Я смотрю на девушку, которая пробирается ко мне сквозь танцующую толпу, – ту самую, что бесстыже разглядывала меня несколько секунд назад. Я заинтригован: она выбивается из видеоряда, как внезапный взрыв цвета в черно-белом фильме. Она словно не принадлежит этому миру. Интересно, вообще – или до поры до времени? Думаю, я скоро узнаю ответ на этот вопрос.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает она, переходя сразу к делу.
Девушки, с которыми я пришел, – уже забыл, как их зовут, – возмущенно на нее таращатся. «Место занято!» – читается на их лицах. А меня забавляет ее дерзость: может, у нее нет опыта, но смелости ей не занимать. Вот только она меня не интересует.
– Предлагать выпить на вечеринке с бесплатным алкоголем? Ничего получше не могла придумать? У меня уже есть что выпить и вдобавок… целых две официантки.
Она переводит взгляд с меня на девушек. Я четко дал ей понять: либо она разворачивается, либо принимает вызов. Если она поспорила со своими крутыми приятелями, мне это быстро наскучит. Хотят посмотреть, как я щелкну ее по носу? Что ж, они не будут разочарованы.
– А также явные проблемы со вкусом, но никто не идеален. Что до обслуживания, сомневаюсь, что они лучше меня…
Я вскидываю бровь – хочу ее подразнить и одновременно дать возможность уйти. Но она прямо у меня на глазах опустошает свой стакан, набирая полный рот пива, и подходит ко мне. Ее ладонь опускается на мой затылок, и пальцы чуть дрожат, выдавая страх. Она правда рассчитывает вот так меня напоить? Смелый шаг, спорить не буду, но здравого смысла девчонке не хватает: я не собираюсь рисковать курткой, чтобы она потешила свое самолюбие. К тому же с надутыми щеками она напоминает хомяка, который хочет со мной поцеловаться.
Поэтому я накрываю свободной рукой ее лицо и мягко отталкиваю, не сказав ни слова. Девушки, которые до этого боролись за мое внимание, покатываются со смеху. Настоящие гиены – я мгновенно утрачиваю к ним всякий интерес.
Что касается третьего игрока, остановленного на полном ходу, то она открывает глаза и… тоже прыскает со смеху, невольно забрызгивая пивом этих блондинок. На миг мне кажется, что она подлая девица, которая не умеет проигрывать, а теперь мстит соперницам за то, что сама облажалась. Но нет, ничего подобного. Она смеется совершенно искренне. Ей правда весело…
– Ой, простите. Я представила себя со стороны и не смогла сдержаться… Господи, о чем я только думала? Еще и сама чуть не подавилась.
Но им нет дела до ее извинений: недавно они хохотали во весь голос, а теперь орут как потерпевшие – по лицам течет пиво, макияж безнадежно испорчен. Они уходят в туалет, чтобы умыться, и количество игроков стремительно сокращается. Остается только простодушная незнакомка. И я наконец могу присмотреться к ней повнимательнее. Волосы слегка волнистые, подстрижены каре и очень темные, в противовес светлым глазам. Юное лицо дышит свежестью и решимостью; очертания фигуры плавные – в отличие от ее резких реплик. Почему она упорно играет роль, которая ей совершенно не подходит?
Я молча смотрю на нее и не могу сдержать улыбку. А она снова вступает в игру.
– Слово, которое ты пытаешься вспомнить, – «спасибо», – заявляет она и забирает у меня пиво, чтобы тут же его выпить. – К сожалению, свое я попробовать не успела.
Вот нахалка…
– И за что я должен тебя благодарить?
– Ой, прости: ты правда наслаждался компанией Круэллы и Урсулы? Мне почему-то так не показалось.
Должен признать, ее дерзость впечатляет. Она явно решила идти до конца.
– Просто мы с ними еще не дошли до спальни.
Молчит. Я перешел черту. Я говорю правду – и она ее пугает. К такому она была не готова. Но когда я уже собираюсь положить конец спектаклю, который начинает мне надоедать, она вдруг снова подает голос:
– И все равно как-то скучно…
– Вряд ли я бы заскучал в постели с двумя девушками, – отвечаю я, напуская на себя высокомерный вид.
– Меня предупреждали, что ты хищник, но парня, который довольствуется ощипанными курицами, я бы скорее назвала падальщиком, разве не так?
– А в твоем понимании веселье – это когда пьяная мама-птичка приносит птенчику пиво в клюве?
И снова молчание. Она чуть хмурится, явно не зная, чем парировать.
– Ладно, тогда что в твоем понимании – веселье?
– Тебе не стоит об этом знать. Но явно не спорить с приятелями, что я сумею охмурить девушку на вечеринке.
– Что?
– Ты же сама сказала, что тебя предупреждали на мой счет.
– Нет, я… Остальные ни при чем. Мы не спорили!
В первый раз она старается не встречаться со мной взглядом. О чем она думает? Ее приятели продолжают за нами наблюдать. Наверное, ждут, что я пошлю ее, да она и сама этого ждет. Интересно, как она будет выкручиваться, если я предложу ей подняться наверх?
– Боже, где была моя голова?
– О чем ты?
– Я могу сказать, что во всем виноват алкоголь?
Любопытное заявление, но позволю себе усомниться в его правоте. А она тем временем продолжает:
– Оставляю тебя на растерзание двум красоткам. Хотя я слегка забылась в пылу разговора, все же отмечу: я считаю, что девушку нельзя воспринимать как предмет для спора – или как приз. Это касается и их, и меня.
Шах и мат. Она выходит из игры. По крайней мере, ей хватает сообразительности осознать всю нелепость ситуации до. Большинство девушек чувствуют себя униженными после – и мне их искренне жаль, но правила ясны с самого начала, и одна ночь – все, что я могу им предложить. Она разворачивается и уже собирается уйти, но вдруг останавливается. Стоит, словно ноги приросли к полу, и сжимает кулаки. Неужели собирается с духом? Она бросает взгляд через плечо, хотя в глаза мне не смотрит.
– И тебя это тоже касается.
Все кончено. Я с самого начала хотел, чтобы она признала поражение, так откуда у меня такое чувство, будто я проиграл? Тебя это тоже касается.
– Ладно, пока, – едва слышно прощается она.
– Знаешь, я не страдаю завышенной самооценкой. И не против стать твоим утешительным призом.
В ее глазах – смятение, тысячи эмоций. Кажется, грядет большой взрыв. Я протягиваю ей руку, уже предвкушая, что она прислушается к остаткам здравого смысла и сбежит. Но она смотрит на приглашающе раскрытую ладонь, на мое лицо, потом прикусывает нижнюю губу – вопреки моим ожиданиям, она колеблется. После всего, что она сказала, это лишено всякого смысла! Но она решает удивить меня еще раз – и вкладывает свою руку в мою.