Дейрин хмыкнул и прислонился щекой к ладони эльфа.

– Прошу, прости меня за все. Я знал, что делал тебе больно.

– Надо же, – Рин вытянул свои пальцы и опустил их на голову дейрина, убирая со лба длинные волосы, – насколько каждый из нас зациклен на собственных переживаниях. Ведь ты огорчал не только меня. Но и себя, еще раз подтверждая, что ты мне, как друг, вовсе не важен. Сколько мы с тобой сделали глупостей на пути друг к другу… И еще будем делать. Но обещай мне одну вещь.

– Какую, Рин?

– Лучше сразу скажи, что тебя мучает. Разберем эту проблему вместе.

– А ты, Рин? Ты вовсе мне ничего не говоришь!

– Наверно, мы оба привыкли скрывать свои мысли и чувства. – Вздохнул эльф, садясь на диване. – Кстати, скажи, здесь уже утро или мы можем еще немного поваляться?

– Свет! – Приказал Лирра, и по периметру комнаты загорелись светцы. – Вот же часы! Уже начало шестого оборота.

– А каковы тут правила?

– В пять вся Семинария встает на утреннюю молитву в своих кельях.

– Значит, нерадивые могут поспать?

– Нерадивых тут нет, Рин. Здесь все подчинено Вере. Если ты не молился, значит, сознание одолевают нечестивые желания. А с ними надо бороться. А если ты не борешься, то какой от тебя толк на службе?

– Действительно. Ты был плохим семинаристом, Лирра?

– Хорошим, Рин. Я подчинялся, во всем слушаясь старших, и был уверен, что со временем понесу жителям своего плана избавление от разъедающего их души зла.

– Значит, при первой встрече я показался тебе злом?

Лирра сел на диван рядом с эльфом.

– Почти все, что происходило со мной в прежних воплощениях, я забыл. И эту жизнь начал практически с чистого листа. Но воспоминания иногда пробиваются сквозь сознание ограниченной личности. И умения тоже. Чему-то меня научили здесь, многому – шон Хелин. Но ты показал мне мир с иной стороны.

– Интересно, какой? Неужели… я так похож на существа изнанки?

– Балбес. В тебе я увидел волю. Критическое сознание и пытливый ум, оценивающий каждое событие не только с позиций общепринятой морали…

– Короче, плохой мальчик неожиданно оказался кумиром молодежи. И не только. Давай на этом восхваление превосходных качеств моей души закончим. Время молитвы прошло? Чем тут занимаются дальше?

– До завтрака – послушанием. То есть, выполнением заданных наставником работ.

– Отлично! Этим мы с тобой сейчас и займемся! Ведь задание господина Ригона сделано только наполовину! Поэтому умываемся, переодеваемся и идем творить апартаменты тебе!

Эльф вскочил и, бросив мятую рубаху на пол, отправился в душ.

– Вроде умный парень, говорит хорошие слова, а к порядку относится хуже Гайю!

– Я все слышу! – Из ванной в коридор вылетели брюки и два комочка носков. – Не трогай, я сам все уберу и постираю!

***

И уже через четверть оборота причесанные и переодевшиеся в чистые вещи парни стояли в полуразрушенной комнате напротив и любовались на распустившуюся цветами плесени лужу на полу.

– И как с этим бороться? – Задумчиво спросил эльфа дейрин.

– С теми заготовками, что для нас создал мастер Ригон, никаких сложностей не будет. Они, словно готовые блоки, перемещаются в общей конструкции плана. Представь, что весь этот мир – структурированная головоломка. И каждая из частей может двигаться только определенным образом. Сейчас мы не станем рассматривать элементы микромира, из которого состоим мы, наши вещи и тому подобное. Возьмем подготовленный для таких неумех, как мы с тобой, лабораторный материал. Посмотри плетения магических каналов. Видишь их? Хорошо. А теперь, не отпуская, добавь в свою картинку энергетические составляющие этого места. Видишь узлы привязки полей к матрице?

– Рин, в моей голове – полная каша! Ничего не понимаю, и все смешивается каким-то хаосом!

– Тихо! Не торопись! – Эльф шагнул к другу и, глядя ему в глаза, улыбнулся. – Ты мне доверяешь?

– Да, Рин!

– Пустишь меня в свое ментальное пространство? Обещаю, что не буду заглядываться на твои маленькие секреты. Просто помогу тебе увидеть и правильно понять то, что вижу я.

– Ну… да.

– Тогда я сейчас прислонюсь к твоей груди спиной, а ты крепко меня обнимешь и закроешь глаза. А потом расслабишься. Не сопротивляйся и не бойся. Я обещаю, что все будет в порядке.

– Конечно, Рин. Я тебе верю.

Дейрин вздохнул и с удовольствием обнял эльфа, прислонившись щекой к его голове.

– Закрывай глазки, Лирра!

Он не чувствовал в своей голове присутствия постороннего сознания. Но неожиданно энергетическая проекция структуры, внутри которой они находились, четко наложилась на магические переплетения, сформировавшись готовым физическим образом. Потом он словно бы посмотрел сквозь их совместную ауру и увидел еще один готовый проект. Вспомнив принципы работы с экраном в Академии, он приблизил новую заготовку и поместил в нее себя и своего друга. А старую вставил на место изъятой, аккуратно соединив узлы с общей конструкцией. В этот момент ему страшно захотелось посмотреть, что же у него получилось наяву… "Уже можно". – Вдруг понял он, и открыл глаза.

– Ты – молодец! – Услышал он голос Рина. – Теперь перестань наваливаться на меня всем своим немаленьким весом и посмотри на результаты своего труда!

– Неужели… это все сотворил я? – Ошеломленно сказал Лирра, разглядывая гостиную, выполненную в белых тонах. Светлый паркет, стол, диваны и кресла… Буфет красного дерева и камин, отделанный красным мрамором с золотой искрой… Светцы за прозрачным стеклом на золотых изогнутых подставках, прикрепленные к стене… Отделанная золотом белая дверь, ведущая к спальне и таким же, как у Рина, санузлу и кухоньке с небольшим набором посуды.

– Сотворил это не ты, а твой наставник господин Ригон. Ты просто вывел готовое пространство из вероятности в реальность. Он к тебе очень хорошо относится, раз придумал для своего бывшего ученика такие апартаменты.

– Но ведь все это убранство, – Лирра повел рукой, – он не покупал?

– Конечно, нет. Каждую из этих вещей, скорее всего, он где-то нашел, поместив затем в равное по величине пространство. Потом замкнул общей матрицей. А мы с тобой сделали возможность реальностью.

– Сложно.

– Да, для меня – тоже. Но вот если ты вспомнишь начало мира… Вы работали с придуманными Творцом прототипами, а не уже кем-то созданными вещами.

– Да, наверно. Это так интересно!

– Конечно. Так что переноси сюда свои вещи, раскладывай их по полочкам и не придирайся к моим разбросанным носочкам. Может, среди беспорядка мне думается лучше. Кстати, не пришло ли время завтрака?

– Едальни в городе еще не открылись, а пища, которую подают в столовой, тебе придется не по вкусу.

– Лирра! А что если мы с тобой сделаем портал, как у Охено, и будем заказывать продукты к завтраку в каком-нибудь магазине?

– Здесь такое не поймут. А заказывать можно. Тут хозяйки содержат всякую скотину…

– В том числе, и своих бездельников-мужей? – Поинтересовался Рин, разглядывая акварель, висевшую над камином. На ней женщина в чепце угрожала пьяному мужичку кочергой, а за ее юбку держались трое детей.

– Нет, тут мужчины работают. Я вчера рассказывал тебе про шахты.

– Да, я помню. Но как же быть с едой?

– Пойдем, заглянем к архивариусу. Он нас магически пропишет в этом месте, а потом – к заместителю ректора. Она расскажет, у каких курсов и что мы будем вести. После этого пойдем в город.

– Она? – Удивился Рин, выходя вслед за другом в коридор. – Неужели в этом месте работают прекрасные дамы?

– Работают. – Дейрин поежился. – Когда я тут учился, госпожа Симитэль казалась мне чудовищем.

– Эльфийка?

– Не знаю. У нее пронзительный командный голос, взгляд достает до пят, а что такое улыбка, она, кажется, не знала с младенчества.

– И что же она преподает?

Лирра помялся.

– Различные виды боя. Нас она мучила бегом, прыжками и метанием всего того, чем можно сбить с ног. Начиная от сковородки и заканчивая гномскими топорами.

– Суровая женщина.

– Вот и я про то.

Парни заперли двери своих комнат именными рунами и пошли по коридору, иногда заглядывая в пустоту разбитых дверных проемов.

– Получается, на этаже, кроме нас, никто не живет? – Задумался эльф. – А с виду не скажешь, что здание большое. Или их тут несколько?

– Три. В одном – аудитории. В другом – общежитие и комнаты для практических занятий. Лаборатории – на первом этаже и в подвале. В третьем – администрация и спортивный комплекс с бассейном…

– Я думал, вас учили плавать в том рву, что вчера раскапывали лопатами… или рытье окопов тоже относится к спортивным упражнениям? А скоростной забег по болотам в сдачу здешних норм не входит?

– Издеваешься?

– Стараюсь не впасть в уныние, думая про роскошный климат. Боюсь, когда придется выйти на улицу, мне снова захочется отсюда сбежать.

– Некуда тебе бежать. – Жестко сказал дейрин. – На своей родине ты умер. К дейринам ты не вернешься. А для императорской власти ты слишком безответственен.

– Что ж, милый друг, – пожал плечами эльф, – ты прав. Но я умею ходить между мирами. Вдруг где-то меня ждет смуглая девушка, в руках которой кисти розового винограда? Я спою ей свои лучшие песни, а она станет кормить меня сладкими поцелуями! Ой…

Спускаясь по шатким деревянным ступеням боком, эльф толкнул женщину, ступившую на нижнюю площадку ножкой, обутой в изящную туфельку на высоком каблуке.

– Простите великодушно! – Приложил он руку к груди. – Заболтался с другом… Честное слово, я даже не мог предположить, что в этой трясине водятся настолько прекрасные царевны!

– Спасибо, что умолчал про лягушку. – Неожиданно рассмеялась незнакомка, одетая в плотный брючный костюм, подчеркивающий все достоинства ее фигуры. Кокетливо поиграв плечиком, она внимательно посмотрела на эльфа из-под светлой пушистой челки. Длинных волос она не носила, но тщательно уложенные локоны сложной прически идеально лежали на вышитом воротнике рубахи с глубоким вырезом. – Но откуда здесь взялся такой милый, хоть и невысокий, юноша?

– Мадам! Вы разбиваете мне сердце, подчеркивая физические недостатки, не замечая огромных достоинств!

Зеленые глаза под черными ресницами с иронией посмотрели в смуглое лицо Рина.

– Возможно, они практически не видны, и их надо разыскивать, вооружившись лупой?

– Оружию не интересна истина. Оно лишь устанавливает превосходство. Но я уже признал Ваше!

– Сдавшись неприятелю без боя?

– Я согласен стать Вашим приятелем, мадам! Мое общество разбудит в Вашей душе милосердие!

– Может, сострадание?

– Говорят, страдание очищает душу, подготавливая ее к принятию Веры. Дайте догадаюсь… Вы готовитесь принять постриг.

– Длинные волосы мешают драться. – Она молниеносно выбросила вперед руку, пытаясь схватить косу эльфа.

Но тот скользнул в сторону, перехватив ее пальцы.

– Какая твердая ладонь! – Сказал он, поднося ее к губам, и снова отпуская. – Однако, присягая на верность, целуют клинок, а не рукоять.

– Хороший клинок подчиняется мастеру. – Улыбнулась женщина. – Только перед собой я вижу даже еще не подмастерье.

– Но у клинка нет глаз. А у мастера они есть.

Крутнувшись, словно в танцевальном па, Рин очутился за ее спиной и, вывернув даме руку, прижал к себе.

– Чтобы приручить клинок, нужно напоить его своей кровью. – И женщина вонзила острый каблук в то место, где только что стояла нога эльфа.

– Надеюсь, мы обязательно когда-нибудь станцуем вместе! – Сказал он и, выпустив ее из объятий, поклонился. – Рад нашему знакомству, несравненная госпожа Симитэль.

– Не тот ли ты эльф с шестой ветви, почти ушедший путем тьмы? Мне про тебя рассказывали.

– Эринэл Аль-Рохани к Вашим услугам. А это, – Рин положил руку на локоть Лирры, – Ваш бывший ученик, господин Виринис.

– Значит, именно из-за вас меня вызвал мастер Сетьер Ригон?

– Не имею представления, мадам. – Улыбнулся Рин. – Но оформлять нас придется, по всей видимости, Вам. Как считаете, успеем мы позавтракать, пока Вы общаетесь с господином ректором?

– Подождите меня в приемной. Мастер не любит пустословия. Ну а потом мы сможем позавтракать вместе. Я только с дороги и успела проголодаться.

– Да, госпожа! – Поклонились парни, глядя на прямую спину и крепкие ягодицы взбирающейся вверх по лестнице женщины.

– Лирра! – Позвал Рин замершего на ступенях друга. – Кажется, кроме предстоящей встречи с госпожой Симитэль, нам нужно увидеть какого-то архивного деятеля. Надеюсь, он не бросится к нам с длинным пером, пытаясь взять им кровь для подписи договора о трудоустройстве?

Дейрин очнулся и спустился к Рину.

– Знаешь, я только сейчас разглядел черты ее лица…

– И они оказались в твоем вкусе? – Широко улыбнулся эльф. – Дерзай! Она – великолепна!

– Но у меня до сих пор по рукам бегают атавистические мурашки!

– Лучше бы они поскорей превратились в эротические. Ты стал бы гораздо меньше думать и, наконец, ответил на мой вопрос.

– Какой, Рин?

– Где находится ваш архив?

– А, да. Архив. – Дейрин остановился, провожая застывшим взглядом проходящих мимо них по коридору и кланяющихся семинаристов. – Но как ты смело с ней разговаривал!

– Лирра! Лапушка! – Рин похлопал друга по щеке. Тот сразу покраснел и украдкой посмотрел по сторонам. Но учащиеся уже прошли, и коридор был пуст.

– Прости. Архив в другом здании.

– Открывай портал. Под дождь без плаща я не выйду.

– Да.

Овальное окно портала распахнулось недалеко от перекошенного крылечка, окруженного водным пространством.

– Издеваешься? – Обиженно сказал Рин. – Или считаешь меня чемпионом этого мира по прыжкам через грязь? А если я упаду в нее лицом? Тебе в одиночку придется идти на завтрак с госпожой Симитэль. Представляю твое несчастное лицо и ее презрительно искривленные губы.

– Прости, Рин! – Лирра подвинул окно портала прямо к ступеням. – Неужели я кажусь тебе таким… глупым?

Рин шагнул сквозь сжатую реальность на крыльцо и подал руку Лирре.

– Осторожно! Доски очень скользкие! Но хватать меня за локти все же не стоит. Со стороны это выглядит странно.

Эльф положил руку на ржавую дверную ручку и подергал ее туда-сюда.

– Неужели у вашего архивариуса еще не закончился молебен? Или он заснул, упираясь лбом в фолианты? Или… боюсь даже предположить… Его ночь была наполнена несбыточными фантазиями, а сейчас, утомленный, он спит, зажав расслабленной рукой…

– Рин!

– Боюсь, наши образы, Лирра, абсолютно не совпадают!

– Он ее закрывает, чтобы лишняя сырость не испортила записи!

– Охотно верю. А вот эта большая щель у порога наверняка заложена его старой мантией… Надо же, нас кто-то все же услышал!

Рин посторонился, а дверь, погромыхав внутренними запорами, распахнулась. В ее проеме показался невысокий сухонький старичок с кустистыми бровями, отдельными седыми волосками на торчащем вперед подбородке, маленькими глазками и большим клетчатым кашне, укрывающим его горло и половину впалой груди в оранжевой с зеленым безрукавке, из-под которой виднелась все та же синяя мантия.

– Доброе утречко! – Радостно крикнул эльф. – Не правда ли, замечательная погодка? Дождь всего лишь идет, а не льет, воображая себя водопадом!

– Здравствуйте, господин Фидус! – Войдя в полутемное помещение вслед за Рином, поздоровался Лирра.

Дед сощурил глаза и, пошарив на столе ладонью, нащупал круглые очки и водворил их себе на нос.

– Лирхо Виринис? – Недоверчиво спросил он, разглядывая высокого дейрина. – Откуда ты здесь? Я тебя давно выписал! Говорили, та земля, куда ты устроился, прекрасна!

– Да, господин Фидус, – в голосе Лирры прозвучало сожаление, – она изумительна. Но только я вернулся обратно.

– Надолго ли? – Поджал дед губы.

– Не знаю. Но господин Ригон приказал нас прописать. Меня и вот этого господина. Его зовут Эринэл Аль-Рохани.

– Эльф? – Кустистые брови поползли вверх. – В этом месте?! Я знаю всего лишь одну эльфийку, которая…

– Сегодня утром она вернулась. – Улыбка Рина была очаровательной.

– Да как же это? Вроде, говорила, что дела ее задержат надолго!

Пальцы деда затряслись, а оправа с одной стороны съехала на щеку.

– Но ты уверен в том, что говоришь?

– Пышные локоны, декольте до пупа и такая круглая попка, что так и хочется за нее подержаться. Не так ли? – В зеленых глазах эльфа плясали насмешливые золотые пылинки.

– Да, это она! Мне надо в приемную! – Брови деда, живущие какой-то собственной жизнью, подергались и сдвинулись на переносице, сделав его похожим на терьера в засаде. Осталось только высунуть язык и капнуть слюной.

– Куда же Вы? – Эльф обошел обалдевшего Лирру и встал на пути рванувшего к двери старичка. – А наша прописка?

– Но…

– Она у ректора. Надолго.

– Вот как? – Старичок растерял весь свой задор и вернулся к древнему письменному столу. Открыв один из лежащих на нем гроссбухов, он пролистал его до чистой страницы.

– На какой факультет? – Спросил он тусклым голосом.

– Да мы, в-общем, не учиться. А преподавать. – Рин, проведя пальцем по пыльной поверхности стола, поморщился и, стараясь ее не задеть чистой одеждой, нагнулся к уху старика. – Кажется, после разговора с ректором, некая леди хотела подышать воздухом на небольшом крылечке под крышей…

– Да-а? – господин Фидус воспрянул духом. – Так давайте я вас побыстрей оформлю, а то мне некогда. Дела, знаете ли!

Подтащив другую книгу размером поскромнее, он макнул перо в чернильницу и приготовился писать.

– Лирхо Виринис. – Продиктовал ему Рин. – Предмет: построение порталов в рамках рабочей сферы бытия. Так, Лирра?

– Можно и так. – Согласился все время молчавший друг.

– Теперь – Эринэл Аль-Рохани. Алхимия и артефакторика. Какие красивые и ровные строчки! Наверное, Вы – бывший учитель чистописания в начальных классах церковноприходской школы? Я угадал? Нет? Тогда мы пойдем.

– Вот. – Дед шлепнул на стол две золотые пластины на длинных цепочках. – Надевайте и не снимайте. Это – пропуск на территорию Семинарии и бесплатное получение обедов.

– До свидания, господин Фидус! – Поклонились парни и снова вышли под дождь.

– Что это за представление ты сейчас устроил? – Не выдержал Лирра, посмотрев на ехидно улыбающегося Рина.

– Как бы мужчина не цеплялся за веру и смирение, страсти здорового физического естества не обманешь. Удивительно, как вы до сих пор не поняли, что тело, вместе с его влечениями, тоже создали Боги? Лирра, давай-ка поторопимся, а то от дедушкиного дыхания у меня вспотела спина.

***

На закрытой от морского ветра широкой террасе дворца семейства Орнель сидел принц Энтониэл и самые дорогие гости: Король Дэниэл Элисиль и его советник Хойрэл Ровэль. Между ними стояла роскошная корзина, украшенная белыми кружевами, в которой крепко спал юный принц Эринэл. К его розовой щечке прилипла золотая прядка. Хой потянулся ее убрать, но Дэниэл решительно отвел его руку.

– Он стал таким большим! – Улыбнулся Энтониэл. – Не успеем оглянуться, как начнет бегать.

– Да, малыш растет быстро! – Согласился счастливый отец. – Спасибо, что помогли перебраться. А еще огромное спасибо за то, что занялись постройкой дома для нашего семейства.

– Это будешь благодарить Энрико. Там, где будет твоя новая столица, всем руководит он. Хой, ты недавно оттуда. Скажи, как он? Сюда не собирается?

– Собирается каждый день, Энтони. Да только там постоянно что-то случается. Но теперь семья моего Короля будет жить в тихом и спокойном месте. Поэтому через несколько дней я уеду заниматься строительством, а Энрико отправлю сюда. Ему пора отдохнуть.

– Если честно, я рад, что покинул тот континент! – Воскликнул Дэниэл. – Буквально каждый из этих сорока дней, как только на Лес падал вечер, я снова видел пожар, трупы… Как же я счастлив, что мой мальчик жив! – Дэн с любовью посмотрел на ребенка. – Но давайте не будем о прошлом… Энтони, как в городе Семи Светил обустроились твои матушка и сестры?

– У матушки появилось огромное поле для всевозможной деятельности. Мне кажется, она помолодела. А от сватов из всех эльфийских лесов просто нет отбоя! Эльфийские общины из Клановых долин завалили приглашениями в гости!

– Твои сестрички стали завидными невестами!

– Ну да. Мать уже дала один бал во дворце Анха. Вы в курсе, что она поселилась там?

– Конечно. Она прислала нам письма с приглашениями. Но Эринэл еще слишком юн для суетной жизни.

– Да, для столицы континента он еще маловат. Что касается сестер, недавно они были на балу у Териделей. Кажется, Кейтэль влюбилась в господина начальника тайной службы Миэла Ильсинеля.

– Что? – Улыбнулся Хой. – Неужели матушка не поспешила познакомить ее с другими, но только свободными молодыми эльфами?

– Миэл красив… – Дэниэл прикрыл улыбку ладонью. – Богат. Близок к Его Высочеству Йожефу…

– …Безответно. – Засмеялся Энтониэл. – Говорят, Йожеф все-таки начал встречаться с Яаной Коомин.

– Мало ли кто о чем говорит? – Философски заметил Хойрэл. – Этим романтическим отношениям больше сорока лет. Думаю, отпраздновав юбилейную сотню, они наконец-то поцелуются.

– А твоя младшенькая, Солиэль? Все присматривается?

– А давай она присмотрится к тебе, Дэниэл? Ты у нас снова свободен.

– Спасибо, Энтони, но мне хватило одного раза. А потом у меня есть, кому подарить всю свою любовь… – Дэн с нежностью поправил завернувшееся от скользнувшего за дом ветерка кружево. – Сам понимаешь, молодая женщина захочет своего ребенка. А мне вот этот малыш дороже всех на свете!

– Он такой красавчик!

– Согласен! И так похож… – Дэн вздохнул. – На Рина…

Парни дружно посмотрели в разные стороны. А потом Энтониэл достал пилочку для ногтей и закрутил ее между пальцами, словно нож.

– Так что тут теперь тихо. Провинциально. Скучно. Оставайся, Дэниэл, сколько захочешь. И вообще тебе надо было сразу сюда переехать!

Дэн наклонил голову и закрыл глаза рукой. Хойрэл укоризненно взглянул на Энтони. Тот пожал плечами.

– Знаешь, я хотел… но не мог. – Говорить о страшном прошлом Дэну было больно. Но еще тяжелее – молча прятать горе внутри. – Я не мог оставить место, где он умер. Каждый день я ходил по его следам.

– Чуть не рехнулся. – Сказал Хойрэл. – С большим трудом мне удалось уговорить его уехать!

Дэниэл смахнул слезу и вскинул подбородок.

– Его нет, но мне снова кажется, что он…

– Дэн, Энтони там был. Энрико тоже там был. Они своими глазами все видели и тебе рассказали об этом тысячу раз. – Хой сжал кулаки. – Ну сколько можно думать о невероятном?

– А где тогда тот дейрин, Лирра? Энтони, ты знаешь, что с ним случилось?

– Нет. – Снова посмотрел в небеса Орнель. – Он открыл для нас портал. Больше мы его не видели. Но Дэн… Мы видели Рина. Он был мертв.

– Я хочу встретиться с Лиррой. – Дэниэл ясными зелеными глазами посмотрел на Хойрэла и Энтониэла.

– Я говорил тебе, что никого из дейринов на нашей земле не осталось. Они ушли. Все. И Лирра тоже.

– А если спросить у Эрайена?

– Думаешь, он ждет тебя с распростертыми объятиями? Тем более, его вовлекли в скандал между Кланами из-за Анха и собственного сына. Он теперь вообще ни о ком и ничего слышать не хочет!

– Матушка говорила, а ей говорил Теридель, – сказал Энтони, подпиливая ногти, – Эрайен ушел из Совета Кланов. Даже в Академии застать его невозможно. За него принимает посетителей и подписывает бумаги профессор Герт.

– Бесовы дейрины! Наворотили дел и свалили! Вот только куда?! – Громко воскликнул Дэниэл.

И тут же в корзинке завозился ребенок. Дэн нагнулся над ним и подул ему на лобик. Мальчик вздохнул и снова засопел.

– Он чувствует твое состояние. – Укоризненно заметил Хойрэл. – А ты живешь в постоянном нервном напряжении. В ожидании какого-то нереального чуда. Но вот оно, твое чудо. Лежит совсем рядом с тобой. Немного погодя он встанет на ножки. Начнет разговаривать. И ты позабудешь прошлое, как страшный сон!

– Да, Хой. Ты, как всегда, прав. Энтони, не возражаешь, если я покину ваше общество и отнесу мальчика кормилице? Он уже хочет кушать.

– Конечно, Дэн. Будь, как дома.

Едва Его Величество ушел, Энтониэл посмотрел на Хойрэла и поднялся.

– Не хочешь прогуляться к морю? Сегодня оно играет изумительными красками.

– С удовольствием, Энтони.

Высокие светловолосые эльфы медленно пошли по ступеням террасы, спускающейся в сад. Едва они завернули за угол, ветер набросился на них, тут же растрепав уложенные стилистом локоны. Хой, поежившись, запахнул на груди теплую кофту.

– Неженка. Прямо, как твой друг. Тот тоже вечно мерз и кутался в теплые вещи. – Негромко сказал Энтониэл. – Посмотри на эти закатные облака! Какие бесподобные краски! От лазоревого до оранжевого. С переходом к зеленому и малиновому. А вон, вверху… Видишь эти барашки?

– И что с ними не так?

– Завтра к вечеру начнется шторм. В это время года они частенько прилетают к нашему берегу. – Сказал Энтониэл. В его глазах сверкнули оранжевые солнечные блики. – А моя младшая сестра хочет вернуться обратно.

– Солиэль? Почему? Ей не нравятся толпы кавалеров, бросающих к ее ногам цветы, драгоценности и признания в любви?

– Не знаю.

– А что говорит ваша матушка? Неужели любимая младшая дочь готова идти против ее воли?

– Мне показалось, матушка не очень-то ее отговаривает.

– Боги, но что тут будет делать девушка, привыкшая к общению с сестрой и материнским приказам?

– Знаешь, Хой, мне кажется, ей в душу запал наш Рин. Хотя ума не приложу, почему. Они едва ли перемолвились парой слов. А он ее и вовсе не замечал. Я в каждом письме пытаюсь уговорить ее найти достойную партию! Тем более, наверно, в следующем году я все-таки женюсь.

– Готовите смену?

– Так хочет мама. И она права. Скорее всего, как только родится ребенок, я уеду в город Семи Светил, а мать вернется сюда, передав мне свои полномочия. Тебе, чтобы приехать в гости, не нужно будет скакать порталом через горный хребет. Возьмешь прогулочную карету, Его Величество, охрану, и потихоньку поедете вместе с мальчиком по хорошей, накатанной дороге. Думаю, ему понравится путешествовать.

– Наверно. Но кто станет хозяйкой в твоем дворце, если ты жену оставишь тут?

– Кейтэль… Если не уедет вслед за мужем. А вообще мне действительно хотелось… – Энтони отпрыгнул от набежавшей волны, – чтобы мужем Солиэль стал Рин. И мы все вместе жили бы под одной крышей…

– Я тоже его любил. – Сказал Хойрэл. – И не представляю, как получилось, что мы живем, ходим по песку, смотрим на волны… А его больше нет.

Парни постояли, любуясь закатом и волнами, а потом свернули на парковую дорожку. Тут почти не чувствовался ветер, но сумерки уже выползли из-под сосновых и лиственных лап, делая их неразличимо-серыми. И только светлая каменная крошка неизменно влекла их за собой к спрятавшемуся за деревьями дворцу.

– Скажи, Тонс, а тот академический друг Рина…

– Митчел?

– Наверно. Я слышал, вы с Энко говорили о нем.

– Как только он закончит Академию, сразу женится на хорошей девушке. У него было трудное и бедное детство. Но благодаря своему терпению и усердию, он вытянул счастливый билет. Семья его подружки богата, и готова назвать парня своим сыном.

– А…

– Нет. Он не знает. Ни к чему. Когда мы были на церемонии помолвки, он сам сказал Рину, что хочет обычного семейного счастья. Так что пусть никакие дурные вести не омрачают его жизнь.

– Кем он был для Рина?

– Не знаю. Скорее, просто товарищем. Они вместе занимались, развлекались. Оба были хорошими алхимиками. Если ты имеешь в виду… То нет. Единственный, к кому тянулся твой друг, так это к шону Охено. Он вел у Рина дополнительный курс.

– Это тот, из старших?

– Да. Он был великолепным преподавателем и администратором. Внимательным ко всем студентам. Мне даже жаль, что они ушли.

– Скажи, как думаешь, почему Лирра забрал Рина с собой? Ему еще можно было помочь?

– Он был мертв, Хой. Я чувствовал, как расстается с физическим телом его душа.

– Скажи, чисто теоретически… Если законсервировать, остановить этот процесс, его можно было спасти?

– Знаешь, что я тебе скажу, Хойрэл… Ничего невозможного во вселенной нет. А ответ на твой вопрос заключается тоже в вопросе: насколько мы для нее важны?

Хой остановился и блестящими глазами посмотрел на удивленно приподнявшего бровь Энтониэла.

– Значит, он жив! Понимаешь, Энтони? Теперь я в этом абсолютно уверен!

***

Глава четвертая. Приемная администрации и праздник в семействе Митча

Приемная администрации Семинарии встретила начинающих преподавателей одетой во все черное секретаршей, серой кошкой, вылизывающей заднюю лапу на подоконнике, почти умершим в горшке кактусом, а также двумя мужчинами среднего возраста. Их надменным профилям, едва видимым из капюшонов синих мантий, низко поклонился Лирра.

– А тут ничего. – Улыбнулся, показав зубы, Рин. – Даже обои не заплесневели. Интересно, каким химическим составом их обработали? А он не опасен для дыхательных путей? Головных болей, затрудненного дыхания никто не чувствует?

Кошка перестала лизаться и круглыми глазами уставилась на Рина. А потом надсадно заперхала.

– Животное не проведешь… – Задумчиво сказал эльф и похлопал ресницами, глядя на повернувшихся к нему мужчин.

– Боги! – Вдруг сказал один из них и стянул капюшон. – Это ты?! Живой, здоровый! Как же я рад тебя видеть, Эринэл! Лирра, здравствуй!

Рин открыл рот.

– Э-э… Дежа вю или история повторяется согласно теории спирали? Господин Эрайен! Вы какими судьбами попали в это болото?

– Я тут работаю около четырех декад! Не думал, что мы свидимся в подобном месте! – Ректор Вожеронской Академии подошел к парням и первым протянул руку сначала Рину, а потом Лирре. – Никак решили продолжить образование здесь?

– Можно сказать, что да, господин ректор. – Ответил Рин. – Я буду преподавать алхимию и артефакторику, а Лирра – теорию и практику переходов в пределах замкнутого пространства. А чему будут учить нас, – он пожал плечами, – мы еще не знаем. Но одно занятие господин Ригон уже провел. Скажите, но почему вы здесь? Разве Вы покинули свой пост и Академию?

– Пока я все еще ректор. А здесь служу приглашенным преподавателем два раза в декаду.

– Что читаете семинаристам?

– Неужели, исходя из специфики заведения, не догадываешься? Ты всегда был смышленым мальчиком, Рин!

– Дайте подумать… Ну конечно же, иллюзии!

– Точно. А еще историю становления миров.

– Исправленную и много раз переписанную?

– Ты стал дерзким, маленький эльф.

– Простите его, господин Эрайен! – Пылко сказал Лирра, загородивший друга своим плечом. – Он еще не очень здоров.

– В плане умственном или физическом? – Спросил второй мужчина, не снимая капюшона и поворачивая голову только на три четверти. Из глубокой тьмы показался лишь кончик острого носа, и блеснул отраженным светом глаз.

– Кого в наших мирах можно назвать абсолютно здоровым? – Эльфа понесло на волне вдохновения. – Возьмем, к примеру, Вас. Простите великодушно, не знаю, как к вам обращаться, но все же… Если Вы прячете фигуру и лицо под плотной тканью в защищенном от внешних воздействий пространстве, рискну предположить наличие определенных телесных недостатков. Или, вероятно, в Вашем лице отражаются черты характера, которые впечатлительным личностям покажутся… дисгармоничными? Однако, не думаю, что ваше появление в этом месте окутано непроницаемой завесой тайны.

– Заткнись-сь… – Прошипел, покраснев, Лирра.

Неуловимым движением мужчина в объемной рясе скользнул к эльфу и схватил его за рубаху, нависнув над ним сверху.

– Допустим, ты прав… Но не всем такая правда по нраву…

Секретарша тихо ойкнула и забилась за шкаф, слившись с тенью. Кошка, тоскливо посмотрев в закрытую дверь, а потом – на захватившую угол секретаршу, прикинулась вторым кактусом.

– Однако, – эльф ткнул мужчину под локоть, и кулак сам собой разжался, – лесть похожа на ложь, как лицемерие на предательство. Только последнее – удел нищих духом, применяющим силу к заведомо слабым.

Мужчина прорычал что-то неразборчивое и потряс повисшей кистью руки.

– Не смейте трогать моего друга… – Отодвинув эльфа за спину, негромко сказал Лирра.

– Моциус, придите в себя! – Воскликнул Эрайен. – В каждой фразе или громком смехе Вам чудятся демоны!

– Не вмешивайтесь, Эрайен! – Капюшон слетел с абсолютно лысой головы с большими ушами, во множестве украшенными золотыми кольцами. – От него пахнет серой! А в глазах – адский пламень!

– Странно, мне казалось, что с утра я мылся. Хотя соединения серы достаточно летучи, обонять их лучше всего в специально отведенных для этого местах с белой бумажкой или, на худой случай, газеткой.

– Вот! – В глазах демоноборца воссиял свет Веры. – Этого демона так просто не изгнать, раз он пробрался в Святая Святых. Только мечом и словом мощного заклинания возможно развоплотить это гнусное существо!

– Очнитесь, Моциус! Перед Вами – ребенок!

– Пустите, я его убью!

– Сейчас прольется чья-то кровь! – Эльфа откровенно веселил весь этот дурдом: Лирра и Эрайен вдвоем пытались скрутить бьющегося в припадке экзорцизма мужчину.

Распахнутая дверь яростно грохнула о стену. Кошка, изобразив белку-летягу, сиганула с подоконника сразу в коридор. А на пороге разъяренной фурией застыла госпожа Симитэль.

– Что здесь, ангелы вас побери, происходит? Моциус! Ты снова перебрал настойки аконита?

– Вирэль! Здесь – демон! Вот он!

– Прогрессирующая паранойяльная психопатия с бредовым патоморфозом. – Пожал плечами Рин. – Кругом – демоны.

– Та-ак…

– Могу предложить морфин. – Озабоченно похлопал по своим карманам эльф и, порывшись в неизменном кошельке, вытащил флакон. – Надо?

– Давай. – Согласилась госпожа Симитэль.

Пока двое мужчин удерживали раскидывающегося заклинаниями демоноборца, эльфийка ловко раскрыла ему рот, залила препарат и заставила его проглотить.

– Подержите несколько мгновений. Когда уснет – под капельницу.

– В больницу? – Уточнил Лирра.

– Куда ж еще? А ты, голубчик, иди за мной.

Рин пожал плечами, убрал флакон и зашел в кабинет, двери которого проявились в стене только под ладонью хозяйки.

Как только они закрылись, госпожа Симитэль развернулась к Рину и отвесила ему такую оплеуху, что тот упал на пол.

Подвигав челюстью, эльф согнул ноги в коленях и провел ладонью по горячей щеке.

– Надо же… А я рассчитывал на поцелуи…

– Какой же поганый у тебя язык!

– Мне уйти? – Спокойно спросил Рин, все еще сидя на полу. – Без вопросов. Только скажите.

– Значит, ты все это затеял для того, чтобы тебя отсюда выгнали? А твоя голова не подумала о том, что Моциус мог запросто тебя убить?

– Меня столько раз убивали… Вдруг у него получилось бы довести дело до конца?

– Так… Я что-то не понимаю… – Эльфийка присела напротив Рина на колени. – Посмотри мне в глаза!

Рин поднял ресницы. В зеленой радужке глаз плавились золотые искорки. Женщина протянула руку к его голове и материнским жестом погладила волосы.

– Прошу, больше так не делай. Здесь живут по другим правилам, нежели в остальных мирах. Пойдем, сядем на диван. Пол холодный и жесткий, а рассказывать придется о многом.

***

Как только Симитэль и Рин сели друг напротив друга, эльфийка еще раз оценивающе посмотрела на странного новичка, прижимающего ладонь к распухшей и покрасневшей скуле. Он перехватил ее взгляд и смущенно улыбнулся.

– Самому себя лечить сложнее, чем кого-то другого.

– Подставляй лицо! – Госпожа Симитэль протянула к нему руку, но парень отрицательно покачал головой.

– Спасибо, я сам.

– Как хочешь. – Она поправила перстень на пальце и сложила руки на коленях. – После того, как мы встретились на лестнице, я разговаривала с господином Ригоном не только о своих занятих и группах, но и о вас. Лирхо Вириниса я хорошо помню по тем годам, когда он был семинаристом. Послушный и прилежный юноша. Хороший маг. Его распределение на родную планету было очень верным, тем более, что магистр плана вышел в отставку. И, глядя на тебя, я не могу понять, каким образом ты мог заставить замечательного молодого специалиста подать просьбу о переводе преподавателем в это болото.

– Я его не заставлял. Лирхо принес меня сюда почти мертвым. Разыскав мою душу на пути к вечности, он уговорил меня вернуться. Я вернулся, а Лирхо пожелал, чтобы я здесь работал, госпожа Симитэль. – Вежливо ответил Рин. – Очнувшись и узнав его планы, я тоже был не в восторге и пытался отговорить господина Вириниса от этого опрометчивого шага. Тем более, в том мире у него было все: заботливые наставники, отличное прикрытие и собственная группа единомышленников.

– Тогда следующий вопрос: почему ты согласился здесь остаться? Я четко вижу в твоих глазах сомнение в полезности этого решения.

– Меня переубедил господин Ригон. Вы правы, госпожа, мне не нравится этот мир и не нравится безоговорочно верить в то, что не проверено мной эмпирическим путем.

– Да, господин Ригон особо предупредил меня о тебе. – Женщина фыркнула. – Он сказал, что у тебя проблемы. Только мне кажется, что проблемы начинаются у нас и у твоего отзывчивого к чужим бедам друга. Ты намеренно не хочешь понимать специфики места, в котором оказался. Но… господин Ригон попросил дать тебе время, а мне – ввести вас обоих в курс дела и выделить часы занятий со всеми потоками двух факультетов. Ты осознаешь, насколько серьезна нагрузка и велика ответственность?

– Почти всю свою жизнь я занимаюсь алхимией и артефакторикой. И понимаю, что такое техника безопасности. В Академии мне доверяли вести лабораторные работы. Поэтому торжественно обещаю не демонстрировать процесс изготовления губной помады и средств подрыва нравственности.

– Я как раз об этом и говорю!

Брови эльфа изумленно поползли на лоб.

– Неужели я заблуждался?

– Не переиначивай смысл моих слов! Ты слишком легкомыслен! Слишком насмешлив. Не признаешь авторитетов! Скажи, как с тобой можно работать?

– Простите, госпожа, еще раз. Я понимаю, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут…

– Ну наконец-то!

– А в скорбном доме тоже как-то работают… Ой! Вырвалось само… Того грозного дяденьку буду обходить порталами, а будущим ученикам не стану рекламировать пилюли, снижающие либидо.

– Эринэл… – Эльфийка сморщила нос. – Ты невыносим! Почему с тобой так носится Виринис?

– Сам удивляюсь… – Рин прикусил палец. – Может, оттого, что я – само очарование? Хотя… скажу честно, ему нравятся женщины. Такие сильные и красивые, как вы.

Госпожа Симитэль не выдержала и засмеялась.

– Ну все, маленький эльф, хватит! Давай я лучше тебе расскажу, что тут можно, а что – нельзя. И как правильно вести себя со студентами.

– Хорошо. – Улыбнулся Рин. – Я слушаю.

– Ты будешь работать только с двумя курсами: инквизиторским и демоноборческим. В-основном, твои предметы нужны инквизиторам. В обучении демоноборцев упор делают на постулаты веры и связанные с ними заклинания экзорцизма. Кроме них, на боевую магию и физическую подготовку. Но основой каждой из преподаваемых в семинарии наук является Вера. Согласись, без веры в свои силы Творец Сущего не смог бы поднять из Хаоса всего одним словом первую структуру проявленного мира. Без веры в мудрость и прозорливость Творца друиды не создали бы планы, а Боги – их экосферу. Без веры в Богов и их заповеди сотворенные существа остались бы обычным животным стадом, а их вожди не знали бы, по каким принципам выстраивать между ними отношения. Поэтому тебе придется следить не только за своей речью, но и мыслями.

– Воспитываете религиозных фанатиков?

– Фанатик не думает. Только действует. А наши выпускники вершат историю, вычищая из сфер бытия элементы дестабилизации и разрушения существующих структур. Понятно?

– Ага. Сначала на нашей земле не заметили даймонов.

– Это не ко мне. Теперь что касается самой работы. Зарплата у нас маленькая. Но, кроме занятий и лабораторных, тебе придется вести практику по окончании учебного года в одной из групп.

– Так я не экзорцист. И совершенно не представляю, как уничтожать демонов.

– Магистр Моциус ведет курс повышения квалификации для преподавателей.

– О нет!

– О да, мальчик. Ну что, еще не раздумал тут оставаться?

– Господин Ригон дал мне время. Поэтому было бы трусостью с моей стороны сбежать, даже не попробовав свои силы на новом поприще. Вдруг из меня получится талантливый педагог? Говорят, у вас учатся даже девушки…

– В эту сторону даже не думай.

– А в какую думать? На этой планетке, чтобы выпить бокал-другой вина с дамой, придется сначала на ней жениться?

– Да, юноша. Отношения между полами до свадьбы строго запрещены.

– Но если поднять глаза, пол окажется потолком… Я понял. Придется за досугом ходить в другие миры. Адресочек самого продвинутого не подскажете?

– Все, эльф, ты меня утомил. – Женщина встала и, подойдя к столу, порылась в его выдвинутом ящике. – Вот расписание и название лекций на первое полугодие. Его составлял твой предшественник, не выдержавший ежедневного лицезрения дождя и гнилых полов в аудиториях. Хотя, это они его не выдержали. Возьми и подготовься. Со следующей декады начнется твоя работа. Позови, пожалуйста, Вириниса и тихо помедитируй под кактусом, пока мы не поговорим.

– Да, госпожа. – Рин взял лист и бегло на него взглянул. – Слушаюсь, госпожа!

Открыв дверь в приемную, он увидел уже вернувшихся из больнички Лирру и Эрайена.

– Я в порядке. – Сказал он другу. – Меня немного пожевали, но потом выплюнули, признав несъедобным. Но теперь, кажется, решили закусить тобой. Иди, Лирра! Судьба тебя ждет!

Тот улыбнулся и, извинившись перед Эрайеном, зашел внутрь.

***

– Как ты себя чувствуешь, Рин? – Спросил ректор Вожеронской Академии.

– Если честно, – эльф вздохнул, – то отвратительно. Нет, физически вроде все в норме. В душе паршиво. Словно вывалялся в какой-то помойке.

– Мы все в ней вывалялись. – Ответил Эрайен. – Ты знаешь о том, что шон Анх подарил Изумрудный материк госпоже Орнель, а она поделилась его частью с Королем Дэниэлом?

– Да Вы что?! Вот это сюрприз! Королевскому дому Орнель придется нелегко. Впрочем, как и Дэниэлу. Но они справятся. Однако меня больше волнует иной вопрос: как так получилось, что тут прошла всего пара дней, а там… сколько времени утекло с той ночи?

– Больше четырех декад. Течение времени для каждого плана свое. На пальцах объяснить подобный парадокс сложно, но у Творца для каждого мира определены сроки и принципы развития. Чтобы попасть сюда в нужный мне день, я хожу понижающими энергетическими коридорами. В твоем случае произошел скачок. Поэтому мы встретились только теперь. А в мире двух светил прошел праздник излома года. Потом – разбирательство между кланами. – Эрайен посмотрел в залитое дождем окно. – Дейрины окончательно покинули наш мир.

– Как же Вы?

– У меня осталась Академия. Дальше будет видно. Скажи, мальчик, почему ты согласился на странное предложение Ригона? Ведь у тебя нет законченного образования и опыта преподавания. И место тут… явно не для тебя.

– Тот демоноборец… Моциус, кажется? – Рин тоже повернулся к окну и заговорил совсем тихо. – Он был прав. Я открыл книгу демона. И успел прочесть одну из страниц.

– Даже так? И что ты при этом почувствовал?

– Наверное, удивление. Но это неважно. Я хочу найти моего Гайю. Вы знали, что он – демон? Нет? В нем трудно было разглядеть его истинную суть. Он не делал ничего плохого. Просто хотел, чтобы его любили. – Рин проглотил подступивший к горлу ком. – Свет и тьма, разрушение и созидание – суть одного процесса. Да, они другие. Их жизнь проистекает из разрушения наших. Они пьют наши эмоции, жизненные силы. Борются друг с другом за лучший кусок мира. Но все мы произошли из одного источника. Несмотря на чудовищные кошмары, в которые они подчас вовлекают не только отдельные существа, но и целые миры, они тоже хотят любви. Им хуже, чем нам, поскольку разрушители не могут существовать вместе. Только рядом с кем-то из творцов.

– Ты прочитал это в той книге? И поверил словам демона, чуть не уничтожившего наш мир?

– Какая разница? Я хочу найти Гайю.

– Не стоит обманываться. Ты понимаешь, что шансов на это практически нет?

– Он любит меня. А я – его. В этой семинарии учат Вере. Так вот, я верую в то, что мы обязательно встретимся. А остальное – неважно.

– Почему демон, Рин?

– Он и Сайхен. Единственные, кто оставались со мной во всех передрягах до конца. Я не хотел их смерти, господин Эрайен. И с удовольствием отдал бы за каждого из них свою жизнь. Но они решили иначе.

– А Дэниэл и Хойрэл? Энтониэл и Энрико?

– Они не одиноки. У них – своя судьба. А маленький Гайю, кроме меня, никому не нужен. Если я его не найду, в проявленных мирах одним отчаявшимся демоном станет больше. Простите, господин Эрайен, за мысли, высказанные вслух. Возможно, Вы думаете иначе.

Дрожащей рукой Рин сложил листок, выданный госпожой Симитэль, пополам и убрал его в карман.

– Я постараюсь помочь тебе, Эринэл.

– Каким образом?

– Продолжу твое обучение. Ведь ты многого не знаешь. К примеру, создание порталов… В Академии Двух Светил был такой курс, но думаю, ты его не посещал.

– Почти, господин ректор. С этим предметом, как научной дисциплиной, я только начал знакомство. А принципы работы с формами мне продемонстрировали только вчера.

– Тогда не кисни, бери листок с ручкой и записывай названия трудов, которые тебе нужно будет найти в местной библиотеке. Тут есть закрытый фонд для преподавателей.

– И когда я Вас снова увижу?

– Думаю, это зависит только от тебя.

– Мне нужно несколько дней.

– Тогда… до свидания, Эринэл Аль-Рохани. Приветы передавать не собираешься?

– Думаю, о том, что я жив, никому знать не нужно. Спасибо, господин Эрайен, за намерение мне помочь. Буду рад, если оно реализуется. Кстати… у Вас осталась возможность связи с Иржи?

– Хорошо, что ты об этом вспомнил. Я хотел то же самое спросить у тебя.

– Значит, и у Вас нет… Но если вдруг он появится… Пожалуйста, напомните ему обо мне!

– До встречи, Рин! И не пугай нервных аборигенов отблеском предвечного пламени в твоих глазах.

Эльф усмехнулся.

– Постараюсь держать себя в руках. Собственных. Иных рук рядом со мной не осталось.

– А Лирра? Разве он – не твой друг?

– Он – перерожденный друид, господин Эрайен. Согласитесь, у вас несколько иные приоритеты. До встречи!

Рин с уважением поклонился. Когда он выпрямился, старого ректора уже не было.

– Ну что, растение? – Заговорил эльф с кактусом, проигнорировав секретаршу. – Как считаешь, у нас есть будущее, или местный домострой обломает нам последние колючки?

Под пристальным взглядом эльфа сгорбившийся астрофитум приподнялся и выжал из себя тоненькую, слабую иголку.

– Молодец! – Похвалил его Рин. – Настоящий мужик.

Секретарша желчно хмыкнула:

– Шовинист!

– Что Вы, госпожа… Просто люблю цветочки.

И, не особенно заморачиваясь, он преподнес ей иллюзорный гладиолус.

– Мне кажется, на вашем столе он будет выглядеть весьма символично. А кактус… Не возражаете, если я заберу его себе?

Довольная секретарша помотала головой.

Из дверей кабинета, весело переговариваясь, вышли Лирра и госпожа Симитэль.

– Ну что, еще не соскучился? – Спросила эльфийка, пытаясь прикоснуться к волосам Рина. – Идем завтракать?

– Неужели я так напоминаю Вам домашнего кота, госпожа?

– Скорее, ежика, заблудившегося в тумане. О, а кактус тебе зачем?

– Теперь ежиков будет двое. Но гладить его не советую.

***

На праздник перелома года гостиная большого дома будущей семьи Митчела Торва была щедро украшена сосновыми ветками и покачивающимися на них иллюзорными снежинками согласно моде, когда-то принесенной на эту землю Иржи Сааминьшем. За окном, создавая соответствующее настроение, падал настоящий снежок. Зимы тут были, в отличие от центральной части долины, достаточно прохладными, поскольку городок Викаса находился на небольшом плато совсем рядом со склонами высоких гор, окружавших долину Грифонов.

С раннего утра на просторной кухне поваром и его помощниками готовился праздничный обед на тридцать персон. Глава торгового дома, а также любящий муж и заботливый отец семейства позвал на праздник не только ближайших родственников, но и партнеров по бизнесу. Ну а друзья и родственники этого благополучного семейства и без официальных приглашений знали, что им тут рады.

Госпожа Иден, поднявшись раньше всех, гоняла горничных, сдувавших последние пылинки с мебели и пола. Ее замужняя сестра, появившаяся в доме с собственной семьей накануне, приглядывала за сервировкой стола в обеденном зале, заодно согласовывая с артдиректором местного оркестра танцевальные мелодии. Ведь молодежи на обеде будет много, и ей обязательно захочется потанцевать!

Все домочадцы и слуги были чем-то заняты. И только приехавший накануне из Академии Вефасты будущий зять и жених любимой дочери Машель все еще спал, разнежившись в объятиях возлюбленной. Если сначала семья была резко против близких отношений до свадьбы, то увидев, как загораются их глаза при встрече даже после недолгой разлуки, и как им не хочется расставаться даже на мгновение, мать с отцом махнули рукой. Все равно пара обручена, а свадьба была делом времени. Конечно, при посторонних жених и невеста придерживались приличий… Но, когда чужих в доме не было, целующаяся парочка попадалась на глаза в каждом углу. И вот, к общему спокойствию и удовольствию молодых, мать разрешила им ночевать вместе. Когда подошло время начала учебного года, Митчел, с трудом сдерживая грусть от расставания с Машель, все-таки отправился учиться в Академию долины Грифонов. Сначала девушка надеялась, что у молодого человека получится приезжать домой каждый день. Только нагрузка была настолько серьезной, что он мог выбираться к любимой даже не каждый выходной. Но полугодовые экзамены, наконец, были сданы, и их ждало упоительное счастье близости в течение целых десяти дней.

Проснувшаяся раньше своего возлюбленного Машель поправила на белом плечике лямочку и тонким пальчиком провела по черным бровям Митча. Дрогнув ресницами, он вздохнул и открыл глаза.

– Малыш! Как же я рад тебя видеть! – Положив девушку себе на грудь, он с наслаждением поцеловал ее губы. – Ночь, проведенная во сне – это украденное время нашего счастья!

– Я тебя тоже люблю! – Проворковала красавица невеста, кладя головку на его плечо. – Ты помнишь, какой сегодня день?

– Чудесный! – Ответил Митч. – С утра до ночи мы будем вместе!

– И не только…

Еще один сладкий поцелуй на время прервал их разговор.

– И что же в нем замечательного, кроме твоих объятий? – Поинтересовался, отдышавшись, парень.

– День излома года. Праздник. Гости.

– Сегодня я бы хотел обойтись без них. А идеальным праздником стал бы день, проведенный с тобой в этой комнате!

– А танцы? – Надула губки Машель. – Приедут наши друзья и все молодые родственники! Я разослала приглашения.

– И кто же обещал к нам вырваться? – Митч приподнял девушку и с удовольствием уткнулся носом в ямочку на шее, с намерением спуститься пониже. Но Машель захихикала и, вырвавшись из его рук, села рядом.

– Давай оставим все удовольствия на вечер. А сейчас пора вставать! Скоро начнут съезжаться гости!

– Еще один поцелуй – и я сделаю все, что ты скажешь…

– Один?

– Два. – Он снова опрокинул свою невесту на себя. – Какая же ты невероятная…

***

Однако, через пол-оборота он уже застегивал брюки, а Машель – длинный ряд мелких пуговок на домашнем зимнем платье.

– Ну и кто из друзей к нам пожалует? – Вспомнил он прерванный разговор.

– Конечно, мои девочки из школы.

– Кто бы сомневался. Они и так каждый вечер сидят в нашей гостиной, словно дома заняться нечем.

– Мы занимаемся кристаллической вышивкой! А потом устраиваем выставки и продаем работы!

– Магичка с академическим образованием и кучка провинциальных дур. Не боишься с ними поглупеть?

– Митч! Перестань! Моя мама – тоже домохозяйка. И в свое время закончила Академию.

– Сдаюсь. Кто еще почтит своим присутствием ваш праздник?

– Ваш?! Он и твой тоже!

– Малыш… Не будем ссориться. – Митч подошел к Машель и поцеловал ее в кончик носа. А потом – в надутые губки, которые сразу засияли улыбкой. – Конечно, наш.

– Да! Приедут кузены из Вефасты и долины Кроликов. Пусть они легкомысленны и не столь умны, зато с ними весело!

– Пошлые анекдоты и сальные шуточки.

– Девушкам они нравятся. Вдруг кто-то из них сегодня найдет свою пару?

– Это было бы возможно, если бы твои двоюродные братья задумывались о подобном. Но, кажется, они этого не умеют.

– У них есть родители.

– Ага. Кто еще в твоем списке?

– Карна. Она обещала быть во второй половине дня. Представляешь, подруга работает в Вожероне! Правда, с небольшой зарплатой и каким-то секретарем… Но в самой Вожероне!

– Не знаешь, как у нее с Лиррой? Они вместе или снова разошлись?

Машель опустила ресницы.

– Прости, Митч, но все голубки, посланные твоим друзьям, вернулись нераспечатанными.

– Как это? – Парень опустил руку, к манжете которой девушка пристегивала запонку. – Они не нашли адресатов? Кому ты их посылала и куда?

– Как куда? Не вертись и не опускай руку! В город Семи Светил. В Академию. Рину, Энтониэлу, Энрико и Лирре. Остальным, прости, не стала. Ты говорил, что вы были не очень близки.

– И ответа не было ни от кого из них? Получается, их в том городе нет?

– Ну откуда я знаю? Может, уехали куда-нибудь…

– Может… – Тихо сказал Митч. – Спасибо, родная. Благодаря тебе я выгляжу настоящим франтом!

– Ты – самый красивый мужчина из всех, кого я видела!

– А ты – самая привлекательная женщина! – Он обнял ее талию и притянул к себе. – Один поцелуй?

– Пусть будет два! – Выдохнула Машель и обняла любимого за шею.

***

Торжественный обед начался, когда в окна гостиной уже заглядывали ранние сумерки.

– Удивительно, – сказал один из родственников, живущий южнее, – у нас – бескрайние лужи, а у вас – бесконечный снег. Когда я вышел в Вефасте на улицу, думал, ни один извозчик не согласится сюда ехать!

– Что ты! Дорогу, соединяющую наши города, делали маги здешней Академии. Поэтому она, независимо от времени года, всегда в отличном состоянии! – Ответил господин Иден.

Дамы, заставляя краснеть хлебосольную хозяйку, наперебой хвалили богатый стол и вкусные яства, а молодежь, стреляя глазами и хихикая, нетерпеливо ожидала начала танцев. Но обед шел своим чередом. И под вторую перемену закусок и налитый в рюмки коньяк мужчины заговорили о том, что составляло смысл их жизни и, одновременно, не давая увязнуть в рутине, развлекало занятый делами ум. То есть, разговор зашел о сделках и политике.

– Слышали, Вепри и Лисы подали в Совет Кланов жалобу о намеренном занижении закупочных цен на сельхозпродукцию?

– Говорят, Кланы Змей и Драконов увязли в этом по уши! А Глава Совета Лайконик ни на что не обращает внимания.

– Это все из-за дейринов. – Сказал отец тех самых кузенов из долины Кроликов. У него были торговые дела с другим континентом, и он очень переживал за свои договора. – Я слышал такую вещь… Не знаю, правда или нет, но мой партнер из-за моря говорил, что дейрины закрывают свои предприятия и куда-то исчезают вместе с оборудованием и технологиями!

Митч, до этого разговаривавший с одной из подружек Машель, навострил уши и глянул на молчаливую Карну, ковырявшую в тарелке салат.

– Она не знала, что Лирры не будет? – Тихо спросил он невесту.

Та приблизила губы к его уху и еле слышно ответила:

– Когда она приехала, в первую очередь спросила про него. Я заверила, что посылала голубка, но он вернулся нераспечатанным. Кажется, она до последнего его ждала.

Митч кивнул и снова прислушался к разговору торговцев.

– Да ну, – махнул рукой еще чей-то дядюшка, – куда они денутся? Их дешевые двигатели, световое оборудование и портальные кабины раскупаются, как горячие пирожки в базарный день. Разве они упустят свою выгоду?

– По идее, не должны. – Ответил ему все тот же коммерсант. – Но из Академии, после смены руководства, ушли все преподаватели – дейрины, а также их студенты. Кайрену, сменившего на ректорском посту Охено, пришлось даже просить господина Эрайена о подборе профессоров. А старших дейринов, кроме их Короля, вообще давно никто не видел.

– Глупости! – Осторожно поставил на стол пустую рюмку отец Машель. – Они не могли просто так взять и исчезнуть. Возможно, идет какая-то реконструкция. А предприятия перенесли ближе к горам. Им-то без разницы, как вывозить товар. Наделают порталов – и готов доступ к любой точке мира!

– Ну что вы все о политике! – Наконец, обратила на мужчин внимание госпожа Иден. – Сейчас подадут горячее. Потом мы перейдем в нижнюю гостиную, а вы займете верхнюю. Впереди вся ночь, чтобы обсудить приятные и не очень моменты уходящего от нас времени.

– Да, дорогая! – Отозвался господин Иден. – И все же, год был успешным. Мы все закончили его с неплохой прибылью.

Мужчины важно покивали, а дамы блеснули бриллиантами, сапфирами и рубинами.

– Поэтому давайте пожелаем, чтобы в новом году мечты сбывались, а сальдо всегда было положительным! Пусть прибывающий день увеличивает наше счастье и радость!

Все дружно выпили. Митч, улыбнувшись Машель, извинился перед сидящими рядом и, положив салфетку на стул, вышел в коридор. Быстро прошагав его к лестнице на второй этаж, он вошел в свой личный кабинет и открыл окно. Морозный воздух, обрадовавшись теплу, рванулся внутрь комнаты, осыпав черные волосы Митчела белыми звездами снега. Но парень, удерживая раму рукой, положил ладонь другой на подоконник и посмотрел в темное небо.

– Рин! – Позвал он. – Я волнуюсь. Где ты, сумеречный эльф?

Холодная рука дернула булавку галстука и, расстегнув ворот рубахи, взяла в кулак подвеску, подаренную ему на двадцатилетие Рином.

"Отзовись… – Подумал он так, как учил его фокусировать луч сознания эльф. – Рин, что с тобой? Неужели ты все-таки ушел к своей родне и не оставил мне даже маленькой записки со словом "прощай"? Но ведь мы – друзья. А с друзьями так не поступают! Или… нашей дружбе – конец? Но ты обещал нас не забывать… Боги, что я несу?! Рин, бесы тебя побери, где ты бродишь?"

Дверь кабинета тихо открылась и снова закрылась. По полу простучали каблучки, и маленькая ручка легла на его пальцы.

– Давай закроем окно. – Сказала Машель. – На улице холодно, и ты можешь простудиться!

– Да, дорогая. – Митчел смахнул с волос снежную пыль. – Я немного устал. Захотелось подышать свежим воздухом.

– Конечно. Я понимаю. – Ответила ему нежным голоском девушка. – Но вот тут, со мной, пришла Карна. Думаю, тебе интересно будет ее выслушать.

Митч стремительно обернулся.

– Ты что-то знаешь?!

– И тебе доброго вечера. – Усмехнулась темноволосая красавица в синем платье. – Я понимаю твое беспокойство за друга.

– Прости, но я так рассчитывал увидеть всех снова…

– Ты думал, что он приедет. Но эльф исчез. И Лирра исчез. Я писала Орнелю и Шелдону Чину. Дон ответил, что ни тот, ни другой в Академии не появлялись с начала учебного года. А еще пропал Энрико. Мне кажется, они вчетвером где-то вместе. И связано все это с дейринами!

– Но где они могут быть? Их не нашли даже магические голубки!

Карна подошла к окну.

– Когда мы были на вашей помолвке, мне показалось, что в наших отношениях с Лиррой наступил какой-то новый этап. Он так бережно ко мне отнесся… Наша любовь словно вспыхнула с новой силой! А когда парни собрались уходить, он обещал вернуться. – Она вздохнула. – И не вернулся. Может быть, ты знаешь, что у них за дела?

– Мне кажется, вы переживаете напрасно! – Воскликнула Машель. – Ну что плохого может произойти в нашем чудесном мире? Надо немного подождать, и они обязательно найдутся!

Карна и Митч посмотрели друг другу в глаза, а потом одновременно сказали:

– Господин Эрайен!

– Он знает все. – Добавил Митчел.

– И что? – Сложила руки на груди Машель.

– Надо ехать к нему. – Твердо ответила Карна. – Не верю, что любимый меня снова бросил, а друг о тебе забыл. Машель, прости, но я завтра уеду в Вожерону.

– Я поеду с тобой. – Вдруг сказал Митч. – Машель… это всего на один день!

– Мой жених внезапно уезжает в обществе незамужней подруги. Вы подумали, что скажут о нас люди? Митч, не глупи! Карна все узнает и тебе напишет. Ведь так?

– Конечно. – Кивнула та головой. – Простите, но мне надо поспать перед дорогой. Во сколько идет первый утренний дилижанс?

– Но завтра мы поедем кататься с гор! Неужели твои поиски не подождут хотя бы один день? Сколько декад ты спокойно прожила без него? А? – Машель улыбнулась и обняла подругу. – Все будет хорошо! Ты ведь знаешь, какой он у тебя ответственный! А если он сейчас очень занят каким-то делом? Ты же слышала, как дядя говорил о переносе предприятий ближе к горам? Ну найдешь ты его, отвлечешь от дела… Думаю, и Рин тоже там. Они – превосходные маги. Наверняка, преподаватели сами попросили их помочь!

– Ты, правда, так считаешь? – Неуверенно улыбнулась Карна.

– Ну конечно же! Что вы, как дети? Слышите, заиграла музыка? Пойдемте танцевать!

Зимняя ночь излома года все сыпала пушистый снег на черные ветви сада, берег реки, лавки и аллеи старого парка небольшого городка Викасы. Кто-то уже давно спал, видя предутренние сны. Кто-то, зевая, просыпался, готовясь к работе. А в большом доме Иденов все кружились в беспечном вальсе юноши и девушки, тетушки и дядюшки, на одну, самую длинную в году, ночь забывшие о делах и тревогах, неприятностях и ответственности. Выгодах, расчетах и прибыли. В теплой, пахнущей хвоей, зале между людьми летал самый настоящий музыкальный вихрь. А белые снежинки, почувствовав его завораживающие ноты, все толкались в закрытое окно, пытаясь присоединиться к бесконечной мелодии вселенной, не делающей различий между теплым и холодным, мягким и колючим, живым и… мертвым.

***

Глава пятая. Семинария и ее проблемы

Позавтракав в обществе госпожи Симитэль и Лирры, с робкой надеждой поглядывающего на эльфийку, Рин поднялся из-за стола и взял в руки свой чахлый кактус.

– Ты куда? – Тут же вскочил следом дейрин.

– Не волнуйся. Желания лицезреть подводные красоты у меня все еще не появилось, поэтому я возвращаюсь в Семинарию. Хочу посетить библиотеку и подготовиться к новой деятельности.

– Это похвально. – Улыбнулась зам.ректора. – Так и хочется взять свои слова обратно.

– Слово – как птица, воздуха не боится. Однако, может испортить не только внешний вид, но и настроение. Поэтому, прежде чем отпускать его на свободу, стоит хорошенько подумать, чем оно было вскормлено.

– Пятно на репутации ставится быстро. – Скривила губы эльфийка. – Но долго выводится. Помни об этом, разговорчивый юноша.

– Я помню многое, и на память еще не жалуюсь. Но впереди – долгий день и полный сожалений вечер. Так что желаю вам обоим не забывать об отдыхе. Ведь волкам тут бегать негде. И еще… – Рин перехватил растение в левую руку, а правую положил на спинку стула Лирры. – Если моя дверь будет заперта, значит, я сплю, и напоминать о прошлом бесполезно.

Подхватив рукой плащ, Рин открыл портал прямо в едальне и, шагнув внутрь, помахал оттуда рукой. Сжатое пространство беззвучно схлопнулось.

– Лирра, – эльфийка положила руку под столом на близкое колено дейрина, – о чем он говорил в последнем предложении? Это то, о чем я думаю, или ты постараешься меня разубедить?

– Как только ты освободишься. – Улыбнулся парень. – Скажи, где.

– Что значит, где?!

– Можно в библиотеке. – Не моргнув глазом, предложил Лирра. – Или даже в приемной. Но там – секретарша. Вдруг она захочет присоединиться к процессу?

– Ты о чем?!

– Конечно же, о моем покаянии.

– Тебе есть, в чем раскаиваться?

– Конечно. Я слишком долго колебался, выбирая между истиной и страхом. Но мужчина не должен бояться, не правда ли?

– Ты такой… милый! Интересно, кто из вас кого копирует? Эльф тебя или наоборот? – Рука скользнула по колену и вернулась на стол. – Хотя, это не важно. Однако, работа не терпит отлагательств. Скажи, если мне придется уехать по заданию господина ректора, ты сможешь взять мои часы по физподготовке у инквизиторов?

– Конечно. – Кивнул головой Лирра и отпил из чашки жидкий настой местной травки. – Если они не пересекутся с моим расписанием и будут оплачены.

– Я бы попросила тебя и о демоноборцах, но, боюсь, с ними может справиться только господин Моциус.

– Неужели счастье случается, и он иногда исчезает? Когда я учился, о господине Моциусе никто не слышал. Где вы его откопали? Если не секрет.

– Действительно, откопали. Ведь он – гонт, бросивший родной план.

– Вот как? Сам ушел или его об этом настоятельно попросили сородичи?

– Не знаю. Он немногословен. Но силен, отважен и вынослив. Демонов чувствует на расстоянии. Мы нашли его на некоей интересной планете, где он пытался выжить в одиночку. Днем, продолжающимся там больше ста наших суток, под жаром близкого светила, закипает ее поверхность. А ночь приносит адский холод открытого космоса. Разнежившись в огне, он забыл про мороз. Проходя каналами Вселенной, мы услышали мысленный вопль о помощи и… не прошли мимо. С тех пор темпераментный Моциус работает у нас.

– Интересная история. Спасибо за приятное общество, но мне тоже пора заниматься, госпожа Симитэль. Вы – в Семинарию или…?

– Спасибо, Лирра. Я посижу пока тут. Подумаю. О покаянии.

– Тогда буду ждать вердикта.

Лирра, как и Рин, повесил плащ на руку и открыл портал. В отличие от эльфа, он не обернулся.

***

Библиотека Семинарии напоминала… библиотеку, находящуюся где-то в дикой горной глубинке, куда не ходит дилижанс, а местечковый извозчик не соглашается ехать даже за свою декадную зарплату. Хотя ему ее никто и не предлагал. Внутри, как и все вокруг в этом мире, пахло плесенью, а также сыростью бумажных листов, типографской краской, пылью, мышами и какой-то старческой древностью, вызывающей в памяти словечки вроде "безуханный" или"воскручиниться". Глядя на убожество изъеденных древоточцем полок, забитых свитками, фолиантами и просто книжными томами трудно было представить, что тут живут мудрость и знание, накопленные магами даже не тысячелетиями, а стершимися в памяти поколений временами с начала молодости проявленного мира и по сегодняшнюю пору.

Рин поставил на длинный стеллаж картотеки свой кактус и выдвинул полку, подписанную буквой "А". Немного посопротивлявшись, она явила его взгляду кучу мелких карточек. Причем, некоторые из них были написаны на неизвестном эльфу языке. Вытянув наугад "Анатомический атлас существ эпохи плейстоцена для идентично сформированных планов", эльф увидел, что искать его надо на десятом стеллаже третьего яруса в разделе "Геологические эпохи". Подивившись первой дате просмотра сего ценного труда, Рин не поленился увеличить мелким шрифтом напечатанный год издания и название типографии. Оказывается, книга не имела никакого отношения к его собственному миру. Да и такой геологической эпохи он не помнил. Конечно, было бы интересно глянуть на раритет, изданный больше десяти тысяч лет назад по его собственному исчислению. Но, как сказал ректор Эрайен, время тут было для каждого свое. Ткнув карточку на место, он перешел к другим ящичкам и отыскал рекомендованный ему труд по матричным и волновым структурам. Оставалось только среди этого бесконечного ангара его найти.

Но едва он пошел к стеллажам, карточка в его руках задергалась. Выскользнув из пальцев, она не упала на пол, а плавно полетела вперед, подстраиваясь под шаг эльфа. И уже через шестую часть оборота он держал в ладонях нужную для изучения книгу. Таким же образом отыскав остальную литературу, он сложил ее в один из специальных бумажных пакетов, стопками разложенных над каталогом. Как только книга попадала внутрь, в ее карточке само собой появлялось его имя.

Как он успел заметить, все эти тома были изданы в разных мирах и в разное время. Но он без проблем смог прочесть название и краткое содержание каждого. "Спасибо, шон Охено!" – Про себя поблагодарил он бывшего наставника за лингвопрограмму, когда-то подаренную ему дейрином. Теперь, когда для собственного образования книги были подобраны, нужно было подготовить лекции для студентов.

Достав из кармана листок, выданный госпожой Симитэль, он прочел первое название: "Химические элементы, их свойства и соединения".

– Значит, начинаем со школы? – Произнес он вслух и полез в картотеку за учебным пособием семинаристов первого курса, поскольку часы первой декады посвящались именно ему.

Снова наведавшись в приемную и хорошенько выспросив секретаршу, в каком месте он может получить бумагу и пишущие принадлежности, эльф отыскал гнома-завхоза. Тот, как и все представители его народа, расставаться с материальными ценностями никоим образом не желал. Поэтому, потратив некоторое время на уговоры впустую, Рин вспомнил вчерашний урок мэтра Ригона. Отыскав среди составляющих структур планеты компоненту непрерывно льющего дождя, он выделил ее небольшую часть и изолировал от общего поля. Затем то же самое проделал с небольшим участком кабинета хозяина местных богатств.

– Ты это о чем задумался? – С подозрением спросил гном. – Намагичишь – подам жалобу ректору!

– Обязательно. – Согласился Рин. – Мне будет интересна его реакция.

– На что? Предупреждаю, у нас с дисциплиной строго!

Поменяв части проявленного мира местами и сцепив их с существующими узлами, эльф замкнул воду непрерывным циклом, с удовольствием глядя на разливающуюся по ковру лужу.

– Ну, пока! – Улыбнулся он завхозу и вышел из кабинета, с наслаждением слушая разбивающиеся о его защиту проклятия и обычную ругань, перемежающуюся заклинаниями. Но только на подобную работу обычные магические действия не имели никакого влияния. Лужа продолжала разливаться прудиком, а один из участков земной поверхности неожиданно начал покрываться подсыхающей грязевой коркой.

Забежав в свои комнаты, Рин поставил на столик в гостиной многострадальный кактус и положил книги. Но ему предстояло еще одно дело: пройти по учебному корпусу и отыскать ответственных лаборантов с просьбой поставить в декадное расписание его группы. А потом было бы неплохо заглянуть в бассейн и спортзал. Физическую форму в этом гнилом месте, где воздух от воды был почти неотделим, можно поддерживать только в закрытом помещении.

Семинаристы, которые мимо него прошли на обед, дружно и вежливо поздоровались, несмотря на то, что на нем не было мантии. Но золотой значок, повешенный эльфом поверх одежды, видели все. Заглянув в одну из опустевших аудиторий, он заметил собирающего наглядные пособия усталого пожилого мужчину и тихонько стукнул в дверной косяк. Тот оглянулся.

– Здравствуйте! – Поклонился эльф. – Извините, что отрываю от дела…

– А, добрый день! – Перебил его тот. – Заходите. Я сейчас закончу.

Кажется, он был рад пообщаться с кем-то еще, кроме студентов.

– Присаживайтесь вот сюда. Эти стулья не скрипят и не шатаются. Вы – наш новый преподаватель, судя по знаку? Но Вы, простите, так молоды, и… слишком красивы для этого заведения.

– Мне повезло родиться эльфом. – Улыбнулся Рин. – Меня зовут Эринэл Аль-Рохани. Буду вести у студентов артефакторику и алхимию.

– Неужели настоящий эльф? – Мужчина бросил свои муляжи и подошел к остановившемуся у первого ряда столов Рину, разглядывая его лицо. – Там, где я вырос, нет вашего народа. Да… теперь понятно, почему вас называют дивными. Только я считал, что волосы и кожа должны быть светлыми, как у госпожи Симитэль.

– По-всякому. А Вас как звать? И что Вы преподаете?

– Эрисен Корнис. Я – обычный человеческий маг. Преподаю биологию. Все известное многообразие проявленных миров нашего древа.

– Это интересно. – Вежливо сказал Рин.

– Не только интересно, но и важно для выживания! В поисках демонов и тварей изнанки частенько приходится адаптироваться к различным местным условиям. И молодые воины Света должны знать, какие растения и каких животных нужно обходить стороной, а что можно употребить в пищу.

– Согласен. Ваш предмет необычайно важен! Ну а как Вы сюда попали? Если не секрет. Объясню, почему спрашиваю: уж очень необычное учебное заведение, не рекламирующее себя в мирах.

– Действительно. – Господин Эрисен, пригладив рыжие с проседью волосы, вернулся к шкафу и муляжам. – Но со мной все просто. Я был и остаюсь профессором Духовной Академии своего плана. Только теперь я бываю там гораздо реже. Всего пару часов за десяток дней. Понимаете, прогресс не стоит на месте. Вместе с ним меняется мораль, воспитание, мировоззрение. С чем-то я согласен. Но не могу примириться с изменением догматов Веры в угоду светским интересам.

– Мне кажется, этот процесс одинаков на всех планах. И цикличен. А циклы, в свою очередь, зависят от плотности населения и развития магии и технологий. Спокойная сытая жизнь увеличивает количество часов, посвященных праздным раздумьям и отнюдь не вере. Что, в свою очередь, провоцирует желание разделения и своего рода нигилизм. В такие времена светские власти теряют свой авторитет. Духовные же, глядя на изобилие, тянутся за светским. Чистота помыслов и непреложные постулаты отходят на второй план, чем пользуются беспринципные существа, за которыми следуют так и не разобравшиеся в многообразии "истин" безвольные личности. Но вера неожиданно крепнет в переломные моменты общественных взрывов и войн. На первый план выдвигаются именно те, кто понимает, что только вера и идущая с ней рука об руку мораль поднимает силу духа не только до желания выжить, но и собрать мир в целостное общество.

– Вы, юноша, понимаете старика, как никто другой! Вероятно, Вам знакомы труды философов древности?

– Немного. Я не настолько разносторонне образован. Мне ближе точные науки вроде математики и артефакторики.

– О, простите великодушно! Кажется, я Вас заговорил, а Вы зашли всего лишь что-то спросить.

– Познакомиться. Ну и спросить. Мне бы хотелось посмотреть на свою аудиторию и отыскать лаборанта, отвечающего за практическую часть моего предмета. Не подскажете, где мне все это найти?

– Идите на второй этаж. Лестница в конце крыла. А лаборатории вроде находятся в подвале. Вас проводить?

– Спасибо, господин Эрисен, но не стоит. Мне кажется, возвращаются из столовой студенты. – Рин сделал шаг к двери, но остановился. – Скажите, в вашем общепите обеды действительно отвратительны?

– Конечно! Наверняка, скряга-завхоз не выдал Вам подъемные! Однако, если решитесь пойти в столовую, испортите желудок. Так что возвращайтесь в администрацию и требуйте то, что Вам полагается согласно трудовому договору.

– Значит, мне выделена определенная сумма?

– Да. А еще мантия, комплект постельного белья… Прочитайте приложение под номером пять. А куда Вас разместили?

– Третий корпус. Второй этаж.

– Боги! Он сошел с ума! Там течет крыша и давно никто не живет! В прошлом году должны были делать ремонт, но так и не сделали. Идите срочно к ректору, милый мальчик!

– Спасибо, господин Эрисен. – Рин поклонился и с теплом посмотрел в светлые глаза биолога. – Я так и сделаю. А теперь мне пора.

– Надеюсь, мы увидимся! – Крикнул вслед направившемуся в коридор Рину пожилой профессор.

Пока эльф шел к лестнице, заглядывая в распахнутые двери маленьких и больших аудиторий, здороваясь с теми из преподавателей, кого удалось увидеть, его нагнал крепкий веснушчатый парень, тоже облаченный в рясу, подпоясанную веревкой. Правда, на ногах студента были ботинки.

– Здравствуйте! – Воскликнул он, подстраиваясь под шаг эльфа. – Говорят, Вы будете вести артефакторику и алхимию?

– Возможно… – Согласился Рин, разглядывая старые каменные ступени с углублениями, выбитыми ногами многих поколений студентов. Перила были деревянными и шаткими. Эльф покачал их пальцем и решил к ним не притрагиваться.

– Почему "возможно"? – Спросил все тот же любопытный юноша.

– Я еще не видел аудитории и лабораторий. Возможно, отказаться будет проще.

– А хотите, я Вам все покажу?

– А ты на лекцию не опоздаешь?

– Вот как раз сейчас у нас должна была быть алхимия. Но ее заменили классической литературой.

Рин остановился и удивленно поднял брови.

– Инквизиторы должны быть всесторонне образованы. Тогда они могут быть вхожи в любые круги, среди коих может прятаться тварь изнанки. – Выдал заученную фразу студент.

– Значит, говоришь, бес может скрываться от ока правосудия даже в литературном салоне светской львицы?

– О, нам рассказывали об их коварстве и способности принимать любые личины для достижения своей цели!

– Странно. Мне казалось, они скорей отыщутся на заседании ячейки тайного общества или за карточным столом. А больше всего им нравятся заведения со жрицами любви.

– Мы их еще не проходили!

– Даже мимо? – Ухмыльнулся Рин. – Ты откуда тут взялся, парень? Наверняка, из монастыря.

– Из монастырского приюта. Я – сирота. Но у меня был высший балл по всем дисциплинам.

– А как обстояло дело с послушанием?

– Я выполнял все возложенные на меня обязательства!

– И ни разу не пытался сбежать или поделиться тяжелой работой со своими друзьями?

– Я нес свой крест сам!

– Похвально. – Скривил Рин губы. – Знаешь, что я тебе скажу?

– Что?

– Из тебя выйдет хороший мессия. Зря тебя взяли на этот факультет.

– Но по результатам практики я тоже лучший!

– Задача: Тебе надо поймать юного беса, решившего без взрослых прогуляться по верхнему миру. Куда ты отправишься в первую очередь?

– Возможно, в школы? Или другие учебные заведения? Если он юный.

– Ответ неверный. Вам рассказывали, что их привлекает в нашем мире?

– Эмоции.

– Разве занятия побуждают к веселью? Попробуй еще.

– Города, магазины, базары…

– Уже лучше.

– Места, где собирается молодежь.

– И чем она, эта молодежь, должна там заниматься, чтобы привлечь мелкого пакостника?

– Пить горячительные напитки?

– Не обязательно. – Вздохнул Рин. – Есть масса других способов получить удовольствие. Например, послушать музыку. Или посмотреть спортивные состязания. Так где, говоришь, аудитория?

– Мы напротив нее стоим.

Рин повернул голову и посмотрел на очередную некрашеную со времен прадедушки пропавшего принца дверь. Едва он подцепил ее кончиком пальца, она с противным скрежетом отворилась, дохнув на эльфа всепроникающим запахом плесени. Прикрыв лицо носовым платком, он вошел внутрь, внимательно осмотрев отвалившуюся со стен штукатурку, перекошенные рамы, через которые в помещение затекал дождь, полусгнившие столы и стулья. Махнув семинаристу рукой, он вышел в коридор и сложил платок.

– Когда вы тут занимались, так все и было?

– Ну да. Только вот стекло разбилось. А остальное то же самое.

– Спасибо, добрый юноша. Пожалуй, в лаборатории я не пойду. Возвращайся на занятия, а я навещу корпус со спортзалом.

– А Вы у нас останетесь? – Парень, не торопясь уйти, стоял и хлопал ресницами, исподлобья глядя на Рина.

– Неужели жаждешь продемонстрировать свои отличные знания по моему предмету?

Парень совсем опустил глаза, теребя красными грубыми руками веревочный поясок своей рясы.

– Не только. Просто Вы так не похожи на всех остальных!

– Почему?

– Вы так молоды, богато одеты и… красивы!

Мальчишка поднял отчаянные глаза и покраснел. Но не убежал, а продолжил говорить:

– Вы со мной говорили, как с равным! Мне было интересно Вас слушать! Пожалуйста, останьтесь!

– Как тебя зовут?

– Брат Торвальд.

– Так вот, брат Торвальд, скажу тебе одну важную вещь: в этих помещениях нельзя находиться вообще. Поскольку опасно для жизни. Если остальные господа преподаватели здоровьем не дорожат, то, едва воскреснув, снова умирать я не собираюсь. К чему это говорю: если завхоз в ближайшее время сделает ремонт… такой, который устроит меня, я останусь. Если нет… Тогда увы. Наше знакомство окажется крайне непродолжительным. Видимо, к твоему большому сожалению. До свидания, брат Торвальд. И не забудь: ты уже опоздал к началу следующей лекции.

Накинув на плечи плащ, Рин открыл окно портала и, не мешкая, шагнул внутрь, чтобы снова оказаться в административном здании.

Бассейн, наполненный дождевой водой, и зеленоватое дно его не впечатлили, поэтому он вернулся в свои комнаты. Закрыв за собой дверь, он сел на стул и задумался. Картинка здешнего быта получалась совсем неприглядной. Если местные преподаватели могли питаться в едальнях или, платя за межмировой портал, ходить домой, то у него не было денег и некуда было возвращаться. Предстать перед знакомыми и друзьями нищим побирушкой было выше его сил. Желудок обиженно урчал, а в голове бродили упаднические мысли. Положив руки на толстую книгу, он опустил на них голову. И не заметил, как заснул.

Но поспать ему не удалось, поскольку в дверь настойчиво барабанил чей-то мощный кулак. Рину не надо было даже напрягаться, чтобы почувствовать, как в коридоре, продуваемом всеми ветрами и мелкими брызгами, переминается с ноги на ногу злой завхоз. Не поднимаясь на ноги, эльф крикнул в сторону двери:

– Первое – деньги. Второе – ремонт. После будем разговаривать о прочих материальных ценностях.

Напоследок лягнув ногой укрепленную рунами и эльфийской магией дверь, гном, виртуозно ругаясь, испарился. Рин сладко зевнул и посмотрел в сторону спальни. Но желудок настойчиво требовал материальной пищи, и с этим надо было что-то делать. Немного подумав и перебрав все возможные варианты, Рин предпочел капитулировать перед силой неодолимых обстоятельств и уйти в другой мир, оставив привязку к этому. Нацепив на свитер плащ, он подхватил все взятые учебники и, попрощавшись с кактусом, вышел в коридор. Запечатав дверь, он поискал ближайший восходящий пространственный канал и, слившись с ним, отправился на планету, подаренную ему Сайхеном.

Ловя потоки, ускоряющие время, он уже через пол-оборота любовался золотым яблоком, спрятанным среди разноцветных нитей. "Керрайюс! – Мысленно позвал он Бога мирного неба, хранящего этот план. – Ты все еще про меня помнишь или мне заново пройти процедуру прописки?"

Сгусток энергии яркого синего цвета буквально окутал его своим теплом со всех сторон и потащил туда, где лениво отражало солнечные лучи чистое море, и прозрачными родниками плескалась магия.

Едва они очутились на знакомом по прошлому посещению высоком уступе, откуда виднелись горы, поля и вода, принявший облик молодого парня Керрайюс схватил эльфа за плечи и развернул его лицом к себе.

– Здравствуй, друг! Ко мне пришли печальные известия… И я даже им поверил.

– Здравствуй, друг! – Улыбнулся ему Рин. – Я тебе все расскажу, но, если прямо сейчас не сниму свитер и плащ, то известия станут реальностью. У тебя тут что, лето?

– В твоем доме, хозяин, всегда тепло!

– Спасибо!

Рин освободился от верхней одежды и обуви, оставив их на земле вместе с книгами.

– Как же тут хорошо! – Потянулся он. – Ни дождя, ни сырости… Солнышко! Мне кажется, – он повел носом, – мои вещи пропахли плесенью.

– А я все никак не мог понять, что за незнакомый аромат источает твоя одежда. – Хмыкнул молодой Бог, похожий на деревенского парня веснушками, рассыпанными по щекам и широким носом-картошкой.

– Лучше скажи – вонь.

– Говорить не буду, но у тебя голодный взгляд и усталый вид. Поэтому я приглашаю тебя к себе… Поешь, отдохнешь и все-все расскажешь.

– Ты даже не представляешь, как много тебе придется выслушать! – Рин подхватил разбросанные вещи и по мостику, созданному Богом прямо в воздухе, перешел за ним на островок, парящий рядом с одной из горных вершин. Там у Керрайюса был красивый открытый дом, чудесный вокруг него цветник и плодовые деревья.

– Я рад приветствовать хозяина на заботливо сохраненной для него земле! – Хранитель поклонился Рину, едва они вошли в дом.

– Эй, кланяться мы не договаривались! Разве мы – не друзья? – Эльф посмотрел в голубые глаза довольного Бога. – Только по-дружески прошу, дай во что-нибудь переодеться, покажи, где помыться и чем-нибудь, лучше вкусно, накорми. В-общем, ты уже понял, что друг – это тот, кто нарушает твой покой и надоедает своими проблемами, пытаясь переложить их решение на твои плечи.

Бог усмехнулся.

– Рад помочь тебе, чем смогу. Вон там – водопад. Вода в нем – из прогретого солнцем озера. Листья алой фиалки, что растут по ее берегам – прекрасное моющее средство. Хитон для тебя повешу на ветку, а обед будет ждать твоего прихода.

– Спасибо, Керрайюс! Я рад, что принял правильное решение!

***

Уже к вечеру, когда любопытство Керрайюса было удовлетворено, а язык эльфа заплетался не только от усталости, но и от количества выпитого им слабенького виноградного вина, Бог потер лоб и посмотрел на играющий яркими красками закат.

– А ведь знаешь, Рин, твои отношения с миром двух светил еще не закончены.

– Почему ты так считаешь? – Эльф положил голову на диванные подушки и прикрыл глаза. – Эрайен рассказал, что волнения и непонимание остались в прошлом. Кланы снова начали, хоть и сквозь зубы, между собой общаться. Дейрины их больше не раздражают… А многие, лишившись привычных в быту вещей, даже всплакнули по старым временам. Эльфы получили огромный материк. Проиграли, пожалуй, только Кайрены. Но это – смотря с какой стороны посмотреть.

– Тебя ищет Анх.

– Глупости. Зачем? Чтобы снова попытаться отправить меня к Сайхену?

– Не-а. Тут, в одной из береговых пещер, есть странное даже для меня озеро. Я его называю Летой. Если что-то забыл, достаточно умыться его водой. И вспомнятся многие события из твоей жизни.

– Я еще не слишком стар, чтобы в него лезть.

– Речь не о тебе. А об Анхе. Он его нашел.

– Судьба привела.

– Да. Привела, поскольку найти его непросто. Оно под землей. А попасть в него можно только с моря.

– Я понял. И что же такого он вспомнил, если ему понадобился совсем юный мальчик?

– Знаешь, я к нему в голову не лазил. Просто подслушал его разговор с Хелином и Охено.

– Интересно.

– Весьма. Он сказал, что знает, почему Боги заперли друидов в воплощенных телах.

– И почему?

– Сайхен, а он был их старшим, пытался сделать мир еще прекрасней. У него было семя эльфийского цветка. Но чтобы его вырастить, требовалось время. Поэтому он и просил Богов повременить с расселением динамичных существ, наделенных сознанием. Только у тех все было готово, и они не стали слушать рассуждения младшего по статусу. А посаженный росток кто-то сломал… Вот такие дела.

– Эльфийский цветок? Что это? Керрайюс, ты когда-нибудь слышал подобное?

– Я – молодой Бог. Поэтому подробностей не знаю. Но есть предание, старинное, как первое слово Проявленного мира. И смысл его в том, что Творец сущего придумал некую форму, наполненную его любовью и необыкновенной силой. Возможно, это и есть эльфийский цветок.

– Почему эльфийский? Ведь моего народа еще не существовало. Наверное.

– Если не считать прототипы и пробы пера, то вы были его любимейшим творением. Первые. Красивые. Живущие в гармонии с природой. Совершенные образы и большие магические возможности. Так что вполне вероятно, что цветок предназначался в помощь вам.

– Так, погоди. Значит, каким-то образом семечко попало к друиду, и он решил вырастить мечту. Но не получилось. Это понятно. Но причем тут я? Мне всего сорок лет, Керрайюс. И вряд ли воспоминания моих прежних воплощений можно выдернуть из копилки духа.

– Давай рассуждать логически. – Бог плеснул в бокалы еще вина и протянул эльфу новую тарелку с сыром и зеленью.

– Спасибо, Господи! – Поблагодарил его Рин. – Что бы я без тебя сейчас делал?

– Не имею представления. Сейчас нам не интересны иные варианты твоих поступков.

– Тогда зачем я нужен Анху? Кстати, ты так и не пересказал содержание их разговора.

– Первую часть ты слышал. Он нашел озеро. Память дейрина проснулась.

– Ага.

– А дальше он сказал что-то вроде: "Сайхо души не чаял в этом мальчике. А нас постоянно запутывал, чтобы мы случайно им не заинтересовались". Охено ему возразил: "Глупости. Я с ним мог делать все, что мне хотелось. И Сайхо не возражал".

– Я думал об Охено немного лучше.

– "Возможно, это было частью плана. Если бы Сайхо не погиб так нелепо, они ушли бы на эту планету вместе". "И что?" – Спросил Хелин. – "Их дело". "Эльф что-то знает о цветке!" – Закончил свою мысль Анх. – "Я хочу его найти и узнать все до конца". Теперь, друг Рин, признавайся, ты украл у Сайхена цветок?

– Знаешь, в моем временном жилище стоит одно растение. Называется – кактус. Как этот бедный малыш оказался в мире вечного дождя, история умалчивает. Но на вселенское счастье он не похож. Скорее, на облысевшего от нехватки витаминов ежика.

– Но Анх рвется тебя искать!

– Керрайюс… – Рин посмотрел на догорающий закат в просвет бокала. – Помнишь, я обещал тебе катание по волнам на доске?

– Да!!!

– Не против, если завтра где-нибудь я подниму шквалистый ветер, чтобы он покачал для нас море?

– Нет. Это будет забавным. А ты сможешь?

– Создать атмосферный вихрь и перепады давления? Да не вопрос. А доски у нас будут иллюзорными. Не переживай, иллюзии я делаю качественно. – Рин поставил бокал на стол и поднял ладонь, в которой оказался горшочек с кактусом, как две капли воды похожим на оставшийся в семинарии. – Познакомься: эльфийский цветок.

– Вот это… – Бог согнул указательный палец в направлении пола, одновременно приподняв уголок рта.

– Другого нету… Что-то глаза закрываются…

– Понял. Можешь оставаться здесь. Стол с едой оставляю рядом, поскольку вид у тебя до сих пор голодный. Свет включается щелчком пальцев… это я к тому, что читать при светляке – большое напряжение для глаз. – Керрайюс поднялся. – Спокойной ночи, Рин!

Эльф улыбнулся.

– Ты – настоящий друг!

***

Глава шестая. Мир Керрайюса

Проспал Рин недолго. Но, открыв глаза, он не торопился подняться, а лежал, с удовольствием вдыхая ароматный воздух и разглядывая в чистом небе сияющие звезды. "Вот бы остаться тут навсегда…" – Подумал он. – "Просто жить и наслаждаться этим беззаботным счастьем. Встречать розовые рассветы и провожать за море золотые закаты. Купаться в прозрачных волнах и загорать на белых пляжах… Какой я все-таки дурак, что поверил лицемерию Охено! Да и вообще, если разобраться, каждый ищет счастья только для себя. Если чьи-то цели совпадают с моими на определенном участке жизни, меня величают другом и пытаются хлопнуть по плечу. А на деле – все привязанности и рождаемые ими эмоции – всего лишь отголоски страха… Не страха – ужаса одиночества". Щелкнув пальцами, Рин зажег светцы и приподнялся на подушках. Подманив пальцем поставленный в угол пакет с литературой, он еще раз с сожалением вспомнил выкинутый в море браслет с экраном. Все-таки в нем было очень удобно работать. Сотворив себе записную книжку и карандаш, он открыл учебник химии за первый курс и начал набрасывать ключевые мысли своей первой лекции.

Когда тезисами и набросками практических занятий блокнот был исписан до конца, Рин его развоплотил. Ведь хороший маг должен держать в голове не только слова заклинаний, но и построения расчетов, им сопутствующие. А также еще множество справочных таблиц и материалов. Ведь бывают моменты, когда библиотеки под рукой нет, а коэффициент плотности жидкости, в которой растворен яд, срочно нужно вставить в формулу его нейтрализации.

Засунув учебник к остальным книгам, Рин все-таки поднялся и босыми ногами по мягкой траве подошел к краю замершего в ночном небе острова. Со всех сторон его окружало огромное сонное пространство. Сзади беззвучно дышали горы. Под ногами, где-то далеко внизу, серебрилась узкая змейка реки с волосками-протоками, убегающими в бескрайнее море. И во всем, несмотря на тишину, чувствовалась жизнь. Застывшая во тьме, но с первым лучом света продолжающая творить. Как же это похоже на взаимоотношения Хаоса и Теоса, названного впоследствии Космосом!

– Думаешь, как искать Гайю? – Бесшумно подошел к эльфу Керрайюс.

– Не спится? – Спросил его Рин.

– Я почти не сплю. Спасибо, что поделился своей историей. Твое доверие много для меня значит.

– Доверие? Да… Я пытаюсь. Только с каждым прожитым днем искренность мира кажется еще одной его иллюзией. Представляешь, я начал задумываться над смыслом произносимых мной слов и вдруг понял, что изначально он был несколько иным. – Рин заложил руки за голову, потянулся и рассмеялся. – А во всяком испытании чувствую себя раздавленным из любопытства червем, в тело которого вселенная заложила хорошую программу регенерации. Только не пойму, для чего?

– Если ты чего-то не понимаешь, значит, не видишь общей картины.

– Согласен. Прости, я так и не спросил, как тебе живется с дейринами. Предложений выкупить мир в связи с моей безвременной кончиной не поступало?

– Анх уверен, что ты жив. Как живется? Никак. Они – сами по себе, я – сам. После того, как они не пришли тебе на помощь, я перестал отзываться на их просьбы. Что тебя еще интересует? Или, может быть, кто?

– Нет. Чаще всего я общался с Лиррой. Думаю, он пока не догадался, что я сбежал не только из памятного ему места, но и от него.

– А если он будет тебя искать и не найдет?

– Его мысли и чувства сейчас занимает очередная милая дама. Так что у меня есть время вдохнуть чистый воздух и вернуться обратно.

– Почему у тебя нет девушки?

– Бог, ты своими вопросами бьешь в самое чувствительное место. Наверное, у меня никого никогда не будет.

Керрайюс опустился в траву рядом с эльфом, разглядывая небесный купол.

– Почему?

– Нервное напряжение последних нескольких лет, хронический стресс… Удивляюсь, как не стал клиническим психопатом. Мне неприятны близкие отношения. Не люблю, когда навязчиво интересуются моими делами или создают вид, что пытаются мне помочь, фактически решая моими руками свою проблему.

– Не мудрено. – Усмехнулся Керрайюс. – На твоем месте я прибил бы всех, кто втягивал меня в подобные истории.

– И это мне говорит Бог мирного неба! Вселенная сошла с ума. – Ответил ему Рин. – Но все началось с Сайхена. Порой мне его не хватает. Ох, прости, обманываюсь. Первой была моя бабушка, догадавшаяся о том, что из ее детей и внуков только во мне проснулись сумеречные гены. Теперь она счастлива, восстанавливая из руин свою родную планету. Сайхен мертв. Олерина я убил. Листэля и Соолера – тоже. Только мне стало еще хуже. Я вздрагиваю от резких звуков. Когда ко мне прикасаются, хочется убежать. А по глазам молодых леди вижу, что до статуса перспективного мужа мне еще расти и расти.

– А ты их вообще видишь? В смысле, девушек?

– Не помню… – Рассмеялся эльф. – Трупы, кровь, грязные парни… Вот, что встает перед глазами, когда я их закрываю… Скажи, а тебе, существу без плотной структуры, вообще понятно влечение полов?

– Ты о сексе? Почему нет? Мы тоже можем создать для себя плотное тело со всеми его потребностями. Разве ты никогда не читал о Богах и сотворенных ими существах? Бывает, мы влюбляемся в плоды своих трудов. Однако все это – потребности физического уровня. Но если не пользоваться сознанием, связывающим субъект с суетой проявленных миров, можно услышать песнь Творца. Это Любовь в чистом и незамутненном виде. Когда ты ее ощущаешь, тебя охватывает такой экстаз… Физическая любовь – лишь тень по сравнению с ней.

– Вот как? А я могу ее услышать?

– Твои тела не способны полностью воспринять ее вибрации. Но, если хорошенько настроишься… Что-то да услышишь.

– Ты мне поможешь, Керрайюс?

– Ты боишься прикосновений.

– М-да… А если выйти из картинки в структуру?

– Для тебя это сложно. Если внутри нее потеряешь контроль – потеряешь личность.

– Хорошо, Керрайюс, я постараюсь расслабиться. Быть может, любопытство преодолеет страх. Так что нужно сделать?

– Садись на траву. Можешь откинуться на мое плечо. Я приложу свои ладони к твоим вискам. Это поможет отключить сознание. Не бойся, ничего плохого не случится. Это состояние… ты увидишь все миры и сам ими будешь. Но, в то же время, не забудешь кто ты.

– Ментальные щиты?

– Конечно, сними. Разве ты не веришь Богу?

– Я не верю никому. Но ты не сможешь сделать мне ничего плохого.

– Приятно слышать, но все же, почему ты так считаешь?

– Я – хозяин планеты. И могу ее продать.

– В тебе есть тьма.

– Да, Керрайюс. Если ты любопытен, можешь порыться в моей памяти и поймешь, почему. Ну что, начнем?

Рин привалился к боку Керрайюса, откинув голову на его плечо, и закрыл глаза. Теплые ладони Бога осторожно разгладили все узлы, навязанные судьбой в его душе. И эльфу стало так спокойно, так легко, словно невесомым перышком он поплыл среди теплых воздушных течений. И вот, сначала тихо, а потом все громче в небесах, на земле, в нем самом зазвучала мелодия. И она была настолько прекрасна, что одновременно хотелось плакать, смеяться, молиться… Откуда-то изнутри поднялась такая волна счастья, что слезы сами собой потекли из глаз. А музыка звала, звала, звала за собой… Она была настолько искренней, светлой, что он неожиданно осознал, насколько сам запачкался в злости и обидах. Мелодия улетала, а эльф, глядя ей вслед, понимал, что недостоин ее чистоты. И тогда Рин очнулся.

Бледно-голубым сиянием над горными склонами раскинула крылья нового дня ясная заря. Воздух был прохладным, и босые ноги эльфа замерзли. А на траве появились первые капли росы.

Керрайюса рядом не было, но ощущение какого-то неземного наслаждения все еще жило в душе молодого парня, заставляя его улыбаться. Поднявшись, он подхватил полотенце, повешенное им на ветку дерева, и направился через узкий мостик над бездонной пропастью к звеневшему в утренней тиши водопаду. Сняв хитон, он перебросил на грудь косу, чтобы ее распустить и ополоснуться под теплыми струями. Но вдруг застыл и неверяще поморгал глазами: волосы были золотого цвета.

– Значит, в ту ночь изменение моей внешности не было иллюзией? И я снова могу быть самим собой? Как же это приятно! Керрайюс! Спасибо за все! – Крикнул он навстречу разгорающейся в небе заре.

***

– Значит, вот ты какой… – Сказал Керрайюс, присаживаясь за стол напротив ушедшего в книгу о конструкциях вселенной Рина.

– Доброе утро! – Улыбнулся, подняв глаза на Бога, эльф. – Я хочу тебя поблагодарить. Это было… словами не передать. Оказывается, в моей душе столько грязи! Жаль, что ее не отмоешь вместе с телом.

– Ты очень интересный юноша. – Сказал, продолжая свою мысль, Керрайюс. – Белая кожа, яркие зеленые глаза под пушистыми темными ресницами, темные брови, маленький ровный нос… Пропорциональная фигура и водопад золотых волос…

– Керрайюс! Алло! Мы о таком не договаривались!

– Извини. Мысли вслух. Промелькнула у меня интересная догадка…

– Ты мне о ней скажешь? Она касается меня?

– Пока не разберусь, не расскажу. Уж очень она странная. Ты таким родился?

– Да. Хотя уже привык ко второму варианту своей внешности, таким я себе нравлюсь больше. Словно надел уютную домашнюю кофту.

– Понятно. Я вчера спрашивал тебя про Гайю, но ты не ответил.

– Скажи… Ты ведь Бог и должен знать больше моего. Если разрушители и созидатели – суть одного процесса, только функции разные… Все равно, основополагающий принцип нашего создания должен быть одинаков. Ведь так?

– Ты о демонах?

– Да. И о прочих, кого мы считаем злом.

– Рин, дело в том, что, как такового, деления нет. Есть иерархии, направляющие процесс созидания или разрушения. Он идет сверху вниз, включая в работу различные виды энергий, и снова поднимается вверх чистой силой. Проявленный мир и хаос – словно дерево и земля, в которую утоплены его корни. Пока силы есть, космос существует. Силы заканчиваются – все умирает до следующего накопления энергии.

– Я согласен. Просто хочу понять для себя одну вещь: если созидатели могут творить зло, то могут ли демоны совершать добрые поступки?

– Рин… Нет зла. И нет добра. Все относительно личности, эти поступки рассматривающей. И ты это знаешь.

– Значит, демонов не обязательно уничтожать?

– Так же, как и всех прочих. Рин. Вселенная – большая игра. Иногда перевес на стороне одной команды. Бывает, выигрывает другая. Команд много. Но что на самом деле двигает игроками и является ценным призом? Энергия, получаемая от самой игры и зрителей.

– Значит, мой Гайю, на самом деле, меня… любил?

– Он отдал за тебя жизнь своего тела. Думаю, в тот момент ты для него многое значил.

– Видишь, я задаю вопросы, кажущиеся тебе глупыми. – Рин вздохнул и положил подбородок на скрещенные руки. – Почему ты уделяешь свое драгоценное время такому тупице?

Керрайюс усмехнулся, пытаясь заглянуть в хмурое лицо эльфа.

– Ты не глуп. Но утомлен, голоден… и божественно красив.

– Ты обещал!

– Ты тоже!

– Сейчас поем и займусь. Гарантирую, волны будут, что надо!

***

За все то время, что дейрины жили на новой земле, непогоды они не видели. Ласковое солнышко, грибные дожди с радугами в полнеба – они считали, что попали в рай. Единственное, что настораживало Хелина, единственного, с кем иногда общался Керрайюс, так это то, что местный Бог, без объяснения причин, перестал откликаться на просьбы о встрече. Охено, с кем решил посоветоваться Хелин, пожал плечами.

– Может, чем занят? Меня гораздо больше волнует настроение Анха.

– Эти бредни насчет эльфийского цветка? Мне кажется, после расставания с Алессан у него что-то случилось с головой. Разве Сайхен когда-нибудь упоминал о таком? А эльф был всего лишь жертвенным агнцем заигравшегося во всемогущество Олерина. Как думаешь, этот забавный мальчик сумел остаться в живых? И зачем эльфы вообще полезли в это дело?

– Судя по тому, что семьи Орнель и Элисиль носили траур, то нет. Кстати, твой Лирра тоже пропал.

– После всего случившегося он сюда вернулся, наговорил кучу гадостей и исчез.

– Неужели он надеялся, что ты полезешь в развлечения молодежи?

– Он – один из нас.

– И что? Мы живем в другом мире. Прошлое не вернешь. Если Лирхо выбрал иной путь, пусть идет по нему.

– Чем ты недоволен, Охено? У тебя все есть. Тебя никто не трогает и не заставляет заниматься тем, чем не хочется. Мы создали прекрасные лаборатории. Или до сих пор волнуешься о том, что Силин живет с Анхом?

– Не волнуюсь. – Охено сел на лавочку рядом с Хелином, разглядывая посаженные девушками цветы. – Мне скучно. И, кстати, меняется электромагнитный фон планеты. Не чувствуешь? Такое ощущение, что здесь, в этом тихом и стабильном мирке, собирается буря.

– Да, я тоже почувствовал, но не обратил внимания. Керрайюс говорил, что крайностей тут не бывает.

– Посмотри, горизонт закипает синевой. Я предупреждал тебя о том, что не надо ставить дома так близко к морю! У нас нет ни волнорезов, ни холмов, защищающих от ветра. Стоит отправить наших женщин и подростков ближе к горам.

– Хорошо. Ты займись эвакуацией, а я попробую договориться с морем.

– Наоборот. Я поговорю с землей, а ты отправляй всех отсюда подальше.

***

– Анх, ну вставай же! – Будила своего возлюбленного красавица Силин. – Охено сказал, будет сильная буря! Вставай! Помоги ему справиться со штормом!

– Зачем? – Лежащий на постели Анх повернулся с живота на спину, и женщина невольно залюбовалась его красивым телом и тонким, умным лицом. – Если боишься – убегай. Прячься поскорее. Стихии, если их хорошенько разозлить, шутить не станут. Та буря, что идет в нашу сторону, очень сильна. Беги, пока есть возможность.

– А ты, Анх? Как же ты?

– Разве ты забыла, что я – перерожденный друид?

– Мне страшно!

– За себя? Если успеешь забраться повыше – ничего не случится. Поторопись, Хелин не любит, когда его задерживают.

– Милый! Я боюсь за тебя! Разве ты не понимаешь?

– Я понимаю только одно: жить с Королем, даже формальным, для тебя – вопрос престижа. Если не поторопишься, они оставят тебя здесь.

– Милый… Ты разбиваешь мое сердце!

Красотка натянула платье и тихим вздохом выскользнула в дверь. Анх прислушался и улыбнулся: в прибрежном поселении, кроме него и Охено, не осталось больше никого.

Поднявшись на ноги, он накинул тонкий халат и вышел на побережье. Шквалистый ветер бросил ему в лицо водное крошево.

– Вот это я понимаю… – Улыбнулся он. – Великолепная погода! Как же давно я не развлекался!

Замученный поднятием скал выше поверхности воды Охено криво улыбнулся.

– Издеваешься? Я вообще не понимаю, что происходит! Стихия не подчиняется своему повелителю!

– Значит, тут есть повелитель посильнее!

– Керрайюс? Боги этим не занимаются. Других сущностей, подобных нам, здесь нет! Дело в самом мире! Это все работа Сайхена!

– Глупый Охено! Сайхо мертв и ничем не может нам навредить. Но ты все же попытайся поднять их еще немного. Боюсь, наступающим волнам твои булыжники – не преграда.

– А ты куда собрался? Мог бы и помочь!

– Тебе?! Сам справишься.

Сбросив халат, Анх обернулся еще одним порывом ветра и растворился в рычащих громом тучах.

***

– Керрайюс, смотри. – Рин бросил на песок длинную доску с креплением для паруса. – На ней ты поплывешь по волнам. – Эльф посмотрел на быстро летящие тучи, сквозь которые проглядывало светлое небо. – Похоже, я немного перестарался, но тем интересней. Я сейчас закреплю мачту и нас с тобой. А потом мы осторожно встанем на волну. Я покажу тебе принципы управления, ну а дальше сообразишь сам.

Первая попытка прокатиться закончилась очень быстро: они оба свалились в воду, зарезав краем доски упругий водяной вал.

– Это не так просто, как хотелось бы! – Мокрый Керрайюс был похож на одуванчик. Льняные волосы слиплись и топырились под ветром во все стороны. – Давай прокатишься ты, а я посмотрю.

– В-общем, я не мастер… Вот мои друзья, те – великолепны. Но я постараюсь.

Отплыв подальше от берега, эльф вскочил на доску и, приноровившись к скачущим волнам, потянул из воды парус. Едва тот поднялся, ветер дунул в него с такой мощью, что Рин взлетел над водой. От напряжения заболели мышцы рук и ног, но он, наклонив парус, сумел опустить серф на поверхность, а потом поймать волну. Дальше пошло немного легче. Он даже смог ослабить порывы ветра, невероятным усилием направив грозовой фронт в сторону. Сквозь тяжелые тучи на волны упали яркие солнечные лучи. И тут эльф почувствовал, как же это здорово – лететь вдоль водяного наката наперегонки с ветром!

Выйдя на берег, он улыбнулся Керрайюсу:

– Ну что, попробуешь сам?

– Это было рисково!

– Я думал, Бог не боится риска.

– Если его не боится какой-то мелкий эльф… Чего бояться Богу?

Рин с берега встревожено смотрел, как друг пару раз шлепнулся в воду. Но Бог – не эльф. Вода осторожно выталкивала его обратно, чуть ли не извиняясь за содеянное. Ветер и тот ослаб, почти очистив небо.

– Э, нет! – Погрозил ему пальцем Рин. – Так дело не пойдет.

И сам встал на доску. Обрадовавшись, что можно безнаказанно потрепать глупое существо, ветер усилил порывы. Волна, почти утихшая, снова поднялась. Но Керрайюс уже сносно держал парус и чувствовал, что надо делать.

Друг за другом они скользили по одной волне, постепенно приближающейся к берегу и вырастающей в размерах. Напряженно работая парусом, Рин улыбался. Впервые за последнее время он был счастлив, забыв обо всем. Как же хорошо он сделал, что решил дать себе пару дней отдыха!

***

Анх, пролетающий над грозовым фронтом, раз за разом пытался отвернуть его в сторону от долины, в которой поселились дейрины. Но тот словно его не слышал. Дыша соленой влагой и рассыпая искры молний, он охватил часть моря и прибрежные земли, сбив магический фон планеты. Перерожденный друид уже отчаялся, как вдруг ветер поменял направление, а тучи начали расходиться. Сквозь прорехи облаков он уже видел неспокойную синюю воду, ныряющих туда птиц, и две доски под пестрыми парусами, режущие одну и ту же длинную волну.

Удивившись, он опустился ниже. В одной из фигур, затянутых в трико, он почувствовал энергетику местного Божества. Но выглядел он не седобородым старцем, а молодым здоровенным парнем с россыпью веснушек на простом широком лице. Тот тоже заметил повелителя воздушных стихий и помахал ему рукой. Аура второго существа была изменена до неузнаваемости. И лицо юноши ему не было знакомо. Но он глядел на мир такими счастливыми зелеными глазами, что друиду тоже захотелось улыбнуться.

Вот паренек положил парус в воду и сам скользнул в волну. Несколько гребков, и он уже шел к берегу. А теплый ветер раздувал его длинные волосы цвета расплавленного золота.

Прислонив свою доску к выступу скалы, парень подбежал к краю берега и замахал руками.

– Керрайюс! Хватит! Возвращайся!

Пока Бог подбирался к берегу, его друг снял обтягивающий фигуру плотный костюм и надел майку со свободными шортами. Волосы рассыпались по рукам и спине, а солнечные лучи запутались в них, играя в пятнашки.

– Ну как? – Парень взял доску у вышедшего из моря Керрайюса. – Тебе понравилось?

Тот поднял брови и почесал облупленный кончик носа.

– Это было… удивительно!

– Я рад, что мы смогли друг друга удивить. Смотри, волны почти успокоились, а облака напоминают кружева. Я бы не отказался что-нибудь съесть и выпить.

– Маленький, а такой голодный! – Усмехнулся Бог.

– Я тебе бурю делал. Думаешь, это так просто? – Парнишка коснулся серфов, и они исчезли.

– Не просто. Но ты умеешь. Когда немного отдохнем, я тебе покажу принципы работы с тем, о чем ты читал все утро.

– Вот здорово! Ведь это – совершенно другой уровень магии!

– Ничего. – Керрайюс с довольным видом хлопнул заплетающего косу парня по плечу. Тот вытаращил глаза и присел. Длань Бога была тяжелой. – Справишься.

Керрайюс и его знакомый исчезли с пляжа, а Анх опустился туда, где они только что стояли. "Получается, Бог пригласил к себе в гости знакомого, и они немного развлеклись?" – Подумал дейрин. – Но кто он такой? Не Бог. Это точно. Остаточный фон – нулевой. Значит, заклинания не использовались. Кому же настолько беспрекословно подчинились стихии? Разве может чужак так просто распоряжаться силами планеты? А если он – свой?" Анх топнул ногой в песок. Тот с готовностью сделал под ней ямку. Дейрин сел на корточки и раскопал ее поглубже. В песке проступила вода.

– Неужели это… тот самый хозяин плана, которого я ищу? – Воскликнул он. – Нет, чушь! Ни один эльф не может повелевать стихиями! И ни один эльф не может быть так божественно прекрасен! Но кто тогда он?

Анх снова поднялся в воздух и полетел обратно к материку, пытаясь обнаружить убежище Бога. Но, сделав круг, так ничего и не нашел.

"Эта земля тоже полна сюрпризами. Кстати, надо посмотреть на поселок".

Обгоняя тучи, Анх рванул в долину, где жили дейрины.

Домики, и даже цветы в палисадниках, к удивлению Анха, были целы. А на камне, выступающем из воды, сидел мрачный, перемазанный в глине, Охено.