Пейзаж поразил Люси. От шале Марка Кастеля, построенного на той же высоте, что Валь-Торанс, открывалась великолепная панорама национального парка Вануаз: сколько видит глаз, заснеженные вершины, могучие, торжественные, как будто берущие штурмом хрустальное небо. Ближе – кажется, протяни руку и дотронешься, – рыжие, зеленые, желтые горы, играющие всеми красками рассвета. Этим ранним утром природа щедро делилась своей красотой, но при этом отнюдь не одаряла теплом. На высоте более двух тысяч метров Люси в своей тоненькой курточке и черных шерстяных перчатках уже промерзла до мозга костей.
Внешность мужчины, открывшего ей дверь, могла соперничать с красотой пейзажа. Волнующий взгляд зеленых глаз, короткие темные волосы, ангельское лицо делали его похожим на Индиану Джонса. Он был выше Люси на голову и обладал развитой, как у всех альпинистов, мускулатурой. И не пытался скрыть, что гостья разбудила его.
– Простите, что побеспокоила, но… но владелец гостиницы «Десять сурков» посоветовал мне приехать пораньше, чтобы застать вас, пока вы не ушли в горы.
Он смотрел на нее сверху вниз, как на инопланетянку:
– Вы знаете, который час, мадам? Семи нет! Кто вы такая?
Люси поступила так же, как в гостинице: протянула хозяину шале фотографию Евы Лутц. И заговорила властным, категоричным тоном: раз этот тип такой агрессивный, долой церемонии!
– Меня зовут Амели Куртуа, я из парижской уголовной полиции, и мне надо знать, зачем сюда приезжала эта девушка.
Он машинально, не сводя глаз с Люси, взял фотографию.
– Зайдите на минутку. Я себе все уже отморозил.
Люси прошла вслед за красавчиком в отделанное деревом жилище и закрыла за собой дверь. Ей очень нравились такие горные шале: медового цвета стены, гладкая – даже сквозь подошву чувствуется – поверхность полов, грубые балки. Вид через стеклянную стену гостиной – ни дать ни взять открытка. Как, наверное, приятно просыпаться под облаками, вдали от грязи больших городов, от неона реклам и гудков автомобилей.
Хозяин шале смотрел на нее, как экзаменатор на ученика:
– Из уголовной полиции? Ну и что же вам нужно от Марка?
– От Марка? Так вы – не Марк?
– Всего лишь его друг.
Люси скрипнула зубами: что, этот болван не мог раньше об этом сказать? Вздохнув, она стала рассматривать развешанные по стенам большие фотографии. Сурки, муфлоны, горы, теряющиеся за тучами. Вся красота и роскошь мира, доступного лишь избранным.
– Я хотела задать Марку несколько вопросов об одной из его клиенток. Где он сейчас?
Движением головы он указал на горы за стеклянной стеной:
– Там, наверху… Разве вы не видели вертолетов, когда ехали сюда?
– Видела, конечно. Они летают вверх и вниз, перетаскивая какие-то огромные рулоны.
– Да, летают с половины седьмого утра. И Марк в одном из этих вертолетов. Вот уже несколько дней он принимает участие в экспедиции по спасению самых уязвимых частей ледника Жебрулаз. Для этого поверх льда будут расстелены гигантские «одеяла», составленные из тех самых рулонов и отражающие солнечные лучи, они должны защитить его от таяния в летнюю жару.
– То есть вы укрываете ледники?
– Ничтожно малую часть. Из-за глобального потепления, начавшегося в последние годы, все ледники планеты, особенно альпийские, начинают подтаивать, а за столетие некоторые из них уже потеряли восемьдесят процентов площади. В нынешнем году проводится эксперимент по предотвращению таяния Жебрулаза – такой же, как недавно в Швейцарии, в Андерматте. Шесть тысяч квадратных метров льда предстоит упаковать в две разные пленки толщиной всего в четыре миллиметра, чтобы защитить их от ультрафиолетовых лучей, жары и дождя.
– Ну а эта девушка?
– А вот о ней надо спрашивать не у меня. Я здесь всего несколько дней.
– Ладно, а когда Марк вернется?
– Не раньше вечера. А днем он будет на леднике. Сожалею, но что поделаешь…
Люси сунула обратно в карман фотографию, подумала и поняла, что у нее всего два варианта: сидеть здесь смирно и ждать или…
– Проводите меня к вертолетной станции, – сказала она.