Глава 1

«Мы создали цивилизацию „звёздных войн“ – с эмоциями каменного века, общественными институтами средневековья и технологиями, достойными богов».

(Эдвард Осборн Уилсон)

Если вы полностью контролируете свои эмоции, скорее всего, у вас их немного.

Например, мне вообще не приходится контролировать чувства. У меня их нет совсем.

Эмоциональная немота, алекситимия – в моём мире норма. Из разряда психологических отклонений она превратилась в самое желательное качество личности.

Я изучала историю прежней цивилизации и знаю, что до Великого смещения континентов и исчезновения большинства из них, было время, когда алекситимия считалась лишь неспособностью вербализировать свои чувства. Предполагалось, что алекситимики – или попросту алéксы – испытывают полный спектр человеческих эмоций, только не способны их проявлять. Но через пару десятилетий выяснилось, что половине людей с врождённой алекситимией вообще недоступны чувства, кроме физических ощущений. Эмоциональная сфера алекситимиков по-настоящему нема. Раньше это считали патологией, эмоциональным параличом, который непременно нужно лечить. Существовали даже отдельные профессии – психолог, психотерапевт, психоаналитик. Эти специалисты как раз занимались изучением душевных переживаний и пытались лечить так называемые психические расстройства. Но подобные профессии давно устарели. Нет чувств – нет проблем. Зато есть нанороботы, прекрасно справляющиеся с неполадками в мозге оперативным путём.

С каждым годом эмоционально немых людей во всём мире становилось всё больше. В чём причина? Генетическая мутация, аномальные изменения мозга… Версий предлагалось много. Но по мере развития этого процесса общество заинтересовало другое. Выяснилось, что человек, не подверженный эмоциям, обладает более ясным аналитическим мышлением. Потенциальный уровень его интеллекта выше, чем у эмпата. Он лучше сосредотачивается на работе, неконфликтен, да и вообще с ним меньше сложностей. А значит, алекситимики более эффективные и полезные члены социума. В середине двадцать первого века всемирно известный антрополог Ким Майру доказал: алекситимия – не что иное, как эволюционное преимущество, необходимое для выживания в мире будущего. Эмоции признали рудиментом.

Вскоре обнаружили и причину врождённой алекситимии – отсутствие нескольких волокон, связывающих определённые мозговые центры. И молодые родители стали добровольно соглашаться на нейрооперацию по лазерному удалению этих волокон у их детей. Ведь алекситимикам легче устроиться в жизни. Им больше платят, нанимают на самые престижные должности. И у них выше шансы на выгодный брачный контракт.

Выявить лишние связи в мозге помог случай. У одного высокопоставленного министра обнаружилась опухоль головного мозга. Её не могли излечить без оперативного вмешательства, но к тому времени это уже не представляло проблемы. Мультимодальная компьютерная навигация, эндоскоп и лазер удачно справлялись с подобными случаями. Ситуация, сложившаяся у министра, предполагала удаление опухоли вместе с крохотным участком близлежащих тканей мозга. Процедура прошла успешно, не были задеты ни речевые, ни двигательные функции. Но вслед за послеоперационным восстановлением с министром произошли некоторые изменения. А именно: полная и необратимая утрата чувств и эмоций. Событие вызвало резонанс, был проведён ряд многочисленных опытов с добровольцами. В результате учёным удалось максимально точно определить локализацию центров, ответственных за эмоции – и к нейрохирургам потекли реки клиентов.

Эмпатов – людей, по-прежнему умеющих чувствовать, и не желающих это исправлять, – становилось всё меньше. А после того как грянули глобальные катаклизмы, и мир изменил даже внешние очертания, они и вовсе стали изгоями. Им не оставалось места в новой модели общества, которое остро нуждалось в высокоэффективных и исключительно трудоспособных членах.

Полтора столетия назад территория этого участка суши принадлежала десяткам стран. Некоторые из них даже сохраняли этническую однородность, традиции и речь. Теперь же все мы – часть Единой нации и говорим на Едином языке.

Меня зовут Миранда Грин, и я – гражданка Объединённого Евразийского Государства. Единственного государства Земли.

Мне повезло, пожалуй. Моя алекситимия – врождённая, и операции в младенческом возрасте я избежала. Говорят, не всякий ребёнок способен после неё выжить.

На третий день после рождения родители отдали меня в интернат, где воспитываются дети-алéксы до девяти лет. Лишь после этого ребёнок возвращается в биологическую семью и знакомится с родными. Так удобно для всех. Родителям не приходится подстраивать свой жизненный уклад под нужды младенца, а обществу выгодно централизованно воспитывать самых продуктивных его членов. Мы должны быть уверены, что ребёнок взращивался правильно и получил весь необходимый в современном мире набор знаний и навыков. Только так можно добиться успеха и благополучия для всей нынешней цивилизации.

Государственные интернаты обеспечивают детей всем необходимым с первых дней жизни. В девять лет алекситимики поступают в колледжи, и с этих пор обязанность по их содержанию переходит к родителям. К тринадцати годам, после успешного окончания колледжа, сын или дочь могут стать помощниками в семейном бизнесе или устроиться на государственное предприятие. В обоих случаях его зарплата перечисляется родителям в полном объёме. В шестнадцать лет гражданин ОЕГ обязан переехать в отдельное жильё и начать самостоятельную жизнь. Половина его доходов продолжает перечисляться на счёт родителей, пока гражданин не заключит брачный контракт со своим ровесником. С этого момента их имущество объединяется, а весь доход обоих участников контракта, остаётся во вновь созданной семье.

Многие алéксы предпочли бы продолжать жить самостоятельно, ведь присутствие другого человека в доме доставляет значительные неудобства – постоянное нарушение личных границ. Но позволить себе достойную одинокую жизнь может не каждый. Заключение брачного контракта и рождение детей – это обязанность добропорядочного гражданина ОЕГ. Однако право на несемейный статус можно «выкупить». Одинокие граждане теряют половину своих доходов в пользу родителей до конца жизни последних. Кроме того, не вступившие в брак лишаются социального пакета, который иногда может превышать ежегодный заработок среднего гражданина. В него входят скидки на обязательные медицинские обследования, талоны на питание, льготы на аренду государственного жилья и прочие привилегии. На каждого рождённого в семье ребёнка выделяется отдельный соцпакет.

У меня есть младшая сестра, Инга, которую я никогда не видела. Сестра родилась, пока я находилась в интернате. Когда же я поступила в колледж и переехала в дом родителей, Инга уже год как жила в ясельном отделении интерната. С моего шестнадцатилетия и переселения в отдельные апартаменты прошло восемь лет, и за эти годы я ни разу не навещала семью. Скорее всего, Инга теперь тоже живёт отдельно – ей самой уже должно быть шестнадцать, хотя я не знаю точной даты её рождения. Мы с матерью говорили о ней всего один раз и не затрагивали такие подробности.

Радость, привязанность, сочувствие или стыд – для любого алéкса просто слова. Но порой у нас появляется иррациональное желание узнать их истинное значение на личном опыте. И такая возможность, как ни странно, есть. Правда, кратковременная. Здесь на помощь алéксам приходят отбракованные обществом эмпаты: они охотно промышляют торговлей чувствами и эмоциями. Само собой, нелегально.

Никаких костюмов виртуальной или дополненной реальности. Эмпаты продают алéксам эмоции, подключая клиента к своему мозгу с помощью пары электродов и запрещённой компьютерной программы. Её первый исходник был изъят и уничтожен Службами вместе со всем оборудованием, на котором она использовалась.

Я как раз заканчивала обучение в колледже, когда это произошло. Информацию широко не афишировали, но мой отец в тот период был сотрудником государственной киберполиции и входил в группу, руководившую операцией по обнаружению и изъятию оборудования и программного обеспечения, «вредящего обществу». От него я и узнала о само́й программе и её ликвидации. Отец лично отдавал приказ, и лица, связанные с торговлей эмоциями, понесли наказание. Отца тогда повысили на службе, и семье предоставили новые апартаменты – на два класса выше прежних.

Но позже программу написали заново, сами эмпаты, и с тех пор она держалась в строгой тайне. Я узнала об этом недавно, но уже нашла, как извлечь из неё пользу.

Всё началось с объявленного в конце зимы конкурса на разработку принципиально новой нейросети для восстановления и обслуживания разрушенных космических станций. Важным отличием компьютера, работающего на основе такой нейросети, должна быть способность взаимодействовать с другими машинами и сетями без посредничества человека. Роботы, которые будут чинить не только рабочие узлы станций на орбите, но и друг друга, не подвергая опасности человеческие жизни. О подготовке к подобному глобальному проекту шла речь последние лет десять. И неожиданно мне прислали предложение поучаствовать в конкурсе разработчиков по этому направлению. Разумеется, я подтвердила свою кандидатуру и уже начала искать способы подступиться к задаче. А через несколько дней мне попалась информация о том, что загадочный скрипт по передаче чувств и эмоций по-прежнему существует.

Возможно, эмпаты не так глупы и неэффективны, как считалось ранее.

Я – IT-разработчик с десятилетним стажем, но ничего подобного этой программе мне до сих пор не удалось создать. Если понять принцип, на котором основывается работа программного кода, у меня появится возможность использовать его как исходник для создания искусственного интеллекта нового поколения. О, это был бы прорыв!

Вдобавок эти знания пригодились бы и в других моих разработках. Особенно сейчас, когда мне необходимо удержать, а то и повысить свои позиции в рейтинге лучших специалистов IT-сферы в ОЕГ.

Самый очевидный способ взломать загадочный исходный код – закрыть глаза на пару пунктов Закона и пройти путь покупателя эмоций. Так я решилась изучить механизм изнутри.

Загрузка...