Я вылетела на ночной воздух и бросилась к набережной, подворачивая ноги и падая в сугробы, которые за пределами двора этого дома словно и не разгребались вовсе. Родной Питер шугался меня, облаивая бродячими собаками, и возмущался сигналящими авто. Словно от меня рад был избавиться даже он, не говоря уже о Магистре!
А тут вдруг меня… вышвырнули?
Выбравшись на незнакомую набережную, я замерзшими пальцами кое-как вызвала такси, размышляя, продолжать убегать на юг или все же вернуться домой? Сомнения тут же разрешил сам Магистр:
«Домой, Воржева! – казалось, он умудрился рявкнуть на меня даже из смс. – А завтра ко мне в кабинет с утра!»
Действие «камешка» прошло, а обновить его мне было некогда, чем он и воспользовался. Вообще, силы и возможности самого Магистра для меня оставались загадкой. Он, казалось, мог быть везде, в любой ситуации и чужих мыслях, если только хотел. Другое дело, что на такое вмешательство уходило масса энергии, и если он решил так активно вмешиваться в мою жизнь, значит, все происходящее со мной для него имело очень большое значение. Кто бы сомневался! Интересно, что там было в договоре между ним и Карельским?
Уже сидя у себя на любимой кухне, я пыталась согреться, кутаясь в теплый плед и бесконечно подливая себе горячего чая. Колотило откуда-то изнутри, и саван холода, который, казалось, укрывал все плотней, расползался на тонкие нити, опутывая коконом. Странно все это было. Ничего не хотелось… Чувствовала себя подростком, который попугал родителей демонстративным уходом из дома на полдня. Как же глупо!
Лера обрывал телефон, но я ограничилась смс, что со мной все в порядке, и обещала набрать его утром.
Просидев полночи в компании снегопада и любимого маленького светильника на окне, я переползла в холодную кровать. Снег меланхолично засыпал подоконник и столик с птичьими письменами – следами от лапок-веточек – на миниатюрном балконе. К утру будет снова чистый лист…
Не заметила, как провалилась в сон…
… И тут же увязла лапами в снегу. Солнечный свет ударил в глаза, рот наполнился слюной от хитросплетений тонких запахов, щекочущих ноздри. Я насторожила ушки и застыла, вслушиваясь в еле слышные шорохи… Зимний лес наполнял грудь каким-то теплом, мое маленькое сердечко стучало быстро-быстро, еле успевая перекачивать бурлившую от незнакомых эмоций кровь… Я мотнула мохнатой головой, чихнула…
… И села на кровати. Голова болела, в горле стоял непонятный ком, и было чертовски холодно, словно в квартире отключили отопление.
Зеркало не порадовало: лицо бледное, глаза – лихорадочно блестящие. Неужели заболела?
– Зул Вальдемарович, я не приеду сегодня, мне… – начала в трубку без приветствия, но Магистр на мой напор не купился.
– Жду через полчаса! – рявкнул он в ответ, и я сжала зубы, чуть не прикусив язык.
Конечно, я удвоила отведенное мне время на явление пред его светлые очи, хотя исключительно за счет утренних пробок. Собиралась я метеором.
– Совсем сдурела, Анна?! – взревел Магистр, едва я переступила порог его кабинета. – Сбежать думала?!
Босс был, как всегда, стилен и спокоен, идеальная борода даже не колыхнулась, когда он орал на меня.
– Меня не каждый день насилуют оборотни за какие-то договоры, по которым я прохожу «предметом»! – процедила я, раздув ноздри.
Магистр просквозил мимо меня и захлопнул двери кабинета за спиной:
– Аня, я все понимаю, но и ты должна понять… сядь, – он подтолкнул меня к ближайшему стулу и надавил на плечи, вынуждая на него рухнуть. – То, что произошло – случайность…
– А вот Мирослав так не считает, – вставила я.
– Аня, – Зул Вальдемарович сел рядом, – у Мирослава всегда свое мнение, которое он считает единственно правильным, но это не значит, что оно отражает объективную реальность…
– Вы же учили, что ее не существует, – упрямилась я.
– Условно!
– О чем мы все же говорим? – не вытерпела я.
– Мирослав долгие годы был проклят, – заговорил он спокойно, словно с сумасшедшей, – ему было предсказано, что у него никогда не будет истинной пары. Для оборотня это хуже всего, а для правящего – чуть ли не смертный приговор! Такой мужчина не может править после тридцати пяти лет, Мирославу уже тридцать четыре…
Глядя в ярко-синие глаза Магистра, меня вдруг затопила малодушная надежда, что вот он снова мне все объяснит, как делал это уже сотни раз, и я вернусь в свое скрюченное, но такое привычное и почти удобное положение для дальнейшего существования…
– Вам то какое дело? – насупилась я, шмыгая носом. – Мы же с оборотнями в контрах…
– В каких… «контрах»?! – скривился он. – Мы с отцом Мирослава и Кирилла всегда сотрудничали. Зачем нам война? Только недавно старика не стало… И тут вдруг ты.
– Вы что же, думаете, я – настоящая? – сама не верила в то, что говорила.
– Я уверен в этом, – в своей манере ответствовал Зул Вальдемарович, но я знала, что уверен он всегда был только в чем-то своем, ведомом лишь ему.
– В любом случае, это все уже не имеет значения, – откинулась я на спинку стула. – Мирослав меня вчера вышвырнул.
– В смысле? – нахмурился Магистр.
– В прямом, – пожала плечами. – Попросил меня убраться с его глаз.