9

Ранним утром с Чечёрского проезда на новую двухполоску свернул грузовик. Он шёл ровно, разгоняя клочья тумана. Белый бок перечеркнула зеленая полоса с надписью "ФСИН России". Ни сирен, ни спецсигналов автозак не включал. Только негромкий гул мотора, тонущий в тумане. Не сбрасывая скорости, он проскочил мимо ворот "Реабилитационного центра Роспотребнадзора" и остановился перед сетчатыми воротами аэродрома Остафьево. С минуту ничего не происходило. Водитель заглушил мотор, выжидательно посмотрел на пассажира, молодую девушку в синей форме ФСИН с погонами старшего лейтенанта. Девушка кинула взгляд на часы и пожала плечами:

– Ждём. Выходить запрещено.

Она заметно нервничала. На белом виске билась голубая жилка.

Водитель неопределённо хмыкнул. Ему до смерти хотелось закурить.

Когда девушка-лейтенант потянула из кармана мобилку, со стороны ангаров на дорожку вывернул Хаммер, подъехал вплотную к воротам с той стороны. Из него вылез тощий парень в камуфляже, но с неуставной стрижкой. Лениво позевывая он прошёл сквозь пустую проходную, запрыгнул на подножку автозака, вгляделся в кабину. Сквозь мутноватое стекло белело лицо симпатичной девчонки в форме. Парень подмигнул ей, дружелюбно улыбаясь, типа:

"На нервяке? Понимаю. Не дрейфь, подруга"

Подруга нервно сглотнула. Достала ксиву, приложила к стеклу. Парень в камуфляже кивнул, дал отмашку. Длинная секция решетчатых ворот поползла влево. Хаммер развернулся и медленно поехал к ангарам. Автозак с сопровождающим на подножке за ним.

Вслед за чёрной кормой внедорожника ФСИНовский грузовик въехал в пустой ангар. Ворота опустились. Защёлкали, разгораясь, люминесцентные лампы над головой. Водитель уныло оглядел стоящие вдоль одной из стен бочки с горючим, с досадой кинул пачку Кэмела на торпеду:

– Идите, товарищ старший лейтенант, сдавайте груз. Мне там делать нечего.

Девушка выдохнула, выпрыгнула из машины. Попыталась придать лицу официальный вид. Перед хаммером стояли четверо: Худой парень с подножки, двое охранников в чёрных костюмах и молодая девушка, чуть младше её, одетая как менеджер высокого ранга с папкой в руках. Старлей прикинула общую стоимость одежды и украшений и с трудом сдержала завистливый вздох. Ей такая роскошь не светит. Она чуть растерялась, к кому обращаться, застыла на полушаге. Девушка с папкой улыбнулась, шагнула к ней с протянутой рукой.

– Я Арина – её улыбка не содержала никаких эмоций. Простое сокращение мимических мышц.

– Старший лейтенант Иванец – старлей пожала протянутую руку

– А по имени?

– Варвара Александровна. Выводим?

Арина кивнула, раскрывая папку:

– Давайте акты о переводе.

Старлей протянула ей пачку бумаг. Арина перелистала, сверилась со своим списком. Из кузова выпрыгнул боец в камуфляже с укоротом. Встал чуть в стороне, держа оружие наизготовку. За ним, один за другим, на асфальт ангара осторожно спускались угрюмые зеки в тюремных робах. Руки у всех были стянуты наручниками за спиной. После того, как спрыгнул четвёртый, из кузова вылез ещё один охранник с таким же автоматом. Вдвоём они быстро построили заключённых в шеренгу, встали чуть впереди. Дула направлены на подопечных.

Арина спокойно перебирала бумаги, сверяла лица с фотографиями. Старлей напрягла память.

Слева направо.

Сушёный, с тюремным загаром, руки в партаках – вор-рецидивист Феликс Алиев, кличка "Кунак". В состоянии алкогольного опьянения зарезал свою сожительницу и двух её малолетних детей. Младший – его родной сын. Наряд приехал, когда он паковал в мусорные мешки куски их тел, что-то насвистывая себе под нос. Дверь не была закрыта, на приезд сотрудников милиции он не обратил никакого внимания. Приговорён к высшей мере социальной защиты.

Этому хоть бы хны, стоит щерится гнилым ртом, как перед особо весёлым аттракционом. Полный псих.

Второй, очкастый живчик с отвисшей слюнявой губой. Похож на препода. Преподом и был. Алексей Семёнов в Самарском универе преподавал вышку, а по ночам нападал на припозднившихся прохожих. Просто кромсал ножом, старался изуродовать лицо, никаких попыток сексуального насилия. Выжившие жертвы нападения помнили только лыжную маску и какой-то странный, запах пота, будто смешанный с ацетоном.

Когда разрозненные дела из разных районов Поволжья объединили в серию, опера дали ему кличку "Лыжник". Журналистам понравилось. Больше всего времени ушло на выбивание доступа к ЕМИАС. Минздрав и Роспотребнадзор сопротивлялись, но все же выдали дозированную информацию про пациентов поволжских эндокринологов. Постепенно сужая круг, вышли на математика с ножом. Приговорён к высшей мере социальной защиты.

Третий совсем пацан. Белобрысый, симпатичный. Встретила б такого в клубе, могла и закрутить. Никита Сутеев, химик-любитель. На пару с братом организовал подпольную фабрику синта. Завалили своей дрянью Москву, вышли на другие рынки, начали поставки в Европу. Потом с кем надо не поделились и старшего Сутеева, занимавшегося силовым обеспечением, грохнули. Младший подумал, что и один потянет, не потянул. Конкуренты слили и его и построенную сеть.

Объёмы производства и реализации синтетических наркотиков оказались такими запредельно огромными, что он первым в истории схватил вышку по 228 статье.

Cлаб. Подбородок трясётся, по щекам катятся слёзы. Вид такой, что вот-вот сознание потеряет. Он заслужил на все сто. Хоть и хорошенький.

Четвёртый стоит как палку проглотил. Глаза под кустистыми бровями мечут молнии. Вылитый шахид перед терактом. Шахид и есть, только неудачник. Всё в жизни наперекосяк. Простой молдавский парень Ион Чеботарь попал в медовую ловушку, да так ловко, что сам не заметил, как проникся идеями священной войны против неверных. Прошёл обучение в иракском лагере и был отправлен исполнить шахаду в Москву.

В столице северных гяуров ему умирать во имя Аллаха расхотелось. Он исправно посещал Соборную мечеть, слушал проповеди имама, в душе его множились сомнения, на самом ли деле убийство детей гяуров угодно Аллаху.

Задуманная акция откладывалась, мотивационные беседы не действовали. Тогда инструктора отправили в Москву его вербовщицу. Та за неделю вправила ему мозги, восстановила сбитые настройки, и вот воин джихада Ион, навесив самодельную бомбу, пошёл в школу.

Человек, кутающийся в плащ в жаркий день школьного выпускного показался охраннику подозрительным. Он, не думая о последствиях, сбил его с ног, плащ распахнулся. Охранник заорал истошно: "Бомба-а-а!" Плац мгновенно опустел, а Ион продолжал делать вид, что не может нащупать кнопку. Умирать не хотелось совершенно, и даже 72 гурии растеряли свою привлекательность.

Но и тут бедняге не повезло. В России отменили мораторий на смертную казнь. Учитывая тяжесть содеянного… бла, бла, бла… террористу-неудачнику дали вышку. Хоть совершил, хоть пытался. Жизнь, считай, кончилась, любимая улетела в свою заграницу сразу после неудачной попытки, но ещё оставалась слабая надежда, что может за попытку в рай возьмут. Ну пусть не 72 гурии, хватит и двух, чего там.

Ион планировал уйти достойно. Может даже выкрикнуть что-то перед палачами, что-то красивое. Беда только в том, что вместо слов во славу Аллаха в голове хоровод соотечественников кружит под "Хора дин Молдова". Ну ничего, время ещё есть.

Почему-то из всей этой компании старлею Варе было жалко только неудавшегося шахида. Она перевела взгляд на Арину. Та кивнула головой одному из мужчин в черном костюме. Он достал перьевую ручку из внутреннего кармана и размашисто расписался на каждом листе. Арина прошлёпала их печатью и половину вернула:

– Спасибо, можете ехать.

Не интересуясь ответом, Арина и тощий сели в хаммер. Ворота ангара поднялись вверх. Автозак с ФСИНовцами выкатил на аэродром, залитый ослепительным солнечным светом. От тумана не осталось и следа. Сетчатая секция забора открылась автоматически, как только машина подъехала. Старлей посмотрела в боковое зеркало. Ворота ангара снова закрылись, из них никто не выезжал. На затылок легла ледяная рука, девушку передёрнуло:

– Упыри какие-то…

Водитель усмехнулся:

– Первый раз? Привыкнете, товарищ старший лейтенант. Упырей мы привезли, пробы ставить некуда. А эти… так, эффективные менеджеры.

Он проехал до конца белого забора и свернул на обочину.

– Разрешите остановиться перекурить? Уши пухнут.

Варя кивнула:

– Давайте.

Она тоже выпрыгнула из кабины, двое бойцов вылезли из кузова. Водитель протянул открытую пачку Варе. Девушка мотнула головой отрицательно, но не довела движение до конца. Махнула рукой и потянулась за сигаретой. Мужчины завели свою шарманку про футбол. Варя отошла от них чуть дальше.

Белевшая в 100 метрах стена притягивала взгляд. От неё веяло холодом. Варя слышала какой-то слабый звук, то ли писк, то ли потрескивание из-за стены, на самой грани, и от этого звука душу охватывало уныние. Догоревшая часть сигареты больно обожгла пальцы. Она втоптала окурок в землю и торопливым шагом двинулась к машине. Сотрудники возле автозака дружно ржали над каким-то анекдотом.

Загрузка...