Степанида Григорьевна даже слушать не стала мой отказ, всучила мне в руки корзинку, куда положила блины, теплое молоко, вареное, куриное мясо и хлеб.
– До усадьбы князя пока доедите, проголодаетесь, – Упрямо сказала хозяйка дома. Пришлось взять корзинку. Пепел сунул нос, и с обидой в голосе спросил:
– А как же мед?
Я строго взглянула на фамильяра. Мол, прекращай, ты и так вчера банку навернул. Но Степанида Григорьевна всплеснула руками и пошла за медом.
– Забыла. Надо же, – и женщина положила баночку с золотистой сладостью в корзинку.
Хозяйка спокойно отреагировала на то, что я еду с Корским в усадьбу «Стародуб». Поэтому я рискнула у нее спросить:
– А вы когда-нибудь встречались с князем Белоярским?
– Один раз и очень давно, да и то мельком увидела в закрытом экипаже его видела. Встретились на дороге. Мы с мужем только поженились и ехали с ярмарки из другого города. Помню, как пронеслась мимо нас карета. Кучер гнал, как сумасшедший.
– А почему вы решили, что внутри ехал князь? – Улыбнулась я.
– Так личный фамильный знак, герб с медведем на карете, хорошо был виден, – ответила Степанида Григорьевна и тише добавила. – Про князя многое болтают. Мол, он проклят, и каждый, кто его увидит, тоже станет проклятым. Уже не знаю, откуда такое пошло. Но люди бояться к усадьбе приближаться. Возле домов различные чучела установили, чтобы проклятье отпугивать. Я ведь тоже поставила, и многие, только по одной причине – будто верим во всю эту ерунду. Но не будешь, как все, скажут, что с князем за одно и из деревни прогонят. Был у нас случай…
Но тут появился Пепел и схватил из моих рук корзинку.
– Там нас Павел Петрович дожидается. Послал меня узнать, не передумали мы ехать.
– Скажи, выхожу, – попросила я. Эх, что ж я вчера не поговорила с хозяйкой. Столько бы узнала. – Я вернусь, и вы мне расскажите, что у вас произошло. Только вот вопрос… Почему секретаря князя никто не прогоняет. Корский же тесно общается с… Хм, проклятым, скажем так.
– Потому что он нужен местному старосте. Корский много чего делает в Дубраве. Ну, все идите, Ярослава. Не знаю, зачем, вы поехали к князю. Не дождусь вечера, чтобы узнать, – засмеялась Степанида Григорьевна.
Она нравилась мне все больше. Вчера у нее был такой важный вид, а познакомившись ближе, я поняла, что это добрая женщина. И оплату хозяйка дома взяла невысокую. Скорее для галочки, а не чтобы наживаться. Попрощавшись со Степанидой Григорьевной, я поспешила на улицу. За калиткой меня ждал Павел на двуколке. Пепел уже сидел рядом с Корским, и они о чем-то разговаривали. Увидев меня, загадочно замолчали.
– Извините, что задержалась. Степанида Григорьевна, такая приятная женщина, что не хотелось ее обижать, – быстро проговорила свое полунастоящее оправдание. Синие глаза попутчика волновали, но я прекрасно себя контролировала. И пусть кончики ушей горели как свечки, зато я смогла твердо ответить на пристальный взгляд секретаря.
– Едем! – Как-то слишком радостно воскликнул Пепел.
– Торопишься полакомиться проклятьем князя? – поддела я фамильяра. Он лишь фыркнул. Надо будет выяснить у Пепла, о чем он разговаривал с Корским. Поставила корзинку себе на колени. Затем поправила пояс с зельями, заметив любопытный взгляд Павла. Секретарь ничего не сказал, лишь усмехнулся, дернул поводья, и мы поехали.
Гнедой красавец Ураган бежал рысью по проселочной дороге мимо домиков городка, туда… дальше, где на горизонте вырисовывались зеленые холмы, сияло голубизной небо и солнечный шар озарял землю.
– Нам ехать около четырех часов. Прибудем после обеда, но вы не переживайте, вас покормят, – сказал Павел, щурясь от солнца. Я пониже опустила шляпку, и с благодарностью подумала о Степаниде Григорьевне.
– Надеюсь, ночевать нам не придется. Разберемся с проклятьем и вернемся домой. – Сказала я, не особо надеявшись. Потому что помимо проклятья князя, меня еще волновали конверты. И любопытство лишь сильнее разыгралось, когда я приехала в Дубраву. А еще было интересно… Яне выдержала, спросила у Корского. – Почему у вас возле дома стоит чучело совы?
– Неужели, вы еще не поинтересовались у Степаниды Григорьевны, почему у всех домов чучела имеются? – откликнулся вопросом на вопрос смазливый хитрец.
Пепел взглянул на меня, в ожидании ответа. Я по черным бусинкам-глазкам видела, что фамильяра забавляла наша перепалка.
– Спросила, Степанида Григогорьевна сказала, чтобы отгонять проклятье, но все же толком не получилось поговорить, вы заждались у ворот, – парировала я. – Так почему у вас сова? Или это тайна?
– Нет ничего секретного. Сова давно стоит на этом месте, и не я ее делал, а хозяева дома еще сто лет назад сову воткнули в землю. Мне, если честно, самому было интересно, и я покопался в книгах, – Павел быстро посмотрел на меня, и в этот раз его взгляд был серьезным… На удивление. – С одной стороны, сова ближе к тьме, к темной магии, потому что ночная птица. С другой – мудрая хранительница подземных богатств. Я думаю, поэтому чучело совы выбрали хозяева дома. Птица не испугается проклятья и сможет его прогнать. Как-то так.
– На самом деле это все ерунда, – вмешался в разговор Пепел. – Никакие чучела не защитят человека, если его проклянут. Тут надо самому быть настолько светлым, чтобы тьма рассеялась, едва тебя коснувшись, или темным, чтобы ты поглотил тьму. Таких людей не существует, все они с оттенками. У кого-то темнее, у кого-то светлее. Оттого проклятья легко находят жертву. Но это ведь тоже не плохо, тогда у нас с Ясей не было бы работы.
Пепел подмигнул мне, и я не удержалась, погладила фамильяра.
– Не поспоришь, – хмыкнул Павел.
Так, мы и болтали всю дорогу не о чем и обо всем. Секретарь умело уходил от вопросов личного характера, отшучивался или переводил на другую тему разговор. Павел оказался приятным собеседником, и вскоре мы смеялись над его шутками. Пепел тоже подключился на мою голову, и начал рассказывать, как я ловила фамильяра, когда он в очередной раз банку меда своровал.
– Ну, значит ищет меня Яся в кустах, лазает там, ворчит, угрожает, а я на дереве сижу и наблюдаю…
Вот, чуть не поставила Пеплу подзатыльник. Да в животе заурчало, и я вспомнила о еде. Павел предложил не останавливаться, а перекусить в двуколке, чтобы не терять время. Мы с Пеплом согласились. Единственное, секретарь дернул за поводья, чтобы Ураган снизил скорость. Фамильяр достал банку меда, а я передавала Корскому то блинчик, то вареное мяско курицы, то хлебушек, то кружку молока. Невольно вспоминая, как мама по дороге на ярмарку, также с рук кормила отца. «Что это я уже напридумывала?» Ругала себя, а сама украдкой разглядывала профиль Павла. Я не могла бы назвать его прям красавчиком. Вон и шрам у него имеется под левой бровью… Но отчего-то меня тянуло к секретарю… Глаза притягивали как магнит. Моя интуиция ведьмы предупреждала: будь осторожна, иначе попадешься в крепкие сети.
А еще я заметила, чем ближе мы подъезжали к усадьбе «Стародуб», тем мрачнее становился Павел. Пусть он и улыбался, но в синихглазах все ярче сверкали молнии. Да и я ощутила неприятное, скользкое касание чужой магии. Пепел тоже почувствовал и замолчал. Шутить расхотелось, когда ясное небо сменилось сгущавшими тучами, а мы подъезжали к непроходимой чаще. Дорога вела прямо в лес. Ураган замедлил шаг и будто нехотя стал приближаться к темному месту, а по-другому я не могла его назвать. И так проклятье существовало. Легко пообедать им не выйдет. Пепел, видимо, тоже это понял и первый спрыгнул с двуколки. Фамильяр направился к чаще, осторожно ступая по траве.
Павел тоже спустился на землю и взял коня под уздцы. Пепел шел неторопливо, припадал к траве, потом снова крался и все время держал мордочку вверх, принюхивался. Лес пах лесом. Никакого странного запаха я не заметила, лишь легкое касание чужой магии, холодило кожу.
Мы молча входили в чащу. С каждым шагом деревья все сильнее обступали нас. И вскоре проехать на двуколке стало невозможно. Тогда Павел помог мне спуститься, и я впервые дотронулась до его теплых пальцев, почувствовала силу в руке. Корский распряг коня, а я подняла голову, где виднелся маленький кусочек голубого неба.
– Идемте, Ярослава, – позвал меня Павел.
– Вы оставите все… Так? – Удивленно спросила я, когда взглянула на брошенную двуколку.
– С ней ничего не случится, а Урагана я отставлять не хочу, – ответил Павел. Конь ткнулся носом в его шею и тихо заржал, будто соглашался с хозяином.
– Ну, что ж, ведите, – сказала я, и Корский первым шагнул в темный лес. Где-то ухнула птиц, раздался вой какого-то животного. Еще я постоянно слышала шорох, словно за нами кто-то следил. Но когда я оглядывалась, то наступала жуткая тишина.
– Лучше поторопиться, пока моя магия их сдерживает, – серьезно так ответил Павел, и ни одной искринки веселья я не заметила в глазах. Поэтому поспешила за секретарем, а он шел широким, быстрым шагом, и, чтобы его догнать, мне пришлось перейти на легкий бег.Вскоре чаща стала непроходимой, появились кусты с острыми шипами, и об один зацепился подол моего платья. Я попыталась осторожно снять, но не вышло, и я больно уколола палец. Разозлилась, дернула подол и приличный кусок голубой ткани остался висеть на ветке . – Нехорошее место, – прошептал мне на ухо фамильяр, оказавшись на моем плече. – Это непростое проклятье. Сложное. Черные нити так запутаны, что я не могу толком разглядеть за какую ухватиться. – Я вижу только тьму и ощущаю ее холод. Она меня не тронет, у ведьм тоже темная магия. Мы с ней почти как бы… Родственники, – тихо сказала я. – Чую, придется заночевать в усадьбе. Потому что мы еще не скоро доберемся, – мрачно заявил Пепел, а я только хотела возразить, ведь никаких вещей я с собой не взяла, поэтому надо управиться сегодня, а потом на Марго полетим домой. Я открыла рот и так и застыла. Корский колдовал. Он выставил руку вперед, едва касаясь острых шипов, и шептал какое-то заклинание. Ураган прижал уши, но не дергался. Видимо, конь знал, что будет дальше. А дальше… Ветки кустов нехотя стали раздвигаться, образуя узкий коридор. – Не бойтесь, – произнес Павел, оглянувшись. Я же застыла и никак не могла себя заставить шагнуть за секретарем. – Мы точно пройдем? Деревья не закроют проход? – С опаской глядя на опасно качающиеся ветки с шипами, спросила я.
Вскоре мы вышли из леса и оказались на поляне, полной цветов с огненными бутонами. Сладковатый аромат витал в воздухе. Бабочки порхали, мелкие пташки проносились над нашими головами. Снова сияло солнце на голубом небе, но тьма никуда не ушла. Она словно наблюдала за нами. Пряталась среди деревьев за спиной, шелестела под ногами, убегая вперед.
– Мы почти на месте – сказал Павел. Он отпустил коня, и Ураган рысью понесся вперед, разгоняя бабочек в стороны. Дышалось легко, и я улыбнулась, когда дотронулась до огненных бутонов, так похожих на розы, но более нежные, без шипов. Беззащитные. Такие рвать даже жалко.
– Какие красивые огоньки, – произнесла я.
– Их еще называют купавницами или жарка, и легенда есть, почему они только растут на землях князя Белоярского.
– Расскажите? – Я любила такие истории. Пусть кто-то считал, что все придумали люди, приукрасили, но в каждой легенде была доля правды. Не просто так ее народ пересказывал друг другу.
– Тогда слушайте, – произнес Павел и усмехнулся, заметив наш интерес с фамильяром. Пепел тоже любил легенды. – Это было давно, тогда не построили еще столько городов и многие жили в поселках или в лесу. Люди тогда были ближе к природе, чем сейчас. Так вот, родился у князя Белоярского сын. Алексей. Веселый, добрый и сильный. Все любили его в округе. Каждый день ходил молодой князь с пастухом на озеро, приводил табун коней на водопой. С разгона кони влетали в голубое озеро, брызги летели в разные стороны. Алексей заразительно смеялся, нырял и плавал, привлекая внимание русалок. Сначала они напугались шума, а потом с удовольствием наблюдали за молодым князем и все… Влюбились. А одна русалка так полюбила Алексея, что не захотела с ним расставаться и последовала за ним на это поле. Хотя знала, что долго без воды ей нельзя, погибнет. Русалка пыталась заговорить с молодым князем, но Алексей принимал ее шепот за шелест травы. Порой ему мерещились в воздухе очертания красивой девушки, протягивающей к нему руки. Алексей удивлялся и разгонял коня в сторону русалки, а та испуганно отскакивала. И лишь ночью, при свете догорающего костра, когда пастух уснул, а князь смотрел на огонь, чувствуя, что и сам скоро отправится на боковую. Вот тогда, он только смог рассмотреть русалку. Она позвала Алексея, и он, влекомый любопытством, пошел на зов. До утра молодой князь миловался с русалкой, а при первых солнечных лучах она растаяла, превратившись в цветок купальницы. Пылкое пламя любви смогло воспламенить холодную русалочью душу. Поэтому цветы еще называют жарками.
– Какая грустная история. Я такие не люблю, – проворчал Пепел.
– Красивая, хоть и печальная, – возразила я.
– Озеро отсюда недалеко. Может получиться прогуляться до него, если захотите, – как-то грустно улыбнулся Павел.
– Мы работать приехали, а не гулять, – строго заметил фамильяр. – Пора уже с князем познакомиться. Проклятье я вижу, но мне нужно больше информации, чтобы с ним совладать.
Корский взглянул на Пепла. И взгляд такой… Пронзительный.
– Видишь, значит. Будет тебе информация. Поспешим, – секретарь вдруг резко развернулся и направился через поле. Мы с Пеплом переглянулись, и я поторопилась за секретарем.
За полем купавницы начиналась узкая дорожка, которая вела к яблоневому саду. И я представила, какой аромат здесь весной и как красиво. Яблоньки в белых цветках, как невесты будут скромно стоять вдоль тропинки. Я бы хотела оказаться здесь в это время. Неожиданно сад закончился, дорожка вела дальше к неприступным воротам. Высокая стена, покрытая вьюном и мхом, уходила далеко вверх.
– Ого! – Вырвалось из уст фамильяра.
– Было время, когда жители Дубравы хотели прогнать проклятого князя. Поэтому для защиты построилистены, – пояснил Павел. Секретарь подошел к воротам, на которых красовался герб, бегущий медведь с раскрытой пастью. Корский прикоснулся к железу и через мгновенье послышался нарастающий гул, словно на нас неслись тысячи коней. Я посмотрела на Урагана, который спокойно щипал травку и отбивался хвостом от мошкары. Это снова подвело меня к мысли, что конь много раз бывал в проклятом месте.
Железо дрогнуло и со скрипом открылось ровно на такое расстояние, чтобы мы смогли пройти. Первым вошел Павел, он вел Урагана, потом я, последним Пепел. Ворота с грохотом захлопнулись за моей спиной.
– Не нравится мне все это, Яся, – прошептал фамильяр. – Будто мы теперь в какой-то ловушке. Ворота. Стены. Смотри какие высоченные, а еще деревья с шипами. Без секретаря отсюда не выбраться.
– У нас Марго есть или забыл про ведьмовскую метлу, – попыталась успокоить то ли Пепла, то ли себя.
Мы оказались на широкой липовой аллеи. Она вела к белокаменному, двухэтажному зданию с мезонином. Фасад украшали колонны и широкое крыльцо-терраса. Очень много клумб… Только все заросшее. Оттого дом смотрелся неряшливо и даже как-то сиротливо.
– Здесь живет… Князь? – Удивленно спросила я. Павел кивнул. Да уж.. Не так я представляла себе усадьбу. Тьма ощущалась здесь. Она легко касалась моих волос… Почти ласково. И звала войти в дом.