Макс позвал на новоселье своих странных друзей из психушки и литературных кругов. Но у него были хотя бы какие-то друзья. У меня их не было вообще. Макс был единственным, с кем я общалась.
Комната представляла собой пустой квадрат с белыми стенами 6Х6 без мебели, в центре которого с потолка уныло свисала тусклая лампочка. Первым, кто зашёл в эту комнату, был художник-раздолбай Дамир. Он принёс бутылку вина, которую Максим, ярый противник алкоголя, выхватил и спрятал в морозильник, собираясь позже выпарить алкоголь из вина на плите в общей кухне, чтобы неповадно было устраивать возлияния.
– И когда ты собираешься здесь повеситься? – спросил Дамир, оглядев комнату.
Для гостей мы попытались приготовить подобие суши – Макс завернул в подаренную гостями рисовую бумагу варёный рис, а внутрь положил сырые грибы, и пытался всё это пожарить на сковороде. Конечно же, бумага подгорела и развалилась, а грибы остались сырыми. Есть это было невозможно, но гости старались.
Первый месяц Макс не ночевал дома. Он бегал по друзьям, как бездомный, и меня с собой никогда не брал. Я сильно волновалась за него. Порой ревновала и думала, что у него кто-то появился. Порой обзванивала этих знакомых и спрашивала, почему он не идёт домой. Оказалось, его знакомые даже не знали, что у него есть квартира, а сам Максим на вопрос «почему ты не ночуешь дома?» отвечал что-то невразумительное, вроде «мне не нравится его энергетика». Я же смотрела на вещи более прагматично. Бегать по впискам хорошо, когда ты не работаешь. Когда у тебя официальная работа и две подработки, тебе плевать на то, какая в доме энергетика. Лишь бы крыша была.