Я больше так жить не могла. Мне было невыносимо видеть себя и своего ребенка в таком состоянии. Решение изменить свою жизнь основательно поселилось в моем сознании. Мне казалось, что я даже ночью только и думаю об этом. Но принять решение – это одно, а воплотить его в жизнь – это нечто другое. «Как?» – этот вопрос пока висел в воздухе.
Я приняла стопроцентное решение действовать. Хотя у меня с наркологами разговора не получилось, но внутренне я ощущала, что должны быть какие-то способы изменения ситуации. Конкретного плана у меня не было. Вопрос: «С чего начинать?» не стоял особенно остро.
Все зависело от мужа.
Я его предупредила.
ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!!!
Для себя я решила, что когда ЭТО (очередной запой) произойдет, тогда и буду думать. А может, и не произойдет (была и такая предательская мыслишка).
Произошло. И снова неожиданно вернулось чувство беспомощности, тревоги и страха. Руки опустились сами собой, и от моего боевого настроя не осталось и следа.
Мое обращение к психотерапевту было делом случая. Кто-то когда-то посещал то ли психотерапевта, то ли психоаналитика. В этом я не видела большой разницы, да если честно говорить, то и пользы не видела тоже. Но на всякий случай навела справки.
Перед тем как пойти на прием к психотерапевту, продумала все до мелочей. Я решила не повторять ошибок, которые сделала у наркологов, начав рассказывать про своего мужа. Я поняла, что врачи – люди конкретные и привыкли иметь дело с определенными объектами. Есть пациент – есть и лечение, нет пациента – извините, помочь вам не можем. Поэтому я решила, что не буду акцентировать внимание на муже, а обращусь как пациентка, как больная с определенными жалобами. Хоть и стыдно признавать себя невропаткой – а что делать.
Предварительной записи не было, поэтому я довольно долго просидела в очереди. Послушала, что говорят. Задала пару вопросов, на которые получила расплывчатые, противоречивые ответы. Рассматривая людей, сидящих в очереди, постепенно стала ощущать собственную ненормальность. Мне стало казаться, что на меня смотрят как-то по-особенному. Возникло желание уйти. Пока внутри меня происходила борьба, и я терзалась сомнениями, подошла моя очередь.
Небольшой, но уютный кабинет производил приятное впечатление. Врач не бросался в глаза. В белом халате его вообще с трудом можно было разглядеть среди вороха бумаг, карточек и папок. Блестели только его лысина и металлическая оправа очков. Нагнувшись к столу, он быстро писал в карточке, и казалось, что он не обращает на меня внимания. Но это было мгновенье. Только я остановилась у стула, как он отложил ручку, посмотрел на меня и улыбнулся. Его голос звучал мягко и спокойно:
– Садитесь. Я слушаю вас.
Я села, и все мои домашние заготовки куда-то исчезли. В голове все смешалось, и слезы сами хлынули из глаз. Врач молча выдвинул ящик стола и достал пачку бумажных салфеток.
– Столько вам хватит? – участливо спросил он.
Я улыбнулась сквозь слезы и сказала, что хватит и даже для других плакс останется.
Первая консультация затянулась на час. Начало моего рассказа было сумбурное. Я перескакивала с одного на другое, сбивалась и путалась. Но постепенно терпение врача сделало свое дело и его спокойствие исподволь передалось и мне. Его вопросы были просты и понятны. Ответы конкретны. Он не учил меня жить. Чувствовался искренний неформальный интерес.
Время, отведенное на консультацию, пролетело незаметно. Прощаясь с доктором, я протянула ему для пожатия свою руку. Такое со мною было впервые. Видимо, в тот момент у меня просто не хватило слов, чтобы выразить всю благодарность. Нет, не за какой-то дельный совет. Советов не было. За то, что меня выслушали, поддержали и обнадежили. Может быть, даже за то, что не оскорбили.
Доктор спокойно принял мою руку и, удерживая ее в своей, сказал, что я достаточно сильная женщина и еще сама не знаю своих скрытых возможностей.
Это воодушевляет!