С громко бьющимся сердцем вхожу в маленькое одноэтажное здание аэропорта Сан-Жоржи2. Прикладываю свободную руку к груди, пытаясь успокоить бешеные удары.
Что со мной?
Я не контрабандистка и не преступница, замышляющая ограбление века. Я всего-навсего девушка, решившая прервать свое затянувшееся заточение на маленьком скалистом острове посреди Атлантического океана, который два с половиной года назад принял меня, безразличную к жизни и душевно покалеченную, и врачевал красотой своей дикой природы и сердечными людьми.
Видимо, страх, поселившийся во мне, когда я оплатила перелет, каким-то немыслимым образом пробрался в чемодан безбилетным пассажиром и теперь, выбравшись наружу, нервирует и, сковывая движения, делает неуклюжей. Второй раз роняю посадочный талон.
Как он умудряется вылетать из рук?
Может, это предостережение, и мне еще рано покидать свое убежище?
Не знаю.
За прошедшее время я изменилась не только внешне, но и внутренне. Стала сильнее, увереннее в себе, рассудительнее, и больше ни один мужчина не сможет растоптать меня.
Да, конечно, сейчас я еще словно больной, недавно оправившийся от переломов ног: в теории знаю, что все срослось, и имею представление, как ходить, но по факту столкнулась с тем, что придется заново учиться делать это. А первые шаги, как продвижение в неизвестность, всегда пугают.
Маленький пропеллерный самолетик, что служит местным жителям связующим звеном с другими Азорскими островами, в том числе с Понта-Делгада, откуда можно полететь на большую землю, уже дожидается своих пассажиров. Здесь он словно маршрутка в огромном городе, но у меня этот малыш почему-то не вызывает доверия: выглядит как-то ненадежно.
Заталкиваю все свои заморочки подальше в дебри сознания и занимаю кресло.
Невероятная синева океана, очертания скалистого острова, частично покрытого зеленью, яркие черепичные крыши Велаша…
Пытаюсь запечатлеть в памяти эти последние мгновения и увезти их с собой.
Не уверена, что вернусь когда-нибудь сюда, но точно не забуду, как каждое утро пила гароту3, впитывая в себя врачующие виды простирающегося океана: иногда по-мужски серьезно-строгого, в свинцовом обрамлении из туч; иногда манящего, дружелюбно-синего, с восхитительной панорамой соседнего острова и вулкана Пику; иногда флегматично туманного.
Погода на этом клочке суши меняется в считаные часы. Она так же переменчива, как было мое настроение, когда только приехала, но я научилась любить это место в разной ипостаси, а потом и стабилизировала свои эмоции.
Перелет длится меньше часа, и вот уже новый аэропорт – Понта-Дельгадо, выглядящий побольше и поживее, новый посадочный и ожидание нового рейса – теперь в Лиссабон…
Аэробус, ночные огни красивейшего города Португалии, что мелькают под крылом железной птицы, и ожидаемый пункт назначения – Москва.
Чем ближе к родной стране, тем больше сомнений закрадывается в душу.
Готова ли я, прожившая столько времени в уединении, снова вернуться в мегаполис, полный соблазнов и аллигаторов, способных проглотить тебя и равнодушно уйти выискивать новую жертву?
Да!
Я стала другой!
Однако закрываю глаза и слабовольно впускаю в себя запрещенные воспоминания.
Лето, «Клуб-11», река коктейлей…
Красивый парень, спор с подругами, что такая стесняшка, как я, сможет подойти и познакомиться с ним.
Знакомлюсь и прихожу в себя утром в его постели…
Спохватываюсь, заталкиваю провокационные картинки почти забытой жизни в дальний угол на самую высокую антресоль моей памяти, где им и место, и повторяю свою мантру: «Он прошлое, из которого я вынесла урок. Он больше не сможет причинить мне боль».
Шереметьево шокирует. Оглушает. Дезориентирует.
Даже в аэропорту Умберту Делгаду в Лиссабоне я не чувствовала себя такой потерянной букашкой в огромном чужом муравейнике. Все куда-то целеустремленно снуют, и только я – застывшее, шокированное недоразумение.
Кручу головой в поисках паспортного контроля и не замечаю, как врезаюсь в чье-то крепкое приятно пахнущее тело.
Поднимаю взгляд и теряю дар речи.
Разве такое может быть?!
Это что, насмешка судьбы?
Я практически в объятиях человека, образ которого пыталась вытравить из себя все это время.
– Извини…те, – бормочу хрипло и чувствую, как меня начинает мелко колотить.
В серо-голубых глазах моего личного дьявола презрение.
Что же, ушат с ледяной водой сейчас кстати: поможет быстрее прийти в себя.
– Аккуратнее надо, – холодно цедит он сквозь зубы и смотрит мимо меня на оттоптанные туфли.
Больше слов я не нахожу. Да и кому они нужны? Мужчина точно не собирается со мной разговаривать.
Молча отходит и направляется, видимо, туда, куда планировал.
Понимаю: не стоит, но оборачиваюсь и смотрю ему вслед.
«Не узнал! – насмешливо скандирует внутренний голос. – Илья тебя не узнал!»
Еще бы: кепка, безразмерная футболка, шорты…
Кого в этом он должен был узнать?
Я сейчас вообще не его уровень, чтобы элементарно привлечь внимание!
Холеный парень, идеальный от модно уложенных волос до зеркально-блестящих оксфордов, которые я, кстати, испортила, и помятая нечесаная замухрышка с синяками под глазами после бессонной ночи.
Злость на себя за то, что так позорно растеклась в лужицу, словно реактивный двигатель, подхватив мои ошметки и на скорую руку слепив их воедино, несет подальше.
Чем больше будет расстояние между нами, тем лучше.
На автопилоте получаю штамп в паспорте, чемодан в руки, пойманный с ленты улыбчивым пассажиром, и выхожу в зал прилета к встречающим.
– Яся! – слышу знакомый голос и пытаюсь в толпе отыскать брата.
Наконец выхватываю любимые глаза и протискиваюсь к нему.
После трагической автомобильной аварии, унесшей жизнь наших родителей, этот высокий хмурый мужчина – единственный родной мне человек и глава доставшейся нам металлургической империи.
Сильные руки легко подхватывают меня и кружат в воздухе. Обнимаю его за шею.
Почти как в детстве…
– Ты решила стать невесомой?
– Я столько же вешу, – оправдываюсь и пытаюсь улыбнуться.
Нет, я действительно очень рада ему, просто неожиданная встреча с человеком из прошлого все еще не отпускает.
Дани возвращает мою тушку на пол и вглядывается в выражение лица.
Я должна пройти личный фейсконтроль брата, иначе он запихнет меня обратно в самолет, летящий туда, откуда прибыла, и снова на несколько лет упрячет у друга.
Вот только врать я по-прежнему не научилась и поэтому, выкручиваясь, говорю полуправду:
– Отвыкла от этого шума и столпотворения.
Мои слова усыпляют бдительность «Цербера», и он ласково выдает:
– Добро пожаловать домой, вишенка.
Удобное кожаное сиденье навороченного внедорожника, огромное лобовое стекло и лента дороги, проглатываемая железным монстром, летящим согласно навигатору в сторону родного Санкт-Петербурга.
Все вроде по плану, и предполагаемое будущее должно быть позитивным, вот только за мной все еще гонятся выпущенные сегодня на волю тени-воспоминания и разъедающее душу обстоятельство: он меня не узнал…