– Бух!.. Бух!.. – ломик с тяжелым стуком вгрызался в мерзлую почву. – Бух!..
Из-под перемешанного с землей снега показался металлический люк. Несколько ударов, и его удалось открыть. В другой раз такой люк пришлось бы долбить целый час.
Порой у человека появляется сила, способная горы свернуть. А порой он не может пошевелить и пальцем. Жаль, что нельзя вызывать эту силу по желанию. Она приходит или не приходит, подчиняясь не земным законам, рассчитанным и предсказанным, а неким загадочным обстоятельствам, необъяснимым с точки зрения логики и ума.
В самом деле, какая логика была в том, чтобы два юных создания, которым жить бы да жить, вдруг оказались здесь, в пустынном заброшенном месте, ожидая, пока им выкопают могилу? Они были мертвы и лежали на снегу, словно две неподвижные куклы, залитые лунным светом.
Тот, кто копал могилу, не смотрел на них. Он был поглощен своей работой. Он торопился. Времени у него было совсем мало. Минуты истекали с пугающей быстротой.
«Давай, пошевеливайся! – командовал кто-то внутри него. – У тебя осталось меньше получаса! Тебе пора сматываться!»
Он заглянул в черное подземелье, откуда пахнуло сыростью и плесенью. Вниз вели ржавые железные ступени. Луна не проникала в разверстую дыру, и человек направил туда луч фонаря. Лестница была засыпана мусором. Откуда он тут взялся?
«Не о том думаешь, – отозвался злой невидимка. – Отвлекаешься! Напрасно тратишь драгоценные мгновения!»
– Твоя правда, – пробормотал человек и осторожно спустился вниз, светя себе фонарем. – В крайнем случае оставлю их здесь. Просто сброшу в люк, и все.
«Слишком легко, – возразил невидимка. – Неинтересно. Какой у них будет вид, когда их обнаружат? Ужасный! Закопай их, как собирался. Не ленись!»
Человеку стало не по себе. Зато невидимка наслаждался происходящим. Ему все нравилось: и ледяной холод наверху, и затхлый воздух подземелья, и мертвые тела, и страх сообщника, и дыхание смерти, которое явственно ощущалось в этом мрачном месте.
«Смерть притягивает смерть! – ликовал он. – Чувствуешь ее дыхание, мой друг?.. Ощущаешь ее сладостную неотвратимость?.. Она уже здесь!.. Ждет!.. Не обмани ее ожиданий!»
Человек выбрался наверх и взвалил на плечо мертвую девушку. Ее рука с глухим стуком ударялась о ступеньки, когда он спускался. Он положил тело на грязный пол и поднялся за вторым трупом.
Обе девушки лежали на полу, как живые. Поразительно, что именно так говорят об умерших, которых еще не тронуло тление.
– Как живые! – пробормотал тот, кто привез их сюда, и принялся копать могилу.
Жизни свойственна текучесть, незаконченность. Смерть же – это конец. Кто посягнет на это ее неотъемлемое право, будет сурово наказан. Так было всегда… и так будет. Безумцев, рискнувших бросить ей вызов, ждет неминуемая расплата…
Москва. Год спустя.
Начальник охраны раз за разом откладывал разговор с боссом. Понимал: после этого одному из них придется уйти. И вряд ли это будет глава компании.
Сегодня он наконец решился.
Колбин сидел у себя в кабинете и перебирал бумажки. Его яйцеобразный череп блестел в свете лампы.
– Чего тебе? – недовольно поднял он голову и поправил очки. – Не видишь, я занят?
Лавров давно готовился к подобной беседе. Рано или поздно тот из них, у кого первого лопнет терпение, поставит точку в напряженных отношениях. Скрытое соперничество между начальником охраны и его боссом накаляло обстановку в офисе и вредило работе. До сих пор оба мирились с положением вещей. Теперь кое-что изменилось.
– Ты хотел меня убить, – с наслаждением произнес Лавров, нарушая не только правила вежливости, но и служебную субординацию. – Ублюдок! Думаешь, я ничего не успел заметить в темноте? То была твоя машина, козел!
Обычно бесцветное лицо Колбина пошло красными пятнами. Он пошевелил губами, не издав ни звука.
– Помнишь, по дороге в Черный Лог ты попытался меня сбить[1]? – продолжал начальник охраны. – Не вышло.
– Ты… в своем уме? – выдавил Колбин. Его маленькие глазки за стеклами очков испуганно сверкнули. А ну, как этот псих накинется на него с кулаками да, пожалуй, отдубасит? С него станется.
– Возомнил, что Глория выйдет за тебя замуж?
– Вон… отсюда…
Колбин собрался было позвать охрану, но сообразил, что главный охранник стоит перед ним и его визит не предвещает ничего хорошего.
– Я больше не твой подчиненный, – улыбнулся Лавров, без приглашения усаживаясь на стул и забрасывая ногу на ногу. – И не обязан выполнять твои указания.
– Хам! – пискнул хозяин кабинета, ощущая предательскую дрожь в поджилках.
– А ты – убийца, преступник.
– Если бы я… хотел тебя убить… ты бы уже был мертв, – с трудом вымолвил Колбин.
– Ха! Как бы не так! У тебя кишка тонка.
– Это мы… еще поглядим, – процедил босс, собираясь с духом.
– Ну, погляди.
Лавров сделал характерный жест, запуская руку под пиджак, словно вот-вот выхватит оружие и в припадке агрессии разрядит всю обойму в ненавистного соперника.
Колбин помертвел и застыл в своем кресле восковой фигурой.
– Что, струхнул? – захохотал начальник охраны. – Смотри, не обделайся.
Ему показалось, босса хватит удар. Тот дернулся, судорожно сглотнул, но, увидев, что нападения не последовало, нашел в себе силы погрозить наглецу пальцем.
– Ты уволен! И не надейся, что Глория тебя защитит. Хоть она и совладелица компании, но решения тут принимаю я.
– Не рассчитывай на ее взаимность! – отрубил Лавров. – Зачем молодой красивой женщине такой плешивый пузатый урод?
Колбин, который не отличался внешней привлекательностью, задохнулся от обиды и не сразу парировал его выпад.
– Го… голодранец! – обретя дар речи, взвизгнул он. – Голь перекатная, вот ты кто! У тебя ни мозгов, ни денег! Нынче мужик с пустыми карманами никому не нужен.
– Карманы – не главный аргумент в любви.
– Ах ты, герой-любовник! – вышел из себя босс. – Жиголо чертов! Иди, ищи себе работу мальчика по вызову! Там тебе самое место. Убирайся!
– Петух бесхвостый, – презрительно фыркнул Лавров. – Сколько раз Глория давала тебе от ворот поворот? Ее тошнит от твоей кислой рожи!
– Жаль, что я не прикончил тебя тогда на шоссейке, – не выдержал Колбин. – В тот раз тебе повезло. Успел отскочить.
– Таким, как я, всегда везет.
– Сколько веревочке не виться…
– Заткнись! – вспыхнул начальник охраны. – Не то я за себя не ручаюсь! Ты меня не уволишь, потому что я сам уйду. Вот!
Он достал из кармана заготовленное заранее заявление об уходе и со стуком положил на стол перед боссом.
Колбин вдруг осмелел, у него открылось второе дыхание. Радость, что наконец-то он избавится от Лаврова, окрылила его.
– Тем лучше, – ухмыльнулся он. – Ты поступил правильно, Рома. Служебные обязанности давно тяготили тебя. Займешься теперь своим любимым делом – будешь флиртовать с женщинами и соблазнять их. Ни на что иное ты не способен.
– Полагаешь, я развязал тебе руки? Не рассчитывай жениться на Глории. Она не для тебя.
– Разберемся.
– Зря ты слюни распустил, Петя. Этот лакомый кусочек тебе не достанется.
– Время покажет.
Уже бывший начальник охраны встал, бросил на Колбина уничижительный взгляд, развернулся и направился к двери.
– Никто и ничто не заставит меня взять тебя обратно, придурок! – крикнул тот ему в спину.
Лавров вышел из кабинета уже не сотрудником компании «Голицына и партнеры», а свободным человеком. Это новое для него ощущение вызвало эйфорический подъем, который быстро сменился замешательством.
Должен ли он съездить в Черный Лог и доложить Глории о своем нынешнем статусе? Хоть она и обещала в случае увольнения взять его к себе помощником, Романа такая перспектива пугала. Одно дело просто оказывать Глории услуги и выполнять ее поручения, другое – перейти в непосредственное подчинение к ней и заниматься только частным сыском. Причем сыск этот будет весьма специфического свойства, на грани некоего шаманства.
Лавров без сожаления сплюнул в сторону офиса, который покинул, и пересек засыпанную снегом стоянку, где его ждал черный «Фольксваген-туарег», приобретенный Глорией лично для его нужд. Чтобы он не пользовался служебным внедорожником, но в то же время был всегда на колесах. Теперь ему нужно было определиться с машиной.
– Ну что, друг? – похлопал он автомобиль по капоту. – Будем прощаться?
«Машину можешь оставить себе, – прозвучало у него в ушах. – Это мой подарок. На память о наших совместных приключениях!»
– Опять ты выдаешь желаемое за действительное, Рома, – буркнул он себе под нос и уселся за руль. – Ты неисправимый фантазер.