Спаситель
Эхо мчался на скауте через густой лес, маневрируя между деревьями. Кроны закрывали небо, и в зеленом полумраке парень с трудом мог увидеть свою цель. Неучтенный уходил на своей технике быстро, но недостаточно, чтобы оторваться от скаута.
Разведчик держался на расстоянии, стараясь не выдать свое присутствие. Скаут, как и броня, стали зелеными, стоило только начать запись задания. Видео сохранялось в шлем, а из него попадало в сеть. На огромной скорости, превращая кусты и ветки в труху техника миновала густые заросли и оказалась на резком краю леса. А дальше – снова поле.
Остановившись на самом краю лесной темноты, Эхо наблюдал как его цель отдаляется. Еще чуть-чуть и расстояние будет безопасным, тогда-то парень и продолжит свой путь. Компас на часах показывал на север.
– Должно быть их там много, раз имеют технику, – думал про себя разведчик. – Что ж. Пора.
Скаут резко дернулся и помчался вслед за жертвой. Полоски на индикаторе сети медленно исчезали, а значит Эхо отдалялся от замка очень сильно. Дальние вылазки всегда очень трудны, за неимением поддержки от оператора.
Только скаут набрал скорость, как на экране визора появилась толстая красная полоса, закрывающая весь обзор.
– Разведчик… – голос шипел, с трудом преодолевая расстояние. – Поворачивай назад!
Эхо остановился и вышел на связь. – Зачем? Я преследую неучтенного на технике!
– …запретная зона… – дребезжала рация. – Возвращайся.
– Принял, – с досадой ответил парень.
Стоило только повернуть назад, как полоса исчезла, вернув полный обзор. Эхо никогда не забирался так далеко, чтобы прикоснуться к запрещенной зоне. Люди империи туда не ходят.
Полоски сети вернулись и Эхо вновь вышел на связь. – Оператор! Что там? За красной полосой?
– Там нет сети и ЭМИ зашкаливает. Куча наших передохла там. Забей, тебе все равно никто не даст туда заехать. Я же смотрю за статусом твоего соединения.
– Спасибо, – Эхо задумался над интересующим его вопросом. – С месяц назад. Я тоже вышел из зоны покрытия?
– Нет.
– Тогда…
– Не засоряй эфир, разведчик. Свободен!
Эхо хлопнул по шлему, оборвав связь. Свободен…
– Знаю я одного человека, что управляет сетью… – крутилось в голове у разведчика. – Да нет… зачем ему так поступать…
Скаут свернул с прямой дороги до замка и направился в сторону солнца. Преодолев несколько сотен километров, техника остановилась у одинокого домика. Деревянные ставни покачивались на ветру, а из печной трубы шел легкий дым.
– Тавр! – пытался прокричаться через скорлупу шлема Эхо. – Ты тут?
Тишина… Эхо слез с транспорта и начал обходить дом. Маленькие заборчики отделяли посевы пшеницы от других культур. Парень аккуратно шагал, чтобы случайно не раздавить ростки.
– Че тебе надо? – выпрыгнул с лопатой в руках Тавр, делая взмах.
Эхо отскочил назад и поднял руки, ожидая, когда мужик успокоиться. Вид у него в этот момент был немного безумный. То ли он запугать хотел, то ли случилось что. Эхо не знал. Руки медленно подобрались к шлему и отщелкнув ремешок подняли скорлупу.
– Эхо? Я не рассчитывал, что ты сюда вернешься.
– И я. Есть разговор.
– Погоди, дай отдышаться… Ты меня напугал до усрачки.
– Тут кто кого напугал еще… – Эхо закрепил шлем на поясе и направился ко входу в дом. – Отдышишься – догоняй.
Юноша отхлебнул из стальной кружки воду и отломил большой кусок хлеба. – Расскажи про силу матери. Что ты знаешь?
Тавр откинулся на деревянном стуле, глядя в потолок, и задумался. Несколько минут молчания дали возможность понять, откуда начнется эта история. Ставни поскрипывали, а закрытое облаками солнце серым светом падало на пол. Приближалась гроза.
– Это… способность эта… Она передается только в одном роду, делая его невероятно сильным. Это самый древний род.
– Я знаю. Давай к делу.
– Тогда к сути… Твоя мать владела ей в совершенстве. Она могла как поставить на колени кровь в чужом теле, так и управлять своей собственной, вытягивая ее в причудливые формы. Это было красиво. В те далекие времена, когда ты еще не родился, она постоянно устраивала представления на праздниках завершения цикла.
– Зачем?
– Вопрос не в практичности. Она танцевала, окруженная бесчисленным количеством своей крови, словно в платье из тонких нитей. Кровь взмывала вверх, а потом опускалась вниз. Красивые цветы из красной жидкости затвердевали как камень… Это было красиво…
– Ты запомнил только это?
– Да. Все до нее использовали лишь одну сторону этой силы. Она же сосредоточилась на другой.
– Она точно могла управлять другими людьми?
– Да, сильнее всех. Поговаривают, что однажды она сломала пополам неучтенного, который попытался ее похитить…
– Забавно. Дядя тоже использует только силу подчинения. Мы ведь можем ее так назвать?
– Да без разницы. Держу пари, что вы умеете контролировать машины в крови. Отдавать им приказы. Ты ведь пользуешься этим?
– Нет…
– Хорошо, наверное, ломать людей, даже не прилагая усилий…
– Говорю же: я не могу!
Тишина повисла в воздухе. Тавр вышел из своих воспоминаний и облокотился на стол. Логика подводила его, особенно после признания Эхо. Член королевской семьи, который не может управлять чужой кровью. Это было похоже на бред.
– Я могу управлять только своей…
– Хм… Ты можешь показать мне?
– Не думаю, что это хорошая идея, но… – Эхо достал из ботинка нож и сделал небольшой надрез на левой ладони.
Кровь медленно начала обволакивать клинок, увеличивая его в размере. Тавр нахмурился, пристально вглядываясь в происходящее. На лбу Эхо проступил пот, настолько сильно он концентрировался на своем занятии. Тавр ударил по столу, и вся затвердевшая кровь вновь превратилась в жидкость, разбрызгавшись по броне Эхо.
– Ни капли изящества. Твоя мать делала это красивым и завораживающим зрелищем! Ты пытаешься сделать это оружием…
– А какой, иначе, в этом смысл?
– Ты так ищешь силы? Зачем? Ты же хотел быть безучастным!
– До сих пор хочу.
– Тогда ты бы не пришел.
Молчание тяжелым грузом легло на плечи Эхо. Он услышал вопрос, на который не мог дать однозначный ответ. Что-то вокруг начало меняться, и он боялся этих перемен. Двадцать лет он жил в мире и спокойствии, но теперь пространство вокруг него начало становиться больше, и он боялся, что оно однажды во что-то упрется. Пока Эхо думал над тем, зачем ему это нужно, кровь из ладони продолжала капать на деревянный стол, впитываясь, стекая на пол, громко ударяясь об поверхности.
– Мне кажется, что Восход хотел меня убить, – внезапно сказал Эхо
– Чувство вины он решил похоронить вместе с тобой? – мужчина почесал щетину на лице. – В этом есть смысл. Не мозоль ты мне глаза, я бы тоже не вспоминал про твою мать. А ведь мы с Мороком соперничали за нее. Если бы Восток не был ее братом, то и он бы вступил в гонку.
– Но выиграл отец…
– Не сыпь мне соль на рану. Мы до последнего были друзьями. Мы всегда были вместе. Втроем. Я, твой отец и Восход. Хоть нынешний Император и был младше нас… Прекрасные были времена. С тех пор все так тоскливо и беспросветно…
– Так ты мне поможешь?
– С чем? Убить Восхода? Нет!
– Я не собираюсь его убивать!
– А как же власть?
– Да не надо мне это! Я лишь хочу научится. Как мать. Управлять этим, – Эхо посмотрел на растекшуюся кровь.
– Так зачем тебе это?
– Я не знаю точно… Может, просто хочу иметь с ней что-то общее. Мне ее не хватает… Двадцать лет прошло, а мне все кажется, что я брошенный ребенок. Хоть уже давным-давно и не ребенок.
Тавр встал со своего стула и подошел к Эхо, склонившемуся над столом. Тяжелая мужская рука легла на спину юноше. Тавр сразу понял, что дело не только в этом и улыбнулся. – Что ж, пацан! Давай попробуем еще раз. Есть над чем поработать!
Эхо стоял обдуваемый грозовым ветром на улице. Шифер на крыше побрякивал от порывов, а в воздухе висела пыль, которая так и норовила залезть в глаза. Парень не выпускал из рук свой нож, наматывая на него собственную кровь раз за разом.
– И все-таки, как похабно ты распорядился своей силой!
– Это самое логичное применение! – перекрикивал раскаты грома парень. – Нахрена мы на улице? Тут шумно и ветрено!
– Чтобы ты не залил мне весь дом своей кровью!
– Да будет тебе! – Эхо начал отдалять клинок от ладони и лезвие удлинялось. – Вот, получилось!
Тавр ударил ладонью по крови, и она разлетелась, подхватываемая порывами ветра. – Нет! Не получилось! И ты слишком долго это делаешь! В бою оно тебе не поможет!
Ветер усилился, и ставни начали хлопать по деревянной стене дома. Грозы в это время года были обычным явлением. Эхо даже вздохнул с облегчением, когда небо начало портиться. В замок он не вернется, ведь магнитный скаут барахлит в такую погоду, а значит его никто не хватится. Не то, чтобы он сильно переживал, но лишние поводы для расспросов давать не хотел.
Эхо вновь начал придавать крови форму. Тавр пристально вглядывался в это, пока не попробовал перекричать усилившийся ветер. – Попробуй без ножа! Может, без него выйдет?
– Нет! Нужен проводник!
– Проводник… Эхо! У Лазури полосы были тонкими, почти незримыми! Может машин в крови слишком много? Они не знают, как выстроиться! Делай тоньше!
Эхо сконцентрировался еще сильнее, чем раньше, пытаясь сделать кровь тонкой. Кровь на ноже вибрировала, пытаясь растянуться тем количеством, которое есть. Лезвие удлинялось и утончалось.
– Вот!
– Все еще плохо! Тоньше!
– Так?
– Еще тоньше!
Красное лезвие, что обычно было длинной в пару сантиметров, теперь растянулось длиннее предплечья. Тонкое, твердое, оно не колыхалось от порывов ветра, как остальные до него. Эхо даже улыбнулся, глядя на то, что у него получилось. Он никогда не думал о своей крови, как о жидком металле, через который нужно пропускать команду. Теперь все встало на свои места. Именно поэтому он начал использовать нож, через него проще всего было нарастить слой механической крови.
– Отлично, Эхо! Теперь поработаем над скоростью, – Тавр поднял голову к небу. – Давай только быстрее, а то тут такое начнется! Сверкает уже!
Мужчина подошел к разведчику поближе, намереваясь помочь парню осознать свою ошибку. Эхо вновь поднес свой нож к ране, по каплям собирая кровь на левой ладони.
– Эхо, твоя мать не боялась своей силы! И не боялась своих ран!
– В смысле?
– В прямом! Че ты цедишь ее по капле? Лаз делала так! – Тавр со всей силы свел руки парня.
Лезвие насквозь пробило ладонь юноши, и он взвизгнул от боли, немного согнувшись. Кровь по кровотоку ножа хлынула мощным потоком, подгоняемая раззадоренным сердцем.
– Блядь! Да ты издеваешься?
– Вытаскивай давай! И сейчас сделай самое длинное и самое тонкое лезвие! Просто сделай, над эффективностью поработаем потом!
– Почему потом? Боишься ветра? – Эхо выдернул нож из руки, заливая все горячей алой кровью.
Чем дальше расходились руки парня, тем длиннее становился его нож. Теперь это был не нож. Скорее полноценный меч. Эхо разводил руки все больше и больше, пока не достиг предела. Слегка изогнутое лезвие красовалось в полный размах, ложась дугой над головой парня.
– Идеально… – сказал Эхо и в его глазах появилась пустота. Он тут же рухнул на землю, а затвердевшая кровь вновь стала жидкой и окропила зеленую траву.
– Вот поэтому и потом… Совсем ты забыл про анемию, – Тавр перемотал пробитую руку юноши тряпкой и закинул обмякшее тело на плечо. – Все равно огнестрел куда эффективнее. Даже если ты решишь использовать это против императора, то он прижмет тебя и твою кровь к земле со всей силы.
– Он не может… Тавр, я жить хочу, но тело не слушается… – пробормотал Эхо, прежде чем потерять сознание окончательно.
Тавр замер посреди бури, держа на плече Эхо.
– Так значит она смогла сделать тебя автономным… Лаз, а ты молодец!