Аватар валится с ног и, несмотря на попытки Сан-Паулу подхватить его, падает на старый деревянный настил моста. И новорожденный Нью-Йорк содрогается посреди своего триумфа.
Паулу приседает на корточки рядом с лежащим без сознания парнишкой, рядом с воплощением, голосом и защитником Нью-Йорка, а затем хмуро смотрит на небо, которое начинает мерцать. Сначала он видит полуденную туманную синеву северо-восточных небес, какими они бывают в июне, затем небо тускнеет, становится красноватым, почти закатным. Пока он смотрит, прищурившись, деревья Центрального парка тоже начинают мигать, а вместе с ними вода и сам воздух. Яркие, они темнеют, затем снова становятся ярче; по ним проходит рябь, затем они замирают и снова рябят; дует влажный ветерок, затем воздух перестает двигаться и пахнет едким дымом, и снова поднимается влажный ветерок. Через миг аватар исчезает с рук Паулу. Он уже видел нечто подобное раньше и на мгновение замирает в ужасе – но нет, город не погиб, слава богу. Паулу ощущает вокруг его присутствие и жизнь… но присутствие это чувствуется гораздо слабее, чем должно. Город не родился мертвым, но и здоровым его тоже не назвать. Возникли послеродовые осложнения.
Паулу достает телефон и набирает заграничный номер. Тот, кому он звонит, снимает трубку после первого же гудка. Слышится вздох.
– Этого-то я и боялся.
– Значит, все как с Лондоном, – говорит Паулу.
– Трудно сказать. Но да, пока что похоже на Лондон.
– И сколько их, как думаешь? Вся агломерация простирается на три штата…
– Не строй догадки. Их просто больше обычного, а остальное тебя не должно волновать. Найди одного. А он уже сам разыщет остальных. – Пауза. – Ты ведь понимаешь, что город все еще уязвим. Поэтому он его и забрал, чтобы сберечь.
– Я знаю. – Паулу поднимается на ноги, потому что мимо вот-вот промчится парочка бегунов. За ними едет велосипедист, хотя эта тропа предназначена только для пешеходов. По соседней дорожке проезжают три машины, хотя эта часть Центрального парка предназначена только для пешеходов и велосипедистов. Город продолжает жить и противоречить самому себе. Паулу ловит себя на том, что ищет в окружающих людях признаки опасности: изуродованную плоть, тех, кто стоит слишком неподвижно или смотрит слишком пристально. Пока все чисто.
– Враг был сокрушен, – рассеянно говорит он в трубку. – Битва прошла… решительно.
– Все равно не теряй бдительности. – Голос замолкает, и слышится хриплый кашель. – Город ожил, так что он не беспомощен. Помогать тебе он, конечно, не станет, но своих узнает. Заставь их действовать быстро. Нельзя, чтобы город вот так застрял на полпути, ни к чему хорошему это не приведет.
– Я буду осторожен, – говорит Паулу, все еще внимательно глядя по сторонам. – Приятно знать, что ты волнуешься за меня. – В ответ слышится циничная усмешка, однако Паулу все же улыбается. – Есть предположения, где можно начать поиски?
– Для начала можешь заглянуть на Манхэттен.
Паулу сжимает пальцами переносицу.
– А поконкретнее? Манхэттен очень большой.
– Значит, тебе стоит начать прямо сейчас, не так ли? – Раздается щелчок, и связь обрывается. Паулу раздраженно вздыхает, поворачивается и принимается за свое задание с чистого листа.