6. Мечтайте, юные!
—Тема сегодняшнего классного часа – ваше будущее, – объявил учитель, стоя у школьной доски.
За окнами нещадно хлестал ливень, но в классе на уроке царила атмосфера оживления и тепла. Словно маленькое искусственное солнце, светила под потолком аккуратная уютная люстра. Ребятишки из четвёртого класса принялись по очереди рассказывать о своих сокровенных мечтах, некоторые просто отговаривались без особого энтузиазма.
– Как видите, – удовлетворённо заключил учитель, – вас ждут самые разнообразные пути, дети мои. Вы все молодцы. Мечтайте, дерзайте – главное, не отказываться от своей мечты, и у вас обязательно получится воплотить её в жизнь. Особенно, ребята-панты. С вашими выдающимися способностями вы сможете с лёгкостью добиться успеха и станете первыми среди людей. Если только не свернёте с пути. Будьте верны своему сердцу, не поддавайтесь низменным инстинктам, таким как стремление к грубой силе.
В этот момент в классе поднялась рука, и преподаватель дал слово одному из мальчиков.
– Учитель, а почему вы одну только Мисси не спросили?
Девочка с тёмными волосами, остриженными каре, обернулась в его сторону, оторвавшись от спрятанного под партой смартфона. Учитель нахмурился, но не успел ничего ответить.
– Вероятно, потому что учитель давно знает о моей мечте, и она ему совсем не нравится, – отозвалась вместо него сама девчонка.
– Ребята, – учитель всё же попытался вставить своё слово, – вы можете выбрать любую дорогу в мире людей, и обязательно добьётесь на ней успеха. Поэтому гоните прочь мысли о бездушных полумашинах – это абсолютно недостойный вариант, позорящий вас как человека разумного. Эти полуроботы служат одержимому войной генералу…
Хотя её и не вызывали, темноволосая Мисси вдруг решительно поднялась с места и вышла вперёд.
– В будущем! – смело объявила она. – Я обязательно стану эльксаримом, как моя сестра! Только не при этом старом генерале, я лучше дождусь, пока его чёрт возьмёт, наконец.
В классе засмеялись.
– Милисента Паркер! – вскипел учитель, не выдержав. – Покиньте класс и хорошенько подумайте над своим поведением!
Послушавшись учителя на этот раз, девочка прошла немного по коридору и выглянула через большое, до самого потолка, школьное окно на улицу. Потом взобралась на белёный подоконник и приоткрыла фрамугу. Снаружи всё ещё шёл дождь. Его шум сразу ворвался размеренным грохотом в школьную академическую тишину. А Милисента напряжённо вгляделась вниз, на залитую лужами каменную дорожку перед школой, на кусты за окружающим её забором. На ограждение плато, видневшееся дальше. Она каждый день вглядывалась в пейзажи вокруг, надеясь увидеть эльксарима. На улице было практически безлюдно, только одна женщина пробежала, прикрыв голову пакетом. Старшая сестра однажды навещала маленькую Мисси в школе. Ну не прямо в школе, конечно, она приходила под эти окна – именно поэтому девочка пыталась разглядеть её там снова и снова. Но то было всего лишь однажды. С того раза минуло уже три долгих года. Пелена дождя не скрывала никаких тайн. Милисента печально вздохнула, а потом прикрыла глаза, сосредоточившись на приятном чувстве природного воздействия. Вынырнув из океана расслабления через некоторое время, девочка снова кинула взгляд сквозь пелену дождя, и вдруг заметила кого-то на том же этаже, но в другом крыле школы. Ей удалось разглядеть лишь силуэт: дождь размывал картинку перед глазами. Но несомненно, кто-то сидел на подоконнике приоткрытого окна, точно так же, как она сама, и должно быть, с той же целью. Милисента прикрыла обратно окно, соскочила с подоконника и не спеша пошла вдоль по коридору, в направлении смежного крыла. Выглянула из-за поворота. Некто всё ещё был там. Она подобралась поближе.
– Даниель?
Мальчик наклонил голову и, встретившись с девочкой глазами, игриво улыбнулся ей.
– Малышка Мисси.
– Пф. То-то я думала, кто тут сидит – а это длинный Дэнни, – усмехнулась Милисента в ответ. – У, какую шевелюру отрастил! Ещё и покрасил. Ты, типа, неформал? Да?
Подросток поправил упавшую на глаза иссиня-чёрную прядь длинных, до самых плеч, прямых волос, и улыбка его расползлась ещё шире.
– Мамина краска. А длина… Да просто стричься не хочу. Геморрой один, – признался он, и вновь обернулся к окну.
Уголки его рта внезапно опустились. «У него мама красится… в синий цвет? – с недоверием подумала Мисси. – Она же вроде зам. директора фирмы. Солидная тётка».
– Интересно, – вновь обратилась она к другу, – о чём ты думаешь с таким постным лицом?
Конец её фразы заглушил пронзительный трезвон школьного звонка. Даниель сорвался с подоконника, ухватил Милисенту за руку и потащил к лестнице.
– Дождь кончился! Бежим наружу!
–Эй!..
Скатившись вниз по лестнице с головокружительной быстротой, ребята вынеслись из главного входа школы и, стремительно перебежав через дорогу, расплескав школьной обувью воду в лужах, очутились по ту сторону улицы, и только ограда обрыва плато остановила их безудержный бег. Даниель перевесился через неё, глубоко вздохнул пару раз, словно отдышавшись, и вгляделся в горизонт, приставив руку козырьком.
– А-а-а! – обиженно протянула Милисента. – Моя школьная обувь! И чулки! Перепачкалась из-за тебя.
– У тебя есть ещё уроки? – не оборачиваясь, спросил у неё Даниель.
– Нет… Меня с классного часа выгнали, – призналась девочка.
– Ага. Наш Рихард ведёт себя, как малолетняя обиженка.
Мальчик вдруг отрывисто выдохнул и, развернувшись, сел прямо на тротуар. Длинные, прямые пряди волос вновь упали ему на лицо.
– Никакого стекла больше нет, – пробормотал вдруг он. – А кажется, что есть.
– Ты чего, Дэн? – насторожилась Мисси.
Из здания школы расходились ученики. Ребята из спецотряда сгруппировались и направились куда-то все вместе. Милисента бросила на них сожалеющий взгляд и снова посмотрела на своего старшего друга.
– А ты не замечала такого? – вместо ответа спросил Даниель, подняв голову и помотав ею из стороны в сторону.
– Чего? – непонимающе наморщилась Мисси.
– Ну, как будто… – он оборвал фразу, не зная, как сформулировать то, что собирался сказать, а потом спросил по-другому. – Своё восприятие природной среды. Сейчас и год назад. Сравни. Сможешь?
– Да я и не помню толком, что год назад было… – снова наморщила носик девочка.
–Дурочка, – парень снисходительно усмехнулся.
Но Мисси не стала оскорбляться. Вместо этого она присела перед ним на корточки. Взгляд её, заискрившийся вдруг живым любопытством, был направлен в его лицо.
– А что? В твоём восприятии что-то изменилось?! – заинтригованно переспросила она. – Ну… с этой стороны.
– Мисси. Тебе сейчас сколько лет? – спросил вдруг Даниель.
– Девять.
– Девять лет? – отрешённо переспросил парень. – Мне тринадцать… Как ты думаешь? Оно нарастает со временем? С возрастом? – он дёрнул плечами.
– Что – оно? – выпучила глаза Милисента.
Даниель демонстративно усмехнулся.
– Ну. Элькса-изменение, – проговорил он шёпотом, почти по слогам. – Стремление к нему. Ну, я не знаю, как сказать – я тебе что, учёный какой-нибудь, чтобы это формулировать?!
Он выбесился и снова отвернулся к обрыву, поднявшись на ноги и устремив тоскующий взгляд на горизонт.
– Даниель, ты чего… уйти собрался?! – поражённо проговорила Мисси.
Нервное напряжение достигло пика, но вдруг мальчик задрал голову и расхохотался.
– Ха-ха-ха! Мисси! Ну ты даёшь! Да нет, нет, никуда я не собрался пока!
– Фух… Напугал, – выдохнула панта.
– Ты так загрузилась, прям вообще! – хохотал Даниель, ухватившись за живот.
– Кончай ржать! Сам загрузил. Вопросы какие-то странные…
– Твоя сестра, кстати, давно заходила? – спросил он, наконец просмеявшись.
– Три года назад, – кисло отозвалась Милисента.
– М-да… Ну что же они? Совсем о нас не помнят… – сокрушённо проговорил мальчик.
– Да… – вздохнула Мисси, соглашаясь. – У них там другая жизнь. А нам тут куковать. С Кастанедой.
– У них тоже Кастанеда там, – улыбнулся Даниель.
– У них хоть адекватный.
– А ты откуда знаешь? Ты ведь его лично не встречала? – спросил вдруг он.
– Сестра рассказывала.
Даниель поцокал языком и снисходительно повёл в воздухе пальцем.
– Оценка не объективна. Он – её хозяин. Она, должно быть, просто боготворит его… – он мечтательно поднял глаза к серому, рваному небу.
– Ну, про генерала она ведь ничего хорошего не говорила… Хотя основной её хозяин как раз он.
– А тебя что, из спецотряда тоже выперли? – Даниель задал вопрос в лоб, и Милисента слегка стушевалась. Она ничего не сказала, только отвела глаза, но мальчик сразу понял её безмолвный ответ.
Внезапно он сделал динамичное движение, попытавшись ударить девочку по шее – но та заблокировала его, и сразу ухватила за запястье. Извернувшись, Даниель приложил усилие, вырвался, и оба панты повалились на тротуар. Они боролись не дольше пары минут, после чего запыхавшаяся Мисси оказалась на сопернике верхом. Он попробовал освободиться и скинуть малышку, используя свой вес – но та крепко ухватилась руками с боков за плиту тротуара, на которой они оба сидели. Сила оказалась неподъёмной даже для Даниеля. Выждав ещё несколько секунд, Милисента Паркер поднялась и отпрянула, встряхнув руками.
– Блин, я фигею! Как он мог тебя исключить?! – воскликнул мальчик, поднявшись и переводя дыхание. – Одно слово: обиженка! Объявляет бойкот любому, кто не согласен с его…
В этот момент ребята вздрогнули, и как один уставились с обрыва на каменистый пляж, потому что их прервал звук стрельбы.
– Кто стрелял?! – вскричал Даниель, сверкнув глазами.
А потом подбежал к лестнице и опрометью кинулся вниз.
– Даниель!
Милисента бросилась следом.
Ливень закончился, и два эльксарима-водолаза выбрались из океанской воды на берег. Маленький мальчик с серебристо-голубой кожей и красно-бардовыми волосами, которые торчали клочками вокруг пары продолговатых металлических пластин, увенчанных шипами, на его голове, провёл по лицу ладонями, и обхватил на миг ими шею – а потом резко расслабил руки. У второго был шлем – и он сразу с шипением откинулся назад, стоило киборгу вылезти на сушу. Потоки воды выплеснулись из-под него и стекли по плечами и по торсу. Красноватые прозрачные панели, закрывавшие глаза обоих эльксаримов, убрались куда-то под кожу. Старший взял младшего за руку, и они хотели уже было скрыться под пологом леса, никому не помешав, и вообще не попавшись на глаза – как вдруг увидели бегущего прямо на них мужика… с автоматом в руках!
– Получите, сволочи!!! – бешено заорал он и, вскинув своё оружие, выдал очередь в направлении эльксаримов.
Казалось, киборги ничуть не побеспокоились. Они даже не попытались бежать. Старший просто вскинул руку, заведя маленького назад, и аккуратно отразил все пули полужёсткой каталитовой бронёй на предплечье. Снаряды срикошетили, и траектория одного из них по иронии судьбы пронзила бедренную мышцу стрелявшего. Тот закричал от боли и повалился на камни, выронив оружие.
– Ой. Извините, – вежливо произнёс эльксарим. – Не рассчитал.
Малыш подошёл, подобрал брошенный автомат, на мгновение сжал его в руке, а потом отбросил в сторону – и раздался взрыв.
– Кииран, – осуждающе обратился к нему старший.
От автомата осталась покорёженная масса железа на камнях.
– Бесит, – ответил младший эльксарим-подводник.
Он приблизился к скрючившемуся на камнях человеку и присел перед ним на корточки. Тот замахал рукой перед носом, что-то лихорадочно бормоча и повизгивая от страха. Поглядев сквозь него своим стеклянным, как у рыбы, взглядом, маленький подводник поднёс руку… и щёлкнул легонько мужчину по лбу.
– Не дерись, – пожурил его мальчик.
Он вернулся к старшему собрату и хотел было вновь взять его за руку, чтобы продолжить путь к лесной полосе, но тот сосредоточился на радиосообщении.
– Это скорая помощь? Человек с огнестрельным ранением в бедро. На пляже возле спасательной будки. Центр поселения, – проговорил он в микрофон передатчика, торчавший из его шлема. – Не волнуйтесь, здесь безопасно.
– Зачем, брат? – слегка поморщившись, спросил его маленький Кииран.
– Он истечёт кровью, – объяснился старший.
Младший отрешённо пожал плечами.
Укрывшись за крупным камнем, окружённым кустами, за этой сценой наблюдали двое детей-пант. Они не решались издать ни звука, чтобы не выдать себя – хотя на самом деле знали: эльксаримы чувствуют на себе их пристальные, восторженные взгляды. Не могут не чувствовать. Как по команде, оба органокиборга развернулись в их сторону.
– Блин, – трепетно шепнула Милисента. – Они чувствуют нас!
Теплота наполняла её душу при виде эльксаримов, неповторимое чувство родства приводило её в движение, заставляя глаза искриться, а рот – непроизвольно растягиваться в смущённой улыбке. Долговязый Даниель поднялся из-за кустов, сконфуженно почёсывая затылок, и поздоровался.
– Привет. А… Мы тут… мимо проходили. Вот… Чего он на вас напал-то? – он кивнул в сторону всё ещё ноющего от боли мужчины.
– Не знаю, брат, – признался старший эльксарим.
Даниель сделал пару шагов по направлению к ним, потом оглянулся на Милисенту и в нерешительности замер.
– Нам пора идти, – предупредил киборг, и они с младшим уже двинулись не спеша к деревьям…
– Бакки! Не уходи! – раздался отчаянный крик.
«Откуда он знает его имя?» – поразилась Мисси. А старший эльксарим-водолаз, вновь развернувшись, подошёл вплотную к мальчику-панте, внимательно глядя сквозь него в пространство, и вдруг, протянув руки, обхватил ими Даниеля за плечи. Прикосновение его было влажным и прохладным от не успевшей ещё высохнуть океанской воды. Наклонившись слегка, чтобы глаза их оказались на одном уровне, эльксарим получше вгляделся в лицо панты. Даниель дрожал всем телом и часто дышал от возбуждения. Лицо его раскраснелось. Казалось, мальчик вот-вот не удержит слёз.
– Не волнуйся так, брат, всё хорошо, – произнёс органокиборг. – Тебя забрать?
Боже! У Милисенты мурашки пробежали по спине, словно капли вновь зарядившего дождя. Он это серьёзно, им действительно разрешено?!
– Да.
Реальность превратилась вдруг в застывший кадр на экране. Время растянулось в бесконечность. Сердце – и то как будто остановилось. Милисента растерялась, она никак не ожидала произошедшего. Вот, только что ещё, всего каких-то минут пятнадцать назад они с другом смеялись, болтали о своей школьной жизни, и всё было как всегда… И вот уже, словно в замедленном воспроизведении, эльксарим уносит Даниеля на руках куда-то за лесную завесу, туда, где он станет другим, где они никогда больше не увидятся… Потому что этого так хорошо знакомого ей мальчика больше никогда не будет. Он больше не будет её поддразнивать, как раньше. Они никогда не смогут подурачиться вот так, как только что, борясь и валяясь по земле.
– Прости меня, Мисси, – донёсся до её ушей дрожащий, пропитанный слезами его голос. – Может, ещё встретимся.
И всё. Они ушли.
– Даниель?!
Милисента обрела голос слишком поздно. Он её больше не услышит.
– Ты же сказал, что не собираешься уходить… Ты же мне обещал!
Руки сами потянулись к голове и вцепились в волосы. Из горла сам собой вырвался изломанный крик. И слёзы сами потекли из глаз, закапали на камни… Или это снова пошёл дождь? Вроде и пошёл, в самом деле… Кто эту погоду разберёт…
«Всё. Его больше нет здесь. Даниель ушёл… на военную базу».
Рихард Кастанеда вышел из своего дома, раздосадовано хлопнув дверью. Он только что получил звонок с сообщением об очередной пропаже ребёнка-панты. За этот год уже дважды! Убрав ключи в специальный кармашек портфеля, учитель направился к калитке, понуро глядя себе под ноги – как вдруг увидел незваных вторженцев… прямо у себя во дворе! Ненавистный седоволосый старик, его урождённый старший братец, сидел на лавочке, а за плечами его возвышалась громада из блестящего серебристого металла человекоподобной формы. Броня этого киборга почему-то оказалась расписана голубой краской: непонятные, загадочные символы, похожие на древние руны. Рихард замер.
– Что ты делаешь на моей территории? – презрительно выдавил он.
Вместо ответа Эрих поднялся со скамьи и, подойдя, бесцеремонно протянул к брату руки, словно вдруг родственные чувства обуяли его, и он собрался обниматься. Директор школы испуганно отшатнулся.
– Привет, Рихард. Обыщи меня, пожалуйста, – попросил Кастанеда старший при этом. – А я тебя обыщу.
– Что?! – директор снова попятился.
– Умоляю, Рихард, у меня к тебе серьёзное дело, которое требует предосторожности. Хотя бы сейчас забудь свою брезгливость.
– Я, вообще-то, спешу, – нехотя подставился Кастанеда младший и, пошарив неуклюже по одежде брата, снял с его плеча упавший осенний листок.
Эрих же обыскивал кропотливо и тщательно, во всех, так сказать, труднодоступных местах. Закончив свой обыск, он вновь опустился на скамью и пригласил брата присесть с собой рядом.
– Присядь на минутку. Надолго не задержу.
Рихард сел вполоборота, косясь через плечо на бронированного киборга.
– Из некоторых источников, – сразу перешёл к делу Эрих, – я узнал, что ближайшей целью Андрии станет Мексика.
– Андрия? – переспросил Рихард, как будто не понимая.
– Ты новости смотришь?
– Редко.
– За этим стоит генерал, – объявил профессор без лишних предисловий.
– Какой генерал?
– Перестань играть в дурачка, ну какой-какой? Наш генерал! Командующий спецкибернетическим дивизионом Гаттарии! Если бы ты интересовался обстановкой в мире, то знал бы, что две страны уже перешли под его руководство.
– Хех. Здорово, – усмехнулся тут Рихард. – До чего вы дошли. Надеюсь, ты гордишься тем, что помогаешь ему? А, братец?
– Не время ёрничать. Я пришёл к тебе за помощью. Против такого врага нам не грех объединиться, ты так не считаешь? – сказал Эрих.
– Что значит – объединиться? Брат, ты о чём вообще? – в конец растерялся Рихард.
– Твой спецотряд мог бы помочь.
– Что?! Ты опять ко мне с этим?! Я устал повторять: ты никогда не получишь моих ребят в свою армию! – учитель стукнул кулаком по скамейке.
– Да пойми же, я не говорю о том, чтобы их мутировать. Если бы мы это сделали – они попали бы в руки генерала! На кой чёрт мне это, по-твоему?!
– Так чего ты хочешь?
– Мы можем использовать их, как есть. Для защиты Мексики.
Рихард глядел на старшего брата, как на бином Ньютона.
– Каким образом? Я уже пытался, мы оба знаем, что панты не могут сражаться с эльксаримами. Это заранее проигрышный вариант…
– Ах… Нет, – улыбнувшись, выдохнул Эрих. – Обоюдопроигрышный.
Взгляд учителя сделался ещё более запутавшимся.
– Твой штурмовой отряд остановился и не смог напасть на эльксаримов, десять лет назад, по той лишь причине, что эти панты ни разу в своих жизнях не встречались с эльксаримом лицом к лицу. Пантам присущ инстинкт элькса-единства в зачаточной форме. Он диктует им чувствовать восторженное преклонение перед эльксаримом как перед развитой формой себя. Это чувство, вступившее в противоречие с моральными установками штурмовиков, чувство, которое они испытали впервые, обескуражило их и вогнало в ступор. Но в принципе, панта способен напасть на эльксарима. Это вовсе не какое-то железное ограничение, – рассказал профессор Кастанеда, пока Рихард слушал, раскрыв невольно рот. – А вот для эльксаримов элькса-единство как раз – абсолютный барьер. Они не могут причинить вред панте, их собственная психика не позволит этого.
– Это правда? – похоже, что Рихард не решался поверить своим ушам. – И ты выдаёшь мне такую информацию? Не хочешь ли ты, чтобы я попробовал ещё раз?..
– Брат, ты не совсем понял, – уголки губ Эриха приподнялись. – Я лишь сказал, что панта способен напасть на эльксарима. Я ничего не говорил о том, что он способен победить. Между ними колоссальная пропасть в уровне силы и навыков. Согласно накопленным данным, любой эльксарим минимум в пять раз сильнее любого панты. Это минимум! Это значит, что если взять самого слабого эльксарима, предположим, какого-нибудь физика с элькса-потенциалом чуть за сорок, и самого сильного панту с потенциалом за сотню – первый всё равно окажется впятеро сильнее!
– Но какая разница, если эльксарим не может причинить вред панте? – переспросил Рихард.
– А им не надо причинять вред. С такой разницей в силе, они могут просто их удержать… – профессор вдруг замолчал, замер с открытым ртом, словно поймав себя на мысли – а потом опустил голову и обречённо вздохнул. – Они их просто обойдут. Они пройдут мимо них, я такой простофиля, Рихард! Использовать пант, чтобы остановить эльксаримов – это невозможно. Противостояния не будет. Я пытаюсь ухватиться за соломинку – но всё это, так или иначе, не имеет смысла. У меня есть только один способ остановить генерала… А Мексика… что ж, она обречена.
– Да что же, они там не могут ядеркой его взорвать, в конце-то концов?! – воскликнул Рихард.
– Никому не известно местонахождение центра Андрии, – ответил ему Эрих. – Даже мне. А Гаттарию взрывать? Слишком опасно. Другие города рядом. Да и он может находиться в Андрии в это время. Вместе с частью спецкибернетической армии. Из пушки по воробьям, Рихард. Ладно. Был рад поболтать, брат. Можешь идти по своим делам.
Но директор школы не спешил уходить. Он лишь поднялся со скамьи и уставил взгляд на профессора.
– Где Даниель Брандт? – прозвучал его голос, пропитанный холодным презрением. – Я поражаюсь твоей наглости: прийти ко мне и просить о помощи через день после того, как вы похитили ребёнка.
– Даниель пришёл добровольно, никто не похищал его, – отвечал Эрих.
– Он был младшим сыном мэра. Не знаю, в курсе ли ты, знаток политической ситуации в мире, – но у твоего генерала геморрой не раззудится? Думаю, они уже разносят отделение полиции.
Эрих склонил голову и равнодушно поджал губу.
– У Даниеля были проблемы в семье, – заметил он. – Думаю, отличной версией будет побег из дома. Обычный прецедент для подростка, оказавшегося в трудной ситуации. Мне всё равно, что они придумают, главное, что мальчику помогли.
– Уже? – Рихард оскалился.
– Да, брат.
– Быстро вы воспользовались его семейными проблемами.
– Рихард. Он. Осознал. Инстинкт, – проговорил Эрих, чеканя слова, и сразу увидел знакомую неприязненную ухмылку на лице своего вечного оппонента. Учитель даже не стал ничего говорить вслух. – Снова скажешь, что его нет?
Рихард Кастанеда скептически покачал головой. А Эрих развёл руками.
– Ох… Я тебе двадцать раз говорил. Влечение к эльксагену. Восторженное отношение к эльксаримам. Симптомы неполноты восприятия. Чувство предела. У Даниеля были все симптомы. Инстинкт перехода в эльксарим у пант существует, это факт. Но ты каждый раз забываешь об этом. Я знаю, что бывают упрямые люди, но скажу тебе, брат – только ты не обижайся. Тут кое-что большее, чем банальное упрямство.
Кастанеда младший молча таращил глаза.
– Эклезия поимела тебя, Рихард.
– Что?! Эклезия – это вроде что-то про церковь? – запутавшись, переспросил он.
– Не эта! Эклестаз, – профессор заменил неоднозначный термин. – Морок – знаешь? Наваждение аномальной зоны?
– Это из-за которого родители пант ни на что не способны? Причём тут я? – отозвался Рихард обиженно.
– Ты живёшь в аномальной зоне, разве нет? – резонно заметил Эрих.
– По-твоему, я слишком пассивен?!
– Механизм эклестаза заключается не в пассивности, а в инертности эмоционального восприятия. Как те родители, заселившись в зону в состоянии восторга от курортных условий, природы и удобств, не могут переключить своё восприятие, несмотря даже на пропажи детей, которые здесь происходят. Так и ты не можешь отказаться от своих изначальных предубеждений к военным, несмотря на все объективные данные. С чем приехал – то и «залипло». Это эк-ле-стаз.
– Ну, знаешь ли!
Оскорблённо хлопнув портфелем, директор развернулся и ушёл. Как бы там ни было, он уже опаздывал на работу.