Николас и Мила проводят с нами еще один день. Девушка активно общается с группой, рассказывает о своем доме, о клановых порядках и южных лесах. Территория Николаса значительно меньше Северной и Западной, но людей, решивших поселиться на южных землях, гораздо больше, чем выбравших соседние. Здесь реже случаются набеги падальщиков, которых активно отслеживают аристократы, и есть донорство.
К вечеру Дрейк и Клэр собираются в долгий путь. Им предстоит провести переговоры с лагерями, а нам – ожидать их благополучного возвращения.
Прямо перед отъездом я нахожу минутку и прошу Клэр быть осторожнее. Не сообщать лишней информации о войне с Кайлом и о моей беременности. Помимо женщины в комнате находится Джина. Она не обращает на нас внимания и заметно нервничает, кусая ногти на руках. На все мои вопросы девушка отвечает коротко и резко.
– Что происходит? – спрашиваю я тихо у Кристофера, когда тот заходит в комнату и принимается связывать пару баулов у печи. В них вещи, которые мы собрали в помощь выжившим с юга.
– Она хотела поехать с Дрейком.
Ахаю от удивления, на что вампир подносит палец к губам.
– Я не думала, что у них все серьезно.
– Не уверен, что причина только в нем, – шепчет супруг. Я оглядываюсь, но Джина нас не слышит. Она сидит в дальнем углу и смотрит на суету за окном. В комнату входит веселая компания, становится шумно.
– А что тогда ее так нервирует?
– Хочет найти место в клане, – Кристофер следом за мной аккуратно оборачивается назад, убедившись, что нас не слушают. – Здесь ее никто не обратит.
– Зачем она дает ложные надежды Дрейку?
Вампир сухо улыбается и перевязывает последний узел. Теперь все упаковано надежно.
– Так бывает. Одной рукой она держит его за ворот, а другой ищет вариант получше. Поэтому я не одобряю ее выезд в Южный клан. Нам сейчас не нужны проблемы.
– Не сейчас, так позже, – вздыхаю я, понимая, что Джину не остановить. – Может, лучше отпустить? Мы все имеем право выбирать.
Аристократ странно улыбается, тянется ко мне и целует в лоб. Затем без слов поднимает баулы и выносит на улицу. Там царит суета. Кажется, будто уезжают все, а не двое.
Кристофер не комментирует желание Джины стать аристократкой. Я понимаю причину. В ее желании и воле выбирать кроется наша проблема. Он не хочет, чтобы этот выбор был и у меня, потому как знает: я намекну о необходимости примкнуть к зараженным.
Скоро этому придет конец.
Да, никто никому не говорит официально о разделении группы, но каждый понимает, что ситуация меняется. Идти под началом Кристофера опасно. Людям незачем умирать ради нашего дитя. Теперь есть выход из ситуации, ведь мир вампиров существенно меняется. Это больше не клуб избранных, а зарождение новых сообществ, поселений и в будущем – городов.
Примерно к полуночи мы прощаемся с Николасом, его супругой Милой и нашими Клэр с Дрейком. Они отправляются в безлунную ночь, когда тяжелые тучи закрывают собой чистое небо, возвещая о предстоящей непогоде.
Часть волков сопроводит их до границ, а оборотни остаются на территории, несмотря на то, что луна еще молода и оборот случится нескоро.
– Берегите себя, – Кристофер хлопает по плечу Дрейка и крепко обнимает Клэр. – Мы ждем вашего возвращения через семь дней.
– Они вернутся, – отвечает Николас. – Ручаюсь за обоих собственной головой.
– Все под контролем, – подбадривает нас Дрейк. Он весел, хоть изредка и пробегается взглядом по толпе в поисках Джины. Но та предпочла не присутствовать, ровно как и Марк. Вот только Предтеча в принципе не проявляет сантиментов, пропадая в своей крохотной лаборатории.
– Уладим вопросы и вернемся. Вы тоже берегите себя. Время непростое.
Ко мне выходит Мила с распростертыми объятиями. С этой аристократкой мы не успели стать подругами, но и недоверия к ней у меня нет. Она сама будто дитя, пусть и хочет казаться намного старше своих лет.
– Приезжай в гости, когда малыш подрастет! Мы с мужем будем вам рады. Если захотите, можете остаться у нас!
– Мила! – резко одергивает ее Николас, опасаясь неловкого момента. Мы встречаемся с ним взглядом, и он без слов кивает, принося молчаливое извинение за очередной интерес к младенцу. – Нам пора!
Группа садится в сани, и волки воют, срываясь с места. Все четверо исчезают в ночной мгле, будто их никогда здесь не было.
Люди расходятся, отправляясь в темный дом. Ветер усиливается, и мороз забирается под куртку. Я сама замерзаю, но стою на месте. Кристофер рядом. Он видит сани, в отличие от меня, еще долго.
– Николас спрашивал про ребенка, – шепчу я и чувствую, что губы едва слушаются. Холодно. – Но у меня возникло странное чувство. Я должна испытывать к аристократам недоверие, но почему-то ощущаю нечто похожее на сестринскую любовь.
Кристофер берет меня за руку и подносит ее к губам, целуя, затем согревает мои кисти в своих ладонях.
– Ты замерзла, – шепчет вампир. – А твое отношение к Николасу связано с нашей общей особенностью. Фертильные словно одна семья. Но женщины испытывают теплые чувства к мужчинам, и наоборот.
– Это значит, что избранных пар на самом деле нет?
Я говорю это с опаской. Не хватало еще, чтобы супруг заподозрил меня в интересе к вампиру. Но Кристофер не находит в моих словах скрытого смысла. Он отвечает мне с улыбкой и иронией в голосе.
– Разве ты испытываешь к Николасу влечение?
– Что ты? – возмущаюсь в ответ. – Нет конечно!
– Вот видишь. Избранные пары существуют, и это неизменно, как бы мы ни пытались обмануться. А то, что ты чувствуешь, – это любовь, близкая к материнской или сестринско-братской. Подобные чувства я испытываю к Миле. Фертильные связаны, но мы не взаимозаменяемы.
Всплывает тема, которой я так долго не хотела касаться. Это вызывает во мне отвращение и боль. Как будто все случилось вчера и я вырвалась из рук настоящих маньяков.
– Галия хотела свести меня с мужчиной из Северного клана. Так они рассчитывали получать новых вампиров, ведь фертильная девушка умерла в родах.
– Она сказала тебе это?
– Нет, зараженная пыталась казаться другом, пока я забыла, кто я и откуда. А об этом мне сказала Приемница. Кайл страстно желает твоей смерти и придумал интересный эксперимент. Он решил перетасовать колоду и проявить в отношении меня насилие…
Кристофер молчит. Он только крепче сжимает мои руки и перебарывает внутренний гнев. В таком состоянии он похож на голодного зверя, готового к расправе.
– Если мы встретимся вновь, я убью его.
– Прости, я не хотела тебе говорить этого. В мире и так много ненависти, а я не хочу расправы. Просто надеюсь, нам не придется встречаться. Я молюсь только об одном – тихой жизни где-нибудь подальше отсюда.
– Так и будет, Эмили. Мы обязательно найдем свой дом.
Кристофер целует мои руки и тянет меня за собой к дому со словами: «Ты так простудишься». Я повинуюсь, тем более ветер становится все сильнее, и маленькие искры снега танцуют в воздухе, поднимаясь на многие метры в высоту.
Крис же больше ничего не говорит. Уже в доме вампир помогает мне раздеться, приносит ужин с общего стола к постели и находится рядом. Я ем овсяную кашу на воде, рассказываю истории из прошлого, а он все слушает, гладит мои волосы и погружается в свои мысли. Сейчас его глаза совсем черные, а кожа бледна. Возможно, голод, а быть может, ярость, задавленная усилием воли.
В эту ночь мы спим вместе на узкой кровати, и я, как никогда раньше, чувствую себя защищенной в крепких объятиях аристократа. Он проживает услышанное и наверняка испытывает ненависть хотя бы даже за вольность Кайла, за то, что тот допустил мысль о принуждении к браку с посторонним человеком его собственной супруги.
Утром ветер крепчает. За окном все белым-бело. Колючий снег бьет в стекло и кружится в адском танце. Температура значительно падает. С ночи к утру примерно до минус двадцати пяти. Печь едва справляется, чтобы сохранить тепло в огромной жилой комнате.
В этом снежном аду даже волки прижимаются к порогу дома целыми группами, чтобы укрыться от непогоды. Братья-оборотни то и дело выходят к ним, проверить, все ли в порядке. Между животными и ребятами существует прочный симбиоз, и они, как никто другой, понимают состояние стаи.
Сегодня особенно не повезло постовым. К охране территории допущены только вампиры, поскольку людям простоять в метель будет намного сложнее. Дик, Джон, Лора и несколько бывших падальщиков заняли свои позиции, пусть в метель разглядеть хоть что-то трудно.
А я все думаю о Клэр и Дрейке. Как они там? До клана не добраться за одну ночь. Значит, им придется пробираться в самую непогоду. Лишь бы все прошло хорошо…
Кристофер со вчерашнего вечера мрачнее тучи. Все чертит новые карты, а я не отхожу от окна. Примерно к девяти утра входная дверь с грохотом, будто с пинка, открывается. В комнату входит Предтеча. Весь в снегу, щеки красные, на усах и бородке собрались капли от талого снега. Мужчина приветствует всех и падает за стол к моему супруг.
– Возишься с картами?
– Этим я занимаюсь уже лет пять, – Кристофер пожимает Марку руку и пододвигает листы в сторону.
Предтеча снимает свою старенькую шапку, а привыкшие к головным уборам русые волосы ученого так и остаются прилипшими к голове. Марк чертыхается и взъерошивает их, проводя пальцами против роста. Но эти манипуляции мало помогают восстановить естественность прически.
– Погода беснуется не на шутку. Конец января. Февраль дышит в спину и тянет к озеру ветра.
– Меня это не огорчает. Так даже лучше. Пока видимость плохая, за нами не смогут наблюдать, – соглашается Кристофер.
Озвученная мысль нравится Марку. От откидывается на спинку лавки и вытягивает ноги вперед. Мужчина почти вдвое старше моего супруга и примерно вдвое крупнее. В последнее время ученый редко проявлял инициативу в разговорах, однако сегодня что-то меняется.
– Да, я тут посмотрел по приборам: так вот, вся эта чертовщина к вечеру не стихнет, – усмехается Предтеча. – Пару дней точно продует. Не думаешь, что это хорошая возможность ушмыгнуть незамеченными?
Не одна я удивляюсь услышанному. Затихают многие присутствующие. Жаль Джон и Лора на посту, иначе бы мужчина добавил свою шутку.
– В таком случае придется оставить здесь большую часть группы, – невесело добавляет Кристофер. – У меня нет гарантий с юга, вы сами это понимаете.
– Гарантий не будет, если их не дадут. После возвращения Дрейка шанс уйти незамеченными будет потерян. Ветра, конечно, будут весь февраль, но такую метель сам бог послал.
Предтеча запускает руку в карман и достает оттуда свернутый лист бумаги. Мужчина безуспешно пытается его расправить, а потом и вовсе кладет на стол как есть.
– Вот так было в том году. Видишь даты? Идти надо либо сейчас, либо в начале февраля, а там полная луна. Ты же помнишь о черных метках? Если это оборотни, то они ничего о себе не знают. Обращенные от гнева, голода и животного страха, новички будут бродить по лесу. С ними тебе придется туго, поэтому лучше проскочить в полнолуние.
– Полная луна в первых числах?
– Ага. И пару дней до этого опасность сохранится.
– Почему их стало так много? – подключаюсь я, присев рядом. Сегодня с утра у меня ужасно тянет живот, но я замалчиваю это и пеняю на погоду. Теперь же с ужасом представляю себе вынужденное скорое бегство. Если я озвучу свою проблему, то Предтеча может счесть это надуманным поводом для того, чтобы остаться.
– Кого? Оборотней?
– Эти точки, – я указываю на карту в руках вампира, – вы сказали, что там либо фертильные, либо оборотни.
Марк смотрит на меня и кашляет в ладонь. Похоже, я при всех озвучила лишнее. Выносить конфиденциальную информацию за пределы собрания у меня талант.
– Мой природный магнетизм срабатывает, – отшучивается ученый, – оборотней становится больше там, где есть я. Так устроена побочная система вируса. Ребята подсознательно ищут создателя, чтобы защитить.
– Создателя? Они что, тоже заражены?
За столом становится все больше людей. Трэвис с Сарой сидят на кровати неподалеку. Парень прожигает меня взглядом, смакуя мою реакцию. Да и по девушке заметно, что она в курсе.
До этого мне не приходилось спрашивать о происхождении вожаков стаи. Но теперь об оборотнях хотят знать все в этой комнате.
– Да не чтобы… Так не задумывалось. Тем более чтобы они обращались в волков, – сухо смеется Марк с досадой. – Лет десять назад мы изучали профилактику гриппа на мальчиках от пяти до двенадцати лет. Обычная вакцина, но с включенным элементом, созданным для повышения сопротивляемости иммунной системы. Исследования проводились в нескольких регионах и показали хорошие результаты. В проекте участвовали около сотни детей, а после он был закрыт. Инвесторы посчитали препарат коммерчески провальным, и тогда мы стали разрабатывать вакцины от серьезных болезней. Все, что связано с онкологией, прибыльно. Вектор был взят верно, и нас стали хорошо спонсировать. Представительства были открыты в четырех крупных странах. Исход вы знаете.
– Значит, вакцина, которую вы использовали на детях…
Марк кивает.
– Проявилась спустя десять лет. В структуре использовались компоненты, полученные из крови волка.
Я с трудом принимаю информацию об испытаниях на детях. Разве могли родители дать разрешение на такое? Вероятно, с моралью в прошлом у Предтечи были серьезные проблемы.
– Первые обороты, зафиксированные мной, случились еще до начала эпидемии. Мои племянники поочередно прошли становление. Трэвис первым, Билл и Джо уже после апокалипсиса. Так что пацаны мне племянники, а не сыновья. Но есть и другие. Первым делом ребятня, обозначенная точками, научится взаимодействовать с волками. Звери общаются с ними, представляете? А вот оборот – это уже опасная история. Представьте, что вы проснулись голодными и голыми посреди леса. В пасти острые зубы, а вместо рук – лапы.
– Ночной кошмар, – шепчу я с презрением к деятельности ученого.
– Именно. Хочу также отметить, что оборотень осознает происходящее только после третьего оборота. Поэтому не советую сталкиваться с новорожденными в лесу.
Кристофер складывает ладони перед собой и смотрит в окно. Наверняка он и раньше знал об оборотнях. Определенно, и о фертильных знает намного больше, чем я.
А кто такой сам Предтеча? Не похож он на слабого человека. И дело не только в его росте и крепком телосложении. Перед Марком трепещут вампиры, оборотни, люди… А враги не смеют даже на шаг подступиться к дому.
Неужели зараженные страшатся убить прародителя? Не поверю. Дело в другом.
– Вы проводили эксперименты даже на собственных племянниках? Ведь это ужасно… И вам не совестно?
– Совестно мне за многое, Эмили. Уже несколько лет я живу угрызениями и вопросами. Был бы жив кто из команды, чтобы разобраться, найти выход. Так нет, всех перебили наши же прекрасные создания. О своей вине и выпивке, которой глушил голоса, я могу рассказать много, но надо оно тебе, Эмили?
Марк смотрит мне в глаза, и я не знаю, что ответить. Во взгляде серых глаз ученого тоски и вины не замечаю, только уверенность. Он казался постоянно занятым, вечно суетливым и погруженным в свои дела мужичком. Казалось, ему некогда замечать мир вокруг и здраво оценивать обстановку. Но это не так. Добрый великан не мог прожить так долго в одиночку и даже под прикрытием оборотней остаться в тени (от врагов). Ученый куда прозорливее и сильнее, чем мы предполагаем.
– Нет, – соглашаюсь я, – не нужно, вы правы.
– Я не герой и не был им.
– Как и все мы, – соглашается Кристофер, все еще оставаясь отстраненным. – Значит, если решаемся остаться, то в первых числах месяца выйти не сможем, – вампир тяжело вздыхает и опускает руки на стол, – а также не получится уйти незамеченными. Зато я буду уверен, что с юга моих людей не поджидают неприятности.
– Так и есть. Уверяю тебя – отложив выход на месяц, мы не увидим улучшения ситуации. С каждой неделей Эми будет все тяжелее даваться любое перемещение.
– Но я не представляю, как мы справимся в такую бурю, – супруг смотрит на меня с сомнением. – С другой стороны, я всегда найду способ разбить лагерь.
– Возьми газовый обогреватель, поставите палатки. У меня в запасе остались баллоны, – засуетился Марк. – Костров не жгите, пока не уйдете на приличное расстояние.
– И вы рискнете пойти вдвоем? – не выдерживает молчания Джина. – Как быть тем, кто не хочет переселяться на юг?
Она не единственная, кто желает услышать ответ на этот вопрос. Я ожидала другого. Считала, что многие нас осуждают и хотят свободы. Но это не так. Люди верят Кристоферу. Они готовы отправиться за ним даже в снежный ад.
– Вы хотите идти? – тихо спрашивает вампир. – Я готов повести за собой часть группы, но вы должны понимать, что будет сложно. Очень сложно. Нас начнут искать, преследовать, и повернуть назад не получится. Вы должны знать, что без Предтечи ни один из ловчих не станет ждать в стороне, наблюдая. Они будут нападать.
Рыжеволосая женщина смеется в ответ.
– Как будто раньше было по-другому. Мы все умрем. Сейчас или позже, какая разница? Те, кто хочет пойти за вами, знают, на что соглашаются. Лично для меня лучше двигаться, чем продолжать существование, сидя на одном месте.
– Ты хочешь другого, Джина! – сухо цедит вампир. – Не надо метаться, если приняла решение. Пойдешь с нами – перечеркнешь свои цели.
Джина реагирует на слова Кристофера остро. Она ударяет ладонью по столу настолько резко, что я охаю от испуга. Такого я от нее не ожидала. Обстановка накаляется.
– Ничего ты не знаешь! Я много размышляла и отказалась от своей идеи. Это ошибка, мы все бываем в тупике. Я пойду с вами, и точка!
– Да, и мы, – доносится из-за спины вампира. Девушка с оборотнем поднимаются с кровати, направляясь к нам за стол, – идем с вами.
– Сара? Но ты ведь… – я удивлена. А та в ответ пожимает плечами, озарив нас детской улыбкой. Как в старые добрые времена. Почему-то захотелось ее отговорить, но теперь Сара не одна.
– Я тоже передумала, Эмили. Прости за то, что сказала тебе тогда.
– Билл и Джо останутся с отцом, – бодро заявляет Трэвис, – а мы сопроводим вас. Тебе надо быть в курсе. Я связался со стаей. Волки прошлись по территории Веласкес, и выяснилась одна неприятная подробность. Разделение клана Серебряного особняка развязало руки Кайлу.
– Рассказывай.
Трэвис откашливается, косо посмотрев в сторону мрачного вампира. Заметно, как чернеют глаза Кристофера – он напряжен и зол, но пытается сохранить холодность.
– Вампиры совершали набеги. Массово. Перебили тех, кто стал сопротивляться. Увели много пленных. Фактически ты спас жизни людей из приюта в Аэропорту.
– Кайл нарушает политику кланов, выстраиваемую в течение двух лет. Все это не к добру… – выдыхает Кристофер. – Неужели кланы не понимают, что рубят сук, на котором сидят?
– Он собирает армию и готовится расширять свои границы. Для этого нужны новобранцы, – Марк поднимается с места, подхватив свою шапку. – Пойдет на восточные неосвоенные земли, а это, друзья мои, здесь. Уходить надо, и как можно скорее.
– Хорошо. Выйдем на рассвете, – объявляет Кристофер. Он поднимается из-за стола и бегло оглядывает группу. – Кто готов пойти с нами, собирайтесь.
– Эми? – Ученый решил позаботиться обо мне перед расставанием. – Я соберу для тебя аптечку и кое-какие витамины. Принимай их, это важно для формирования здорового плода.
– Спасибо.
Вот и все. На этом заканчивается история нашей короткой счастливой жизни у Предтечи. Хотелось бы и дальше оставаться в доме, где я нашла покой и защиту. Но, видимо, нам не суждено быть счастливыми. Для этого требуется искупление. У меня свои грехи, у Кристофера другие. Мы все заложники новой реальности, в которой вынуждены скрываться. И ребенок, самый обычный для меня и столь ценный для безумных вампиров, еще нерожденным обречен на бегство.
К вечеру боль стихает, я все еще скрываю это от супруга и Предтечи. Прошло ведь, значит, все в порядке.
Страшно вынашивать дитя в таких условиях. Никто точно не может сказать, все ли в порядке. Правильно ли я питаюсь, достаточно ли гуляю и как вообще развивается малыш? Чтобы не сойти с ума, стараюсь не думать о деликатном положении, убеждая себя, что пока я такая же активная и мобильная, как и остальные девушки.