Блондинка заливает в себя новую порцию коктейля, а я брезгливо отворачиваюсь. Отвращение к пьяным женщинам – родом из детства.
Спокойствие.
Сейчас она вывалит всю палитру своей ненависти, поплачет, что убила на такого бесчувственного подонка столько драгоценного времени, и уйдет восвояси. Надо всего-то переждать каких-то десять-пятнадцать минут.
Думаю, уложится.
Тем более спокойствие – одно из качеств, которое я больше всего ценю в людях.
Эмоции никогда не должны перехлестывать, перегреваться. Тот, кто в состоянии совладать с ними, может управлять миром.
– Ты меня использовал… Сволочь… – ее нытье невероятно раздражает.
Пытаясь отвлечься, концентрируюсь на картинке за окном и начинаю про себя считать, сколько приемов потребуется, чтобы лохушка на красном «Матизе» воткнула свою табуретку в проем, в который легко поместится автомобиль C-класса.
– Ты меня даже не слушаешь! – вопит особа напротив, и я нехотя поворачиваюсь к ней.
Распухший нос, покрасневшее лицо с разводами а-ля панда вокруг глаз.
Мне реально она когда-то нравилась?
– Весь внимание.
– Сволочь!
– Повторяешься.
– Эгоист!
Да, эгоист и еще циник, но не считаю это отрицательными качествами.
С какой радости я должен беспокоиться о ком-то другом или о том, что подумают обо мне люди?
– Ты не вернул деньги!
– Мы уже обсуждали этот вопрос, – грубо отрезаю я.
– Я думала, у нас все серьезно… – по новой начинает причитать блондинка.
Губы сами собой разъезжаются в полуулыбке-полуусмешке. Раздвигать ноги на первом свидании и мечтать, что подобные отношения перерастут в сказку, где жили они долго и счастливо – это ли не абсурд?
– Прости, милая, но это не ко мне.
Бросаю взгляд на бляшку часов. Я уже выдержал двадцать минут соплей, думаю, для очистки совести, которой у меня нет, этого достаточно.
Поднимаюсь, окатывая холодом равнодушия бывшую любовницу, вытаскиваю купюру и, подложив ее под блюдце, ухожу, слыша вслед змеиное шипение проклятий.
«Бэха», припаркованная у кафе, уже заждалась в желании прошуршать колесами по набережной, и я, плюхнувшись на сиденье, запускаю двигатель, собираясь так и сделать. Не все же моей рельефной красотке пылиться в гараже.
Складываю крышу, и меня окутывает теплым воздухом.
Лето в Питере слишком короткое и капризное: нужно пользоваться моментом.
Палящее солнце, цепляющие взгляды…
Любая, стоит предложить, запрыгнет на сиденье рядом и позволит увезти себя в неизвестность. Но я не ищу приключений, не завязываю знакомств. Девчонки сами вешаются на меня.
Красивый, обаятельный, успешный – начинка моей ловушки, в которую хотят попасть очень многие.
Разве я могу запретить им это? Их жизнь. Их ошибки.
Останавливаюсь на светофоре и беру в руки мобильный. Блондинка уже трижды успела набрать меня.
Как же бесит подобная надоедливость.
Что может быть непонятно после слов «все кончено?»
Похоже, стоит внести ее номер в черный список и на время поменять дислокацию.
Нет, это не беспокоит. Просто раздражает сам факт.
Я человек мира. Меня не держит никакой город, никакое существо.
Это ли не счастье?!
Привязанность – самое паршивое чувство для мужчины. Оно делает любого слабым и уязвимым. Так что подобного субъекта сразу можно списать со счетов.
Выполняю нехитрые манипуляции и избавляю себя от возможных звонков навязчивой особы.
Все. Она отработанный материал.
Ухмыляюсь.
Я рос под бесконечные разговоры матери с подобными ей подружками о том, что мужики – идиоты, которых развести – пара пустяков. В силу своего детского возраста верил и переживал: мне предстоит стать одним из таких кретинов.
Однако время шло, я подрастал, и вместе со мной росли юношеское упрямство и протест: мне претило быть тем, кого используют.
Однажды я дорос до мысли: почему не могу поступать аналогично с женщинами? Нападение – лучшая защита.
В итоге рискнул и попробовал отзеркалить ситуацию.
Оказалось: развести можно кого угодно. Лох не определяется по гендерному признаку. Главное, все просчитать, найти слабые места своей жертвы и в нужный момент надавить.
Голова всегда была у меня на плечах, и, имея дьявольское обаяние и зачетные внешние данные, стать кукловодом оказалось несложно.
Мне понравилась игра, а больше всего согревало осознание того, что разводил я, а не меня. Азарт подстегивал продолжать и дальше управлять живыми людьми, как марионетками. Это было покруче, чем выполнять миссии за реалистичных персонажей «ГTA»1.
Затянуло.
Чем выше и существеннее становилась цель, тем значительнее и ярче ощущалось удовлетворение от одержанной победы.
Мое мастерство оттачивалось, уверенность во всемогуществе росла, и прошлые успехи стали казаться ничтожными. Захотелось чего-то большего.
Сыграть по-крупному.
Узнать, на что готовы женщины ради меня?
Какую цену согласны заплатить, чтобы я был рядом?
Так и появилось мое хобби.