Я волнуюсь так, что сосет под ложечкой. Смотрю в свои бешеные глаза в зеркале и пытаюсь разобраться в причинах потери самообладания, но одно не вяжется с другим.
Не люблю!
Не боюсь!
Но дрожу, и пульс стремится к сотне.
Глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Илья скоро придет, и я не должна быть перед ним слабой.
Мои мысли нарушает звонок в дверь.
Вспомни дурака… Хотя это не подходящее для него определение.
Направляюсь в коридор, поворачиваю замок и в открывающемся просвете вижу своего личного демона, при параде и улыбающегося моей самой любимой его улыбкой.
Любимой?
Надо научиться называть все связанное с Ильёй в прошедшем времени.
– Привет, – негромко, с хрипотцой, произносит он, и я вздрагиваю от нахлынувших воспоминаний. Примерно так искуситель шептал утром в ухо, а потом…
Стоп, это запретная тема.
Не успеваю отойти от его приветствия, а мужчина уже облизывает взглядом мое тело, словно голодный пес косточку, и я чувствую, как становится невыносимо душно.
«Сама виновата, – корит внутренний голос. – Для чего наряжалась?»
Пытаюсь оправдаться: красота дает уверенность в себе, и это своеобразная защита, но одна часть меня все еще сомневается в искренности собственных слов. Что ни говори, приятно видеть восхищение в глазах любого представителя мужского пола.
– Привет, – с трудом выталкиваю, пытаясь разобраться в самой себе.
И это мы еще не вышли из дома!
Прихватив сумочку, покидаю квартиру и пытаюсь неслушающимися пальцами закрыть дверь.
– Помочь?
Мотаю головой, но Илья, видя, что я по-прежнему не могу справиться с замком, забирает ключи.
От прикосновения бьет электричеством. Как я остаюсь жива-здорова и не дымлюсь, не понимаю.
Он быстро справляется с непосильным для меня действием и передает бренчащую связку.
Осторожно, чтобы больше не касаться его пальцев, забираю ее и следую к лифту.
Квест-ужин начался.
Тесная металлическая кабинка, опасная близость умопомрачительного мужчины, который всячески пытается усложнить мне и так непростую задачу и откровенно разглядывает, а еще этот запретный запах…
Спокойно.
Не смотреть!
Не дышать!
Не вспоминать!
Похоже, глаголы с частицей «не» у меня сегодня в приоритете.
Набираю воздух полной грудью и, не дожидаясь спутника, направляюсь к двери паркинга.
Илья догоняет меня и, поймав за локоть, тянет в нужную сторону:
– Нам туда.
Поспешно выдергиваю руку, едва прихожу в себя от нового мощного удара, последовавшего от соприкосновения к его коже.
По земле, что ли, надо походить босиком, чтобы сбросить это неуправляемое статическое электричество?
Мужчина останавливается у черного кабриолета BMW, и я впервые с момента нашей встречи радуюсь: у него другая машина.
Возможно, я чересчур впечатлительная, но ехать с Ильёй неизвестно сколько времени в опасной близости в автомобиле, в котором когда-то мы…
Ох, слишком много я вспоминаю сегодня. Надо помедитировать и выгнать из головы все запретное.
Удобное кожаное сиденье, в котором утонуло мое тело, дорога, отвлекающая от всех неправильных мыслей, ветер, треплющий волосы и нарушающий наше уединение… Все не так и страшно, как представлялось. Даже разъедающие взгляды, которые чувствую кожей, воспринимаются проще.
Мужчина паркует автомобиль на Синопской набережной, и я понимаю – наш ужин Илья наметил в лаунж-ресторане «Будда-Бар». Если бы я не была уверена, что мерзавец меня не узнал, то подумала бы: он привел сюда специально помучить воспоминаниями. В этом месте мы часто проводили время в тот казавшийся счастливым месяц.
А может, не только мы?
Не думать!
Не зацикливаться!
В конце концов, я была здесь и с братом.
Знакомое яркое помещение, встречающее гостей красивой лестницей, прячущаяся за ней трехметровая статуя Будды…
Пытаюсь заострять внимание на привычных деталях, а не на картинках-слайдах, что бессовестно подкидывает предательница-память.
Улыбаюсь приятной девушке-хостес и с удивлением слушаю, как мой личный искуситель говорит ей, что забронировал вип-комнату.
Обычно он водил меня в лаунж-зону, где расположены огромные просторные диваны и приглушенный свет создает романтическую обстановку.
«В чем подвох?» – обдумываю терзающий вопрос, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
Сопровождающая открывает двери и исчезает, а я с колотящимся от очередной опасности сердцем вхожу внутрь.
Комната, скорее, годится для празднования дня рождения небольшой компанией, или делового, или семейного ужина. Стол на десять персон, дополнительные кресла и диваны по периметру, отдельный вип-бар.
Она слишком большая для нас двоих.
К чему все это?
Оборачиваюсь, пытаясь отыскать в его глазах ответы на свои вопросы, но вижу только дьявольский блеск.
Если Илья решил, что сразит меня расточительностью, то просчитался. Для девушки, как и он, живущей в элитном доме в центре Питера, подобное – сущая безделица. Если хочет завлечь в сети ужином наедине, то это более логично, только не со мной. Я знаю, что из себя представляет этот человек, и второй раз не куплюсь на красивые слова и обещания.
– Садись, – любезно отодвигая стул, произносит мужчина.
Бормочу спасибо и присаживаюсь на мягкое сиденье.
– Ты пробовала паназиатскую кухню?
– Да. Здесь еда адаптирована под европейцев, – спокойно ставлю его в известность, чтобы не думал, будто сразил меня этим пафосным местом.
– Люблю их утиную грудку в медовом мисо.
Киваю, соглашаясь: вкусно.
Появляется парень-официант и, раскладывая меню, прерывает наш гастрономический разговор.
Процесс выбора блюд позволяет перевести дух и набраться сил дальше держать оборону, и я не тороплюсь с этим.
– Ты говорила, что недавно приехала в город. Уезжала учиться? Или вообще переехала в Северную столицу? – забрасывает Илья вопросами, едва мы снова остаемся одни.
– Ездила к друзьям в Португалию.
– В Лиссабон, в Порту?
Удивляюсь. Хотя чему? Он и раньше всегда блистал своей эрудированностью.
– Нет, на Азорские острова.
– Никогда там не был. Расскажешь?
Не замечаю, как начинаю с воодушевлением повествовать о своем чудесном маленьком убежище, и расхожусь еще больше, видя интерес в глазах напротив.
На столе появляется чай, к которому подали сухофрукты и орехи, а наш разговор плавно переходит на другие страны, достопримечательности, и я ловлю себя на мысли: он из кожи лезет вон, чтобы понравиться мне.
Зачем?
В голову приходит один-единственный вариант: за все время нашего второго знакомства на любое посягательство в мою сторону я почти всегда говорю ему «нет», и, видимо, это слово, как команда «фас», заставляет бросаться на амбразуру, чтобы добиться противоположного результата.
Неужели решил по новой разыграть со мной свою партию?
Вполне возможно – Илья же не помнит, кто я такая.
От осознания этого больно и немного смешно: у меня на руках одни козыри. Я знаю его карты, переболела им, и антитела прошлой инфекции лучше любой прививки защищают от дьявольского обаяния.
Пока мужчина поглощает свою утку, я расправляюсь с гнездами со свиной грудинкой под трюфельным соусом и продолжаю нащупывать мысль, у которой появляются все более реальные очертания, слушая обаятельного оратора уже вполуха.
Нет…
А почему, собственно? Это хорошая идея!
Не справлюсь.
Справлюсь! Буду играть по своим правилам. В крайнем случае в любой момент можно сойти с дистанции.
Разве я не хочу утереть нос этому ловеласу?!
Хочу!
Его рука накрывает мою и возвращает в действительность.
– С тобой так приятно находиться рядом.
Где-то в прошлой жизни я уже слышала подобную песню. Даже сладкий сорбет из манго от этих воспоминаний начинает горчить.
Аккуратно освобождаю свои пальцы и под действием бомбящих эмоций небрежно роняю:
– Ты так всем говоришь после первого свидания?
Илья выглядит слегка опешившим. Конечно, я же в лоб разоблачаю его.
– Нет, – нагло врет в глаза. – Но тебе не могу не сказать. Ты правда особенная.
Злюсь.
Лицемер.
Говорил уже.
Моя идея проучить этого мерзавца только крепнет.
Смотрю на него оценивающе. По-прежнему не пьет, не курит, ест полезные продукты, поддерживает охренительную физическую форму… Идеальный мужчина.
Нет! Разве я забыла об одном перечеркивающем все недостатке – у него нет сердца!
Илья пытается что-то отыскать в моих глазах, а я продолжаю размышлять.
Влюбить в себя я его, конечно, не влюблю, но разрушить долю тщеславия могу попробовать.
Он привык, что девушки вешаются на шею, безоговорочно сходят с ума, а я буду айсбергом, который не растопить.
Опускаю взгляд, чтобы объект моего коварного плана не прочитал азарт, вспыхнувший пламенем в глазах, и наслаждаюсь десертом.
Отличная идея.
«Не дури, это опасно! – из глубины души возмущается здравый смысл. – А если…»
Никаких «если»! Я ничего не чувствую к нему и буду контролировать происходящее! В любом случае всегда смогу пойти на попятную.
– Спасибо за ужин, но я устала и хочу домой, – заявляю, отставляя креманку.
Внимательно смотрит, и я, все еще на парах злости, приправленной воодушевлением мести, легко выдерживаю этот взгляд.
Да, красавчик, про свой кофе можешь даже не заикаться.
Мужчина кивает, отводит глаза и подзывает официанта.
В машине ни Илья, ни я не пытаемся завести разговор. Он сосредоточенно маневрирует в потоке, я осмысливаю свою безумную идею.
Паркинг, лифт, мой этаж…
Надеюсь, мужчина останется в железной коробке и вечер мирно закончится, но он выходит за мной и опять прикасается, поймав мои пальцы.
В который раз вытаскиваю их и заявляю с раздражением:
– Не надо меня трогать.
– Почему?
– Мне неприятно.
Выражение лица дьявола в этот момент непередаваемо. Жаль, нет возможности запечатлеть его на фото и потом смотреть и злорадствовать.
Он не в состоянии поверить, что его прикосновения могут вызывать подобные ощущения. Поздравляю с новым открытием.
Хмурится:
– На кофе не пригласишь?
– И на чай тоже, – войдя в роль стервы, хамлю в ответ.
– И встретиться еще не захочешь?
– Разговор вроде был об одном… ужине.
– Тебе не понравилось?
– Ты не мой вариант.
Проснувшийся азарт и неудовлетворенное, уязвленное самолюбие предостерегают: «Притормози, не бортуй так сильно, а то плюнет и отлипнет, и ты даже не покуражишься», но внутреннее чутье нашептывает: «Умница, поступай зеркально тому, что делала раньше».
– Всего хорошего.
Киваю и смотрю, как мужчина решительно направляется к лифту.
Значит, все-таки переборщила.
Одна часть меня хочет рвануть и, глупо улыбаясь, сказать «подожди, я пошутила», другая приколачивает гвоздями благоразумия к месту, на котором стою.
Пусть идет. Если не вернется, значит, так надо. Все равно опасная идея морочить голову красавчику.