Любящие родители
– Эхэй! – Морок поднял сына на руки высоко над собой. – Какой ты стал здоровый, Эхо!
– Выше! – кричал мальчик, наблюдая за миром с такой большой высоты.
– Выше, значит… Пошли к дедушке. У него высоко!
Морок поставил ребенка на грязи и под настороженные взоры местных направился в замок. Эхо держал отца за руку, крепко, не отпуская. Он боялся заблудиться в этом лабиринте из домиков. Кучи людей сновали по улицам, топча грязь. Время от времени с гулом проносились скауты с бойцами в белой броне верхом.
– Мама тоже у дедушки? – неуклюже говорил Эхо.
– Да. Они ждут нас. Ты ведь не забыл, что у дяди Восхода сегодня день рождения?
– Нет.
– А подарок взял?
– Подарок? – удивился мальчик.
– Ну а как же ты туда без подарка? Без подарка не впустят!
– Пап…
– Ладно – ладно. Я взял. Давай скажем, что это от нас обоих!
– А так точно можно?
– Конечно. Думаю, они не расстроятся.
Эхо семенил короткими ногами, стараясь не отстать от отца. Гвардейцы провожали взглядом высокого мужчину и ребенка, пусть даже через шлемы этого было и не видно. Эхо кланялся каждому встречному, что состоял на службе у Императора и радостно приветствовал. Пусть это и было давно. В те времена, глядя на Эхо, люди не испытывали презрения.
– Лифт?
– Да. Туда никак иначе не подняться. Ты же знаешь это!
– Я не хочу! Пап, давай по-другому.
– Эхо… Хватит бояться лифта! Ты уже взрослый, будь собраннее, – зайдя в замок, Морок сменил модель поведения, на более подходящую. За пределами крепости он был любящим отцом. Тут, в пределах замковой стены он принадлежал высшим чинам Императорской гвардии.
Эхо зажмурился, с трудом заходя в лифт. Мальчик до жути боялся этой коробки, что медленно ползла вверх. Боялся, потому что не понимал ее. Боялся, по тому что двери сами закрывались, оставляя мальчика в тесноте. Коробка захлопывалась и выйти из нее самостоятельно уже не получалось. Только ждать.
Морок преклонил колено, стоило ему сделать шаг из лифта. Эхо последовал примеру отца.
– Рад видеть вас… – раздался громкий голос с другого конца тронного зала. – Эхо, подойди к дедушке! Дай я тебя обниму!
Все блестело, переливалось, отражало. Зал, наполненный стеклом и глянцем, поражал маленького мальчика. Все до единого казалось ему удивительным и красивым. Но стоило только увидеть Императора, как ребенок в страхе прятался за своим отцом, скромно выглядывая из-за широкого бедра.
– Боишься меня?
– Уважаю… – тихо сказал ребенок. Именно так учил отвечать его отец.
– Ахах! Да будет тебе! – Император встал с трона и прошел к длинному столу, уставленному разнообразной едой. – Присаживайтесь, что ли. Восход, где ты там?
– Мама! – Эхо увидел мать и бросился к ней.
Лазурь в пол оборота посмотрела на своего сына, блеснув серыми глазами. Мальчик вцепился в длинную юбку и обнял девушку. Та в свою очередь наклонилась и потрепала Эхо за темные волосы.
Сколько бы Лазурь не смотрела на своего сына, в глазах всегда читалась грусть. Морок это понимал. Восход понимал. Эхо не понимал. Он даже не догадывался о том, что скребется на душе у взрослых. От того и хотел поскорее вырасти, чтобы быть со всеми на равных.
Лазурь с трудом подняла сына за подмышки и усадила на стул. – Тяжелый стал…
– Расту! – радостно, по-детски громко, ответил Эхо, устраиваясь поудобнее на высоком стуле.
– Морок, садись напротив.
– Конечно, – в голосе отца всегда читалась доброта. Он был одним из немногих взрослых, что всегда источал какой-то незримый, добрый свет. Мужчина обошел длинный стол и сел напротив своей жены, прямо по середине всей невероятной длины лакированной столешницы.
Во главе стола сел император. И расправил салфетку, которую аккуратно сунул под воротник своего кителя.
– Пап, а не рано? – Лазурь отвлеклась на пустующее место.
– Ты так считаешь? – произнес император и в ту же секунду двери лифта открылись. Окруженный блеском тронного зала из лифта вышел Восход. Его белый пиджак был увешан золотыми лентами, а черные брюки были идеально выглажены.
– Опоздал. Простите. Слишком долго собирал церемониальный наряд, – с улыбкой ответил юноша.
Восход приблизился к столу и отодвинул свой стул, но так и не успел сесть. Император поднял бокал.
– Встаньте, дети мои! – голос прозвучал настолько громко, что эхом звенел на поверхностях зала. – Сегодня один из членов нашей императорской семьи становиться взрослым. Восход! Тебе сегодня исполнилось восемнадцать! Я поздравляю тебя с совершеннолетием!
Бокалы поднялись вверх и четверо взрослых людей, морщась, проглотили плещущуюся на дне жидкость. Ржаной спирт, разбавленный водой, был редок, но Император не пожалел ни грамма, для того, чтобы отпраздновать день рождения сына.
Лазурь поставила бокал на стол и Эхо потянулся к нему. Мальчик хотел узнать, что же такое пьют взрослые, что аж морщится приходиться. Мать аккуратно хлопнула его по руке и тихо пригрозила пальцем.
– Мам…
– Эхо, не балуйся! Пей воду!
Ребенок скорчил обиженное лицо и взял стакан. Он болтал в нем прозрачную жидкость, недовольно сопя. Для него все еще оставалось загадкой, то, что ему не позволяли даже понюхать.
– Спасибо, отец. Спасибо Лазурь, Морок, и Эхо. Я рад, что мы сегодня собрались! – Восход взял тарелку с едой и свой стакан. Парень преодолел половину длины всего стола и поставил все рядом с Мороком, придвинув рядом пустой стул. – Далековато уселись, не думаете?
Морок достал сверток и протянул его виновнику торжества. – Это от нас. С днем рождения, совершеннолетний!
– Оу, не стоило. Спасибо! – Восход помял сверток. – А что там?
– Да, что там? – спросил Эхо, после чего поймал на себе осуждающий взгляд отца. По-доброму осуждающий.
– Открой! – Морок хлопнул шурина по плечу.
Юноша развернул тряпку, в которую был завернут подарок и улыбнулся. Стеклянная брошь блестела разными цветами. Столь редкая, необычная вещь была действительно завораживающим зрелищем.
– Ты сам это сделал?
– Нет, мы все ее делали, – Морок подмигнул своему сыну, чтобы тот не выдал секрет. Эхо неуклюже кивнул, давая понять, что прочитал ситуацию. – Эхо собирал стекляшки, а мы с Лаз выплавили ее.
– Лаз? В жизни не поверю! – рассмеялся Восход.
– Ну спасибо, братец! – Лаз надула щеки, показывая всем откуда у Эхо появилась такая способность. Все громко смеялись, даже вечно суровое лицо Императора не смогло сдержаться и разразилось невиданными доселе эмоциями.
– Спасибо! Я буду всегда носить ее! – Восход аккуратно расстегнул булавку и прицепил брошь на свой белый пиджак. – Ну как?
– Тебе идет, дядя!
– Определенно! – рассмеялась Лазурь, покрасневшая от выпитого.
Император вновь вернул свое прежнее лицо и пристально наблюдал за происходящим. Он вновь налил себе ржаного спирта и глотнул, не поднимая бокала. Звонкие голоса родных ему людей успокаивали, дарили радость, и спустя еще пару бокалов улыбка обосновалась на лице окончательно.
– Эхо! – выругалась мать. – Ешь давай!
– Не хочу!
– Эхо, ты должен больше есть! – продолжала она. – Дома еды нет, я ничего не готовила!
– Да, Эхо, – вклинился отец. – Ты растешь. Еды нужно много. К тому же, кто если не ты будет объедать деда?
– Я сыт! – стоял на своем мальчик.
– Эхо… Давай ради меня. У меня же день рождения! – присоединился к разговору Восток. – Это праздничный ужин. Его нужно съесть. Будет обидно, если он испортится… К тому же, ты ведь не так часто ешь мясо! Мясо, Эхо!
Ребенок надул щеки и недовольно начал ковырять вилкой еду, что была уже довольно сильно размазана по тарелке. Эхо специально так делал. Если навести беспорядок в блюде, то трудно будет сказать, сколько парень уже съел. Эта уловка часто работала.
Время шло, за окном наступила темнота и с высоты балкона можно было наблюдать, как в домиках загораются огни окон. Бескрайнее поле уже не так просматривалось, а звезды на небе, казалось, его совсем не подсвечивали.
– Красиво, правда? Аж жить хочется… – подошел Император к маленькому мальчику, что еле доставал ростом до ограждений.
– Да! Дедушка, а почему ты тут главный?
– Так сложилось, Эхо… – мужчина потянулся рукой к ребенку, чтобы погладить его по голове, но осекся. – Ну и странное же у тебя имя…
– Почему?
– Оно бесформенное.
– Это как?
– Имя обычно значит то, что ты можешь увидеть… потрогать…представить…
– Ага… – абсолютно ничего не понимая поддакивал мальчик.
– Эхо нельзя ни потрогать, ни увидеть. Вот ты знаешь, как выглядит эхо?
– Нет.
– И я нет… Странное у тебя имя.
– Угу… – ребенок было задумался, но его мысли быстро переключились. – Дедушка, а я буду таким же большим как ты? Или маленьким, как папа и дядя?
– Смотря кем ты хочешь стать, когда вырастешь!
– Кем? А кем я могу быть?
– Кем угодно. Хочешь – расти пшеницу. Хочешь – будь строителем. Но, знаешь, Эхо, ты ведь можешь стать Императором!
– Не хочу! – без задней мысли ответил мальчишка.
– Это еще почему?
– У тебя всегда такое хмурое лицо. Тебе грустно, дедушка? Тебе не нравится быть Императором?
– Тут дело не в том, что тебе нравиться, а что – нет. Есть такая вещь, как долг…
– Пап, хватит, – вышел на балкон Восход. – Он же еще маленький.
– Я не маленький!
– Да, Эхо, ты уже не маленький, но некоторые вещи ты поймешь позже. Когда повзрослеешь, – Юноша наклонился к ребенку и положил руку на тонкие волосы.
– Да не маленький я! – крикнул Эхо и ударил ладонью по груди своего дяди.
Брошь соскользнула с пиджака и упала на блестящую плитку. Стекло ударилось и разлетелось на тысячу мелких осколков. Под ногами осталась лежать одна лишь булавка.
– Я… – Эхо пытался сдержать слезы, но получалось у него с трудом. – Я случайно!
Восход подхватил малыша и посадил его себе на плечо, подняв его еще выше того, что позволял балкон. Выше. Еще выше. Почти что до самых звезд. – Не переживай Эхо. Ты главное не плачь. Потом сделаешь мне другую брошь.
– Я не плачу!
– А что тогда капает мне на темечко?
Эхо мокрыми глазами смотрел куда-то в даль. Ребенку было обидно, что он одним движением разрушил старания своего отца. Тогда, в этот момент, Эхо впервые ощутил себя виновным в чем-то. Весь оставшийся вечер он вел себя так тихо, как только мог, отводя глаза и от родителей, и от дяди с дедушкой. Эхо ел и пил, послушно, послушно собрался, когда Император попросил всех разойтись и послушно зашел в лифт, словно забыл про свой страх.
Грязь чавкала под ногами, но Эхо не просился на руки отца. Ему было стыдно. Морок же наоборот, всю дорогу подбадривал ребенка, понимая, что для него это было очень обидно. Как никак это был их общий подарок.
– Эхо, – подхватил малыша Морок. – Это ведь не последняя брошь! Ты подрастешь – научу тебя.
– Угу…
– Знаешь, – Морок поднес Эхо поближе и шепотом продолжил ему на ухо. – Я ведь так к твоей матери и подошел. Я сделал ей брошь, и она растаяла. Это самый надежный способ заполучить девушку!
– Мне не надо. У меня есть мама!
– О чем вы там говорите? – обернулась к мужчинам Лазурь. – Про меня что ли?
– Нет.
– Нет!
– Смотрите у меня!
– Мама, дедушка спросил у меня, кем я хочу быть…
– И кем же?
– Я хочу делать стеклянные броши!
– Эхо-Эхо… Но ведь это не цель в жизни. Это просто навык, как, например, свистеть…
– Ну спасибо, любимая…
– Ничего, переживешь. Ты, считай, подкатил ко мне только благодаря Эхо!
– Ты же шутишь? Лааз… Ты ведь, правда, пошутила? – забеспокоился отец.
– Мам…
– Эхо. Мечтай о большем! – девушка взяла малыша за руку, продолжая идти вперед. Глядя куда-то вдаль. – Начни путешествовать. Посмотри мир. Сделай больше, чем мы с отцом.
– Я не понимаю…
– Любой родитель хочет, чтобы его ребенок забрался выше и дальше…
– Выше дедушкиного балкона?
– И дальше бескрайних полей империи!
– Я понял тебя, мам! – радостно подпрыгнул Эхо.
Семья открыла деревянную дверь своей хижины, что когда-то принадлежала родителям Морока и зашла в тускло освещенную комнату с двумя кроватями. Тесный сырой домик Лаз всегда нравился больше, чем хоромы в замке отца. Тут было тихо и спокойно. Мать умыла Эхо и положила его в кровать, укутав в теплое колючее одеяло.
– Что ты должен сказать перед сном? – наклонилась к маленькому лицу девушка.
– Я люблю тебя!
– А еще?
– Я хочу жить!
– Верно!