В гипермаркете "Окей" Макс идёт вниз по эскалатору, едущему вверх. Идёт косолапой походкой, широко расставляя ноги. Люди на соседних эскалаторах переглядываются и ржут в голос. Ну почему он даже обычный поход в магазин не может не превратить в клоунаду?
Пришли домой. Варим в кастрюле "Гречерис" – блюдо, представляющее собой собранные с пола (потому что кое-кто не увидел и рассыпал) гречку с рисом и овсянкой. Накормила его, сама всё ещё голодная. Заботливый парень почесал башку и протянул мне сырую сосиску: "Ешь".
– Я не буду ее есть – скрестив руки на груди, я брезгливо отвернула голову.
– Почему? – удивился кормилец.
– Она сырая.
– И что?
– Я не ем сырые сосиски. Их вообще в таком виде нельзя есть – отравишься.
– Тогда я сварю!
– Где? Кастрюля-то занята.
– В чайнике.
Я закрываю ладонью лицо и думаю, что пора открывать кулинарный блог: сосиски в чайнике, чай в бачке от унитаза и коронное блюдо – макароны в ванне.
После ужина находчивый повар принялся заваривать чай: налил в кружку уксус, добавил зверобой и накрыл стеклянной банкой.
На следующий день, пока я ездила на почту, кулинарный гений сделал котлеты из овсянки. Я честно попыталась проглотить липкую пресную массу, пожаренную на масле, которая разве что внешне напоминала котлеты, но при всех усилиях не смогла запихнуть в себя больше одной штуки, часть которой полетела в мусорное ведро. Тут я вспомнила, что вчера варила картошку. Увы, из четырёх картошин мне досталась всего одна. Хорошо, что я догадалась сходить за продуктами (хотя это заняло еще полтора часа и ноги гудели), но паштет и хлеб пришлось делить пополам.
После такой трапезы у меня заболел живот, и сильно. Макс обиделся, что я не оценила его кулинарных способностей, выгнал меня и запер дверь. Оказывается, я не поблагодарила гения за столь усердные старания и шикарный, по его мнению, ужин. Шикарным он был разве что для мокриц и тараканов.
Чтобы усугубить мое заключение, он отключил вайфай. В итоге я мёрзну в коридоре, (т.к. помещение очень плохо отапливается), сидя на полу и слушая крики ребёнка за стенкой. Уйти не могу – верхняя одежда осталась в комнате, как и ключи. Так я просидела до вечера. Когда я постучалась и попросила впустить, сказал, что я вообще не имею права тут жить, потому что в договоре я не прописана.
"Либо мы всё делим пополам, либо живем раздельно" – подытожил сожитель. Ночью он всё же впустил меня в комнату, оделся и ушёл в ночь, не говоря ни слова.