– Сегодня, адепты, мы с вами будем вызывать духов, – едва ли не потирая руки от удовольствия, сообщил нам Киртан. – Вообще-то, принято вызывать только духов из своей родни. Но от вас, адепты, я этого не жду – данная практика требует максимальной сосредоточенности и излишних усилий. Вам нужно будет вызвать любого духа. Абсолютно любого. Если он появится молча, вы сразу же получаете допуск к экзамену. Если же заговорит, во что я не верю, обещаю поставить тому адепту высший балл автоматом.
Ну… Мы тоже не особо верили в свои способности спиритов[8]. А потому скептически переглянулись всей группой. Даже Шартана, вампирша, самая способная адептка-некромант из нашего потока, с сомнением отнеслась к такому заданию. Она легко поднимала и упокаивала скелеты. А вот чтобы говорить с духами… Они ж не тупые кости, имеют свое настроение, свой характер. В общем, мы заранее предчувствовали провал всей группы.
Но нашего желания снова никто не спросил. А потому мы уселись за столами на стульях, постарались хоть как-то расслабиться в этой обстановке и в полной тишине стали «приманивать» духов.
Вообще-то, правильней было бы сказать «призывать». Но я всегда считала, что призывают голосом, как шаманы, стуча в бубен. Ну, или нечто подобное.
Сейчас же, в тишине, с закрытыми глазами, мы именно приманивали любых духов, которые, может быть, захотят пойти на контакт с кем-то из нас.
Не знаю, как все остальные адепты, а я представляла мысленно стол, накрытый к обеду или ужину. Мол, дорогие гости, приходите, усаживайтесь, ешьте, сколько влезет. Только отзовитесь наконец!
– Хватит, – раздался внезапно голос нашего преподавателя. – Открыли глаза, адепты.
Что-то в том голосе было странное, что-то, что заставило меня напрячься. Как будто Киртан сам не знал, как нужно реагировать на наш вызов духов. Ну, или на тех, кого мы случайно призвали.
Ладно, мне приказали – я открыла глаза. И с изумлением уставилась на духа, парившего прямо перед моим столом. Сомнений быть не могло – это я! Я вызвала кого-то непонятного! И кроме этого духа, подобные вызванные парили только у двух адептов: у Шартаны и у Лиары. Все остальные адепты остались без допуска к экзамену.