Глава 1
Осторожное прикосновение к плечу заставило Номада проснуться. Он огляделся, не без удивления констатируя, что вокруг не пожухлая трава украинского поля, а стандартная обстановка больничной палаты. Стены были покрашены в белый цвет, сквозь высокие окна проникали бледные лучи зимнего солнца, в воздухе дрожал мерный писк медицинского оборудования, подключенного к неподвижному телу на койке в коконе всевозможных трубок.
«Районный медицинский центр Ландштуля», – послушно подсказала память. В эту немецкую больницу они обращались в случае крайней необходимости. На койке лежал Сэйдж. По количеству проводов и приборов вокруг его вполне можно было принять за героя заправского боевика.
– Майор Перримен. Как он?
Номад оглянулся: давненько к нему никто не обращался по званию и настоящей фамилии. В дверях стоял Корей Уорд, он же Уивер. Выражение его лица и поза выдавали тревогу. Он осунулся и выглядел уставшим. Номад чувствовал себя точно так же.
– К чему эта официальщина, Уорд? Сэйдж пробыл в операционной восемь с лишним часов. Я с ним с тех пор, как его оттуда вытащили. Доктора говорят, что шансы есть, но… – Голос Номада дрогнул. – «Шансы есть» врачи говорят вместо «черта с два мы знаем, чего ждать». А это вовсе не то же самое, что «с ним все будет хорошо».
Уивер кивнул:
– Тогда ему лучше спать дальше. К сожалению, нам пока такая роскошь не светит.
– Хм? – Номад встал и потянулся, так что его позвоночник громко захрустел. Звук был похож на выстрелы из игрушечного пистолета и резко контрастировал с электронным писком и гудением машин, которые поддерживали жизнь Сэйджа.
Уивер махнул рукой в сторону коридора:
– Старик хочет поговорить с нами. С тобой – в первую очередь. Он в курсе, что дело в объекте.
– Старик в Джорджии. – Номад устало потер глаза, прогоняя остатки сна. – Или нас перебросили в Беннинг[2], пока я спал?
– Нет. Внизу есть зал для телеконференций. Его организовали с учетом предположения, что людям может захотеться пообщаться друг с другом без предварительного девятичасового полета. Нам надлежит прибыть туда, как только ты закончишь с нашей спящей красавицей. – Уивер демонстративно втянул носом воздух. – И, предположительно, примешь душ. Ты пахнешь так, будто вылез из украинской канализации.
– Сточной канавы, – устало поправил Номад. – Ладно. Встретимся там через двадцать минут.
– Звучит разумно, – одобрил Уивер и шагнул обратно в коридор, но вновь оглянулся через плечо. – Прости, дружище. Я бы хотел дать тебе поспать подольше, но раз Старик вышел на связь после всего произошедшего, говорить он явно не о погоде собирается.
– А ведь это могло бы быть неплохо для разнообразия, – хмыкнул Номад и подошел к своему рюкзаку, лежащему на соседнем кресле.
– Душевая прямо по коридору и…
– …направо, а затем налево. Я не первый раз здесь, Корей.
Уорд поднял руки в примирительном жесте:
– Ладно, ладно. Увидимся через двадцать минут. Надеюсь, ты успеешь избавиться от этого запаха, – с этими словами он наконец ушел.
Номад проследил за ним взглядом, потом подошел к кровати. Глаза Сэйджа оставались закрытыми, дыхание – тихим, а кожа – бледной настолько, что отливала синевой.
– Выглядишь как кусок дерьма, – тихо произнес Номад. – Но тебе стоит выкарабкаться, хотя бы чтобы надрать мне задницу за эти слова. Договорились?
Ответом было лишь тихое шипение воздушного насоса и мерный писк приборов, подсказывающие, что Сэйдж еще жив.
Конференц-зал Ландштуля оказался весьма приятным местом, и это заставило Номада предположить, что обычно он используется для других целей. Одну стену занимала огромная телевизионная панель. Перед ней размещались стол и два кресла. Еще несколько стульев хаотично занимали оставшуюся площадь. Все вокруг было светло-бежевого цвета, кроме бледно-зеленых стен, на которых выделялись фотографии различных мест, где доводилось бывать американским военным.
Заходя в комнату, Номад чувствовал себя почти человеком. Его густая борода, тут и там пронизанная седыми прядями, была аккуратно расчесана, а щеки раскраснелись от предшествующих попыток избавиться от мерзкого зловония. Он переоделся в чистую, хоть и не самую опрятную униформу и спрятал уставшие глаза от яркого искусственного света за стеклами дешевых солнцезащитных очков.
Уивер сидел за столом. Его свежая форма выглядела как с иголочки, а сапоги были безупречно начищены, в отличие от обуви Перримена. На столе перед ним стояла чашка чая. Уорд что-то увлеченно читал на своем защищенном планшетном компьютере и периодически посмеивался. В ответ на безмолвный вопрос Перримена он пояснил:
– Financial Times. Лучше любых анекдотов.
– Согласен. – Перримен занял свободное кресло. – Как включается эта штука?
Вместо ответа Уивер отложил в сторону ЗПК, выпрямился и защелкал кнопками на пульте дистанционного управления, пока экран на стене не засветился, демонстрируя знакомое лицо подполковника Скотта Митчелла. Старика. Под руководством Митчелла «призраки» провели больше миссий, чем Номад мог припомнить, но затем Пентагон забрал его к себе. Теперь Старик возглавлял всю Группировку специального назначения и присматривал за «призраками» как за собственными детьми.
– Майор. Мастер-сержант. – Митчелл поприветствовал каждого коротким кивком. Он до сих пор выглядел так, будто в любую минуту мог отправиться на задание, разве что морщин вокруг глаз стало больше, да седины изрядно прибавилось.
– Подполковник. Чем мы можем помочь?
– Для начала отчитайтесь по состоянию Сэйджа. Как он?
– Все еще без сознания, сэр. Доктора говорят, что у него есть шанс.
Митчелл откинулся на спинку кресла:
– Я ожидал худшего. Он хороший боец. Как Джокер?
Теперь подал голос Уивер:
– Его ноге досталось по первое число. Некоторое время не сможет ходить, но поправится.
Митчелл нахмурился и сверился с бумагами на столе:
– Рад, что он цел, но по времени все складывается не слишком удачно. Расскажешь, что там произошло, майор Перримен?
Номад прочистил горло:
– Все было изложено в предварительном рапорте, сэр.
– Я читал рапорт, – Митчелл резко хлопнул ладонью по стопке бумаг, – и хочу услышать из первых уст, из-за чего Джокер и Сэйдж оказались вне игры, причем один – так вообще едва не отдал богу душу. Говори.
Номад бросил быстрый взгляд на Уивера, который продолжал смотреть прямо перед собой и едва заметно улыбался. «Бьюсь об заклад, сукин сын уже поговорил с Митчеллом, – скривился «призрак». – Теперь мой черед юлить, а он будет наслаждаться шоу».
– Сэр. Наша задача заключалась в том, чтобы вывести из региона полковника донецкой сепаратистской группы, батальона «Спарта», который выразил желание перейти на нашу сторону и предоставить информацию, подтверждающую наличие российских формирований на территории и в окрестностях ДНР. – Номад прокашлялся. – То есть мы и так знаем, что они там, но формальное доказательство склонило бы чашу весов в нашу пользу.
– И дало бы Москве очередной повод все отрицать и подкинуло бы работы умникам, зарабатывающим стратегическим анализом. Продолжай.
Номад резко выпрямился.
– Мы добрались до точки встречи. Провели разведку и определили, что зона чистая. Операция получила зеленый свет. Джокер и Сэйдж выдвинулись в мобильный штаб для контакта с объектом. Они должны были вывести его. Мы с Уивером охраняли периметр. На стадии подготовки наш связной заверил, что обеспечит отсутствие патрулей в регионе. Все должно было пройти быстро и без осложнений.
– Так и было?
– Никак нет. При встрече объект отказался следовать за Сэйджем. Попытка силового воздействия привела к резкому сопротивлению. В итоге объект нарвался на пулю. В тот же момент мы заметили бойцов патрулей, которых, по уверениям объекта, там быть не должно было. Нам устроили тщательно спланированную засаду.
– Интересно. – Митчелл наклонился вперед. – И вы ничего не заметили во время разведки?
Номад поморщился:
– Нет. Они хорошо спрятались, а основной контингент до нашего появления вовсе держался на безопасном расстоянии. Очевидно, засада была спланирована и подготовлена заранее. Их дислокация была отлично продумана. – Он на мгновение замолк. – Нам повезло, что мы не напоролись на мины-ловушки или что-нибудь в этом роде.
– В этом случае они не смогли бы взять вас живыми. А ведь они стремились именно к этому, да, майор?
– Похоже на то. – Номад кивнул. – Из хороших новостей вот что: я узнал в них оперативников российского подразделения «Вымпел» в униформе и со знаками различия батальона «Спарта». – Он замолк и посмотрел на Уорда. – Я что-нибудь упустил?
Уивер отрицательно покачал головой:
– Нет. Они ждали нас на удобных позициях и с хорошей маскировкой. Разведка с беспилотника тоже не дала результатов. Как ты и сказал, они серьезно подготовились… И выждали, пока мы окажемся в наиболее уязвимом положении. Таково мое мнение, сэр.
– Я займусь проверкой, откуда могли быть утечки на нашей стороне, – вздохнул Митчелл. – Но, судя по всему, ниточки тянутся в Москву. Впрочем, не в первый раз.
– Так точно. – На мгновение установилась неловкая тишина, и Номад уточнил: – Мне продолжать?
– Уже не обязательно, – качнул головой Митчелл. – Остальное, как ты и сказал, в отчете. Меня больше интересовало твое описание того, как обычная миссия чуть не обернулась катастрофой. По всей форме отчитаетесь, когда вернетесь, а пока у нас есть более важное дело.
– Сэр?
– Я отправил все данные на ваши ЗПК. Изучите их, пока будете лететь домой. Кстати, что вы знаете о юго-западе Венесуэлы?
Уивер удивленно приподнял брови, Номад поперхнулся:
– Немного, сэр. Это необходимо исправить?
– Это будет полезно. Если вкратце, то в 2008 году Венесуэла и Колумбия оказались на пороге войны. Само собой, на камеры все обнимались и улыбались, в реальности же бардака было намного больше.
– «Бардака»?
– Армия Венесуэлы, переодетая в повстанцев, сцепилась с РВСК[3], перешла границу и устроила лагерь там, где ее не должно было быть. Они не высовывались, но и позиций не сдавали. А теперь начали привлекать внимание.
Номад и Уивер обменялись встревоженными взглядами.
– Обычно, когда говорят «начали привлекать внимание», это означает «начали стрелять», сэр.
– При всем уважении, – вмешался Уивер, – при чем здесь мы?
– К этому я и веду, мастер-сержант. – Митчелл сухо улыбнулся. – Должно быть, вы обратили внимание, что правительство Венесуэлы не в лучших отношениях со Штатами. К тому же в местной экономике словно Годзилла потоптался. Закономерно, что некоторые вещи сбросили со счетов. Например, выплаты неизвестным солдатам, находящимся неизвестно где. А как только такие бойцы перестают получать деньги, они пускаются во все тяжкие, потому что их много, они с оружием, а вокруг едва ли найдется хоть один представитель закона или власти. Грубо говоря, они собираются создать собственное государство там, где их все равно некому остановить.
Уивер придвинулся к экрану:
– Я повторю вопрос, сэр. Какое нам, к чертовой матери, до этого дело?
– Хорошая новость состоит в том, что вам не надо с этим разбираться. Пентагон пришел к выводу, что это внутренние проблемы, так что нам не стоит вмешиваться. Впрочем, есть и плохая новость. В регионе находятся несколько граждан США, которых эти психи взяли в заложники. Пока шумиха еще не поднялась, но кое-кто готов щедро заплатить, чтобы их оттуда вытащили, пока там не окопались наркокартели.
– Что за заложники?
– Две небольшие группы: ученые из биолаборатории, пытающиеся найти лекарство от рака путем изучения редких видов орхидей, и археологи, которые бог знает что там забыли. Вашингтон хочет вернуть их до того, как история просочится в новости и начнет восприниматься как полномасштабное вмешательство. Удаленность региона играет нам на руку. Там не так много сотовых вышек, и это убережет нас от того, что кто-нибудь случайно запостит провокационное селфи… Но это не значит, что так будет всегда. В общем, нужны те, кто отправится туда и вытащит наших людей.
– Сэр. – Номад посмотрел прямо в экран, сохраняя спокойное выражение лица. – Половина нашего отряда выведена из строя. Мы с Уивером даже не успели отчитаться по прошлому заданию. Я не верю, что вы всерьез собираетесь отправить нас за этими людьми.
– Не отряд, майор. Тебя. И мастер-сержанта Уорда. Остальные члены отряда – твоего отряда – присоединятся к вам в Беннинге.
– Сэр, меня вполне устраивала служба под началом…
– Хватит! – Лицо Митчелла вдруг стало усталым. – Это не лучший выход, и мы все это понимаем. Ваш отряд пока придется расформировать, и я понимаю, что черта с два вы этого хотели. Но сейчас у нас нет другого выбора. Все наши группы на заданиях, но когда приходит запрос из Белого дома, нельзя просто взять и сказать: «Извините, у нас все заняты». Я в вас ни капли не сомневаюсь. Самолет в 11:00. Ознакомьтесь с данными. Продолжим при личной встрече.
Экран выключился, но Уивер и Номад еще некоторое время смотрели в него.
– Тебя стоит поздравить? – наконец спросил Уивер. – Похоже, ты теперь у руля.
– Дерьмо какое-то, – откликнулся Номад. – Нельзя срывать отряд с задания и перебрасывать в «горячую точку». И тем более, когда половина оперативников даже пыль с ботинок не смыла.
– Хочешь сказать, что не заслужил?
– Хочу сказать, что так не должно быть. И не важно, заслужил я или нет. Ты видел Старика. Ему тоже все это не нравится. А если уж ему не нравится, значит, нам впору пугаться до усрачки.
– Считай, что с этой частью я справился. – Уивер пожал плечами. – Но нам все равно придется этим заниматься. Так что я предпочту думать о задании, а не о том, как нас, вероятно, поимеют. В конце концов, такое дерьмо не впервые.
Мужчины посмотрели друг на друга. Тишину нарушил тихий писк.
– Готов поспорить, это наш инструктаж. – Уивер поднялся и потянулся. – Надеюсь, он длинный, потому что лететь до Джорджии чертовски долго.
Храп Уивера зависел исключительно от его собственного желания; к такому выводу Номад пришел уже довольно давно, и этот полет в США лишь укрепил его уверенность. Будучи на задании, Уивер спал как кот – один глаз всегда приоткрыт, а дыхание едва слышно. Но в ситуации, когда выпадал шанс досадить товарищам, – например, во время десятичасового перелета в США на транспортнике С-17, – он превращался в настоящий двуногий трактор. На взгляд Номада, это был дар свыше.
Он, в свою очередь, не был столь одарен. Когда он в последний раз заснул на борту, кто-то решил познакомить один из их двигателей со «стингером»[4] во время пролета над иракским Анбаром. Пилоту каким-то чудом удалось разминуться с ракетой, но на борту все перевернулось вверх дном, так что Номад навсегда зарекся дрыхнуть и не пристегиваться во время полетов.
Подполковник Митчелл, как всегда, был верен своему слову. Все данные поступили в их ЗПК перед взлетом, и информация оказалась удручающе подробной во всем, что касалось стратегических и тактических аспектов предстоящей операции, которой Номад должен был руководить. Кроме того, к ней прилагались досье двух новых «призраков».
Просматривая материалы, Номад не узнавал имен, что само по себе было несколько странно. Да, с тех пор как они присоединились к СКСО[5], оперативников стало больше, но «призраки» все еще оставались маленьким элитным подразделением, так что рано или поздно каждый тренировался – или пил – с каждым. Отряд отрядом, да: на задания обычно выходили постоянными группами. Но за время нахождения на базе знакомства так или иначе завязывались.
Тем не менее, кто такой Рубио Дельгадо, позывной «Мидас», Номад не знал.
Он тщательно изучил досье. Мидас напомнил ему сержанта Скотта Ибрагима, американца в первом поколении, который был повернут на патриотизме и считал, что службой подтверждает свою любовь к родине. Согласно досье, Мидас был очень религиозен и даже когда-то серьезно рассматривал возможность вступления в ряды католических священников. Впрочем, стремление к более активной деятельности, нежели та, что ждала его за кафедрой проповедника, оказалось сильнее, и в итоге он принес клятву другого толка. Большинство его операций проходили в Центральной и Южной Америке, и Мидас отличился тем, что предпочитал стрельбе переговоры. Не то чтобы он был плох в бою – досье оптимистично констатировало его успехи в обращении с любимым дробовиком Serbu Super-Shorty, – но однозначно любил всё тщательно взвешивать: и собственные действия, и возможные жертвы среди гражданских. Его любимым оружием значилась адаптивная боевая винтовка Magpul с подствольным гранатометом М203. Странный выбор, учитывая, насколько часто «призраки» полагались на скрытность. Впрочем, судя по данным, он состоял в подразделении недавно. Возможно, еще научится.
С другой стороны, во время последнего задания за то, чтобы заполучить подствольник М203, Номад пошел бы на убийство, так что, возможно, малыш не так уж неправ.
А вот Доминик Морретта, позывной «Холт», оказался совсем другого поля ягодой. Номад был с ним знаком, хотя они никогда не были вместе на задании, что, впрочем, «призрака» совершенно устраивало. Холт был старше Мидаса. Он вступил в вооруженные силы в восемнадцать и получил нашивки сапера и рейнджера раньше, чем право легально пить алкоголь. Он отлично разбирался в технике, а также слыл шутником и бабником. Сложность с Холтом заключалась в том, что ему постоянно требовался адреналин. Только так он начинал относиться к происходящему серьезно. В противном случае не дай бог принуждать его к исполнению приказов. Холт родился в военной семье. Его отец, а также оба дедушки всю жизнь провели в армии. Он с детства планировал пойти по их стопам, и эта уверенность укрепилась пониманием, что именно служба в армии может стать самым быстрым и эффективным способом вырваться из городка в Луизиане, где он вырос. Неудержимое стремление порвать с прошлым дало логичный результат: Холт зарекся любой ценой возвращаться обратно.
Уивер приоткрыл один глаз:
– Изучаешь пополнение?
Вместо ответа Номад продемонстрировал ему ЗПК, на экране которого красовался портрет Мидаса.
– Просматриваю. Интересно все складывается, особенно с новобранцем. Я бы предпочел кого-то более опытного.
– Едва ли у нас будет возможность дождаться, когда Холт остепенится, а Мидас наберется опыта. Но, как ты заметил, парни талантливые. Я сделал пару звонков до вылета – решил послушать неофициальное мнение. Результат неплох. Холт – просто бог, когда дело касается беспилотника, а Мидас… ну, он весьма прямолинеен, зато прет вперед, как фура-дальнобой по трассе. Если заставишь этих двоих поверить в свои сомнительные лидерские качества, с нами всё будет в порядке.
– Знаешь, я, пожалуй, предпочту, чтобы ты храпел дальше, – засмеялся Номад. – Так в издаваемых тобой звуках больше смысла.
– Не хочешь слушать мудрые советы, майор, твое дело, – хмыкнул Уивер. – Но все могло сложиться хуже. Чертовски хуже.
– Спасибо за напоминание. – Номад расстегнул ремень безопасности, поднялся и потянулся. – Веришь или нет, но мое отношение к ситуации стало чуть более оптимистичным.
– Именно за этим я здесь, разве нет? – Уивер показательно широко зевнул. – Не думаешь вздремнуть, пока мы в воздухе?
– Нет уж, ты же знаешь, что я не сплю в самолетах.
– Тогда ты будешь наверняка не в духе, когда мы приземлимся в Южной Америке. Я склоняюсь к тому, чтобы представить тебя как Б.А. Баракуса.
– Кого?
– Персонаж один из сериала 80-х. Не ищи, пусть будет сюрприз. А теперь прошу меня простить. – Уорд закрыл глаза, повернул голову и тут же вновь захрапел.
– Везучий ублюдок, – пробормотал Номад.
Он с легкой завистью глянул на друга, а затем вернулся к изучению материалов.