«Я его убью. Я ему кишки на руль намотаю в качестве украшения, а из зубов ожерелье сделаю. Да я из его кожи себе плащ сошью. Хотя нет, больно мне его шкура нужна, вся облапанная дурами».
Алиса вертелась в кровати, как угорь на сковородке. Время уже давно перевалило за полночь, но сон все не шел. Перед глазами то и дело вставали картины со свадьбы.
«Зрителей вокруг водоплавающих собралась масса. Подбежали официанты и охрана, чтобы помочь выбраться Алисе и Фрику из воды.
– Я ее спасу, – заверил парень, пока девушка отфыркивалась и пыталась убрать с лица намокшие волосы. Пусть в водоеме воды было чуть выше пояса, намокли оба с ног до головы.
Фрик ловко подхватил девушку под мышки, дернул наверх, потом поднял на руки.
– Удод! – Алиса вдруг залепила ему пощечину, гневно сверкая глазами в живописных подтеках туши. Просто Фрик ухитрился при взятии ее на руки одну руку расположить на обтянутой мокрым шелком попе, а ладонь второй каким-то образом плавно переместилась на грудь девушки. Такого нахальства Алиса, конечно, вынести не могла. Пощечина получилась как-то сама собой.
Парень обиделся и разжал руки, девушка с воплем полетела обратно в воду. Но ухитрилась так зацепиться за парня, что Фрик тоже булькнулся вслед за ней. Зрители, поняв, что жизни купальщиков ничего не угрожает, тихо помирали от хохота. Охранники топтались у края, то и дело повторяя просьбу вылезти из воды. Лезть туда самим в прохладный осенний вечер им явно не хотелось.
Бросая друг на друга злобные взгляды, Алиса и Фрик добрели до берега, где тут же оказались окружены народом».