Встреча
Они уже понимали друг друга с полуслова и Ирка, вздумавшая было обидеться на едкое замечание сестры, ответила тем же. Обе хохотали до слёз. То ли Иришка была не по возрасту развита, то ли Яна забыла о своих годах, но ближе подруг в этот час не было на всей земле.
Сёстры миновали освещённый вход «Скорой помощи» и чуть не растянулись во весь рост, оступившись в темноте.
– Повключали тут лампочек… беречь надо лепестричество.
– Точно, точно. Вот ведь богатеи нашлись: на улице ни одного фонаря, а у них как на Новый год везде свет горит, – напыщенно изрекала Иришка.
– Ир, секундочку подожди, кажется, мне камешек в туфлю залетел.
– Надо было сапоги надевать…
– Болотные, – прыснула Яна.
Подтрунивая друг над другом, сестры неспешно двигались вдоль больничного забора.
– Ой, а чего это у Соколовых свет горит, – оглядывая светящиеся окна пятистенного дома, всполошилась Иришка.
– А который час?
– А у меня хоть есть часы-то! Спросила у больного здоровье. Тише! – жестом остановила сестру Ира, – из дома кто-то вышел.
Долго гадать Ирке не пришлось, вышедший заговорил сам.
– Девчонки, гуляете что ли?
– А то не видно! Вадька, а чё ты-то не спишь? – узнала парня Иришка.
– А ты кто? – тщетно вглядывался в темноту заинтригованный Вадька.
– Дед Пихто, – не миндальничала Ирка.
– Ну, я сам подойду, раз вы остановились, – сделал пару шагов Вадька.
– Ладно уж, не ходи. Я – Иришка, неужто не узнал?! – чистосердечно призналась Ира.
– А-а-а, Иришка. Привет! Богатой будешь. А это кто с тобой?
– Ишь, любопытный. Скажи лучше скоко время?
– Так уж, чай, первый час. Спать, чай, пора, – рассудительно, слегка окая, по-стариковски отозвался Вадька.
– Вот ты и иди, чё не спишь-то?
– Гости у нас, вот час назад приехали. А я вышел посмотреть, не угнали ли машину. Вон она стоит, – указал он большим пальцем за спину.
– Да кому хоть нужна ваша машина?! Мы так точно не угоним. Иди, спи спокойно, – напутствовала земляка Иришка.
– Да уж, какой там сон. Они к матери, по делу, утром уезжают… А ты-то хоть с кем? – не унимался Вадька.
– У меня тоже гости. Вот, город показываю, – намекала Иришка сестре на недавний разговор.
– Откуда хоть у тебя-то гости… – с недоверчивой хрипотцой рассуждал Вадька.
– Ну, ты нахал!!! У меня-то сестра из Москвы приехала, а твои, небось, из соседней деревни, – горячилась Ирка.
– Ага, – простодушно согласился Вадька, – а, ВЫ, чё, правда, из Москвы?
– Правда, правда, малыш, – еле сдерживала смех Яна.
– Я там был в прошлом-то году – апельсины продавал. Больно мне в Москве-то не понравилось.
– Надо было, малыш, бананы продавать. А лучше на экскурсию приехать, может тогда и ничего – понравится, – сбилась на поучительный тон Яна.
– Не-а, теперь уж не поеду. Теперь здесь дело есть. Ладно, девчонки, пошёл я спать. Привет Москве. Счастливо Вам, – почтительно попрощался с Яной земляк и, покачиваясь, побрёл к воротам.
– Спасибо, – проскандировали сёстры и, зажимая рты, чтоб не расхохотаться на всю улицу, резво припустили от Вадькиного дома.
– Уф! Уже не слышит. Он твой одноклассник?
– Нет, он старше на два года, то есть на два класса. Такой скромняга – из него слова не вытянешь, а тут разговорился. Видать, спьяну.
– Вроде трезвый был, – не поняла из-за расстояния Яна.
– Нет! Он трезвый с девчонками не разговаривает. Поддатый Вадька был… Ой! Ты ему «малыш, малыш», совсем парня засмущала. Я чуть от смеха не лопнула. Что это за слово?
– Слово как слово. Ты права, в данном случае оно – «паразит». Одно время я к месту и не к месту «успокойся» вставляла – народ зверел. Но у меня хоть известные слова, а вот наше местное «дак чё» вместо «ну и что», кого хочешь до белого каления доведёт. Диалект.
– Понятно. Я, наверное, заражусь. Давай обратно пойдём, я боюсь к кладбищу идти, – пыталась разглядеть что-то в кладбищенской тьме Иришка.
– До него ещё далеко.
– Старое-то рядом, а там – морг! Ой! А эти, откуда взялись?! – Ирка замерла, забыв закрыть рот.
Две шатающиеся фигуры выросли на обочине дороги как из-под земли. На фоне сияющей, появившейся вновь Луны они напоминали кота Базилио и лису Алису, копошащихся на поле чудес.
– Во, из морга сбежали. Свеженькие. Пойдём, Ириш, рассмотрим, – шаловливо предложила Яна.
– Быстро. Быстро поворачивай! Я дальше не пойду! Ой! Щас орать начну, – струхнула Ирка.
– Покойников перепугаешь. А нам нужно сделать вид, что мы не боимся живых. Выше нос! – резонно рассуждала Яна.
– А мы и не будем показывать. Просто нам пора обратно.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, они крепко сцепили руки и строевым шагом прошли мимо Вадькиного дома, чутко прислушиваясь к звукам за спиной. Их явно хотели догнать.
– Иришка, мы с тобой сделаем финт ушами. Доходим до «скорой», якобы идём прямо, но на самом деле резко поворачиваем направо. Спокойно, Маша, я Дубровский, – насмехалась над Иришкиными страхами Яна.
– Не смеши меня, мне и так жутко.
– С получки тазик купим, – вспомнила выражение из школьных лет Яна, – перестань трястись. У меня есть газовый баллончик. На, взгляни. Я его буду держать в правой руке, если они увяжутся за нами, то спать им придётся на асфальте. И-и, раз!
Манёвр удался: фигуры, разогнавшись, и не ожидая подвоха, по инерции прошли несколько метров вперёд и остановились, совещаясь.
Ирка, наклонившись к плечу сестры, скосила глаза в сторону «покойничков», и взволнованно комментировала: – Они стоят, разговаривают… руками машут… щас привяжутся! Ой, чует моё сердечко – привяжутся! Говорила тебе – идём быстрей! Ой, ой, сюда идут… ну всё, – упавшим голосом оборвала себя Ирка.
– Девчонки, а вы куда собрались? – заплетающимся языком интересовались догонявшие.
– Мы купаться идём! – задорно крикнула Яна, за что тут же получила увесистый тумак от Ирки. – Молчи. И не останавливайся.
– Чего ты боишься? Мы в родном городе, пардон, посёлке. Всё знакомо. Все закоулочки знаем. Умеем быстро бегать. Трусиха ты моя – хулиганы так себя не ведут.
Фигуры, между тем, торопливо приближались.
– Девчонки, мы с вами? Купаться. Возьмите нас с собой… вот товарищ пять лет не был в родных краях – возьмите его одного… Ему срочно надо искупаться, – старательно разделяя слова, говорил тот, что пониже, поддерживая «товарища».
Яна с любопытством разглядывала Штепселя с Тарапунькой. Стройный, высокий, «джинсовый» блондин был полной противоположностью другому – крепенькому, строгому брюнету в штанах, похожих на тренировочные, полосатой тёмной рубашке и непонятного цвета ветровке.
– Мы вроде не на море, а вашего друга штормит. Может, ему лучше домой? – дружелюбно начала беседу Яна.
– Нет. Просто он сегодня приехал, ну мы и отметили немного. Он пять лет дома не был – надо было за приезд, – отозвался брюнет.
– Может быть ВЫ – немного, а ОН – изрядно. Пока, мальчики. Нам пора. Вы убедились, что мы вам не подходим по возрасту и гуляйте дальше, – помахала Яна ручкой, делая большой шаг в сторону.
Покачивающийся блондин неожиданно встрепенулся, одновременно раскрыв глаза и рот.
– Нет, девчонки, так нельз-з-з-я! Без нас нельзя! Вы, правда, что ли, купаться идёте?
– Очень надо нам врать! Я пять лет в родной речке не плавала, а ночью так все десять. Пока, – прощалась Яна, увлекаемая Иришкой.
– Чё ты с ними разговариваешь? – шипела коброй Ирка, прибавляя шаг.
– Врага надо знать в лицо, – беспечно смеялась Яна.
– Нет, нет! Подождите, – не отставали «эстрадники».
– Я так и знала! – продолжала копировать змею Ирка.
– Это я здесь пять лет не был, – невнятно лопотал блондин, – но вот сегодня приехал. Вечером.
– А я днём.
– Что?! ВЫ серьёзно СЕГОДНЯ приехали?
– А что, поезда ходят только для вас? – продолжала изучать блондинчика Яна.
– Извините. Можно мы вас до речки проводим?
– Ира, ты не возражаешь против такого почётного сопровождения? – обернулась Яна к сестре и… – Ой, ой, не падайте! – вцепилась в рукав курки повалившегося назад собеседника, – Вас поддержать?
– Буду признателен, – очаровательно улыбнулся блондин.
– Идёмте, дороги-то всем хватит, – бурчала Ирка, недовольная попутчиками.
– А за баней плотик ещё существует? – обратилась Яна к Ирке, но ответил брюнет.
– Цел. С него нырять хорошо.
– Вот там и поплаваем. Нырять я не собираюсь – спасать некому, – косясь на «танцующего» кавалера, намекала Яна.
– Так ВЫ утверждаете, что приехали сегодня? – заговорщески вполголоса интересовался блондин
– Да, днём, – кивнула, готовая поприкалываться, Яна.
– Откуда? – занервничал провожатый
– Из Москвы.
– Нет, это я сегодня приехал, – пытался грозить пальцем блондин.
– Может, мы даже ехали в одном поезде?
– Не-не, я на электричке. А потом на автобусе. Еле успел на последний…
– Мне повезло больше, мой отходил в одиннадцать утра.
– Но я приехал из Йошкар-Олы сегодня!!! – тоном избалованного ребёнка отозвался блондин.
Не сдерживаясь, Ирка хохотала от души. Яна же из последних сил пыталась быть серьёзной.
– Допустим, не сегодня, а вчера.
Блондин резко затормозил, отчего сопровождающие столкнулись лбами, и сосредоточенно стал рассматривать циферблат часов, держа руку на уровне пупка. Ирка с брюнетом потирали лбы и, не стесняясь, разглядывали друг друга.
– Зрение у вас кошачье, может фонарь поднести? – язвила Яна, окончательно убедившись, что блондин не опасен.
– Погоди, а в каком году ты школу закончила?
– А может, лучше с года рождения начнём? – колко отозвалась Яна, ненавидящая вопросы о возрасте и семейном положении.
– Пожалуйста, – пропустил мимо ушей её сарказм блондин, – так в каком году ты школу закончила? – настаивал приезжий.
– В год Олимпиады…
– Ты в «а» или в «б»? – взволнованно перебил её блондин.
– Что? – окончательно сбитая с мысли, не соображала Яна.
– Ну, в каком классе? По буквам? Буква, какая? У каждого класса… – нервничал блондин.
– Конечно в «б»! Как можно быть «ашкой»?! Только в «б» учились самые замечательные люди … – по обыкновению тараторила Яна.
– А я в «а».
– Вам не повезло! ЧТО?!
Теперь резко остановилась Яна. Весёлая компания подошла к перекрёстку, залитому тёплым жёлтым светом большого фонаря. «Едва избавилась от Саши как опять знакомые лица», – недовольно хмурилась Яна, пристально вглядываясь в обладателя джинсового костюма, и не находила в его лице ничего знакомого. Яна покачала отрицательно головой и неуверенно протянула: – Вас не помню.
Неподдельное горе отразилось на симпатичной мордашке. Яне стало жаль, что она огорчила такого милого человека.
– Так ты меня совсем не помнишь?! – разочарованно выдохнул блондин.
– Увы. Вас я не помню, – ласково, как ребёнка, заверила его Яна.
– Давай на «ты». Скажи, кого ты помнишь? – всё более и более волновался блондин.
– Сейчас соображу… слушай, ты как снег на голову! Своих – то я всех помню, и узнала бы сразу (ха! ха! ха!). Так-так, секундочку… да! У вас была очень примечательная девочка, прямо настоящая Дюймовочка: глазки ярко-синие, коса до колен, такая ярая комсомолка… по-моему, её звали Мария…
– Да. Была такая. А ещё кого помнишь? – гипнотизировал взглядом Яну блондин.
И они, вообразив, что совершенно одни на белом свете, начали перебирать фамилии, клички, имена, широко размахивая руками и изображая одноклассников каждый по-своему.
Ирка, видя, что она забыта, решила улизнуть, но брюнет остановил её, и они, тихо переговариваясь, наблюдали за представлением.
– Вроде я тебя видел раньше-то… На дискотеки ходишь?
– Дак, (диалекты неистребимы) как хоть не видеть! Живу я здесь. И на дискотеки хожу, и в кино, и в баню…
– И учишься в девятом классе?
– Нет, в мед.
– А! Теперь я тебя вспомнил! Ты Светланкина сестра, верно?
– Слава Богу! Осенило тебя, Миша.
– Оказывается, мы знакомы. Хорошо. Гляди, щас наши познакомятся – уже руки жмут. Ты куришь?
– Боже упаси! – передёрнулась Ирка.
– А у нас спички одни на двоих. Придётся нам эту парочку потревожить, а то они до утра будут семафорить. Пойдём, послушаем.
– Иришка! Ты представляешь?! Это чудо училось вместе со мной! В другом классе, правда. И я его не помню, – забыв все правила русского языка, делилась Яна нечаянной радостью с сестрой.
– Так я в девятом в вашу школу пришёл, – негромко подсказал одноклассник.
– С этого и надо было начинать! Знакомьтесь – сестра моя, славный ребёнок, – акцентировала последнее слово и пристально посмотрела Яна на брюнета, – а это – Дмитрий.
Дима поклонился Иришке, которая от чрезмерной стеснительности скорчила невообразимую гримасу и спряталась за сестру.
– Вы не передумали купаться? – галантно предложил Яне руку Дмитрий.
– Ни в коем случае! А ты что, струсил?
Димка замялся с ответом. Асфальт между тем кончился и, едва заметная в густой траве тропиночка, витиевато спускалась к реке.
– Давай, бегом, – Яна потянула упирающегося Диму за собой, – передвигай ноги! Хоть чуточку побыстрее, – торопилась Яна.
– Не могу, – сонно промямлил Дмитрий.
– Ах, так! Лентяй несчастный! – и она изо всех сил дёрнула его за полу куртки.
Кубарем скатились они с горы и, не сговариваясь, лихо промчались по узкой песчаной косе, прохлопали шаткими досками по чёрной воде и, возбуждённые, остановились на плотике, ошалело вглядываясь в когда-то знакомые глаза.
– Сейчас искупаешься, будешь трезвеньким, может, и разговоришься, – осторожно отодвигалась Яна, упираясь ладонями в Димкину грудь.
– Я не пьян, – не отпускал сомкнутых рук с тонкой талии Дмитрий.
– Угу, это плотик качается, а ты как стойкий оловянный солдатик. Не оправдывайся, я тебе не жена. Кстати, а как зовут твоего друга? – поспешила она сменить тему.
– Я не сказал? Он на класс ниже нас учился. Мишка Мазаев. Мазай, одним словом. Не помнишь?
– Наверно, нет, – задумчиво опустив уголки губ, покачала головой Яна и вдруг ощутила под пальцами лёгкую дрожь: «Что с тобой? Хмель выходит?» И густо покраснела, кляня себя за несдержанность.
– Как вода? Эй, на плоту? Вы там заснули, что ли? – выручили её, подошедшие степенно, как пенсионеры, Мишка с Иришкой.
Дима подошёл к краю плотика, присел на корточки и, опустив руку в воду, бодро возвестил: «Я думал хуже. Можно искупаться».
Миша прошёл на плот, а Иришка осторожно шла по широкой доске.
– Ой, ой! Пожалуйста, не ходите дальше! – закричала Яна, не зная, куда бежать от подступившей воды
Плотик тонул. А Дима её спасал.
– Немедленно отпусти меня, – неуверенно попросила Яна, глядя вниз.
– А то, что? – жарко шепнул он в ухо.
– Если мы свалимся в воду – сушиться негде, – благоразумие брало вверх.
– Разведём костёр, – обольстительно, с «ямочками» улыбался Дима.
– Нет, малыш, костёр в следующий раз, – обретая былую твёрдость под ногами, без задней мысли ляпнула Яна.
Обувь решили оставить на берегу, а одежду повесить на перекладину плота. Иришка категорически отказалась купаться и с содроганием смотрела на обнажающиеся тела. Миша разделся как по команде, и с разбега «рыбкой» вошёл в воду.
– Ты тоже нырнёшь? – кралась за Яной Ирка.
– Если б у меня была лысина, то непременно, – подойдя к краю плотика, Яна коснулась ногой воды, – Дим, а ты согласен махнуть до того берега и обратно? Бог мой! Он ещё раздеться не может. А-а-а!!!
Коварная Иришка всё-таки выбрала момент и столкнула сестру в воду.
– Ирка, ты обалдела! Фу, моя коса. Ну, моська вредная, погоди, – беззлобно ругалась она на Ирку, поглядывая на вышедшего из-за ветлы белоснежного Димку. «Сейчас нырнёт, как Саша, надо отплыть подальше». Яна перевернулась на живот и нежные, тёплые объятия ночной реки захватили и понесли её, смывая заботы и напряжение долгого, насыщенного событиями дня.
Плотик стоял на приколе у изгиба реки и, отплыв немного по течению, можно было видеть на одном берегу огороды, парк, трубы котельной, а на другом – бескрайний луг. Этот другой они в детстве называли «коровьим», потому что всё лето на нём пасли стадо из близлежащей деревни. «Хорошо – коров нет. И моторок», – вспомнила Яна небезопасные шалости. «А где же мой одноклассник?». «Встала», вытянув шею, вглядываясь до боли в глазах в речную гладь. На плоту вырисовывалось развешенное барахло, якобы охраняемое Иришкой, но Димы не было ни на плоту, ни в воде.
– Во, дела! А где наш «дельфин»? Ира, он под плотик спрятался?
– Он уже искупался, – сложив руки рупором, отозвалась громким шёпотом Ирка, – на берегу одевается.
– Водолаз! – фыркнула Яна, сажёнками догоняя далеко уплывшего Мишу, – Мишаня, ты ж рвался друга искупать, а сам бросил его на Иркино попечение…
– Догоняй!
– Издеваешься над старой, больной, слабой женщиной, – легко приняла предложение Яна.
«Во, разоралась. Щас всех перебудит. Утка в яблоках!» – качала осуждающе головой рассудительная Иришка.
– А ты чего не стала купаться? – стуча зубами, подошёл к ней Димка.
– Дык, у меня, поди, все дома, – буркнула насторожённая Иришка.
– А мы, что, сбрендили? – опешил Дмитрий.
– Вам виднее… Ну, куда вот они поплыли? Реки что ли мало; гонки устроили, – поджала и без того тонкие губы Ирка, что было выражением крайнего неодобрения.
– Уф! Ты как торпеда… разве… тебя догонишь, – отфыркивалась Яна.
– А ты неплохо плаваешь.
– Спасибо. Я просто соскучилась по нашей речке.
– А ты, взаправду, сегодня приехала?
– Вчера. Сегодня кончилось ещё час назад.
– Как это?
– Не смеши меня, а то я захлебнусь…
– А! Понял. Ты знаешь Сашу Долгорукова?
– Не-а.
– А Костю Воробьёва? – не сбавлял темп Михаил.
– Не-а. Это твои одноклассники?
– Да.
– Я только Вову Серебрякова знаю. Мы с ним Рождество в восьмом классе встречали. Фу, давай снизим скорость. Это я была в восьмом, а вы в седьмом. Всю ночь гадали, не вдвоём, конечно, компания большая и тёплая собралась, но к утру нас осталось трое. В живых. Моя подружка, Володька и я пошли проветриться. Ёлку, помнишь, ставили на площади? Ну вот, забрались мы на эту ёлку. Ждём-с. Идут бабули в церковь. Ты бы видел эту живописную картину! Идёт спокойненько старушечка молиться. Подходит к пушистой ёлочке, ярко сияющей двумя крашеными лампочками, оглядывает её, проходит мимо, и вдруг слышит страшный голос: «Бабася, ты куда?» Тишина. Темнота. Скрип снега. И вдруг голос! Бедная бабушка крестится и трусцой удаляется от ёлки.
– Да уж похохмить Вовка мастер.
– А этот шут гороховый кричит вдогонку: «А жалуются, что плохо ходят. Ха-ха-ха!» Через час мы как шишки свалились… фу, тебе вода в рот не попадает, когда дождь идёт? – перевернулась на спину Яна.
– Нет, – не понял её шутки Миша.
– Да это анекдот такой, про обезьян.
– Вовка женился на твоей однокласснице.
– На ком это?!
– На Ольге.
– Да ты что!!!
– Он за ней, знаешь, сколько бегал, – степенно продолжал Сашка.
– Когда?
– А как из Армии вернулся. Она с мужем развелась и сюда приехала.
– Так сейчас они вместе?
– Да, но не расписаны.
– И это правильно, – спародировала Яна крылатое выражение бывшего генсека, – а мы с тобой к озеру направляемся?
– Давай обратно, – охотно согласился Миша, – накупалась?
– Не-а.
– Ну, ты рыба! – не был одинок в оценке Миша.
– Свежемороженая. Теперь ты догоняй! – ловко развернувшись, она опередила Мишку.
Выглянувшая из-за тучи луна осветила соревнующихся, превратив мириады брызг в ослепительной красоты бриллианты, сыпавшиеся крупными каплями на грифельную поверхность реки. Зачарованная, любовалась Яна волшебным фейерверком, ощущая телом мерное течение реки.
– Руку дать? – прервал романтические раздумья Дима.
– Можно две, – подплыла Яна к плотику. Через мгновение они стояли рядом.
– Тебе не холодно? – вытирала крупные капли с плеч Яна.
– А я переоделся.
– А где…
Димка ткнул пальцем в оттопыренный верхний карман.
– У меня нет такого большого кармана.
– Второй свободен. Я говорю тебе, как доктор – не надо ходить в мокром купальнике.
– Боже. Впервые за сутки слышу разумную речь. И куда? – сгребая одежду с перекладины и, не глядя на Димку, шлёпала она по плотику.
– Вон, за ту ветлу, – указал влево от плотика понятливый доктор.
– Меня подождите, – в спину удаляющимся Ире с Мишей просила Яна.
– Я замёрзла стоять. Мы по берегу чуть-чуть прогуляемся. Догоните? – капризно-обиженно отозвалась Иришка.
– Догоним. Не волнуйся, – за неё и ей же ответил Дима.
– Ты ж со мной, чего мне волноваться, – стуча зубами, стаскивала с себя мокрый купальник Яна, – ты тоже замёрз?
– С чего ты взяла? Просто я в этом году первый раз купался, а долго сразу – нельзя.
– За какой орган ты боишься?
– За все.
– Значит, больше по ночам не купаешься? – накинула парку Яна, – я не хочу тебя лечить.
– Я не простужусь, – вновь закурил Димка.
– Ловлю на слове. Где мой карман? – деловито осведомилась она. – Ты смотри, ещё место осталось. Бежим? – рванулась было вверх Яна, но Дима не трогался с места. Попытки сдвинуть «истукана» были тщетны.
– Димуля! Переступай хоть чуток. И хватит курить, весь дым на меня.
Дима послушно выбросил сигарету и сделал вид, что падает.
– Ой, ой, я тебя не удержу! – бросилась она на помощь, но, разгадав его хитрость, разрешила:
– Падай.
– Только с тобой, – присел он на корточки, лукаво улыбаясь
– Димка, дай спички, – потребовал из темноты Мишкин голос.
– Ага! – возликовала Яна, не желавшая сегодня быть старше всех, – сам пойдёшь!
– Вместе, – нежно обнимая Яну за плечи, твёрдо сказал Димка.
Ёкнуло сердце, пытаясь выпрыгнуть, но не смогло, и ухнуло куда-то вниз, вызвав лёгкое головокружение, и Яне вдруг расхотелось прикалываться, шутить, что-то спрашивать или рассуждать на» вечные» темы. На душе было легко и НЕОБЫЧАЙНО СПОКОЙНО.
Будто вернулась домой. К давно забытому детскому ощущению тепла, уюта и защищённости. Яна отметила своё внутренне состояние и, боясь потерять шаткое равновесие внезапно присмиревших многочисленных противоположностей, намешанных в ней, тихо замерла, разрешая себе принять Димкину заботу.
