Эльфийский цветок - читать онлайн

Verum est sine mendacio, certum et verissimum:

Quod est inferius est sicut id quod est superius.

(Истинно, без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно: то, что внизу, аналогично тому, что вверху) – Лат.

"Изумрудная скрижаль" Гермеса Трисмегиста.

***

Пролог

Старичок, клюющий носом в продавленном кресле, вздрогнул и открыл глаза. Вылезать из уютного тепла совсем не хотелось, но дела требовали, чтобы он поднялся, не обращая внимания на пониженное атмосферное давление и теплый плед на вечно ноющих коленях. Кряхтя, он напряг суставы и встал, оправляя пропахшую пыльной бумагой синюю мантию с черным ремешком и серебряной окантовкой на пряжке. Бросив на себя быстрый взгляд в узкий зеркальный прямоугольник, висевший рядом с дверью, он начесал пятерней на уши жидкие седые волосы и подошел к двери, в которую уже пару минут громко долбили.

– И все-то вам неймется, молодым… – Прокряхтел он и громко крикнул. – Иду я, иду!

Дернув заедающий шпингалет, он прищурился в холодную и дождливую тьму, пытаясь разглядеть внутри плаща и капюшона хоть какие-то знакомые черты.

– Заснул, старый пыльный мешок? – Гаркнул простуженный юношеский голос. – Долго ты меня на дожде держать будешь?

– Проходи, Ливий. – Старик раскрыл пошире норовящую захлопнуться створку. – Что нового стряслось в этих беспокойных мирах?

– Все по-старому. – Молодой мужчина прошел мимо старика, разбрызгивая вокруг себя холодные капли. Остановившись в центре комнаты, которую занимали высокие шкафы и древний письменный стол между двух темных окон, он стянул с головы капюшон. Капли снова полетели во все стороны, но старичок, обойдя высокого и широкоплечего парня по дуге, умудрился их избежать и с довольным видом сел в древнее, с жесткой спинкой, кресло. Положив перед собой амбарную книгу размером сантиметров тридцать на полметра, он открыл чистый лист и поднял на молодого человека выцветшие серые глаза.

– Что? – Подмигнул ему ореховым глазом улыбчивый парень и растрепал короткие светлые волосы, на кончиках которых тоже блестела вода. – Ждешь журнальчики с нижних земель? Неужели внизу живота у тебя еще что-то шевелится?

– Получаю эстетическое наслаждение. – Дед сурово поджал губы. – Принес?

– Прости… В другой раз. – Парень развел руками и начал расстегивать плащ. – Не моя смена собирать урожай. Мы с Вироном сегодня до полуночи на приеме.

– Неужели кого-то… – Голос старика дрогнул. – …Придется выписывать?

– Тьфу на тебя, старый ворон! – Ливий сотворил жест оберега. – Прописывать. Мальчишку с шестой ветви притащили. Сейчас над ним наши лекари колдуют. Собрали всех. Выдернули даже магистра Титуса.

– Ого! Тяжелое ранение?

– Говорят, дрался с демоном. Но принесли с ножевым. Когда его тащили через проходную, мне показалось, что не жилец. Да и тьма вокруг него коконом. – Парень дернул плечами. – Запишешь… или до утра погодим?

– Думаешь, не выживет?

– Не знаю. – Парень провел ладонью по шее и стряхнул с пальцев еще несколько капелек. – Возьми карточку с его данными.

Белый прямоугольник лег на стол перед глазами старика.

Тот вооружил глаза старинными, склеенными в нескольких местах, очками и только потом подцепил желтоватым ногтем заполненную наспех бумажку.

– И кто у нас пишет, словно курица лапой? – Проворчал он, разглядывая расплывшиеся синие буквы. – Если это Вирон, то передай, что на следующих практических занятиях будет сортировать каталог.

– Нет, – махнул рукой Ливий, глядя на бегущие по стеклу струйки дождя. – Это кто-то из выпускников. Тех, кто его привез. Ты не пробовал снять свои лупы? Кажется, без них ты видишь намного лучше.

– Поучи еще, как чистить песком зубной протез! – Вскинулся старик. – Тебя в проекте не было, когда я…

– Я пошел! – Снова блеснул белыми зубами Ливий. – Вдруг обход, а меня до сих пор нет!

Накинув капюшон, парень запахнул плащ и стремительно вышел из комнаты. В предбаннике архива громко хлопнула входная дверь.

– Торопятся… – Проскрипел старик. – Куда? Жизнь толком не успевают разглядеть, как отпущенное для воплощения время заканчивается…

Он открыл ящик письменного стола и достал глянцевый журнал с полуобнаженными красотками.

– Вот в чем вся радость! А не в поскакушках за демонами среди зараженного их тьмой населения… Только ведь молодежь этого не понимает. Им все идею подавай! А толку-то в этой идее? К старости – ревматизм да боль в изрезанном теле.

Еще немного полюбовавшись на призывно скалившую белые зубы девушку, он со вздохом захлопнул журнал и взял заполненную кривыми смазавшимися буквами карточку.

– И кто тут у нас? – Макнув перо в чернильницу, он подкрутил керосиновую лампу. – Эльф. Сорока лет. Нет, ну каковы паразиты! Сидят в мягких креслах и в ус не дуют, а ребенок сражается с демоном! И где же это такое случилось? Шестая ветвь… пятый мир двух светил. Неужели это там же, где побывали даймоны? Ага, точно. И снова ничему не научила их жизнь. – Дед поскрипел креслом. – Тогда мир спас ребенок, и вот опять… Надо писать докладную в Конвентус! Безобразие! Та-ак… Значит, эльф. Группа крови, половая принадлежность, род, вид… две ипостаси? У эльфа? Бред. Родители – прочерк, скан ауры… тоже прочерк? Имя – прочерк. Спятили. Тащут, кого ни попадя. Если помрет, как мне его списывать? Тоже прочерком? Ладно. – Архивариус духовной Семинарии при Высшем Конвентусе Прокураторов захлопнул свой талмуд. Перо полетело в подставку, а глянцевый журнал снова лег на колени, укрытые пледом.

Нескончаемый дождь заливал окна, коробки зданий, деревья и широкий двор, больше похожий на черное озеро. За ним – небольшую речку и едва видневшийся в темноте город, хвастливо поднимающий в промокшие небеса свои длинные шпили. Ночь давно прошла срединную черту, перевалив из дня прошлого в день наступивший. Все кругом спали. И только проходная Семинарии, да второй этаж в больничном крыле были ярко освещены. Дежурные студенты, зевая, вглядывались в размытую дождем дорогу, а лекари боролись за жизнь бледного, как смерть, эльфа, лежащего на холодном операционном столе.

***

Перед его взором развертывала свою ленту бесконечная дорога, состоящая из серых ночных облаков. Вокруг было темно, и лишь по обеим ее сторонам крохотными тусклыми точками светились звезды. Он шел по этой дороге вперед. Но только куда? Ведь там, впереди, было то же самое, что и сзади. Серый туман и блеклый свет, не дающий рассмотреть вязнущие в сером месиве ноги. А еще в этом разреженном и ничем не пахнущем воздухе чувствовалось бесконечное одиночество. Тогда он остановился и задумался: а есть ли вообще смысл куда-либо идти? Не проще ли остаться здесь и, не мучаясь сомнениями, лечь и просто раствориться, превратившись в невесомый дым, вьющийся меж колен и уже подбирающийся к бедрам? Потянувшись, он улыбнулся звездам.

– Вы помните, кто я, и зачем здесь нахожусь? Что я должен делать и куда, в конце концов, выйти?

Но звезды равнодушно молчали. И тогда он сел прямо в облако. Серая мгла закружилась над его головой, стирая осколки воспоминаний и погружая сознание в мутный сон без сновидений. Сколько он проспал, сообразить потом так и не смог, но очнулся оттого, что кто-то положил ладонь ему на макушку.

Открыв глаза, он удивился. Рядом с ним на корточках сидел молодой черноволосый мужчина с яркими синими глазами под длинными стрелами ресниц и ровной линией бровей. Белая кожа с розовым румянцем, тонкие губы с играющей на них улыбкой…

– Ты все-таки решил умереть, маленький эльф? – Спросил он. – Неужели для этого нужно было забираться в такое глухое и поганое место? Я еле тебя нашел!

– Ты кто?

– Вот даже как? – Брови синеглазого незнакомца немного приподнялись. – Неужели ты настолько ослаб, что решил погасить в себе искру Творца? А как же твое обещание, что мы встретимся с тобой в новом воплощении и пройдем рука об руку весь его нелегкий путь?

– Почему нелегкий? – Спутанное сознание уцепилось за последнюю понятную фразу.

– Разве ты забыл, что воплощения никогда не бывают простыми? – Тот, кто сидел напротив, схватил его локти и потащил вверх, увлекая за собой. – Любая начатая игра – это, прежде всего, желание ощущать эмоции: страсть, страх, радость, огорчение, наслаждение, любовь, отчаяние… И передать их энергию для дальнейшего развития вселенной. Но чтобы участвовать в этом увлекательном действе, надо обрести матрицу души и выстроить на эфирно-физическом плане тело собственного игрока.

Мужчина бережно прижал его к себе, прислонив голову к своему плечу. И ему было так хорошо стоять в кольце обнимающих его рук, что он глубоко и спокойно вздохнул.

– Мы ведь знали друг друга? – Поднял он лицо, вглядываясь в синеву глаз. – Я помню… ты берег меня. Учил. Защищал и… использовал в своих интересах. А потом… ушел. И я остался один. Но это хорошо, что мы снова вместе! Рядом с тобой так тепло и уютно!

– Мой маленький мальчик! – Рука мужчины гладила его волосы. – Я не хотел уходить. Но между нами было многое, что ты мне бы не простил. А я не смог бы жить, не чувствуя тебя, не слыша твоего голоса. Ведь я так люблю тебя!

– Сай! – Вдруг вспомнил он. – Сай! Это ты прости меня за все!

Немного отстранившись, он взял мужчину за руки, продолжая смотреть ему в глаза.

– Скажи… Теперь мы всегда будем вместе?

Сайхен поднял голову и посмотрел вперед.

– Иди ко мне, мой мальчик! – Он снова обнял эльфа, прижимая к своей груди его спину. – Взгляни туда!

– Что там? Что это за белое облако? Почему оно так быстро сюда движется?

– Это – проявленный мир, Эринэл. И он идет за тобой.

– Но зачем, Сай? Я больше не собираюсь воевать! Я устал!

– Тихо, мой маленький… Не кричи. Иногда этот мир не желает отпускать полюбившуюся ему игрушку. И если он считает, что ты можешь нарисовать для него новые увлекательные картины, то обязательно оставит тебя в своем поле.

– Но я устал брать на себя чужие обязательства! И не хочу, чтобы меня использовали в чьих-то шкурных интересах! Я хочу… чтобы меня любили, а не решали с моей помощью собственные задачи!

– Мой сладкий мальчик… Ну почему ты считаешь, что тебя никто не любит?

– Им нужны их страны, их семьи, их сферы бытия… А я – всего лишь способ достижения чужих целей! Сай, возьми меня с собой! Этот свет… Сай, где ты?!

– Я рядом… Но, жалуясь на несчастливую судьбу, ты совсем забыл о малыше Гайю. Как думаешь, ему сейчас легко?

– Разве он жив?!

– Демона нелегко убить, мой хороший… – Теплая рука скользнула по щеке, заправляя за ухо упавшую на лицо прядь. – А кроме тебя, у него никого нет… Ну что, – руки Сайхена снова крепко обняли Рина, – вернешься со мной в безвременье или пойдешь навстречу свету?

– Сай! Не заставляй меня выбирать!

– Я буду ждать тебя вечность… – Прошелестел над его ухом тихий голос. – Торопиться мне некуда. Но я тут и выйти отсюда не могу. А он ждет… помнит, надеется… Плачет.

– Сай! Ты рвешь мне сердце! Сай! Сай! Где ты?!

Бытие неожиданно навалилось на него ярким светом, мужскими голосами и… зябким ветром, забросившим на его лицо кусок простыни и прядь волос. Чихнув, он открыл глаза.

***

– Смотри-ка, – раздался голос одетого в синюю хламиду мужчины, стоявшего рядом с капельницей, – наш пациент скорее жив. Саторий, сбегай к магистру Титусу. Скажи, парень с шестой ветки очнулся!

Второй, помоложе и в голубой хламиде, наклонился над лицом больного.

– Привет! – Теплые серые глаза ласково посмотрели в еще затуманенные видением иного мира зеленые. – Я так рад, что тебя удалось спасти! Сейчас позову доктора, и он нам скажет, что делать дальше. А ты – молодец!

– Саторий!

– Бегу! – Паренек выпрямился и выскочил в приоткрытую дверь небольшой комнаты, где стояла кровать.

– Эй… – тихо сказал эльф. – Окно… холодно.

– А, прости. – Мужчина развернулся к Рину лицом, и тот увидел украшавшую его подбородок черную бородку и короткие, ежиком, волосы над высоким лбом и черными бровями. Глаза его, насколько рассмотрел Рин, тоже были темными. – У нас окна перекошенные. Шпингалеты плохо держат створки в рамах. Вот они все время и распахиваются, когда в нашу сторону дует ветер. Сейчас попытаюсь прикрыть…

Где-то за головой эльфа хлопнула рама, и раздался скрежет ржавого металла. Свет на мгновение заслонила высокая фигура чернобородого.

– Ну как, уже не дует?

Эльф повернул голову в другую сторону, закрыл глаза и промолчал. Ему не хотелось ни есть, ни пить… ничего. Снова коварным серым туманом проникла в душу тоска. А за ней – воспоминание о той страшной огненной и кровавой ночи. Гарь, грязь, дождь и Соолер, утопающий в болоте. Брошенный им нож легко пробил сделанную Рином защиту. Но почему? Ведь в оружии не было никакой магии! Получается, судьба? Хотя, теперь это неважно. Но что же тогда ему так хочется понять и логически закончить? А ведь верно! Все случилось неподалеку от королевского дворца. Получается, как только он очистил мир от последнего прислужника демона, его, уже никому не интересного, бросили умирать в муниципальной больнице? Неужели Дэн так легко с ним расстался? Хотя… на руках Короля был оставшийся без матери малыш. Наверное, не стоит осуждать отца, забывшего обо всем ради своего крохотного сына.

Рин тихонько вздохнул. Получается, в том разговоре с Сайхеном он выбрал свет? Или проявленный мир опять решил за него? Одинокая слезинка сползла из уголка глаза, а в меркнущем сознании снова появилась спрятанная в тучах дорога.

Но постепенное погружение в бессознательность спугнула хлопнувшая в реальности дверь, тяжелые шаги и громкие мужские голоса. Под спиной неприятно задребезжала ослабевшая пружина кровати. Эльф, не открывая глаз, поморщился.

– Эй! – По щеке довольно чувствительно хлопнула пахнущая хлоргексидином ладонь. – Парень! Очнись!

Рин повернул голову и с ненавистью посмотрел на плотного мужичка в синем балахоне, склонившегося над его кроватью.

– Да что ж вы мне умереть спокойно не даете! – Прошептал он. – Идите к бесам!

– Надо же! – Мужичок-боровичок с короткой косой челкой, узкими глазками и носом-картошкой на широком лице выпрямился и довольно улыбнулся. – Коллеги! Мы с вами добились невероятного!

В комнате раздались громкие хлопки в ладоши и поздравления, адресованные магистру Титусу.

Эльф снова отвернулся и подумал, что после этого его оставят в покое. Но нет. Тонкое одеяло было немилосердно стянуто и отброшено в сторону. А чьи-то ледяные пальцы больно запрыгали по груди и животу. Сначала было терпимо, а потом под лопаткой разлилась такая боль, что ему пришлось закусить губу. Но, кажется, это не помогло, поскольку он снова очутился на туманной дороге. Только Сайхена рядом не было.

И тогда он пошел вперед, подкидывая коленями разлетающиеся в стороны невесомые клочья.

– Да плевал я на ваш поганый, вечно что-то делящий мир! – В сердцах воскликнул эльф. – Кто-то четко видит выгодные для него проекты, но осуществляет их руками таких дураков, как я. Надо помочь сумеречным… Да плевал я на них с самого высокого шпиля Вожеронской Академии! Они влезли в отношения с Олерином. Почему разгребать последствия пришлось мне? Потомок, говорите? А на хрен мне сдалось такое наследство! Спасибо, Кристэль, научила меня прогибаться под сильных мира сего! Только вот забыла объяснить, как отстаивать собственный интерес и при этом остаться в живых! Бедные угнетаемые дейрины… А давай ты, эльфийский недоумок, подаришь нам свою планету за один поцелуй? Ну, если хорошенько попросишь, то за несколько. Теперь всем здорово: демонов нет, дейрины свалили в неизвестном направлении… Можно дербанить материк на клочки, и продавать их соседям по сходной цене. Только я опять умер. Или еще нет? Лучше бы да. Надоело.

Пиная ногами туман, эльф все шел и шел по извилистой тропе, ведущей в никуда.

А над его остановившимся сердцем снова бились лекари больнички при Духовной Семинарии.

***

В проходную, кивнув сидящим в ней двум студентам-охранникам, вошел недавний ее выпускник Лирхо Виринис.

– На вселенских дорогах тишина? – Произнес он дежурную фразу.

Те улыбнулись и кивнули головами.

– Внутри как?

– Да тоже ничего. – Сообщил один из парней. – Только тот мальчишка, которого Вы принесли десяток дней назад, кажется, все-таки умер.

– Что?! – Лирхо неверяще посмотрел студенту в глаза и мгновенно исчез с того места, где только что стоял.

– Видал? – Восхищенно сказал второй парень. – Вот бы и мне так научиться!

– Когда станешь выпускником, будешь уметь все. – Философски заметил первый. – А пока тихо завидуй и зубри теорию.

– Интересно, что это он так всполошился? – Почесал небритую щеку второй парень. – Друг он его, что ли?

– Тебе-то что?

– Да так… – Зевнул тот. – Скоро смену сдавать. Вот и лезут в голову всякие лишние мысли.

***

Лирхо ворвался в комнату, где молча стояла толпа медперсонала, а на кровати, среди кровавых бинтов и простыней, лежал белый эльф с закрытыми глазами и тускнеющим золотом волос, рассыпанным по подушке.

– Что с ним? – Отрывисто спросил Лирхо, сбрасывая на руки одному из ассистентов свой плащ.

– Он отказывается жить… – Негромко сказал магистр Титус. – Мы его тащим, а он все дальше уходит в туман. Лирхо… оставь. Тот, кого поразил демон, вряд ли выживет.

– Глупости! Выйдите отсюда все!

– Зачем? – Кругленький магистр пожал плечами. – Думаешь, что сильнее нас? Сам-то не боишься заблудиться в серых туманах разрушенных миров?

– Не боюсь. Выйдите… – В синих глазах плеснулась ярость. – И не заходите, пока не выйду отсюда сам. Сколько бы это времени не заняло!

Ассистенты развернулись и послушно, по одному, вытянулись в коридор. Дверь за ними закрыл магистр Титус.

– Не много ли о себе этот любимчик ректора думает? – Послышался тихий шепот.

Но Титус его услышал.

– Вот и посмотрим. – Глядя в глаза недовольному ассистенту, негромко сказал он. – И еще… У меня ты больше не работаешь.

– Но почему? – В глазах ординатора сверкнула обида.

– Не выношу сплетников и завистников. До свидания, господа!

И магистр, крепко ставя кривоватые ноги на щелястые доски пола, направился по своим делам.

Бросив на комнату крепкий щит, Лирхо скинул с кровати кровавые тряпки. А потом, распахнув на груди рубаху, он лег рядом с эльфом, касаясь обнаженной и холодной кожи эльфа своим телом. Прислонив его спину к себе, он перекинул через плечо парня руку и натянул сверху, закрывая их обоих, свой теплый меховой плащ. А потом, усилием воли, скользнул в крохотную щель между сном и явью, выбирая среди множества дорог путь тьмы.

Теперь вокруг Лирхо тоже была ночь и колышущийся где-то в ногах серый туман.

– Рин! – Негромко позвал он, оглядываясь вокруг. Но голос в этом странном месте словно бы глох, вязнул в призрачных и холодных клубах непонятной субстанции. Он еще раз посмотрел в пустое пространство. А оно, мириадами тусклых звезд, вглядывалось в него. Почувствовав выступившие на коже мурашки, Лирхо решительно побежал вперед.

– Рин! Отзовись! Рин! Бесов эльф! – Кричал он в темноту. – Почему ты всегда думаешь только о себе? Как ты можешь бросить нас с Гайю? Неужели ты забыл своего воспитанника? Эринэл! Ты ему нужен!

– А тебе? – Шепнул ему прямо в ухо вкрадчивый голос.

– Кто здесь? – Лирхо подпрыгнул и сжал кулаки, поскольку в этом месте ни ножа, ни какого-то другого оружия у него не было.

– Я.

Из-за туманного облака прямо перед ним вышел Сайхен. Его лицо было суровым, а глаза сверкали, словно красные угли.

– Помнишь, я просил тебя за ним присматривать? Ты уже сделал все, что мог. Зачем ты снова тревожишь его душу, Лирра? – Спросил он тяжело дышащего парня. – Что вам всем от него нужно? Он расплатился за свою свободу чистой планетой, но твои старшие братья даже не соизволили прийти на помощь, хотя Энтониэл Орнель отсылал им сообщение. И я знаю, что оно дошло. Скажи, для них настолько были важны слезы Анха, или Охено, как всегда, отступил под натиском силы? Конечно, они вольны были поступить так, как подсказывали собственные чувства. Но эльфа теперь это не касается. Поэтому… уходи, дейрин. Возвращайся к своим и не трогай этого испуганного ребенка. Пусть спокойно уйдет в новое воплощение. Может, оно будет более счастливым, чем это.

– Значит… – Лирра встал в боевую стойку. – Не пропустишь?

– Не-а. – Усмехнулся Сайхен. – Хочешь, подолбись своей глупой башкой о магическую стену или попытайся разбить нос моей иллюзии… Давай, развлеки меня, глупый дейринский клон. Кстати, твоя магия тут, увы, не работает. Ну, что же ты не пробуешь?

Глядя в ухмыляющееся лицо Сайхена, Лирра вдруг искривил губы и всхлипнул.

– Пусти меня к нему, Сайхо… Пожалуйста! Прошу! Хочешь, встану на колени?

И Лирра опустился в туман, умоляюще глядя Сайхену в глаза.

– Тогда я еще раз повторю свой вопрос: зачем тебе Эринэл? Что ты от него хочешь?

– Ты – идиот, Сайхо. – Лирра закрыл глаза сразу двумя ладонями. – Разве ты не видишь, что я не могу без него? Можешь надо мной насмехаться. Но я, как и ты, люблю его всем сердцем. И Гайю… Сай! Клянусь, я никогда его не испугаю и ни во что не впутаю… Но если он уйдет… Я тоже уйду за ним. Нравится тебе или нет, но в вашей призрачной компании я стану третьим.

Сайхен весело рассмеялся.

– Ну ты даешь, малыш! А как же твои совместные работы с Хелином? Ведь эльф, даже если раздумает умирать, ни за что не вернется к дейринам.

– И я не пойду. Мне все равно. Лишь бы жил мой Рин. А я – с ним рядом.

– Я думал, что один такой дурной. Скажи, что в нем для тебя такого важного? Может, внешняя красота? Ведь характером наш мальчик – далеко не идеал: травмированная с детства психика и неудачи в сексуальных отношениях. При личном контакте его хочется скорее прибить, нежели говорить о любви. Да и захочет ли он с тобой после всего случившегося разговаривать?

– Все равно. Мне иногда кажется, что если снять щиты неуверенности и неверия, то внутри его души откроется дивной красоты цветок. Я чувствую его тонкий аромат, и он манит меня за собой. А моя воля… она давно сломлена. Я буду его тихой тенью. Пусти меня, Сай! Пожалуйста! Пока еще не поздно!

– Считай, я тебе поверил. Но уговаривать будешь сам.

Под вытянутой вперед рукой Сайхена туман исчез, словно его не бывало. И Лирхо увидел бредущую по дороге невысокую золотоволосую фигуру.

– Ри-ин! – Закричал Лирра и бросился его догонять.

Схватив друга за плечи, покрытые лоскутами грязной рубахи, он резко развернул его к себе. Обхватив ладонями усталое и запыленное лицо, он вгляделся в дрожащие пушистые ресницы и едва заметную сквозь них зелень глаз.

– Почему, Рин?

– Устал. – Тихо сказал эльф и отвел руки друга. – Не надо меня трогать. Неприятно. Зачем ты здесь?

– За тобой. Я хочу, чтобы ты вернулся!

– А я не хочу. Прости. Все надоело.

И обойдя дейрина, эльф снова двинулся вперед.

– Постой! – Лирхо схватил друга за руку. – Ты о Гайю подумал?

– Мне все равно. – Кивнул головой Рин. – Демоны крепче, чем мы о них думаем. Он переживет.

– А…я?

– И ты, Лирра, живи. У тебя впереди много светлых дней, наполненных учебой у шона Хелина и любовью созданных им девушек. Что еще мужчине надо? Прощай.

– Рин! – Лирра поймал вторую руку и дернул качнувшегося эльфа на себя. А потом крепко обнял, дыша ему в макушку. – Слышишь, как бьется мое сердце? Оно разрывается от любви. Я люблю тебя, маленький эльф. Как брата, как… самое лучшее, что случилось в моей жизни!

– Спасибо, я тронут. Знаешь, мне многие говорили о своих чувствах. Одних уж нет, а кто-то где-то бродит. Поверь, я сохраню в своем сердце искреннюю благодарность.

– Я обещал Сайхену ничего не говорить. Но это в проявленном мире… А про здесь и сейчас уговора не было… Да и пошел он…

Лирра приподнял голову эльфа и нежно-нежно, словно ребенку, поцеловал его лоб. А потом, не чувствуя сопротивления, глаза, щеки, губы… Сначала эльф пытался увернуться, но сильный и высокий парень никак не отпускал его, прижимая ладони к лицу и растрепанным волосам, открытым ртом вдыхая будоражащий душу запах…

– Хватит, хватит, остановись! – Рин скользнул на землю. Запустив руки в волосы, он тихо засмеялся.

– Что в моем чувстве смешного? – Засверкал глазами дейрин.

– Ничего. – В зеленых глазах эльфа проснулись знакомые ироничные искры. – Несколько неожиданно и, я бы сказал… шокирующе. От тебя я подобного никак не ожидал.

Лирра выдохнул и сел рядом.

– Прости. Я знаю, что тебе не нравятся прикосновения. Наверно, я помешался от безысходности. Понимаешь… Нет, ты не понимаешь, что мы с тобой накрепко связаны в единое полотно, сотканное судьбой. Когда я тебя увидел в первый раз, в коридоре Академии, я сразу это понял. А перерожденный дейрин не выносит подобных ограничений. Кто ты и кто я! Маленький израненный эльф и красивый, полный сил, дейрин. Мне захотелось от тебя избавиться, убить… Но как можно убить часть себя? Сначала я никак не мог с этим смириться. Но потом, все дольше находясь рядом, мне тяжело было расстаться с тобой даже на полдня. Пойми, Рин, это – не юношеские гормоны, поднимающие член при виде хорошенького личика. Да и секс мне нужен только для разрядки. Просто… если тебя не станет, я тоже умру. Зачем мне жить?

– Что за ерунда со всеми вами происходит? Митчел тоже хотел провести со мной всю оставшуюся жизнь и даже жениться на сестре моей будущей жены. Но теперь, слава Богам, он нашел свое место. Найдешь его и ты. Сейчас, в состоянии шока, ты переживаешь, хочешь всеми правдами и неправдами вернуть меня обратно. Но только мне надоело быть любимым плюшевым зайкой, которого, когда он надоедает, откидывают в угол. Или вселенским воином, которого используют в своих интересах политики. Но ведь ты, в отличие от Митча или Гайю, не одинок. Ты – часть своего народа. И связан с ним общей кровью и делом. Кстати, куда ты меня притащил, друг? Что это за грязные трущобы с кучкой недоумков, мнящих себя врачевателями?

– Духовная Межмировая Семинария.

– Что?!

– Что слышал.

– И каким ты к ней боком?

– Я тут учился сразу после питомника.

– На кого? Попа одной из конфессий?!

– Инквизитора, Рин. В ней есть три факультета: мессий, несущих новую веру взамен устаревшей; инквизиторов, охотящихся за тварями изнанки и несвоевременным инакомыслием в умах граждан. А еще – выплесками черной магии. Последний факультет носит гордое название демоноборческого. Там обучают бойцов, которым предстоит сражаться с деструктивными порождениями хаоса.

– Вот как? Значит, это ты пришел на смену Сайхену?

– Ну… да. – Лирра посмотрел Рину в глаза. – Но я… не хочу там больше оставаться.

– Но ведь это – твоя работа. Я так понимаю, что Академия Семи Светил была для тебя прикрытием?

– С одной стороны. С другой – возможность познакомиться с разными слоями населения, молодежью. Ведь в учебных заведениях представлен весь срез общества.

– Вот и отлично. – Рин встал и хлопнул Лирру по плечу. – Удачи тебе на твоем новом поприще!

– Стой! Ты куда?

– Туда. – С улыбкой кивнул Рин в темноту. – Знаешь ли, к поцелуям я теперь отношусь весьма спокойно. А твои проблемы ты должен научиться решать сам. Иначе, хреновый из тебя инквизитор.

– Рин! – Лирра вскочил и снова схватил эльфа за руку. – Я не пытаюсь привлечь твое внимание к собственным делам. Мне нужен ты. С твоими делами и проблемами. И еще… Где-то в необозримых просторах вселенной потерялся один забытый тобой демоненок. А ты ведь обещал быть рядом. Так чем ты отличаешься от своих дружков, сбежавших, как только запахло жареным? Его тебе не жалко? А ведь он ждет! Надеется! Верит!

– И как я его найду? – Устало спросил Рин. – Миров – мириады. Мне жизни не хватит, чтобы даже просто добраться до каждого из них, а не то, что искать.

– Подожди… – Зашептал Лирра. – Зная твоего мальчишку, могу сказать, что он обязательно, как только придумает себе тело, привлечет внимание светлых охотников за темной силой. Понимаешь?

– Нет.

– Факультет демоноборцев.

– И что?

– На практику ребят распределяют по специфическим регионам, пославшим в Высший Конвентус заявки. Может, в одной из этих сфер бытия мы с тобой и отыщем Гайю!

– План дурацкий.

– Но другого все равно нет!

– А как же твоя работа?

– Попрошусь младшим преподавателем в Семинарию. Денег мало, но зато мы будем вместе!

Рин прикусил губу и сморщил нос.

– Надеюсь, ты не станешь сообщать обо мне дейринам?

– Я там был и все уже им высказал. Больше туда я не вернусь.

– И где мы будем жить?

– Я попрошу господина ректора устроить тебя лаборантом. Для поступающего ты слишком… своеволен!

– А для персонала сгожусь? – Усмехнулся эльф. – И сколько будет стоить комната в общежитии?

– Тут все бесплатно. Правда, ее придется с кем-то делить, и еда тут поганая. Но у нас будет зарплата. А в городе есть кормильни. Продержимся, Рин!

– Насколько я успел рассмотреть, ваша Семинария невыносимо бедна. Хотя под патронажем Конвентуса, лопающегося от средств.

– Я не задавался этим вопросом. Просто учился и все. Поэтому, наверное, и не боюсь холода.

– Важный аргумент против: не люблю сопли.

– Ну и бесы с тобой. Что я тебя обхаживаю, как старый извращенец малолетку?

– Какой интересный опыт! Неужели приходилось? – В глазах Рина заплясали зеленые искры, разгораясь все жарче.

– Как твой язык терпел Сайхен?

– Мы не целовались. Хорошо, Лирра. Я вернусь. При одном условии.

– Я думал, их будет больше.

– Тогда два. Первое: ты не вовлекаешь меня в свои собственные игры. Помогать снести чью-то голову или кого-то спасать я не стану. Второе: ты больше никогда не полезешь ко мне с поцелуями. И это – серьезно. Извини, но никакой близости у нас с тобой быть не может. Я понимаю, есть парни, у которых не получается с женщинами. Но ты замечательно справляешь нужду в их объятиях. Давай так и оставим.

– Я согласен. Но ты хотя бы дашь мне руку?

– Конечно.

Рин улыбнулся и протянул Лирре ладонь. И серый мир вокруг них завертелся бешеной спиралью, поскольку молодой инквизитор изо всех сил тянул к жизни своего слишком далеко ушедшего друга.

***

Эльф первым открыл глаза в комнате с перекошенным окном и тяжело вздохнул: меховой плащ, укрывавший его сверху, был тяжелым. А еще тяжелей была нога Лирры, прижавшая к продавленному матрацу оба его колена. Высунув из теплого воротника нос, Рин втянул ноздрями холодный и сырой воздух. А потом повернулся на спину и посмотрел в усталое лицо спящего Лирры.

– Парень… Оставаясь со мной, ты перессоришься со всеми своими опекунами и наставниками. Зачем тебе это? Я понимаю, эльфы тянулись к красивому облику. У них это в крови. Но ты? Неужели для тебя настолько важна физическая привлекательность?

Лира приподнял во сне брови, а потом приоткрыл щелочки глаз.

– Рин? – Хрипло прошептал он. Протерев пальцами глаза, он приподнялся на локте и с улыбкой посмотрел на лежащего эльфа. – Ри-ин! Ты вернулся!

Всхлипнув, он уткнулся лицом в шею эльфа.

– Ну что ты, словно маленький! – Погладил Рин его тяжелые темные волосы. – Все хорошо. Кажется.

– У тебя что-то болит? Как сердце?

Меховой плащ был опущен вниз, а рука дейрина легла на грудь эльфа, где виднелся едва заметный шрам.

– Во-первых, мне холодно, а во-вторых… – на губах Рина появилась шкодливая улыбочка, – ты так чувствительно меня наглаживаешь… Ты-то в штанах. А я рядом с тобой и голый… Тебе не стыдно?

– Тьфу на тебя! – Дейрин покраснел, но вместо того, чтобы встать или хотя бы отодвинуться, снова набросил на эльфа свой плащ.

– Ну, раз ты успокоился, давай вернемся к начатому разговору. – Рин стал серьезен. – Значит, ты собираешься пристроить меня сюда на работу? Кем? Неужели тут тоже преподают алхимию? Хотя… – Эльф улыбнулся. – Я могу заниматься с ребятами физподготовкой и основами единоборств.

– Здесь преподают не только основы алхимии и артефакторики. – Усмехнулся Лирра. – Наших мальчиков обучают многим полезным навыкам. Например, ремонту техники, созданной для работы не только с магическими, но и электромагнитными полями. Искусству без оружия добиться своей цели…

– Дипломатии?

– Не только. Скорее, осознанному влиянию на сознание. А еще, и это тебе точно понравится: умению добиваться поставленной задачи. Кажется, ты переживал, что легко поддаешься чужой воле. Так вот, почитаешь учебники, послушаешь лекции… Здесь преподают математику, физику, создание внутренних порталов с помощью магических привязок…

– Лирра, бесов ты сын, какого ты тогда выделывался передо мной, что не можешь с любого места планеты войти в ее энергетические каналы?

– Не выделывался, Рин. Азы начитывают только демоноборцам. А инквизиторам достаточно перемещений по рабочему плану.

– Значит, Сайхен был…

– Магистром. – Кивнул головой Лирра. – Но сопротивляться демону в друиде не мог, поскольку Олерин сделал его рабом еще в детстве.

– При малейшем сопротивлении воли наставника он бы умер. Так задумал Олерин.

– Зато Сайхо вырастил тебя.

– Угу. Здорово. Только как сюда устроиться? Прийти голым в приемную к ректору и сразить его наповал своим видом?

– Никуда тебе не надо ходить. Ты – жертва демона. Поэтому пока лежи тут и отдыхай. Я оставлю тебе плащ… – Лирра потянулся и спустил ноги на пол. – И схожу в наш мир, чтобы забрать из Академии твои документы. А еще мне нужно написать заявление о переводе на преподавательскую работу.

– А тебя сюда возьмут?

– С радостью. Тут такая маленькая зарплата…

Лирра застегнул мятую рубаху и заправил ее в штаны. А сверху надел висевший на спинке кровати жилет.

– Еще несколько вопросов перед тем, как ты уйдешь.

– Да?

– Твое полное имя – Лирхо?

– Лирхо Виринис. У дейринов нет второго имени. Поэтому им стало название какого-то куста. Мне понравился вкус его кисло-сладких ягод.

– Как мне назвать себя и кем я тебе прихожусь?

– Младший брат. – Дейрин снова порозовел.

– Тогда придется попрощаться с этой эльфийской внешностью. – Рин посмотрел на вытянутую вперед руку со светлой кожей и едва заметной россыпью золотистых веснушек. – Хотя мне кажется, это снова иллюзия. – Рука на глазах стала смуглой, а волосы – темными. – Ну вот. Так всегда. – Эльф надул губы и улыбнулся. – Не успел порадоваться привычному с детства образу, как приходится с ним расставаться. Значит, я – твой темноволосый брат?

– Да, так будет лучше. А имя не меняй. Пусть остается Рин. Эринэл Аль-Рохани.

– Договорились. И еще… Купи мне одежду с обувью. Те тряпочки, в которых ты сюда меня притащил, похоже, твои горе-лекари порезали на бинты.

Лирра фыркнул и, застегнув ботинки, подошел к Рину, сидящему под его плащом.

– Ты обещаешь не умирать, пока меня нет рядом?

– Только в твоем присутствии!

– Ты улыбаешься, и я этому безумно рад… брат!

– Не забудь прихватить шерстяную безрукавку и пуховые носки.

– Лучше я прихвачу для тебя второе светило! До вечера!

– И теплый плед!

Лирра ушел, а Рин, плотней закутавшись в его плащ, прислонился к спинке кровати и стал смотреть в залитое дождем и продуваемое ветром окно. Низкие тяжелые тучи бесконечной грядой плыли по небу, создавая ощущение вечных сумерек. Какие-то корявые черные ветви колыхались в шагах пятидесяти от окна, навевая абсолютную тоску. Безысходностью веяло от некрашеных гнилых полов, ржавой скрипучей кровати и стола с подломившейся ножкой, притиснутого в угол. Краска с сырых стен давно облупилась и отвалилась, обнажая перекрестья дранки и забитую между ними глину. Рин подумал и накинул на потемневшие волосы капюшон. Пальцы согнутых в коленях ног тоже поджались под теплый мех. В животе была абсолютная пустота. Но навестить больного с целью покормить почему-то никто не торопился. И тогда эльф спрятал локти на животе, а голову положил на ладони. Глаза постепенно начали закрываться, и сон, светлыми солнечными зайчиками играющий с листвой, закружился над его головой.

***

Лирра, вылетев энергетическими каналами древа к шестой ветви, снова нашел родной мир и выбрался в его проявленную структуру на главной площади Академии Семи Светил. Хлопнув дверью административного корпуса, он поднялся в архив. Плотная и защищенная магией дверь была заперта, но вот стены… Укрепить их никто не догадался.

Дейрин быстро пробежал в экране каталог. Ячейка с документами артефакторов-третьекурсников была совсем неподалеку. Подставив к стеллажу лестницу, он нашел нужную коробку и поддел щелкнувший запор. К его удивлению, в ней он нашел всего шесть карточек. И среди них не было ни Митчела Торва, ни Энтониэла Орнеля, ни его друга Энрико. И, конечно же, аттестата Рина тут тоже не было.

Забросив коробку обратно, он переместился к факультету артефакторики, и направился в деканат. Сотворив сидящим в приемной за экранами двум девушкам по цветку, он поинтересовался, где можно найти документы не явившихся на учебу студентов. Те, переглянувшись, пожали плечами.

– А кого Вы хотите найти? – Потрепетала ресничками одна из них.

– Студенты-третьекурсники Орнель и Лонлиэль.

– Так… – Розовые пальчики быстро забегали по экрану, разыскивая имена. – Вот. Энтониэл Орнель. Он перевелся в Университет Приморского Края.

– А Лонлиэль?

Девушка долго и сосредоточенно искала эльфийскую фамилию, но потом недоуменно пожала плечами:

– Вы уверены, что такой студент вообще у нас учился?

– В том году он был старостой артефакторов.

Девушка в раздумьях наморщила лоб и помахала пальчиками в воздухе.

– В том году старостой группы был Шелдон Чин.

– Ох, простите. Кажется, я ошибся.

Улыбнувшись обеим красавицам сразу, дейрин вышел из комнаты.

– Получается, кто-то подчистил о нем все сведения? Можно попробовать махнуть в Вожерону… Вроде, Рин говорил, что аттестат ему делал Эрайен.

Открыв портал, Лирра шагнул из Академии Изумрудного континента к воротам Вожеронской Академии.

***

Едва молодой дейрин зашел в проходную учебного заведения столицы долины Саламандр, как старый вахтер, сидящий под лампой с замусоленной книжкой, поднял на него серые проницательные глаза.

– Я – к ректору. – Поставил его в известность Лирра.

– Дейрин?

– Угу. А у вас что, расовая нетерпимость?

– Нетерпение – это у тебя. У меня – полный двор молодых ребят.

– И что?

– Не все вас любят. А детки у нас попадаются шустрые. Так зачем, говоришь, к ректору?

Сзади к его локтю прикоснулась чья-то рука, а знакомый голос негромко произнес:

– Это мой долгожданный гость, Боло. Не стоит задерживать его на пороге.

– Господин Эрайен! – Одновременно произнесли оба.

– Я рад видеть тебя, мальчик! Пойдем ко мне!

И серые стены проходной незаметно сменились интерьером личных ректорских апартаментов в административном корпусе.

– Присаживайся в кресло. – Отпустил локоть Лирры гостеприимный хозяин. – Тебе налить что-нибудь выпить?

– Если только воды, господин ректор. У меня еще много дел.

– Вот же пошла молодежь! Не едят, не пьют… Только все куда-то торопятся. – Эрайен опустился в кресло напротив Лирры. – Тогда рассказывай, что тебя привело в мою Академию.

– Значит, Вы уже знаете, что произошло… там?

– Я вернулся в Вековечный лес той самой ночью. – Ректор откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. – Прости, что задержался непростительно долго.

– Неужели понадобилось трое друидов, чтобы утешить несчастного Анха Симайена?

– Утешали его Охено и Хелин. Мне же хотелось уговорить Алессан еще раз пообщаться с мужем.

– Неужели эта парочка мерзавцев снова вместе и все еще на свободе?

– Не стоит осуждать, не зная всех обстоятельств, приведших к столь печальному финалу. Ты ведь в курсе, что твои родичи ушли на другой план?

– Несомненно. – Кивнул головой Лирра.

– Так вот. С ними ушел и Анх. Независимая дочь Клана никогда не сможет стать покорной, а Анх… Все еще надеется, что однажды он встретится с Сайхо и будет умолять его о прощении.

Лирра хмыкнул.

– Сомневаюсь, что от этого что-то изменится.

– Неужели ты знаешь о чем-то, что прошло мимо моего внимания?

– Лучше скажите, что Вы увидели в ту ночь!

– Несмотря на молодое тело, у тебя все тот же непреклонный характер, Лирхо!

– Прости, Герин. – Синие глаза Лирры сверкнули зеленым. – Эти новые воплощения… Я уже забыл, каким был тогда, на заре времен.

– Да… Вы, шестеро строителей того континента, души не чаяли в своем лидере Сайхо. Воплощая под его руководством идеи Творца и Богов, вы создали настоящую жемчужину! Но я до сих пор не понимаю, почему вы повздорили с Созидателями… Неужели ты ничего не помнишь?

– Прости, Эрайен. Нет, не помню. Эти тела не могут выдержать больше пяти, максимум, семи веков. Представляешь, сколько раз мне пришлось перерождаться? И не всегда способности и мозг нового хранилища моей души был готов справляться с магией и всей накопленной информацией. Приходилось поступаться чем-то неважным.

– А мне, как раз, иногда кажется, что тогда, на заре времен, было утеряно то, ради чего вы пожертвовали собой… Но ты хотел узнать, что я видел той ночью?

– Да. Прости, Эрайен, но мне непонятно, почему мы остались без твоей поддержки и помощи, когда она была так для нас важна!

– Я и не подозревал, что все случится настолько быстро. Думал, у нас есть время. Но когда я оказался у дворца Дэниэла, то увидел догорающий последними искрами парк. Я начал вас искать. Ваших аур рядом со зданием не было, но его защищала магическая стена браслетов Эринэла, Энтониэла и Энрико. Решив, что с вами все в порядке, я направился во дворец, поскольку из него крепко пахло смертью. – Эрайен остро взглянул на Лирру. – Ты зачищал место убийства?

– Нет. – Отвел глаза дейрин. – Рин и Гайю помогли мертвой женщине родить. Принял малыша Энтониэл. Энрико держал его мать. Потом Рин сжег трупы.

– Ясно. – Покивал головой Эрайен. – Когда я понял, что тут все более-менее разрешилось, то пошел по следам ваших аур в лес. Скажи, кто из вас убил Торвэла Листэля?

– Неужели он воскрес? – Недоверчиво хмыкнул Лирра. – Я его видел абсолютно мертвым. С переломанным позвоночником.

– Значит, не ты, а кто-то из этой троицы. Ведь они остались втроем. Почему ты топтался на месте, не решаясь идти за ними?

Лирра опустил голову.

– Мне показалось, что Рин не хочет меня видеть.

В уголках глаз дейрина, помимо его воли, блеснули слезы.

– Поэтому ты оставил друга в самый тяжелый для него час? Ведь именно тогда не стало Гайю? Почему ты так поступил?

– Я не успел… А потом разозлился на Рина. Сказал ему, что мальчик ради него пожертвовал собой… А он… Сказал, что ненавидит. Прости, Герин. Мне тяжело об этом вспоминать.

– Я шел за вами следом. И на ту опушку у лесной реки вышел, когда… нож влетел в сердце Рина. Я готов был вмешаться, но ты сам открыл эльфу и его другу портал. А потом… Потом ты поднял эльфа на руки и исчез в другом портале. Я пытался отследить твое перемещение. Но ты просто исчез с нашей планеты. Лирхо, ты научился ходить порталами между мирами?

– Только между теми, где оставлял привязку. – Сказал дейрин, сощурив синие глаза. – Но делиться знаниями и опытом пока не готов.

– А я и не прошу. Но рискну предположить… – Эрайен сел на самый кончик кресла, подавшись вперед к Лирре, – неужели маленький эльф жив?

Дейрин улыбнулся.

– Если честно, еле выдернул из тьмы. Даже сейчас, оставив его одного и уже здоровым, ужасно волнуюсь.

– Ты отправил его к своим?

– Нет. Кроме того места, где он сейчас находится, ему больше нигде бы не помогли. Ведь он открыл книгу демона, и тьма вошла в его сердце. Залечить тело несложно. Но вычистить из него тьму… Даже вернувшись к жизни, он спрятал ее часть в своей душе.

– Знаешь, Лирхо, я очень рад, что эльф жив. Мне почему-то кажется, что, несмотря на трудности, которые выдержит не каждый отличный маг, он до сих пор не выполнил того предназначения, для которого пришел в проявленный мир. Но скажи, что я для вас могу сделать?

– Спасибо, что понял правильно, Эрайен. Мне нужна метрика о его рождении, аттестат… А также деньги, чтобы купить ему одежду, обувь и все необходимое. Так получилось, что с этой просьбой я могу обратиться только к тебе.

– Благодарю за доверие, Лирхо. – Эрайен вытянул из кармана кошель с деньгами. – Возьми. Тебе тут хватит на все, что посчитаешь нужным приобрести для мальчика. А документы… Приходи через два оборота. Я их подготовлю.

Лирра встал.

– Единственная просьба…

– Никому ничего не говорить.

Дейрин с улыбкой кивнул головой.

– Скоро я вернусь.

– Оставь привязку.

– Ты разрешаешь открыть личный проход в твои покои?

– Для тебя я доступен в любое время.

– Спасибо, друг!

И молодой дейрин исчез, чтобы оказаться на улицах города.

– И все-таки, чем так дорог нашей земле этот эльф? – Задумчиво вопросил друид тишину комнаты. Но тишина, боясь быть обнаруженной, скромно промолчала.

***

Часть первая. Мир бесконечного дождя

***

Мир снова открылся тебе, не давая уйти

В пучину забвенья, туман одиночества, грусти.

Но где же среди миражей свет надежды найти

И слабой рукой удержать? Дождь свой полог опустит

Смывая сердечную боль, нерешенность проблем.

Лишь тонкий луч солнца наметит возможное завтра,

Впуская проросший росток сквозь унынье и тлен,

Прекрасным цветком распустившийся в полночь внезапно.

***

Глава первая. Мокрые объятия нового мира

Под закрытой дверью комнаты, где Лирхо Виринис оставил раненого эльфа, уже почти час мялись два студента-семинариста, задачей которых была уборка больничного этажа.

– Как считаешь, – один посмотрел на другого и почавкал шваброй в ведре с водой, – если мы туда зайдем, что с нами будет? Я слышал, как инквизитор Виринис сказал о каком-то заклятье!

– Если мы не уберемся тут к вечернему обходу, нас проклянет магистр Титус!

– И чего делать?

– Инквизиторы, они – сильные! А Виринис – один из лучших! Знаешь, какую ему землю дали? Рай! Тепло, светло, ни забот, ни болот!

– Тогда откуда он притащил этого мальчишку? Говорят, как раз из этого рая! Они вместе сражались с демоном! Магистр говорил, что так до конца и не смог вычистить из его души мрак!

– Так он умер?

– Не знаю… Если его ранил сам демон… Скорее всего, да.

– А если жив? Мы откроем дверь, и наши души захватит тьма!

Но тут скрипучая дверь раскрылась сама. И на ее пороге, в длинном меховом плаще и босиком, появился совсем юный темноволосый парень. Убрав обнаженной рукой упавшие на лоб волосы, он поднял на уборщиков прекрасные зеленые глаза под темными блестящими ресницами и улыбнулся.

– Я долго слушал ваши занятные разговоры. Если вы все-таки войдете внутрь и уберете эту грязную комнату, я всего лишь скажу вам огромное спасибо. К чему убивать тех, кто обеспечивает в доме чистоту? Кстати, я не кусаюсь. Но не отказался бы поесть. У вас тут кормят, или вы питаетесь только дождевой водой и солнечным светом?

Парни фыркнули и посмотрели друг на друга. И чего они боялись? Вот этого маленького красивого мальчика, тяжело привалившегося к косяку?

– Ты ложись! – Сказал один из семинаристов. – Не стой на сквозняке босиком! Пол тут тоже холодный. Мы сейчас все уберем и сменим простыню.

– А потом, если хочешь, принесем тебе обед.

– Хочу. – Согласился Рин, впуская парней в комнату и снова устраиваясь на кровати. – А на каком факультете вы учитесь? Наверное, будете инквизиторами?

– Нет. – Помотал головой первый, шуруя шваброй под столом. – Приемная комиссия распределила нас в мессии.

– На своей родине вы были послушниками в каком-нибудь монастыре? И знали на зубок все Божьи заветы?

– Я был пострижен в монахи. – Тихо сказал тот, что перестелил Рину постель. – Но с небес спустился ангел и привел меня сюда. Когда я закончу обучение, то вернусь домой и понесу своему народу слово истинной веры!

– Вот как? Не боишься, что сначала закидают тухлыми овощами, а потом, подкупив твоего лучшего друга, схватят и посадят в тюрьму, как политического преступника? В крайнем случае, – Рин задумчиво почесал кончик носа, – если будешь очень настойчив, сожгут на костре под восторженные вопли зевак.

– Что ты! – Улыбка парня была полна сострадания к заблудшему во тьме хаоса собеседнику. – Я – отличник в риторике! Могу увлечь за собой любую толпу! Мне покорятся площади всех столиц!

– Вот это, как раз, и беспокоит… – Тихо сказал эльф. – А ты, – обратился он к другому, настойчиво оттирающему низ двери от обувных пинков, – тоже так считаешь?

– Мы с ним частенько спорим! – От энергичного взмаха тряпкой в стороны полетели брызги, а любопытные серые глаза посмотрели в зеленые. – Я ему все время говорю, что толпа – достаточно глупый и плохо управляемый организм. Сейчас они с восторгом слушают твою речь, а через час, разбежавшись по домам, совершенно забудут о теме проповеди. Или вовсе извратят ее смысл, пропустив через призму собственной личности!

– И какую же концепцию предлагаешь ты? – Мягко поинтересовался эльф у парня с тряпкой.

– Что? – Недоуменно переспросил тот, но, осознав смысл незнакомого слова, улыбнулся. – Маленькие общины! Тайные собрания, где каждому будет разъяснена сущность нового учения! Постепенно из них вырастут целые школы проповедников. Нет, среди них не будет бунтарей! Просто беседы в придорожных едальнях. Толкование поворотов судьбы и предназначенности жизни… Добрый доверительный разговор, дающий всходы в страдающих от несправедливости мира душах!

– Вот как… И каково твое предназначение?

– Нести заблудшим во тьме светоч истинной веры!

– Во что? – Рин запахнул плащ плотней и зарылся носом в меховой воротник.

– Как это во что? – Недоуменно наморщил парень лоб. – Сила Духа Всеблагого! Вот знамя и утешение любого истинно верующего!

– Согласен. – Кивнул Рин. – Но каким образом эта сила проявится для каждого из твоих будущих адептов? Ведь всякий познает мир через собственную личность, и пример соседей для них сродни столбу света в небесах: далеко и толку от него ноль.

– Каждый уверовавший непременно почувствует эту благодать: спускаясь с небес, она освещает жизнь, словно тысячи огней, являя недалекому уму все грехи и заблуждения. И ты вдруг начинаешь понимать, что тот путь, по которому ты ступал, был неправедным, фальшивым. Омыв душу слезами искреннего раскаяния, ты становишься чистым и светлым, словно агнец. И тогда перед взором открывается новая тропа, ведущая к Храму Божьему!

– Кем же ты был в своей жизни до семинарии? – Улыбнулся в меховую подкладку Рин.

– Я был заблудшим грешником. – Набычился парень, бросая инструмент в ведро.

– Вором он был. – Услышал Рин голос Лирры. – Тогда набирали новый курс. Наши парни ходили по мирам и на одной из столичных площадей увидели молодого аборигена на помосте и с петлей на шее. Ну и сочли его перспективным. Спасибо, Теций, Феован. Вы подаете большие надежды.

Те поклонились и тихо вышли из комнаты. Но Феован вдруг вернулся.

– Обед принести на двоих?

– Спасибо, мы с братом пообедаем в городе.

Дверь, под взглядом Лирры, со стуком захлопнулась.

– Как ты, Рин? – Лирра сел рядом и обнял эльфа рукой, утыкаясь носом в его шею точно так же, как это делал Гайю.

– Спасибо, брат, все хорошо. – Эринэл откинул рассыпавшиеся волосы назад и положил ладонь на висок друга. – Я тебя ждал…

– Я спешил! – Улыбнулся ему поднявший голову Лирра.

– Тогда где мои пуховые носочки? И штаники с начесом?

– Зараза эльфийская! – Рассмеялся дейрин. – Значит, ты ждал только штаники?

– Ну, конечно же, нет! – Сверкнул зелеными глазами эльф. – Еще ботинки, трусы, зубную щетку… А еще очень есть хочется!

– Держи! – Дейрин бросил на кровать объемную сумку. – Там все, что тебе нужно.

– Спасибо. – Эльф взглянул на нее и отодвинул в сторону. – Сначала расскажи, где был, и что из этого получилось.

Дейрин снова сел рядом. Немного подумав, он нашел в складках плаща ладонь Рина и крепко сжал ее своими пальцами.

– Я беспокоился за тебя.

– Ну я же обещал не умирать до твоего прихода. Вот сижу, жду, развлекаю себя рассказами семинаристов…

– Я так рад, что ты решил вернуться! – Синие глаза заглянули в зеленые. – Скажи, ты больше на меня не обижаешься?

– Прости, Лирра. Я был неправ. Наверно, это все нервы. Не обращай внимания. Так что там с моими документами? Тебе удалось их достать? С кем ты виделся?

– Только с Эрайеном. Он мне помог.

– Скажи… У вас не было разговора об эйрсанах? После того, как они ушли, пропал наш канал связи. Словно разорвался. Я все пытаюсь пробиться к Иржи, но, наверное, знаний маловато, чтобы восстановить утраченное.

– Не огорчайся. Думаю, после борьбы с демоном ты сильно ослаб. И твой физический проводник не готов воспринимать столь высокие вибрации!

– Да, Лирра. Словно между нами поставили низкочастотные помехи. Только кто и зачем?

– Вставай! Хватит мучиться неразрешимыми пока вопросами! Всему свое время! Сейчас мы с тобой отправимся вот в тот городок и плотно пообедаем. А после этого займемся нашим трудоустройством. Согласен?

– Ага.

Рин вытащил из плаща руку и раскрыл пространственную сумку.

– О, труселя! Штанишки и сапожки! Когда ты успел снять с меня мерку? Неужели готовился к похоронам?

– Тьфу на тебя! Такими словами не бросаются! Забыл, сколько раз мы спали в одной постели?

– Неужели… боюсь предположить… – зеленые глаза заискрились смехом. – Ты наощупь определял размер моей талии? И, кстати, отвернись.

***

Одежду, которую Лирра принес эльфу, была теплой, добротной, но темных тонов.

– Тут не носят светлое. – Кивнул дейрин за заплаканное окно. – Вечные тучи, дождь, который не успевает впитывать раскисшая земля. Кругом прель и гниль.

– Сейчас зима? – Рин заправил в теплые штаны черную рубаху, а поверх надел шерстяной свитер с горлом.

– Здесь все время так. Проклятый демонами мир.

– Вот как… И в нем находится высшее духовное заведение под патронажем Конвентуса? Странный выбор места. Не находишь?

– О, ты уже оделся! – Повернулся к Рину Лирра. – В черном ты выглядишь совершенным подростком!

– Я недалеко ушел от этого возраста. – Эльф завязал шнурки крепких ботинок на двойной подошве. – И все же, почему?

– Здесь учатся те, чья жизнь посвящена борьбе с разрушительным началом Космоса. К чему им привыкать к теплой неге шерстяных носков и пуховых одеял? Что нужно несущему блуждающим во тьме слово Божье? Немного еды, воды, одежда и крепкая вера в собственную миссию. Когда ты так считаешь, то всегда найдешь неприхотливый угол для ночлега, очаг, у которого можно высушить промокшие сапоги и тоненький лучик света, рядом с которым можно сидеть и рассказывать открывшим рот обывателям про то, как изменится их жизнь на пути за новой звездой.

– А она изменится? – Выгнул бровь Рин, застегивая пряжки мехового плаща.

– Разве ты в этом сомневаешься? Когда в монотонной и серой жизни появляется новый смысл, она начинает играть неописуемыми красками!

– А потом – снова разочарование? Только яма под ногами станет еще глубже.

– Рин, ты уже не маленький мальчик, и должен понимать, что все упирается в веру. Пока ты веруешь, то не обращаешь внимания на дождь и слякоть, стужу и зной. Тебе подвластны любые свершения. Вера – пожалуй, самое ценное состояние сознания, распознающего мир иллюзий. Как только ты начинаешь оглядываться по сторонам, тебя уже не спасти. Идем вниз, я открою портал со двора.

– Подожди, уберу сумку в карман. Еще раз спасибо, Лирра!

– Это тебе спасибо, Рин, что вернулся обратно! Дай мне, пожалуйста, ладонь… Знаешь, так страшно однажды утром проснуться в мире, где тебя нет!

Эльф усмехнулся и подал свою руку.

– Ты первый раз столкнулся с тем, о чем так ярко и вдохновенно только что мне говорил. А ведь путь безоговорочной веры подразумевает потери. Недаром мессии старались ни к кому не привязываться. Похоже, ты выбрал работу не по себе. Да и как вообще дейрина занесло в столь неподходящую для него компанию?

– Тогда я был еще очень юн и впервые увидел Сайхо. В моем нынешнем воплощении мы были едва знакомы. Анх, Хелин и Охено разбирали результаты тестирования нашего выпуска из питомника. И вот пятеро мальчиков стояли перед старшими дейринами. Мы отвечали на какие-то вопросы, иногда демонстрируя свои навыки. И в комнату, где проходило собеседование, вдруг зашел еще один из них. Я сразу почувствовал сильную энергетику этого существа. "Зачем ты здесь, Сайхен?" – Спросил его Анх. "Взглянуть на новое поколение". – Ответил он. "Разве мы не справимся без тебя?" – Продолжил Хелин. "Справитесь. Но я хочу взглянуть им в глаза. Кто знает, может один из них сможет спасти планету от спрятавшегося под землей даймона? Или легко справится с демоном, захватившим отчаявшиеся или возгордившиеся души?" "Ты что-то видишь, Сайхен?" – Анх встал и коснулся локтя стоящего перед нами дейрина. "Это ты видишь, – рассмеялся тот, – а я вглядываюсь". И тут Сайхен посмотрел мне в глаза. "Однажды ты встанешь перед выбором, малыш. Ты, или они. Твоя правда против общей. Как считаешь, это тяжело?" "Общее всегда выше частного!" – Отбарабанил я заученную фразу. "Ты задаешь странные вопросы, Сайхен". – Сказал тогда Охено. Но тот улыбнулся и пошел к дверям. "Прощайте!" – Помахал он рукой. "Сайхен, вернись!" – Крикнул Хелин. Нас тогда отпустили в корпус. Но через несколько дней шон Хелин, ставший моим наставником, отправил меня сюда по совету их брата. Я эту работу не выбирал. Но, благодаря Сайхену, узнал тебя!

– Вот же радость свалилась на твою голову! Похоже, тебе все же вправили в этом богоугодном заведении мозги. Лирра, я – не путеводная звезда. Верить в меня не надо, поскольку сам не знаю, что будет дальше… Я потерял все, кроме новой дороги, ведущей… через ужасную грязь, насморк, воспаление среднего уха… к чему? Скажи мне! Может, об этом знаешь ты?

– Подожди немного, Рин! Мы обязательно во всем разберемся!

– И где мне ждать этого часа Х? В нищете, замерзая на влажных и холодных простынях? Прости, друг, но Его Величество Дэниэл все-таки сумел привить маленькому козопасу любовь к чистоте и комфорту.

– Но разве ты не маг? Или кто-то другой должен создать для тебя условия бытия?

– Ах, вот оно что! – Рин спускался вслед за Лиррой по шаткой деревянной лестнице, разглядывая редких и бедно одетых студентов, спешащих по своим делам, но обязательно кланяющимся инквизитору и его спутнику. – Тогда придется создать свой мир из переплетений этого. Не возражаешь?

– А ты справишься, алхимик? – Улыбнулся ему Лирра.

– Сайхен был моим учителем. Знаешь, как тяжело маленькому непоседливому эльфу сидеть в лаборатории в то время, когда остальные дети бегают по светлому и солнечному лесу?

– И как же он заставил учиться такое неугомонное и свободолюбивое существо? Привязывал к стулу веревкой?

– Не-а. Показывал конечный результат преобразований или заклинаний. Его возможности впечатляли меня до того, что в день занятий я вставал затемно, чтобы переделать все задуманное принцем, и бежать в городскую лабораторию.

Парни вышли на дощатое, залитое водой, крыльцо. Рин тут же надел капюшон, разглядывая одного из семинаристов, бредущего по щиколотку в жидкой грязи. Сбоку здания, под навесом, длинным рядом стояли испачканные сапоги. А вдоль их шеренги, с другой стороны, на земле лежал дощатый настил.

– Замостить двор, конечно, никто не пробовал. Лирра, неужели ты точно также месил грязь?

– Месил. Пока не научился искусству иллюзий. Для себя мы можем проложить тропу, но ее не заметит вот тот несчастный юноша.

– Неужели это тоже входит в программу обучения?

– Не входит. Но как ты обманешь демона?

– Интересно, как много обманывал ты?

– Я – не демоноборец. – Выкрутился Лирра. – Кажется, ты хотел есть.

– Конечно. Спасибо, что напомнил. Открывай портал. Только поближе к трактиру или, как ее, едальне? Просмотр красот города, пожалуй, оставим на другое время!

***

Но на город эльфу пришлось все-таки взглянуть. Выйдя из пространственной дыры в десяти шагах от промокшего каменного строения с ржавой вывеской, изображающей кружку, он посмотрел в оба конца блестевшей лужами улицы. Черные дома с островерхими крышами, увенчанными шпилями. Маленькие, залитые дождем, оконца. Странные перекрученные деревья с безлистыми сучьями, но толстыми, словно распухшими книзу, стволами. Частоколы высоких заборов и ни единой вокруг живой души.

Рин переступил ногой на выступающий из лужи булыжник брусчатки и снова чихнул.

– Кажется, у меня на этот мир аллергия. Лирра, а где все местные жители?

– Пойдем в дом. Там тепло. Сядем за стол, и я тебе расскажу все, что знаю.

Дейрин первым поднялся на камень крыльца и распахнул перед эльфом дверь.

В небольшой зале едальни было достаточно уютно. В дальнем ее конце полыхал очаг, в котором, судя по запахам, жарилось мясо. Там же, неподалеку, сушилась на вешалках верхняя одежда, и даже сапоги. Вдоль одной из стен стояло нечто вроде длинного стеллажа с напитками и крохотными откидными столиками. А все остальное помещение занимали вытянутые параллельно другой стене столы со скамьями. Кое-где сидели аборигены, быстро поедающие какие-то блюда. Из звуков тут слышался только гул пламени, стук ложек и скрип пола под их шагами.

– Садись вот сюда. – Кивнул Лирра на стол у стены. – Тут, в полутьме, нас разглядывать не станут.

Рин пожал плечами и сел, подсушивая успевший намокнуть плащ. А Лирра направился вглубь зала. К нему, не торопясь, подошел заросший бородой крепкий мужчина. Внимательно выслушав пожелания гостя, он кивнул головой. Лирра протянул ему монету и вдоль стены вернулся к Рину.

– Четверть оборота потерпишь? Они только начали готовить к вечерней трапезе, совершаемой перед ночной молитвой.

– Потерплю. Но мозг просто лопается от любопытства. Я уже могу задавать вопросы?

– Когда ты перестаешь хмуриться и начинаешь улыбаться, то становишься похож на милого мальчишку, которого хочется покрепче обнять и рассказывать бесконечные истории, лишь бы он никуда не убежал!

– Гм… Думаю, в этом месте обниматься точно не стоит.

– Ты прав, Рин. Но местные истории, пока готовят еду, я расскажу тебе все равно. Вот эта планета когда-то была веселой и счастливой. Жили, да и продолжают жить тут гномы да люди, поскольку нынешних условий бытия другие народности, кроме них, не выдерживают. Так вот. Правили разными ее странами разные короли. Магические возможности у этой планеты относительно небольшие, но все же они есть. И, как ты понимаешь, те, кто мог ими пользоваться, со временем стали знатью.

– Естественно. – Рин расстегнул плащ, но с плеч, несмотря на теплый воздух, его так и не снял.

– А потом, – Лирра вздохнул, – каким образом это произошло, история умалчивает, на этой планетке завелся демон. Конечно, у каждого есть потаенные мечты и мысли. Кому-то хочется купить новые сапоги, а кому-то – построить новый дворец. Объем работ и затраты разные, но мысли и чувства могут быть похожими. Кто-то ради новых сапог готов убить прохожего и забрать его кошелек, а имеющий больше возможностей зарится на соседскую державу. Смысл один, а воплощение идеи разнится лишь масштабом. Вероятно, в руки одного из Королей попала книга, похожая на ту…

– Интересно, содержание в ней одинаковое или разное?

– Неужели ты снова согласился бы ее открыть? – Ужаснулся Лирра.

– То, что я успел прочитать, было очень интересным. Думаю, если бы я дочитал ее до конца, то вы не смогли бы воскресить меня никакими уговорами и посулами.

– Вероятно, ты можешь прочитать ответ только на тот вопрос, что задает твоя душа. И он, как любой демонический посыл, всегда деструктивен.

– Знаешь, похоже. И, как всегда, отражает только часть истины.

– Неужели ты считаешь, что до нее возможно докопаться? Ведь мир таков, каким мы себе его представляем в заданном энергетической матрицей поле.

– Мне было бы интересно. Но продолжай. Прости, как всегда, заговорил о своем.

– Что ты! Рядом с тобой я узнал столько нового. О чем даже не задумывался. Наверное, поэтому так боюсь, что ты однажды уйдешь и не вернешься. – Лирра помолчал и снова продолжил свой рассказ. – Итак, в руках одного из Королей маленького государства оказалась демоническая книга. И он начал войну с богатым соседом. Раньше их связывали тесные торговые и дружественные узы, поэтому сосед много раз пытался сесть с нашим Королем за стол переговоров. Но тот упрямо продолжал посылать в бой своих изнуренных солдат. Понятно, дело кончилось тем, что его армия была разбита, а территория занята. И когда привели поверженного Короля к выигравшему решающую битву полководцу, тот горько улыбнулся и сказал: "Я готов понести наказание. Слишком я был самонадеян, слишком желал несбыточного, не довольствуясь тем, что вручил мне в руки Господь. Теперь я раскаиваюсь, и нет мне прощения. Но в знак смирения и доброй воли я хочу преподнести тебе два оставшихся у меня сокровища: одно из них – моя дочь, воспитывающаяся с детства в монастыре, второе – чудесная книга, поддерживающая мои силы в тяжелые часы сомнений". На следующий день, согласно местным традициям, неудачника казнили на площади. Книга демона оказалась в библиотеке нового государя, а молодая послушница через пару дней предстала перед очами нового господина этой земли. Она была прекрасна. Король взял ее второй женой, а через какое-то время у них родился прелестный малыш. Но первая жена, которую муж, проводя ночи в постели другой, совсем позабыл, очень злилась. Подкупая недобросовестных слуг, с их помощью она подбрасывала в покои молодой королевы ядовитых змей и пауков. В питье и еду подсыпала яд. Но после того, как об этом узнал Король и приказал высечь ее плетьми, она присмирела. Перестала выходить из собственных комнат, проводя время за чтением духовных книг. Но вот однажды, когда Король был с визитом в другой стране, к ней, после вечерней трапезы, вошла молодая Королева. "Что тебе еще надо?" – Удивилась женщина. – "Ты и так отняла у меня все!" "Это ты так считаешь". – Улыбнулась красавица. – "Поскольку живешь в плену собственной тоски и мыслей о прошлом. Но я хочу тебе дать свободу". "Каким образом я могу освободится от себя?" – Удивилась та. – "Если ты только принесла мне яд…" "Нет. Я принесла тебе прекрасную книгу. Читая ее, ты откроешь для себя новые горизонты". – И девушка подала ей ту самую, стучащуюся в дом. Возможно, тогда она называлась как-то иначе…

– И несчастная женщина со слезами на глазах оценила жест доброй воли?

– Наверно. Только вскоре после этого события она начала выезжать, заниматься сабельным и ножевым боем… Стала прекрасной наездницей.

– И ее бывший муж оценил случившееся превращение?

– Да. Спать, конечно, он с ней так и не стал, зато начал брать с собой на всякие мужские развлечения.

– Например, охоту.

– Именно.

– Бешеный кабан?

– Нет. Раненый кем-то олень начал метаться по поляне, а в ружье Государя неожиданно заклинило патрон. То, что осталось от полного сил Короля, пришлось хоронить в закрытом гробу. Наследницей трона стала старшая Королева. Она уже ходила по замку всевластной госпожой, отдавая приказы, но…

– Неужели, яд?

– Какие тебе в голову приходят чудовищные мысли!

– Я – алхимик. – Пожал плечами Рин. – Но, пожалуйста, продолжай.

– Теплая и светлая осень неожиданно закончилась, усыпав рыжей листвой дорожки парка, прогулочные галереи второго этажа и смотровые площадки башен. В ночь, как это часто случается при смене времен года, прошел сильный дождь. Утром тучи начали расходиться, пропуская на землю яркие лучи и ветер, принесший с северного моря первый мороз. Старшая Королева, ежедневно поддерживающая крепость своего тела, вышла потренироваться на собственную террасу и почему-то не заметила инея на крепких досках и декоративном парапете, который, к сожалению, не выдержал динамического удара. Упав со второго этажа на скользкие каменные ступени, она сломала шейные позвонки.

– Какой ужас! Настоящая драма! – Покачал головой Рин. – Может, немного прервемся и съедим этот превосходный горячий суп с еще теплым хлебом?

– Конечно. Только не торопись. Мы везде успеем.

Поблагодарив подавальщицу мелкой монеткой за чистые столовые приборы и салфетки, Лирра с удовольствием начал есть суп. День за крохотным окном постепенно темнел, а едальня начала наполняться мужчинами и женщинами, садившимися по разные стороны прохода. Грубые голоса, громко сказав молитву, замолкали. Но тут же начинали стучать ложки, а также составляемые на столы девушками в темных платьях тарелки с чашками.

– Этот город построен рядом с шахтами, добывающими каменный уголь. Сам видишь, топить печи деревьями тут невозможно. Поэтому для обогрева помещений в ход идут горючие ископаемые: торф, уголь, нефть… Ну или продукты перегонки. Однако, их использует только элита.

– Как везде. – Пожал плечами Рин. – Но неужели женщины тоже там работают?

– Да, Рин. В-основном, на сортировке, погрузке. Еще они вывозят к подъемнику вагонетки.

– Но почему, если с магией тут плохо, не создать какие-нибудь механизмы?

– Здесь кругом вода. Сплавы быстро ржавеют и выходят из строя. Да и стоят дорого. Проще нанять вот этих бедолаг.

– Хорошо, а куда смотрит Конвентус, запихнувший в подобное болото свое учебное заведение?

– В те далекие времена тут светило солнце. Касаемо Конвентуса – это совещательный и наблюдательный орган. И вмешивается в жизнь плана лишь в случае назначения нового Бога. Помнишь мессий? А также возникновения в верхнем мире жителей изнанки или демонов.

– Но вот же демон!

– Для того, чтобы инквизиторы составили запрос в Конвентус, было слишком мало доказательств. Мы ведь тоже не сразу поняли, что за всеми происшествиями в нашем мире стоял демон. А сколько прошло веков!

– Ну да, согласен. Кролик в подливе с овощами просто бесподобен! Здесь вкусно готовят!

– Неплохо. Но однообразно. А ты проголодался.

– Да, Лирра. Спасибо. Но мы почти закончили с обедом, а конца повествования я так и не услышал.

– Конечно, Рин! – Улыбка дейрина была теплой и грустной. – Короля и Королеву похоронили в роскошной усыпальнице за чертой города. И большим богатым государством стала править молодая Королева – дочь побежденного народа. Люди, глядя на ее прекрасное лицо, ожидали понижения налогов, развития промышленности и торговли, открытия новых больниц и школ. Но женщина налоги лишь подняла, объяснив королевскому совету необходимость первоочередного выделения средств на перевооружение армии. По ее уверению, соседние державы могли напасть, чувствуя временное ослабление страны из-за смены власти. Хорошенько поразмыслив, министры и политики согласились, поскольку деньги из бюджета рекой пошли на добычу руды, сталелитейные и трубопрокатные фабрики, производство оружия и тканей, в кожевенные мастерские. Консервные магнаты потирали руки, выстраивая в складах горы из своей продукции. По дорогам и селам к границам начали маршировать полки солдат. Уютные зеленые рощицы превратились в палаточные лагеря и полигоны. И вот тогда, глядя на вдохновленных военной идеей граждан некогда мирной страны, забеспокоились соседи. Посылая ноту за нотой молодой Королеве, они убеждали ее в своих исключительно мирных намерениях и завуалировано интересовались планами на будущее. Ответные депеши были затейливо украшены пожеланиями здоровья, благополучия и процветания, однако, уклончивы и размыты в плане целей. А совсем неверующие приглашались лично посетить столицу и посмотреть на ее красоты. И так продолжалось несколько лет. Ведь никто из окрестных Королей, очарованных ее улыбкой, не хотел верить в очевидное. Первый удар по соседней стране она нанесла ранней осенью. Ее солдаты были подготовлены к холодам и сырости, а солдатам соседнего государства даже негде было высушить одежду. Войско, пройдя устрашающим клином до самой столицы, безжалостно вырезало всю знать вместе с королевским семейством и расположилось на зимние квартиры. Весь мир всполошился, а прекрасная Королева продолжала утешать растерянных глав государств письмами, что ей угрожали, а она просто упредила эту угрозу. Прошло несколько лет. Все постепенно успокоились, а Королева вывела в свет своего сына – нелюбезного и надменного подростка с холодными серыми глазами. Аристократические дамы озаботились возможным устройством своих дочерей, а их мужья – крепостью собственных границ, поскольку в глазах молодого принца ясно читалась жесткая воля. Шли годы. Государства создавали военные коалиции, а молодежь танцевала на сезонных балах. Принцем восхищались все. Не только из-за богатства огромной страны. Внешне он был очень хорош: светлые волнистые волосы, рассыпанные по плечам, серо-голубые глаза под темными ресницами, брови, стремящиеся к вискам, словно крылья птиц… Чувственный, с широкими ноздрями, нос и полные красные губы.

– Я бы сказал – не эталон. – Заметил Рин, вертя в пальцах хлебный мякиш, скатанный из крошек.

Лирра хмыкнул.

– Я видел его портрет в одной из старинных книг. Так что описываю, как могу.

– Я понял и продолжаю внимательно слушать.

– В него влюблялись, но не получали отклика. История говорит о нескольких, не выдержавших мук страсти, дамочках…

– Повесившихся? Памятуя твое отношение к ядам, я выбрал другой вариант.

– Нет. Оканчивать жизнь самоубийством – страшный грех. Они уходили в дальние монастыри. Однажды, во время путешествия к дальним родственникам отца, принц и его кортеж остановились в небольшом провинциальном городке. Преисполнившийся радостью градоначальник дал в честь знатного гостя прием. И там принц познакомился с красивой девушкой, его дочерью. Она была юной и удивительной, словно едва распустившийся розовый бутон. Принц оказывал ей знаки внимания, но она лишь краснела и молчала, умоляюще глядя на отца. Тогда один из свиты принца рассказал ему, что девушка с детства обещана монастырю, и в следующем году состоится ее постриг. "Глупости!" – Нахмурил брови принц. – "Я вернусь обратно и заберу ее с собой! А родителям хорошо заплачу". Как только не объясняли молодому человеку, что нельзя перечить воле Богов, он никого не слушал. А в последний день пригрозил принимавшему его в своем доме семейству: "Если по возвращении не отдадите дочь, ваше государство ляжет к моим ногам!" И уехал.

– Рискну предположить, что семья градоначальника сбежала?

– Да. Той же ночью. Отправив почтой своему Владыке просьбу об отставке, бывший вельможа и мужчины его семьи скрылись в лесах одного из горных хребтов, а женщины – в том самом монастыре, где их срочно постригли в монахини. Да только принц тоже сдержал свое слово. Взбешенный тем, что ему кто-то решил перечить, он, ничего не говоря матери, взял два полка и, словно огромной косой смерти, выкосил половину соседней страны, пока не добрался до того самого монастыря с требованием отдать понравившуюся девушку. Но служительницы Господа были тверды в вере. Когда солдаты окружили их стены, они собрались в своем маленьком храме на молебен. Они не просили Бога убить грабителей и насильников. Они молили своего Покровителя о сильном дожде. Ведь монастырь находился на склоне горы. А что случится, если ее поливать водой?

– Сель, оползень…

– Ну да. И в ночь перед назначенным штурмом пошел сильный дождь. Лило так, словно над горами разверзлись все хляби небесные. Однако желание, мучающее мужчину, оказалось сильней всех доводов рассудка. Солдаты, падая на мокрых склонах, все-таки пробили хлипкие монастырские ворота, изнутри заваленные мешками с песком. И тут на них обрушился настоящий водопад. Ведь дождь успел к утру затопить всю небольшую и закрытую со всех сторон территорию! Внутри, кроме мешанины из грязи, досок и трупов, не осталось ничего. Солдаты, дождавшись, когда спадет вода, вылавливали захлебнувшихся монахинь и рядком складывали прямо на мокрую землю. А дождь все лил, лил, лил… Принц ходил между ними, вглядываясь в отмеченные страшной смертью лица. И, наконец, нашел ту, ради которой пришел в этот край. Она тоже была мертва. Но на губах, непобежденным превосходством, играла чуть заметная улыбка. Тогда взбешенный принц приказал сбросить тела монахинь в ближнюю к монастырю пропасть. Когда один из офицеров посмел заметить, что так поступать не по-людски, тот собственноручно отрубил воину голову. За день женщин перетаскали и бросили с уступа, а на ночь устроились под самыми толстыми елями, закрывшись их ветками и тканью палаток от проливного дождя. Но разжечь костры, чтобы обсушиться и погреть воду, было невозможно. Все промокло: и кора, и сучья, и запалы, высекающие огонь. Кое-кто еще молился за упокой загубленных душ, но остальные, сморенные усталостью, крепко спали, прислонившись друг к другу. А под утро с горы сошел сель. Большие куски скал съезжали вниз вместе с грязью, опрокидывая вековые деревья и стирая с лица земли прежний ландшафт. Вместе с холмами и елками был уничтожен маленький палаточный лагерь. И только принц, которому мысли мешали заснуть, все это время просидел на одном из каменных уступов на краю пропасти. Домой, к матери, он вернулся только через несколько месяцев. Исхудавший, обросший и в рубище. Пока он путешествовал по разоренным провинциям, государи разных стран, наконец, поняли, что с их попустительства скоро от прежнего мира не останется ничего. Поэтому, объединившись в военный союз, они двинули свои войска на государство молодой Королевы, не отвечая на ее слезные письма. А на улице, уже полгода, не останавливаясь ни на мгновение, шел дождь. В-общем, когда местный инквизитор понял, что дело нечисто и забил тревогу, мир был перекроен заново. Демоноборцы, прибывшие сюда, отыскали среди руин когда-то прекрасного дворца разрушающее творение Хаоса и, скорее всего, уничтожили. А потом Конвентус решил, что лучшего места для Семинарии будущих подвижников не сыскать. И вот уже много тысячелетий тут учат молодых парней и крепких в вере девушек азам прикладных наук и преданности собственной миссии.

– Шикарно! – Наконец, бросил хлебный шарик на стол Рин. – А дождь остался в назидание? Чтобы помнили и не рыпались?

– Наверно. Не знаю.

– Интересно, что потом стало с принцем?

– Знаешь, я тоже задавал этот вопрос наставникам и рылся в книгах по истории.

– Но история, как всегда, о самом интересном скромно умалчивает?

– Ты прав, Рин. Смотри, уже совсем стемнело. Не пора ли нам возвращаться обратно? Если помнишь, я хотел поговорить с ректором о работе и о тебе.

– Пошли. – Эльф встал и накрыл голову капюшоном.

Перешагнув через общую лавку назад, парни снова выбрались под непрекращающийся дождь.

***

Глава вторая. Мысли друзей и воспоминания Анха

Портал Лирры был выполнен настолько мастерски, что Рин ступил на доски крыльца, не запачкав обувь в глине. Во дворе, как он успел заметить, оглянувшись по сторонам, копошились какие-то темные фигуры с лопатами.

– Чем они занимаются на ночь глядя? – Спросил эльф у друга, когда они зашли в освещенный коридор Семинарии. – Я думал, по вечерам верующие читают молитвы.

– Не всегда. – Посмотрел на него Лирра и стянул себе и эльфу с плеч капюшоны. – В каждой конфессии существуют свои правила. А парни прокапывают ров, отводящий воду от здания. Они этим занимаются два раза в день. Утром и вечером, поскольку его постоянно затягивает глиной.

– Ужас. Кажется, я передумал здесь работать. Рытье канав – это совсем не мое дело.

– А Гайю?

– Буду искать его сам. Без помощи грязных луж.

– Рин, это – лучший вариант!

– Для меня – нет. Прости.

Лирра растерянно смотрел в упрямое лицо эльфа. Дети дивного народа на самом деле не выносили сырость и отсутствие света. А еще – бессмысленный труд.

– Извините! – Вдруг раздался за спиной дейрина тихий голос семинариста, облаченного в синюю рясу, подпоясанную веревкой. На холодном полу бледный маленький паренек стоял босиком. – Это Вы – господин Лирхо Виринис?

– Я. – Надменно повернул голову дейрин.

– Вас и Вашего друга приглашает к себе ректор.

– Спасибо, малыш. – Мягко сказал эльф и чуть заметно улыбнулся. – Проводишь нас к нему?

Паренек смутился и порозовел оттопыренными ушами.

– Да. – Еле слышно произнес он. – Следуйте за мной!

Оставив дейрина и эльфа рядом с приоткрытой дверью на втором этаже, он поклонился и зашлепал босыми ногами вниз по лестнице.

– И зачем такие крайности? – Недоуменно пожал плечами Рин. – Прости, но это выше моего понимания.

– Сам говорил, что в детстве бегал босиком.

– Бегал. Летом. По мягкой и теплой траве. Ладно, не мне менять в чужом доме порядки.

– Правильная мысль. – Согласился с эльфом Лирра и первым зашел в распахнутую для них дверь.

Первую комнату, с плесенью на стенах и единственным стулом, покрытым ободранной обивкой когда-то красного цвета, они прошли насквозь. Вторая комната порадовала кусками ткани на стенах и письменным столом, залитым разноцветными чернилами. А вот в третью вела вполне нормальная дверь, спрятанная за иллюзией стены.

– Входите, не стойте на пороге, как блудница перед храмом!

"Почему же не как убийца перед исповедью?" – Подумал Рин и вошел следом за Лиррой.

***

Вполне комфортные, теплые и сухие покои отапливались и просушивались небольшими излучателями на кристаллах. В дальнем углу шуршал вентилятор. Вдоль одной из стен стоял мягкий диван, а у развернутого поверх столика экрана – стул и кресло. Над выложенным облицовочным камнем камином сияли светцы, между которыми висел в золоченой раме пейзаж. Рин все это рассмотрел, пока Лирра расшаркивался с высоким седовласым мужчиной в такой же, как у всех студентов, синей рясе. Только пояс, свободно спущенный на бедра, был золотым. Когда хозяин дома выпрямился и посмотрел на эльфа, того поразили спокойные, но неприятно пронзительные серо-голубые глаза, словно пытающиеся прочесть в его голове то, что было скрыто даже от него самого. Проверив еще раз ментальные щиты, Рин вежливо поклонился.

– Господин Ригон – ректор нашей Семинарии. – Представил мужчину Лирра.

– А я – всего лишь волей случая попавший к вам эльф. – Задрав подбородок вверх, Рин улыбнулся высокому господину Ригону. – Извините, что доставил вам всем лишние хлопоты.

– Возможно, мне стоило сказать, что мы рады оказать столь милому юноше посильную помощь и прочее, и прочее. – Голос ректора оказался звучным, и ему приходилось сдерживаться в разговоре. – Но приятно ли такое тебе слышать?

– Не волнуйтесь. Я обязательно с вами рассчитаюсь. – Кивнул головой Рин. – Только вот мои капиталы остались на другом плане. Знал бы, что сюда попаду, обязательно прихватил пару килограмм золота. Или Вы предпочитаете ювелирные изделия?

– Игрушки проявленного мира волнуют только глупцов. – Мужчина наклонил голову, и седая прядь, выбившись из хвоста, упала на его лицо. Он, не торопясь, снова ее убрал назад и едва заметно улыбнулся.

– Конечно. – Согласился с ним Рин. – Для мудрецов они служат расходным материалом. Впрочем, как и все остальное. В том числе, личностные матрицы или, по-другому, души. Ведь с ними так интересно играть, незаметно подталкивая для очередного действия в заданном при рождении пространстве. Причем, в нужную для себя сторону.

– Верно сказано, мальчик. Поэтому к оплате за труды моих подчиненных я принимаю тоже труд. А над тобой поработали немало. Еле вытащили с дороги, ведущей в никуда.

– Меня вытащил Лирхо. Из вас я там никого не видел.

– Ты ведь знаешь, что такое тьма Хаоса?

– Откуда?

– Знаешь… Ее отпечаток до сих пор прячется в твоей душе сожалением, что пришлось вернуться обратно. Неужели ты не испугался, что искра Творца больше никогда не нашла бы своего нового воплощения в мирах?

– Раз не собирался возвращаться, то – нет. К чему обманываться несбыточными желаниями и страдать, глядя на выцветающие краски придуманного кем-то мира? Жить для чьего-то развлечения, чувствуя себя лабораторной мышью? Вечный мрак намного честнее.

– А еще – страшнее, мальчик. Ведь там, перед твоим мысленным взором, будут постоянно являться призраки твоих неудач. А возможности их исправить не будет.

– Значит, мрак – тоже часть игры? Чтобы убежавшие одумались и быстрее вернулись? А если я хочу абсолютного развоплощения? Чтобы мной никто больше не играл?

– В данный момент это невозможно. Ты же читал о мировых циклах созидания и разрушения? Первоначальные конструкции все усложняются, формируя более совершенные и, вместе с тем, уязвимые объекты… Как только качественный скачок превысит количественный, начнется обратный отсчет. Кажется, Лирхо потерял нить наших рассуждений. Поэтому я приглашаю вас разделить со мной вечерний чай и благодарственные молитвы Всевышнему. Плащи можете оставить на вешалках. Здесь тепло. А в ботинках на ковре будет и вовсе жарко. Прошу, не стесняйтесь и чувствуйте себя, как дома.

Хозяин еще раз улыбнулся и словно прошел сквозь стену. Но парни услышали шум чайника и звон фарфоровой посуды.

– Чисто случайно… прости, Лирра, но мы не окажемся после того, как разденемся, босиком в одной из местных грязевых ванн?

– Я все слышу! – Раздался из кухни голос ректора. – А если и окажешься… Разве ты не маг?

– Лирра просил меня вернуться. – Ответил ему Рин, снимая ботинок. – Но если я подхвачу тут насморк, то в следующий момент я потеряю друга. Чего бы мне очень не хотелось. Поскольку, боюсь, их у меня не осталось совсем.

Ректор вышел из кухни с серебряным подносом в руках. На нем стояли исходящие паром чашки, молочник, плошки с медом и в общем блюде какие-то сладости с ореховой начинкой.

Парни помогли накрыть на стол. А ректор смахнул экран в плоскую коробочку и положил ее на комод между статуэтками.

– Присаживайтесь. Угощайтесь.

Господин Ригон первым подал пример, усевшись в кресло. Плеснув свежих сливок в свою чашку, он с удовольствием отпил большой глоток.

– Значит, ты дорожишь дружбой с Лирхо Виринисом? А ведь он не всегда был с тобой честен и откровенен.

– Не знаю, что Вы думаете о наших отношениях, только я еще не встречал тех, кто раскрылся бы перед кем-то полностью. Но благодаря ему я снова захотел жить. – Рин взял молочник и вдохнул запах молока. – Надо же! Козье! Откуда?

– Весь мир – одна большая иллюзия. Ты хотел молока. Ты любишь козье молоко. И вот оно.

– Значит, все дело в умении управлять его потоками?

– Конечно, мальчик. Когда ты воплощаешься заново, судьба предоставляет тебе коридор жизни, определяемый врожденным характером, семейными обстоятельствами, еще какими-то внешними проявлениями той структуры, в которую ты попал. Ты можешь подчиниться этой структуре. А можешь попытаться ее использовать. Ведь вы – одно целое. Ты – в ней, а она – в тебе. Козье молоко – это та же структура, подобная, скажем, плащу. Но сложена она по-другому.

– С помощью магии мы тоже меняем пространство. Или, к примеру, алхимии.

– Это разные принципы работы со структурой. Но суть, мальчик, одна.

– А есть универсальный подход?

– Возможно. Но для этого надо поменять свой взгляд на мир. Расширить сознание.

– Каким образом?

– Не возражаешь, если я рассмотрю вашу с Лирхо дружбу?

– Она тоже относится к работе со строением космоса?

– Несомненно. Все, что касается тебя, касается и матрицы, в которой ты живешь. Итак, Лирхо поначалу тебя ненавидел.

– Но откуда?! – Изумился дейрин.

– Я вижу проявленный мир в целом. А он видит меня. Это – важно. Продолжим. Ты, мой ученик, ненавидел этого мальчика не за его уродство, а за инакомыслие. За то, что он имел собственное мнение и не боялся его высказать. За то, что не похож на тебя. А потом, когда вы подрались, вместо того, чтобы добить, он тебя вылечил. И ты вдруг почувствовал его внутреннее тепло и потянулся к нему. И оказалось, он – именно то, что ты искал, но никак не мог осознать и поэтому найти. Но даже тогда, когда стал называть себя его другом, ты пытался его обидеть. Зачем, спросишь ты. Чтобы он понял твою боль и заполнил собой пустоту и одиночество твоего сознания. Но у него – своя боль и свое непонимание некоторых ключевых событий. Ведь он, как и ты, все еще не может выйти из коридора, обозначенного судьбой.

– Рин! Я не пытался тебя обижать! Честное слово!

– Конечно, не пытался. – Успокоил дейрина эльф.

– Ты просто ходил по бабам, когда твоему другу хотелось плакать. – Вдруг сказал Ригон, наклонившись к Лирре.

– Прошу Вас, мастер! – Коснулся пальцами локтя ректора Рин. – Эта наука предназначалась только мне. Надеюсь, я понял ее правильно.

– Теперь тебя не волнуют ни женщины, ни мужчины.

– Меня не волнует физиологический аспект отношений. Но разве любая из религий не учит отбрасывать желания и страсти тела в сторону?

– Любая из религий не учит расширению сознания. Вместо этого она предлагает разумным существам нечто другое – веру. Которая подменяет собой врожденную волю. Ведь гораздо проще, не думая, следовать за кем-то, кто подумает и примет решение за тебя. Не каждый готов выдержать бремя ответственности, с каждым прожитым годом становящееся все тяжелее. Вера снимает вечный страх одиночества, указывая ведомой толпе правильный, с чьей-то точки зрения, путь. Но ты должен понять, что одному двигать за всех фишки очень грустно. Мир родился, чтобы живущие в нем искры научились играть с ним на равных, а не с ужасом ждать его следующего хода.

– Значит…

– Значит, ты должен расплатиться с Семинарией за лечение.

Глядя на Ригона, эльф весело рассмеялся.

– И в какую игру предлагаете сыграть мне Вы? Неужели все-таки придется копать вокруг вашего сарая ямы?

– Мы с тобой беседовали целый оборот. Но ты так ничего и не понял?

– Иной взгляд на мир. Я должен научиться видеть? Я правильно Вас понял, мастер?

– Возможно. А еще мне не хватает преподавателей. Лирхо, возьмешь на себя построение местных порталов у инквизиторов?

– Да, господин ректор. Если… – Дейрин быстро взглянул на баюкающего в руке пустую чашку эльфа.

– Если рядом с тобой будет Эринэл Аль-Рохани. Не так ли?

– Простите, что забыл назвать свое имя. – Усмехнулся Рин. – Но Вы и так его знаете.

– А этикет?! А правила приличия? – Улыбнулся довольный беседой Ригон.

– Нужны ли они Вам? – Спросил эльф ректора. – Нужны ли они существу, не ведающему границ?

– Границы есть для всех. Только твое государство пока еще маленькое, как и ты сам. Поэтому пользуешься теми, что ставили другие. Когда оно станет большим, их придется устанавливать самому. Ты понимаешь меня, мальчик?

– Да, понимаю. Это сложно. Но я постараюсь.

– Вот и славно. Тогда что скажешь о должности преподавателя по алхимии и артефакторике?

– Но я сам многого не знаю…

– Познание зависит не от учителей. Только от тебя.

– Согласен.

– Хорошо. Завтра оформитесь в администрации. А сейчас я провожу вас в выделенные комнаты. Не хочется беспокоить погруженного в молитву секретаря. Следуйте за мной, господа!

Пройдя по продуваемому всеми ветрами коридору, ректор остановился напротив двери, висящей на одной петле.

– Эта комната – твоя, Эринэл. Напротив – Лирхо. Не правда ли, великолепные покои? Спокойного сна, господа!

И ректор, улыбнувшись, просто растворился в холодном и сыром воздухе. А Лирра толкнул дверь в комнату Рина.

***

– Это он так утонченно поиздевался? – Сказал дейрин, разглядывая ободранные дырявые стены и разбитое окно. – Как тут можно провести ночь, если нет даже стульев, а сквозь крышу течет вода?

– Знаешь, Лирра, а ведь он прав. – Немного поразмыслив, сказал Рин. – Здесь, за этой ужасной картинкой, спрятано настоящее чудо. Если хочешь, встань в сторонке, а я попытаюсь вытащить его наружу. Всего лишь нужно поменять местами уже созданные господином Ригоном некоторые блоки… Сейчас, потерпи немного, друг. И будет у нас с тобой замечательный дом!

Прислонившись к стене, Лирра внимательно наблюдал за эльфом, который широко раскрытыми глазами видел то, что было пока недоступно пониманию дейрина.

– Твой ректор знал, что мы согласимся. И создал замечательные заготовки иной реальности. – Негромко сказал Рин. – Но каковы плетения! Какая изящная и тонкая работа! Ты был прав. Мне есть, чему здесь поучиться!

Лирра, вслед за Рином, перестал воспринимать проявленный мир и начал рассматривать расстановку силовых линий и изменения интенсивности их потоков. Вроде бы особенно ничего не менялось, но вместе с тем он интуитивно чувствовал, как зашевелилась окружающая их структура пространства. Он пытался понять, что происходит, но от сильного напряжения только заболела голова. Прижав пальцы к вискам, он закрыл глаза и приказал себе расслабиться. Но усталость и переживания за жизнь эльфа сделали свое дело: присев на корточки, он свесил голову на грудь и провалился в сон.

А очнулся дейрин оттого, что Рин пытался его разбудить, разминая ему ладони.

– Что? – Спросил Лирра и застонал, вытягивая вперед согнутые в коленях ноги.

– Конечно, я могу тебя оставить спать прямо на ковре. Но это было бы так некрасиво по отношению к другу, вытащившему меня из тьмы в такое замечательное место.

– Замечательное? – Лирра приоткрыл глаз и посмотрел на светящиеся в полутьме яркой зеленью глаза Рина.

– Просыпайся. Раздевайся и ложись в кровать. Давай я тебе помогу.

Лирра зевнул и, открыв второй глаз, с изумлением посмотрел вокруг.

– Рин, а мы где? Куда ты меня утащил, пока я спал?

Большая, теплая комната была застелена темным и мягким ковром. Под потолком, по всему ее периметру, неярко горели светцы, создавая уютную атмосферу. Тусклое серебро стен только подчеркивало светлую обивку дивана и кресел, а также письменного стола, комода и гардероба из ольхи, панели и дверцы которых были украшены чудесной резьбой.

– Я сплю, и все мне это снится? – Протер глаза дейрин.

– Вставай, соня! – Эльф потянул его за руку. Таким счастливым Лирра его видел только тогда, когда они были вместе с Гайю.

– Да, уже встаю…

Поднявшись стачала на колени, а потом встав на ноги, уже освобожденные Рином от тяжелых ботинок, он пошел через комнату за поманившим его эльфом.

– Смотри, вот тут – спальня. Комната небольшая, но кровать очень удобная. Окно я сделаю потом. А здесь – душ и туалет. Места тоже немного, но для одного неприхотливого, но любящего поплескаться существа – в самый раз. Потом, если будет время и желание, можно оборудовать ванную комнату. Правда, здорово?

– А мы где?

– В твоей Семинарии. Спасибо Творцу, всем Богам, разрушителям и отдельно – господину Ригону за такой прекрасный урок!

– В Семинарии?!

– Да, Лирра. Прости, но твои комнаты сделать еще не успел. Все-таки первый раз работал с пространством на таком уровне. Но завтра обязательно ей займусь. Раздевайся и ложись спать. Потом, – Рин зевнул, – будем думать обо всем остальном.

– Надо же! – Лирра разжег светцы в спальне. – Все настоящее. Не иллюзия!

– В том-то все и дело, друг. Спокойной ночи!

И эльф вышел за дверь, прикрыв ее снаружи. Не раздеваясь, прямо в рубахе и штанах, он растянулся на диване, подложив под голову одну из подушечек, разложенных вдоль его спинки.

– Приятных снов? – Спросил Рин сам себя и усилием воли погасил светцы. А через мгновение уже крепко спал, положив под щеку ладонь.

***

Над теплой, почти замершей идеальным зеркалом, гладью моря поднимался белый утренний туман. Розовые лучи пробивающегося сквозь его пелену солнца разбегались яркими дорожками по густо-зеленой волне, блистающей мириадами искр траве и древесным листьям, нависшим темным пологом над одним из небольших домиков, построенных дейринами в живописной долине нового мира.

Где-то неподалеку зашуршала плоским днищем о белый песок рыболовецкая яхта, на которой молодые дейрины собрались выйти на раннюю поклевку. Веселые голоса, плеск о борт случайной волны и негромкий гул двигателей, работающих на кристаллах, разбудили Анха Симайена, заставив его приподнять голову и посмотреть на тоненькую щель между темными плотными занавесями, загораживающими окно.

Усевшись на краю постели, он потер глаза и с удовольствием зевнул. Настроение было прекрасным, а голова, после многих дней какой-то мутной дури, абсолютно ясной. Откинув одеяло, он сел на край кровати и вытянул вперед ноги, подивившись их неожиданной худобе. Мышцы были на месте, но кожа кое-где висела складками, словно у старика.

– Неужели я настолько растолстел, что пришлось пару декад поститься? – Спросил он сам себя, но тут же услышал ответ.

– Не пару декад… – Произнес женский голос, прозвучавший с его кровати. – Почти сорок дней как ты ничего не ешь. Анх, так продолжаться больше не может!

Он повернул голову и отбросил упавшие на грудь волосы за спину.

– Силин? Что ты здесь делаешь?

Красивая женщина с невероятно синими глазами, высокими скулами и маленьким аккуратным носиком улыбнулась ему пухлыми губами, показав белую полоску зубов.

– Тебя караулю, чтобы ничего не случилось.

– А что должно было случиться? – Приподнял брови дейрин. – Что за блажь? И вообще, где мы находимся?

Он поднялся и поискал глазами одежду. Но не найдя ее, подхватил рукой покрывало, которым укрывалась обнаженная Силин и рывком дернул его на себя.

– Хороша! – Сказал он и обернул ткань вокруг талии.

– Ты куда? – Нахмурилась она.

– Туда. – Кивнул он на дверь. – Хочу оглядеться и поискать туалет.

– За домиком зеленая дверка. – Сказала девушка и красиво улеглась на синем шелке простыни. Ее губы полуоткрылись, и кончик язычка оставил на них влажную полоску.

– Возвращайся скорей, милый!

– Обязательно, родная!

Он толкнул дверь и вышел на свежий воздух.

Тающий под яркими солнечными лучами туман открыл прихотливо изогнутый полумесяц бухты, где у длинного пирса, тихонько покачиваясь на морской ряби, стояли несколько небольших яхт с парусной оснасткой. А пяток плоскодонных лодок загорали на прибрежном песке. С моря дул слабый ветерок. В темно-синей вышине кричали птицы. Несильно пахло какими-то ночными цветами.

Анх обернулся к восходу. Где-то там, в немыслимой и едва проглядывающейся дали, голубели невысокие горы. А тут, прямо на побережье, словно разноцветные грибы, стояли небольшие домики под черепичными крышами. Вокруг были сделаны дорожки из гладкого морского камня. Вдоль них, невысоким бордюром, росли те самые пахучие цветы, уже закрывающие на день синенькие колокольчики. Но между ними распускались навстречу свету яркие малиновые и желтые ромашки. Чуть подальше Анх увидел плодовые деревья и широкую дорогу, убегающую в сторону гор.

– Самое странное, что я совершенно не помню, как здесь оказался. – Сказал он себе и направился по одной из дорожек к морю. – Надо же, какая спокойная энергетика! Чистая, славная планета! Именно о чем-то таком я всегда и мечтал!

– Приятно, когда мечты сбываются, не так ли? – Прозвучал позади него мужской голос.

– Несомненно. – Анх обернулся и окинул взглядом седобородого старца в белой хламиде и посохом, зажатым в крепкой, морщинистой руке. – Доброе утро!

– Действительно, доброе! – Согласился тот и указал на два валуна, замерших прямо у кромки моря. – Присядем?

– Хорошо. – Согласился дейрин. – Почему бы не поговорить о жизни с местным Божеством? Меня зовут Анх. Хотя, скорее всего, Вы это знаете.

– Ну да. – Сказал тот, погружая босые ступни в прозрачную теплую воду. И сразу множество мелких разноцветных рыбешек окружили их мельтешащей стайкой. – День будет ясным и жарким. Твои друзья за такой короткий промежуток времени успели многое. Кроме строительства поселка, они разбили прекрасные плодовые сады и устроили в предгорьях несколько лабораторий с небольшим производством.

– Есть замечания по их работе? – Спросил Анх. – Обычно мы стараемся не портить экосферу планеты.

– Нет, все чисто, как они и обещали. – Бог помолчал, а потом посмотрел светло-голубыми глазами в лицо дейрина. – Это ты убил хозяина планеты и моего друга?

– Что?!

– Когда тебя сюда принесли, ты бредил и все время говорил про Сайхена. Кричал, что его ненавидишь, а потом рыдал и просил простить… Что ты с ним сделал, Анх?

– Мы были братьями. Я – старший, он – младший. Да, мы не особенно ладили. Я уже не помню, почему. Но я его не убивал. На моих руках нет пролитой крови!

– Тогда следующий вопрос: где Рин?

– А это кто?

– Ты тоже поминал его в своем бреду. Просил не уходить. А еще говорил, что хочешь сказать ему что-то важное… Хватал за руки своих друзей и просил его позвать. Но те отводили глаза. Что ты сделал с Рином, Анх?

– Да кто он такой? Мне это имя ничего не говорит! Если не верите, загляните мне в глаза.

– Мда… – Вздохнул Бог. – Похоже, тебе подтерли некоторые, не совсем приятные для тебя воспоминания. Возможно, ты предал тех, кого любил?

– Я никого не предавал! Моя жена Алессан сама меня подставила, чуть не развязав войну на обоих континентах. Мы разошлись по обоюдному согласию. Не знаю, как у нее, но у меня претензий ни к ее семье, ни к ней нет. Пусть живут, как могут. Постойте, Вы говорили, что Ваш друг убит и поминали Сайхена. Неужели мой младший брат был Вашим другом и хозяином этой планеты?

– Да. Был. А потом оставил ее своему воспитаннику Эринэлу.

– Но… как тогда мы все оказались тут, если землей владеет… эльф?

– А это ты узнай у своих друзей. Каким обманом они выпросили у мальчика вид на жительство и куда дели его самого?

– Простите, но Вы уверены, что в этом замешаны мои друзья?

– А ты уверен в их искренности и верной дружбе? Непрошенный совет: та миленькая стервочка, которая ночует с тобой в одной постели, знает о многом. Вдруг, если ты ее хорошенько расспросишь, она захочет поделиться с тобой некоторыми откровениями?

Бог поднялся с камня и посмотрел вслед бегущим по небу облачкам.

– А ведь он обещал научить меня кататься на доске… – Тоскливо сказал Хранитель и посмотрел на Анха. – Можете не звать. Я не приду. И помогать вашему народу не стану. А если мне что-то не понравится… Сам понимаешь, все в моих руках.

Высокая фигура в белой льняной хламиде медленно растворилась в воздухе.

– Надо же! – Потер лоб Анх. – Последние события всплывают в памяти какими-то урывками. Разговор с Алессан… Совет Кланов… А дальше – провал.

Он нагнулся и зачерпнул ладонью прозрачную воду. Рыбки, испугавшись его руки, вильнули хвостами и разбежались в разные стороны. Тогда он встал и скинул с бедер покрывало. А потом медленно пошел вперед, раздвигая ногами волны. Когда вода достигла его груди, он опустился в ее прозрачную глубину и поплыл вперед, подставляя разгоряченный раздумьями лоб ее прохладным ладоням. Анх был не только отличным магом, но и великолепным пловцом. Тело, несмотря на некоторую истощенность, его превосходно слушалось, а под водой дыхание перестроилось аналогом рыбьих жабр. Поэтому, не сомневаясь в себе, он уходил все глубже и глубже в прозрачную пропасть, заполненную соленой водой.

Спускаясь вниз вдоль подножия континента, он любовался игрой солнечных лучей в толще воды, проплывавшими мимо рыбами и разноцветными колониями почти неподвижной, словно выросшей из скалы, какой-то местной формы жизни. В своем основании она представляла собой каменные пупырчатые глыбы, напоминавшие толстые пуховые подушки, из которых во все стороны торчали тоненькие отростки, похожие на молодую траву. Наклоняясь в стороны, будто за ветром, они жадно ловили забредающих в щупальца мелких рыбешек. Он провел над их вершинами ладонью и был неприятно поражен точечными выбросами токсинов, заставивших онеметь кончики пальцев. Но потом действие микродозы яда прошло, и Анх, оглянувшись по сторонам, заметил еще одну любопытную картину.

Каменная стена, выносящая континент на поверхность, была неоднородной. Как и любой горный массив, она состояла из подъемов и впадин, провалов и выступающих в стороны козырьков, усеянных ракушками и водорослями, а также больших и малых трещин, заполненных водой. И вот напротив одной из них он увидел пятно света, переливающееся разноцветными бликами в воде. Посильней оттолкнувшись руками, он поплыл вверх. А потом его подхватило какое-то прибрежное течение, буквально впихнувшее тело в заинтересовавшую расселину. Быстрый полет вместе с поднимающейся водой – и Анха выбросило на белый песок подземной пещеры, освещенной проникающим сквозь дыры в земле солнцем. Поднявшись на колени, он осмотрелся. Вода, покрутившись у берега, вновь устремлялась в какую-то подземную глубину. За многие годы она набросала сюда множество мусора: раковины, скелеты каких-то рыбин и даже черепашьи панцири. Но заинтересовало его не это. В глубине грота, в стороне от подводной реки и песка, светилось голубоватое облако. Опасности от него никакой не было, поэтому Анх встал, и осторожно, стараясь не задеть босыми ногами острые края раковин, пошел вперед.

И вот перед ним, бликуя светящейся водой, в круглой каменной чаше лежало подземное озеро. Лучи от его волн освещали своды с непременными сталактитами, в некоторых местах уходящими к самому дну. И это было так необычно и прекрасно, что Анху безумно захотелось коснуться рукой поверхности этого дивного водоема. Подойдя к его краю, он осторожно встал коленями на каменный берег и погрузил в воду ладони. Она была невесомой, словно воздух. И никак не ощущалась. Но набранная жидкость, медленно, словно само время, капля за каплей потекла между пальцами.

Анх засмотрелся на свою руку. Время… Оно для него растянулось на многие миллионы лет. Ведь он помогал родиться новой планете. Прекрасной сфере бытия, освещенной двумя светилами. И не только он был призван к этой работе. Рядом с ним, воплощая замыслы Творца, трудились духи огня, воды, воздуха и земли – друиды, первые помощники Богов. Вот перед ним, словно наяву, проносится огненным смерчем азартный и быстрый Хелин. Выстраивает горный хребет медлительный, поглощенный в сложный процесс натяжений земной коры, Охено. Где-то вдалеке, пытаясь собрать пар в облака, летает в багровых небесах Хоторо. А еще выше, где-то на границе тропосферы, формирует грозовой фронт прекрасный повелитель воды: светлый, как ручей и веселый, как дождевые капли, Сайхо. Они все подчинялись ему и выполняли его просьбы. Прошли века беспрерывного формирования земной тверди и атмосферы, прежде чем семеро друидов смогли встать на сушу в образах божьего подобия. Анх вдруг вспомнил, как он тогда любовался волосами Сайхо и, словно мелодию, слушал его красивый голос. А эти вдохновенные глаза цвета меда, обращенные на молодую землю! "Она будет самым прекрасным нашим творением!" – Говорил он своим соратникам, и те соглашались.

Прошло еще множество веков, прежде чем земля приготовилась воспринять активные формы жизни. Но когда настало время, и Боги спустились в проявленный мир, чтобы отобрать биоматериал для будущих вместилищ душ, Сайхо собрал всех, с кем создавал материк и сказал: "Эта земля может стать еще прекрасней и неуязвимей для разрушительных процессов. Существа, которых поселят здесь Создатели, смогут жить гораздо дольше и счастливей… Нам всего лишь нужно немного времени, чтобы взрастить тут эльфийский цветок. Я хочу поговорить о нем с Богами". Через какое-то время, когда Боги снова вернулись в мир, чтобы опробовать жизнеспособность своих генетических разработок, Сайхо, вместе со всеми друидами, обратился к одному из Светозарных с этой просьбой. "Еще пару сотен лет… И мир станет настоящим раем!"

Анх провел по лицу рукой. В возвращающейся к нему отдельными фрагментами памяти он снова видел тех, с кем провел бессчетное количество лет на планете Двух Светил. Тогда его братья были сильными и прекрасными. Но Боги не любили отступлений от своих планов. Отчего-то разгневавшись на Сайхо, их всех заперли в этом мире, запечатав суть духов стихий в физических смертных телах. А дальше… Дальше о них забыли. И им, не оставляющим надежд однажды освободиться, пришлось учиться выживать. Это был нелегкий путь побед, провалов и страха при очередной смене физического носителя случайно позабыть то, кем они являются на самом деле.

Анх зачерпнул еще одну горсть голубой воды и промыл ей глаза и лицо. Сознание постепенно прояснялось, словно оттуда уходил какой-то серый туман. Тогда он залез в озеро целиком, погрузившись в его воды с головой. И освобожденная магией память продолжила рисовать ему бесконечные картины их нелегкого бытия. Похоже, Сайхо так и не смог вырастить Эльфийский цветок. Анх вспомнил, как дух сидел и плакал над погибшим ростком. И его слезы мешались с волосами цвета струящейся под светилами воды.

"Я не оправдал ваших надежд". – Тогда сказал Сайхо. – И это из-за меня Боги забыли нас на этом плане. Простите…" Он ушел в горы, запутав свой след среди сбегающих в озера речек и ручьев. Но Анх все же его нашел. "Мы верим в тебя! Вернись к нам! Ты нам нужен!" – Кричал он, глядя в потухшие глаза своего брата. Но тот покачал головой.

"Я создал невыносимые для друидов условия существования. Скоро мы все умрем, а искры наших жизней растворятся в энергиях проявленных миров. Прости, Анх!"

"Но Охено и Лирхо уже работают над новыми телами. А Хелин пытается открыть для нас этот план!"

Анх вспомнил, что Сайхо все-таки вернулся и начал работать вместе с Хелином. "Скоро у нас получится отсюда выйти!" – Подбодряли себя друиды.

И вот такой момент настал. Запущенная Сайхо установка открыла пространственную дыру. "Мы свободны!" – Возликовали они. Но радоваться, оказывается, было рано. Когда они собрались уходить, в нее ворвались трое даймонов и сразу ушли глубоко в землю.

Анх вынырнул из голубой воды и забрался на берег. По волосам и телу медленно стекали шарики голубой воды. Чувствуя близкий дом, они снова возвращались в него. А из глаз древнего друида текли слезы. Ведь мир подарил им все эмоции, присущие тварным существам. И сейчас Анх заново переживал самые печальные моменты своей жизни. "Но если найти семена и вырастить тот самый Цветок – невероятный источник сил для всего живого… Дух Сайхо снова может обрести форму, а мы – долгожданную свободу!" – Друид поднялся, отер ладонями глаза и усмехнулся. – "Глупо оплакивать прошлое, когда пришло время поработать над будущим!"

***

Глава третья. Госпожа Симитэль и надежды Хойрэла

Рин проснулся оттого, что вроде как выспался. Но в комнате было темно, а его рука, которой он хотел почесать нос, почему-то затекла и никак не поднималась. Зевнув, он оперся на локоть, и с изумлением увидел спящего рядом со своим диваном Лирру. Причем, парень сидел на ковре, привалившись к краю боком, а его голова лежала на руке, пальцами которой он крепко сжимал запястье Рина.

– Эй, – эльф осторожно погладил черные волосы дейрина, – ты чего тут делаешь? Неужели тебе приснился страшный сон, и ты настолько испугался, что прибежал подержаться за мою руку?

Лирра поднял голову и улыбнулся.

– Доброе утро, Рин!

– Насколько я помню, засыпал ты на кроватке в спальне.

– Прости, я снова испугался, что ты уйдешь. – Черные ресницы дрогнули над синими глазами. – Все-таки, в тебе осталась толика тьмы…

– Наверное, эта толика жила там с детства. – Усмехнулся Рин. – Сколько себя помню, мне всегда были свойственны некоторая противоречивость и обидчивость. Хотя я успешно их скрывал. Лирра, я постараюсь держать себя в руках.