатывать им пули для усиления убойного эффекта.
Я даже забыл о них, если честно, и вспомнил, как они нам достались, только когда Игнат предложил начать торговлю с Савой именно с этих тварей.
– У тебя настолько сосредоточенное лицо, мне даже как-то не по себе стало, – я сел на стоящий тут же у стола стул и вытянул ноги.
– От вас пахнет ацетоном, ваше сиятельство, – рассеянно заметил Сава, продолжая гипнотизировать взглядом шкуры.
– Не от меня, а только от моих рук, – поправил я его. – Мне пришлось работать с масляными красками перед тем, как ехать сюда. Это не страшно, запах скоро выветрится.
– Я и не переживаю, – Сава тяжело вздохнул. – Точнее, я очень сильно переживаю, но по другому поводу.
– У тебя что-то случилось? Ты женился в четвёртый раз? – спросил я, складывая руки на груди.
– Упаси меня все боги разом! – Сава даже руками замахал. – Если разрешите, я дам вам совет, Евгений Фёдорович. Никогда не приводите в дом вторую жену. Любовницы, бордели, всё то, что можно скрыть – вот это да, отрада для мужчины. Но только не жениться на второй и третьей женщине. Иначе вы забудете, что такое родной дом, потому что начнёте появляться в нём всё реже, а фотографии детей носить у сердца, чтобы не забыть, как они выглядят.
– Хороший совет, я им непременно воспользуюсь. Не в плане борделей, а в плане повторной женитьбы, – я хмыкнул. – Так о чём ты переживаешь?
– Вот эти шкурки. Они прекрасны, они уникальны и стоят очень дорого, – Сава ловко натянул защитные перчатки и поднял одну шкурку. – А конкретно эти стоят совсем неприлично, потому что, Евгений Фёдорович, вам удалось полностью сохранить гриву. Обычно на аукционах количество игл в гриве объявляется отдельно.
– И в чём проблема? Я рад, что эти подлые мерзкие твари, которые решили меня обстрелять этими иглами в тот самый момент, когда я шёл в сортир, смогут окупить мои моральные потрясения, которые я в этот момент испытал, – не без удовлетворения произнёс я. А ведь эти шкуры приготовили, так сказать, для затравки. Такие твари егерям не встречались раньше, и они не знали их стоимости. – Более того, если ты скажешь мне сейчас, что и тушки стоят того, чтобы их продавать, я сразу же забуду это чудовищное потрясение, посчитав инцидент между мною и тварями исчерпанным.
– Тушки безусловно стоят больших денег, но ещё большей ценностью обладает яд, извлечённый из специальных желёз. Вы же извлекли этот яд, ваше сиятельство? – с надеждой спросил Сава.
– Аристарх Григорьевич, – я улыбнулся, увидев, как перекосилось лицо Павлова, когда я заговорил про Лебедева, – в доброте своей указал моим ребятам на эти железы, и они, так сказать, подоили этих тварей.
С этими словами я встал и подошёл к стене, возле которой стояли шкафы, в основном холодильные с тщательно выверенной температурой. Открыв один из шкафов, я вытащил один из крошечных флаконов, в которые и разлили полученный яд. Таких флакончиков получилось около двух десятков, и мы пока не знали, что с ними делать. Всё-таки яды – не наш профиль. Вернувшись к столу, я протянул флакончик Павлову.
– Вы меня сейчас без ножа режете, Евгений Фёдорович, – он всхлипнул и упал на стул. – И что прикажете мне делать?
– Если ты всё-таки объяснишь, что происходит, то, возможно, я дам тебе совет, – ответил я, снова усаживаясь на стул, с которого не так давно поднялся.
– Эти твари никогда не нападают стаями. Они крайне антагонистичны к себе подобным, – вздохнув, сказал Сава. – Их безумная стоимость определяется ещё и тем, что они очень редкие. Откуда у вас столько экземпляров?
– Неважно, – я задумался. – Какое это вообще имеет значение?
– Это может уронить стоимость, – Сава закрыл лицо руками. – Я веду дела честно. У меня безупречная репутация. Я не участвую в подпольных аукционах.
– Понимаю, – пристально глядя на него, я кивнул. – Репутация – это такая штука, которая нарабатывается годами и чудовищным трудом, а вот потерять её запросто можно, проведя всего одну сомнительную сделку, или когда существует вероятность попасться, – я говорил, продолжая наблюдать за его чудовищными мучениями. – Так ты отказываешься брать всё это добро на реализацию?
– Как это отказываюсь?! – Сава сразу же выпрямился. – У меня кризис, я не знаю, как их реализовывать, чтобы выжать стоимость всю до копейки.
– У тебя же есть свои склады, – я пожал плечами. – Кто тебя заставляет продавать всё скопом? Забирай с какого-нибудь тайного склада и приноси на аукционы такими маленькими партиями, чтобы становилось сразу же понятно, каких усилий стоило клану Рысевых добывать каждую шерстинку, каждую иголочку из гривы, каждую каплю драгоценного яда.
– Хм, – Сава задумался, – а ведь это прекрасная идея. Вам же не нужны деньги в ближайшее время?
– Мы не нуждаемся, – я посмотрел на часы. – О, мне уже пора бежать. Поднявшись, я добавил: – Скажем так, в течение года у нас запланированы большие траты, даже очень большие траты, так что деньги нам понадобятся. Но не прямо сейчас, ты прав.
– Вы уходите, Евгений Фёдорович? – растерянно произнёс Сава. – Но, мне нужны ещё и истории о том, насколько сложно было добыть этих чудных тварюшек. Насколько это было смертельно опасно с иглами, летающими над головами… И ваша история про потрясение по дороге в сортир не слишком подойдёт.
– Почему? Это же поистине трагичная история, которая могла закончиться жуткой катастрофой, – я даже слегка возмутился. – К тебе сейчас подойдёт Игнат. С ним продолжишь. Иглы над головой, кстати, летали. И, Сава, эти – не единственные трофеи. Поэтому постарайтесь сразу достаточно историй сочинить, чтобы было, чем почтенную публику порадовать.
Я вышел из зала, оставив Саву наедине с его ценностями. Игнат обнаружился в соседнем зале, где они с Ванькой отбирали трофеи на продажу.
– Ну что, повысили самооценку, ваше сиятельство? – улыбнулся этот гад, удачно притворяющийся моим помощником.
– Да, как оказалось, я большой молодец. Потому что потрясающий добытчик ценных тварей, не дающий клану помереть с голодухи, – я погладил себя по голове. – А теперь серьёзно. Я уже скоро начну опаздывать, поэтому иди к Саве. Будете вдвоём придумывать, с каким трудом добывали этих тварей шипастых. Он тебе объяснит, зачем всё это нужно. Да и остальные товары на тебе. А я поехал.
– Евгений Фёдорович, удачи. – Игнат мгновенно стал серьёзным. Он прекрасно знал, что я сейчас поеду к Быкову выяснять, что за макр мне достался, и не надо ли ждать от него проблем. Я посмотрел на серьёзные морды егерей и кивнул, после чего вышел со склада.
До лавки Быкова ехал дольше, чем обычно. Или мне показалось, или на улицах форта стало появляться больше машин? Скорее всего, второе. Эти безумные наплывы всевозможных тварей не только чуть не снесли форт к чёртовой матери, но и дали возможность многим жителям неплохо подзаработать.
Почти каждый дежуривший на стенах и отражающий нападения на периметр обзавёлся хотя бы одним трофеем. А некоторые навалили столько, что вполне могли притащить сюда машины. Так что нет худа без добра. Этот козёл хотел выгнать жителей, а сумел превратить форт в довольно престижное место. Ничего, так тоже бывает. И лично я только рад за местных жителей, к которым частично себя отношу.
* * *
Колокольчик звякнул, когда я вошёл в полутёмное помещение. Быков сидел за своей стойкой и что-то разглядывал через увеличительный прибор, вставленный в глаз.
– Вот только не говорите, Порфирий Семёнович, что это снова машинка сына коменданта, – поприветствовал я его, наваливаясь на стойку.
– Нет, на этот раз нет, – Быков выпрямился и вытащил из глаза прибор. – Это ещё хуже, но интересней. Потому что мне безумно хотелось бы узнать, что можно было сделать с этим холодильным артефактом, чтобы он в итоге вместо того, чтобы охлаждать, начал греть?
– Какой на самом деле чудовищно сложный вопрос, – я задумчиво посмотрел на него. – А что с ним такого страшного сделали? Насколько я понимаю, холодильные артефакты сделаны на основе двух стихий, воды и воздуха. А согревающий на основе дара огня. И как их можно было… – я покрутил руками в воздухе, пытаясь понять, как это произошло. Мои знания спасовали, и я, опустив руки, уставился на Быкова.
– Я не знаю, и это как раз интересно, – он положил прибор на стойку. – Но вы же пришли ко мне не для того, чтобы решать странные загадки, которые порой подбрасывают мне жители нашего форта?
– Нет, – я вытащил из кармана макр и положил его на стойку. – Этот макр я вынул из сердца твари десятого уровня. Сразу объясню, чтобы избежать ненужных вопросов, – я поднял руку, затыкая Быкова, который уже рот открыл. – Мне и моему другу помогли наши покровители. Без них я бы здесь сейчас не сидел. И нам очень помогли те пули, которые вы для меня изготовили.
– Я рад, что не зря изувечил тот уникальный камень, – Быков посмотрел на лежащий на стойке кристалл. – Вы позволите? – он протянул к нему руку.
– Собственно за этим я и пришёл.
Артефактор принялся крутить макр, а потом вставил в глаз свой увеличительный прибор. Рассматривал он макр долго, а когда положил его обратно на стойку, то выглядел задумчивым.
– Ну что? – поторопил я его с ответом.
– Странность заключается в том, что я ожидал чего-то большего от макра десятого уровня, – он покачал головой. – Это огромный генератор и хранитель энергии и ничего более. Мне даже не нужно дополнительные тесты проводить, чтобы разобраться. Абсолютно примитивная структура. Но почему?
– Потому что тварь, из которой я достал этот макр, примитивной не назовёшь, – я побарабанил пальцами по стойке. – Она была разумна, хитра, коварна и изощрённо умна. А макр, скорее всего, выполнял именно что роль генератора энергии. За остальное отвечал её мозг и невероятный по мощности магический дар.
– Да, скорее всего, вы правы, – Быков встал. – В таком случае у него должно быть ещё одно свойство. Сейчас проверим.
Он ушёл в мастерскую, а затем быстро вернулся, неся в руках небольшую коробку, заполненную макрами. Их было видно через прозрачную крышку, но выглядели они как-то тускло. Взяв лежащий на стойке кристалл, он поместил его на крышку коробки и выпрямился. Сначала ничего не происходило, но затем кристаллы в коробке начали набирать яркость, становились блестящими, как и положено макрам.
– И что это значит? Он может делиться энергией с другими макрами? – спросил я, а Быков тем временем снял кристалл с крышки и положил его на стойку.
– Со многими макрами одновременно, – ответил Быков. – Если у вас нет на него планов, предлагаю сделать шкатулку и вставить этот макр в центр крышки. А в шкатулку можно насыпать разряженные макры, чтобы они всегда были готовы к использованию.
– Интересная идея, – я посмотрел на бордовый камень. – Но он сам откуда берёт энергию? То есть я знаю, что сбрасывал в него избыток, когда мои каналы занимали положенное им место. Но если он будет только отдавать, то где будет брать энергию сам?
– Из воздуха, – спокойно ответил Быков. – Уникальность этого камня в том, что он собирает излишки энергии отовсюду, при этом не вмешиваясь в работу артефактов и одарённых людей. Просто при любом применении дара какая-то часть энергии уходит на сторону. И этот камень способен её притягивать. Вот и весь секрет. Так что, вы решили, что будете с ним делать?
– Делайте шкатулку, – сказал я, распрямляясь. – Что-нибудь красивое, можно ювелирное. Да, отдельное условие: прочный, надёжный замок и сверхнадёжная оправа для камня. Всё это должно быть такое, чтобы рысь не смогла выломать камень и открыть шкатулку, наполненную макрами.
– О, – только и произнёс Быков и улыбнулся, – я сделаю всё от меня зависящее, чтобы хулиганка осталась ни с чем.
– Что я должен? – я полез за бумажником во внутренний карман пиджака.
– Ничего, – Быков махнул рукой. – Вы только что своим камнем зарядили разряженные в хлам макры. Поверьте, это окупает стоимость шкатулки и особых пожеланий. Приходите завтра. Уже после обеда всё будет готово.
– Обед, – я стукнул себя по лбу и посмотрел на часы. Так, я не опоздал, но вот-вот начну опаздывать. – До завтра Порфирий Семёнович, – и я быстро вышел из лавки, стараясь не переходить на бег.