Мирослава дождалась звука будильника, после чего вышла из комнаты умываться и завтракать. Она старалась не выдать своего состояния родным, но уставшие красные глаза успели заметить все.
– Чувствую, утро не доброе, – с сарказмом сказал Матвей.
– Что-то не спалось, – призналась Мирослава.
– Кошмары? – заинтересовался Евгений Викторович.
– Не без них, – Мира села за стол.
– Интересно, с чего бы они у тебя? – задумался отец.
– Нагрузки запредельные, – ответила Ирина Валерьевна. – Задают столько, что ночи не хватает все прочитать и выучить.
– Всегда много задавали, но раньше кошмаров не было, – пожал плечами Евгений Викторович.
– Обычные кошмары, причем тут домашнее задание? – возмущалась Мирослава.
– Постарайся меньше переживать, – посоветовала мама.
– И поторопитесь, а то опоздаем, – Евгений Викторович доел завтрак и ушел собираться на работу.
Не передать словами, как Мирославе не хотелось в школу. Она медленно собиралась, постоянно запинаясь на ровном месте. Пару раз она чуть было не упала, что совсем удивило её родных.
– Мира, ты себя хорошо чувствуешь? – переживала мама.
– Нормально, – Мирослава споткнулась об порог, при выходе из квартиры.
– Что-то с ней не то, – переживала Ирина Валерьевна.
– Я послежу за ней до школы, и, если что, верну домой, – пообещал Евгений Викторович.
Всю дорогу в машине Мирослава молчала, и игнорировала вопросы в её сторону от брата и отца. Неожиданно Мира услышала щелчок и все вокруг замерло.
– Мира, что случилось? – строго спросил Евгений Викторович.
– Я не хочу в школу, – призналась Мирослава.
– Почему?
– Я нить судьбы поменяла, знаешь кому…
– Не рассказывай, – перебил её отец. – Мира, никогда не рассказывай, как и кому ты поменяла нить, иначе отрезок выпадет и никаких изменений не произойдет.
– Может оно и к лучшему.
– Нет, нить судьбы может оборваться в этом месте.
– Оборваться?
– Это худший вариант из всех возможных.
– Худший вариант? – испугалась Мирослава. – Что еще может произойти?
– Провалы в памяти, обморок, несчастный случай, всё, что угодно, – перечислил Евгений Викторович.
– Откуда ты знаешь так много про нити судеб и полотно жизни? – Мирослава недоверчиво посмотрела на отца.
– Учитель рассказывал, – ответил Евгений Викторович.
– А он откуда знает?
– Мира, ты же не думаешь, что ты единственная за всю историю обладателей способна переписать полотно жизни? – Евгений Викторович приподнял одну бровь. – История с бескровной войной повторяется каждые сто лет.
– Значит, были еще помощники, – догадалась Мирослава.
– Ты помощница вселенной? – удивился отец.
– Да, случайно так вышло, – призналась Мира.
– Вселенная раскрыла тебя перед главами кланов как наблюдателя, и тут же поменяла статус, – Евгений Викторович покачал головой. – Странно. Видимо, она задумала что-то масштабное, создавая себе помощницу. Раньше достаточно было статуса наблюдателя, чтобы откорректировать нити судьбы и повлиять на исход войны.
– Еще не легче, – поникла Мирослава.
– Не расстраивайся. Вселенная знает, что делает, – сказал отец.
– Она знает, но я не хочу делать то, что она заставляет делать.
– Зачем тогда ты согласилась стать помощницей? – спросил Евгений Викторович. – Отказалась бы от статуса и освободила место более покладистому и сговорчивому наблюдателю.
– А такой есть?
– Вселенная бы нашла, – Евгений Викторович сидел на водительском сидении и придирчиво разглядывал дочь.
– Все равно, в школу нет желания идти, – призналась Мира, отворачиваясь от отца.
– Ты согласилась и доверилась вселенной, теперь исполняй.
Раздался еще один щелчок, после которого все оживилось, вернувшись в реальность, а за поворотом показались стены школы.
– До вечера, – Евгений Викторович высадил детей у крыльца.
– Пока, – Матвей поспешил в школу.
– До вечера, – буркнула Мирослава, закрывая за собой дверь автомобиля.
Она с ужасом ждала события, которым сама же дополнила нить судьбы, прекрасно понимая, что оно неизбежно. Вселенная, безусловно, делает все правильно, но сомнения в этом преследовали Мирославу по пятам. Она поскользнулась, и чуть было не упала с крыльца, но в этот раз удержала равновесие.
Евгений Викторович не уезжал и следил за дочерью, пока она не вошла в двери школы. По виду он был озадачен, но больше состоянием Миры, нежели тем фактом, что она поменяла кому-то нить судьбы.
Мирослава обреченно шла по холлу школы в сторону раздевалки, еле-еле передвигая ноги.
– Привет, ты чего не торопишься? – появилась рядом Алина.
– Где он? – первым делом спросила Мира, забыв поздороваться.
– Мира, все хорошо? На тебе лица нет, – описала одноклассница.
– Где он? – повторила вопрос Мирослава.
– Меня потеряла? – послышался знакомый голос.
– Тебя, – Мира обернулась.
Антон остановился посередине холла, оценивая состояние одноклассницы.
– Прости меня, у меня не было выбора, – Мира смотрела в голубые глаза одноклассника. – Я не могу ей отказать. У меня не получается.
«Третье», – подумала она, и заметила, как воздух наполнился голубыми переливами.
– Мира, ты чего? – испугалась Алина.
– Я не смогла отказать, – Мира закрыла глаза и сформировала в руке серую дымку правды.
– Мира… – Антон сделал несколько шагов назад.
– Я не знаю, что произойдет, и чем все закончится, но я доверилась вселенной и не могу её подвести, – полушепотом призналась Мирослава, приближаясь к Антону.
Антон и Алина отходили всё дальше от одноклассницы, которая в любой момент была готова нанести удар.
– Мира, ты, наверное, не выспалась, – отвлекала её Алина.
– Верно, не выспалась, – Мира превратила серое облако правды во что-то наподобие палки. – Всё, здесь! – она вытянула вперед левую руку. – Стой на месте, – она подошла к Антону и замахнулась.
Мира закинула руку вверх, резко опустила её вниз, быстрым движением проходя правдой насквозь одноклассника. Антон замер и стал походить на статую. От удара его тело разделилось на две половины, раскрывая между собой полость из оттенков эмоций.
– Что ты делаешь? – закричала Алина.
– Что мне велели, то и делаю, – ответила Мирослава.
– Ты выкидываешь его из обладателей, – продолжала кричать одноклассница, загораживая собой неподвижное тело брата.
– Так должно быть. Вселенная настаивала на этом, – Мира оттолкнула Алину.
– Мира, одумайся! Вселенная не реальна! Она не может настаивать и общаться! Это все обман, – выкрикивала Алина. – Он не сможет вернуться к обладателям, не выкидывай его, – объясняла она на повышенных тонах.
– Я не хочу, Алин, но мне надо это сделать. Я ей верю. Она делает лучше, намного лучше, – Мирослава дрожащими руками сжимала правду в форме дубинки.
– Кому лучше? – спросила Алина.
– Мне, – выкрикнула Мирослава и замахнулась второй раз.
Неожиданно она почувствовала укол от алмазной брошки в области сердца.
– Мира, остановись, – эхом разнесся по холлу строгий голос Павла Геннадьевича, а сам директор появился со стороны лестницы.
– Я должна, – Мира держала руку высоко над головой.
– Не должна, – ответил директор.
– Дядя Паша, я не могу ей отказать, – рука Мирославы от напряжения стала дрожать еще сильнее.
– Ты уже сделала то, что должна была, – Павел Геннадьевич подошел ближе к Антону. – От тебя больше ничего не требуется.
Мирослава удивленно смотрела на директора школы.
– От меня требуется еще один удар, – она резко опустила руку, окончательно разделяя одноклассника на две половины.
Вспышка света заполнила весь холл школы радужными переливами. Свет был настолько ярким, что Мирославе пришлось закрыть глаза. Она не знала, получилось ли Антона вывести из обладателей или нет, но, для себя она совершенно точно решила, что верит вселенной и больше никогда не будет в ней сомневаться.
Мира почувствовала очередной укол от алмазной брошки. Она открыла глаза, наблюдая, как вспышка радужного света погасла и скрылась в Антоне. Странным было наблюдать, как рука Мирославы медленно разделялась на две части: одна впитывала в себя серую дымку правды, а вторая возвращалась в исходное положение, занесенной над головой, при этом при движении соединяя Антона воедино.
– Мира, я же тебя попросил остановиться, почему ты не послушала? – строго спросил Павел Геннадьевич.
– Что происходит? – Мирослава вглядывалась в алые глаза директора школы, не понимая, как они оказались в нулевом измерении.
– Вот ведь досталась мне непослушная крестница, – Павел Геннадьевич цокнул языком.
– Дядя Паша, объясните, что происходит? – Мирослава почувствовала еще один укол в области сердца.
– Я не даю тебе совершить ошибку, – директор школы неподвижно стоял и оценивал состояние Антона.
– Какую ошибку?
– Антон не должен быть исключен из обладателей, – сухо ответил Павел Геннадьевич. – Сейчас не время и не место для этого.
– Но, ведь, вселенная…
– Она сомневалась, что ты ей доверилась, и что способна беспрекословно подчиниться её воле. Она тебя проверяла, – спокойно объяснил дядя Паша. – Лишить права обладания эмоцией сильнейшего обладателя не каждому под силу, особенно, если к нему испытывать нежные и трепетные чувства. Как тебе это удалось? Неужели ты знаешь основную эмоцию Антона?
Мирослава слушала затаив дыхание. Она ощущала учащенные покалывания в области сердца, но никак не могла понять, о чем её предупреждает дух камня.
– Она мне не поверила, – озадачилась Мира.
– Вселенная имеет на это право. Ты несколько раз отказывалась исполнять её волю, – Павел Геннадьевич пожал плечами.
– Она меня проверяла, – расстроилась Мирослава.
– Да. И теперь она знает, что ты доверилась ей, – алые глаза дяди Паши вскользь пробежались по Алине. – Надо же, у Антона все выпытывали основную эмоцию всеми правдами и неправдами, а он доверился тебе, – он перевел взгляд на Мирославу. – Что знает этот мальчик, чего не знаем все мы?
– С чего вы взяли, что он что-то знает? – удивилась Мира.
– Ты, наверное, и сама догадалась, что Антон не обычный обладатель, – описал Павел Геннадьевич. – Как только он с сестрой появился в моей школе, я сразу понял, кто ко мне пришел. Голубев Антон – интуит, сильнейший обладатель и… – помедлил он, – мальчик, способный перевоплощаться в любые образы, стоит ему лишь один раз кого-то увидеть.
– Что? – удивилась Мирослава.
– Да, я так же отреагировал на эту новость, – усмехнулся дядя Паша.
– Он может менять образ?
– Я сам не видел, но, как мне рассказали, да, может, – подтвердил Павел Геннадьевич. – Вся его семья обладает редкими способностями, будь то дар предвидения, способность создания клонов или сила убеждения, – перечислил директор. – Семья Голубевых одарена вселенной, и мне кажется, что это все не просто так.
– И для чего эти дары?
– Для смены главенства кланов.
– Регентовых? – предположила Мирослава.
– Нет, ты меня не поняла, – дядя Паша покачал головой. – Всех кланов.
– Что? Как?
– Мое предположение не разделяет никто из друзей и знакомых обладателей, – признался директор. – Даже твой отец против подобного развития событий, но мне кажется, вселенная рассматривает такой вариант создания родственных глав кланов, чтобы они меньше враждовали между собой.
– Как же действующие главы кланов? С ними что будет? – поинтересовалась Мирослава.
– Станут старейшинами, и будут подсказывать молодому поколению, как надо управлять кланами, – директор пожал плечами.
– Сомнительно, что так будет.
– Думаю, мы скоро это узнаем, – загадочно протянул Павел Геннадьевич. – Смотри, твое время почти полностью вернулось, – директор указал на руку Мирославы, которая почти поднялась над её головой. – Как только алмазная брошка перестанет тебя покалывать, ты проснешься, – предупредил дядя Паша.
– Антон и Алина забудут всё случившееся? – уточнила Мира.
– Вероятнее всего.
– Я тоже забуду?
– Этого я не знаю, – признался Павел Геннадьевич. – Ты бы хотела забыть?
– Я не знаю, – Мира опустила голову. – Всегда сложно выбрать, когда есть из чего выбирать.
– Ты доверилась вселенной, значит, выбор сделала, – подмигнул Павел Геннадьевич.
– Тогда, думаю, об этом стоит помнить, – решила Мирослава.
– Вот и еще один выбор сделан, – улыбнулся дядя Паша. – Мира, завтра тебе весь день будет не по себе, то ли стыдно и грустно, то ли обидно и неприятно, этот день надо будет перетерпеть. Эмоциональный всплеск завершится эмоциональным упадком, поэтому, вечером станет хуже.
– Дядя Паша, зачем вы мне все это рассказываете?
– Чтобы ты была морально готова. Как говорят: предупрежден, значит вооружен.
– Да уж, – Мирослава почувствовала легкость во всем теле.
Антон соединился воедино и стоял с напуганным видом перед одноклассницей, а Алина находилась рядом с братом, с удивленным взглядом.
Алмазная брошка перестала покалывать Мирославу.
– Доброе утро, – послышалось от директора.