Оставшись наедине с Дмитрием, баюнг тоже не стал скрывать своего удивления
– А и в самом деле, куда они подевались?
– Пришлось перебросить их в более обособленное место. Иначе с таким поведением война могла начаться уже немедленно. Но всем, кто идет в колонне, ты говори, что этот мир закрыт, неповиновение будет караться, без моего разрешения прыгать нельзя. И возмущайся тем, что эти одиннадцать идиотов ушли без разрешения, не поблагодарив и наплевав на гостеприимство. Кстати, ты узнал хоть кого-то?
– По поводу войны ты прав… И скажу, что надо… А узнал женщину… Это легендарная Ситейва, супруга одного из идейных лидеров ортодоксов. Она заведовала отделом надзора при первой ударной армии. Я там не служил, но, по рассказам очевидцев, ее побаивались больше, чем наших врагов-реформаторов. Редкостная особа… Ее и в самом деле лучше держать взаперти…
Коллеги опять двинулись к месту встречи.
– А кто ее муж? – спросил Дмитрий.
Ему хотелось сверить сведения, имеющиеся в досье. Хотя мысленно он уже паниковал. Муж Ситейвы, Смит Цуммер, значился в списках сбежавших из поселка ссыльных, но в передовом отряде его не было. Ошибиться в опознании, с должными умениями, даже делая скидку на слой грязи на лицах, было нельзя. То есть чета Цуммер ринулась в бега вместе, а тут вдруг жена оказалась одна, пусть и в другой компании.
– Смит Цуммер, один из главных идеологических противников Крафы и всех реформаторов. Заведовал отделом пропаганды и средствами массовой информации. В военных операциях он участия не принимал, никогда в руках даже ножа не держал, слыл невероятным чистоплюем и всегда появлялся на глазах у публики в идеально белых костюмах. Некоторые по этой причине, а также за умение болтать языком за глаза называли его Мельником. Правда, с опаской все равно добавляли и ему титул «лидер». В то время, которое я четко осознаю, эта пара в нашем стане играла роль второго скрипочного дуэта, но изо всех сил пыталась выбраться на первую строку рейтинга…
– Но сам по себе Смит не настолько опасен, как его супруга Ситейва?
– Не знаю… Как с тобой, с ними не беседовал. Но один из моих родственников утверждал, что Ситейва – это самая опасная в мире змея с самым смертельным ядом. А Смит взрастил эту змею. Причем не ее одну. У него фанатичных последователей хватало, сам некоторых видел. Так что если копнуть глубже, то лидер Мельник намного опасней своей женушки…
Сказанное почти во всем сходилось с теми сведениями, которые получил Дмитрий от Гегемона. То есть следовало учитывать, что самый опасный противник не стал спешить вперед, а остался выжидать, двигаясь со всем корпусом. Может, при этом продолжая воздействовать ментальной силой на Бонзая Пятого и выкачивая из него нужную информацию. Так что некие события совпали вполне удачно: монарх Ягонов не знал, что его друг в данный момент сотрудничает с Крафой. Скорее, с полной уверенностью будет утверждать обратное: «Враги они заклятые!»
Опасения вызывала и еще одна личность, которая значилась в списках сбежавших и тоже оставалась пока в общей группе. Оглянувшись на Зеленый Перекресток и заметив подававшего условный жест Трибуна, Светозаров успокоился и продолжил спрашивать:
– А что ты можешь сказать о Наталье Кох? Она тоже числится среди сбежавших, и вскоре мы ее увидим.
– О! – оживился баюнг при этом имени и даже улыбнулся. – Поразительно, что она тоже до сих пор жива! Ибо это и есть та самая персона, которая в дуэте первых скрипок имела негласный титул императрицы цивилизации Торговцев. По утверждениям людей, которых, напомню, было среди нас семьдесят процентов, красивей женщины не существовало во Вселенной. Хотя многие поговаривали, что она попросту владеет умением ментально ослеплять всех окружающих и заставляет восхищаться только одним своим созерцанием. Я сам пару раз попадал под ее очарование и должен признать, что после всего одного часа визуального контакта отходил и избавлялся от странно назойливых воспоминаний и видений больше недели. А можешь представить, как западали на нее самцы вашего вида! Наверное, поэтому Наталью Кох называли чаще Лучезарной.
Дмитрий слушал великана, покусывая губы и размышляя, как лучше всего оградить себя и своих сторонников от гипнотического влияния Натальи Кох. Вот тут следовало раньше поинтересоваться у союзника, вдруг и по этой теме имелись защитные наработки. Но хуже всего было то, что почти все время обратного пути экспедиционного корпуса Лучезарная оставалась возле короля и наверняка зомбировала его с максимальной силой. Даже вон разведчик заметил, что монарх стал послушной марионеткой в чужих руках. И еще неизвестно, до какой степени Бонзай поддался влиянию древней, многоопытной представительницы цивилизации Торговцев. Ведь недаром за такую силу ее признавали некоронованной императрицей.
Как бы так не случилось, что правитель Ягонов на свою супругу и смотреть не захочет. Сможет ли он противостоять гипнозу Лучезарной? Не получится ли большой скандал в самом начале пира? А раз имеются такие опасения, то не лучше ли будет усыпить короля вместе со всеми? То есть давать ему беленькую таблеточку деблокиратора не обязательно.
Тоже повод для скандала, но когда Бонзай подлечится, проснется и все поймет, то только спасибо скажет. А вот ее величество обязательно предупредить надо. Потому что трудно представить, на что способна взбешенная ревнивая женщина. За Властой подобного бешенства вроде не замечалось, но ведь полно примеров, и все когда-то случается в первый раз.
Но пока особых проблем не предвиделось, все было решаемо.
Из переданной ему картотеки Дмитрий знал, что так называемого супруга Натальи, или некоронованного императора ортодоксов, уничтожили в конце ожесточенного военного противостояния. Но Шу’эс Лав об этом не ведал, а может, попросту еще не вспомнил, и довольно подробно описывал первого человека из своего стана. Причем описывал нейтрально, без всякого пиетета. Из чего Дмитрий сделал вывод: сомнения в правоте своего дела имелись у всех ортодоксов.
«Да и какова основная причина кровопролития? – вспомнил Светозаров объяснения Трибуна Решающего. – Только и стоило согласиться с тем, что надо жестко обусловить направления прыжков, чтобы они случайно не наслоились друг на друга, да несколько ограничить их количество… Ох! – неожиданное воспоминание пронзило как молния. – А ведь в мире Ситулгайн скорей всего не самодуры решили вводить карту польеди! – по этой карте каждый должен был зарегистрировать свое предстоящее перемещение телепортом и только потом двигаться в иное пространство. – Получается, там тоже кто-то произвел расчеты, которые сделали реформаторы Торговцев, и поняли страшную опасность для своей вселенной. Как же это я сразу не сопоставил? Теперь только и следует мотнуться в Ситулгайн и добраться до тех самых расчетов или пообщаться с тамошними умниками. А потом просто сравнить результаты. Это же так просто…»
Он уже хотел было рассказать баюнгу о своем мелькнувшем озарении, но тут из клубов тумана показались передовые отделения воинов. Двигались все довольно быстро, и это было непонятно. Ну куда, спрашивается, спешить? Зачем себя так изматывать? К чему устраивать гонки на последнем, самом спокойном участке опасного пути?
Ответ пришел сразу: среди воинов мелькали обнаженные фигуры пустившихся в бега ссыльных. И они собирались ринуться вперед, как только увидят желанный проход в иной мир. Мало того, почти все они были вооружены кое-каким режуще-колющим оружием. Видимо, заставили или уговорили своих освободителей поделиться нерастворимыми в едком тумане мечами и кинжалами.
Так что и в данном случае следовало пресекать, запугивать и ставить много позволивших себе коллег на место. Причем сразу.
– Стоять! – рявкнул главный королевский шафик в полную глотку. – Кто такие?! Старший ко мне с докладом!
Не сразу, но отряд все-таки остановился. Вперед, на подгибающихся от усталости ногах, поспешил хорошо знакомый капитан с титулом барона, заведовавший местным отделением спецназа. Как-то странно моргая и кривясь, он доложил:
– Ваше магичество! Передовой заслон экспедиционного корпуса под командованием барона Штока прибыл. С нами три десятка освобожденных из плена невольников. Основные силы корпуса отстали всего минут на пять.
– Есть потери и раненые?
– Потерь нет, но раненых достаточно. Твари словно обезумели, кидаясь на нас. Раненые значительно отстали, многих несут на носилках…
– Как отстали?! Почему раненых не несут в первой волне?!
Барон нахмурился, словно и сам пытался это понять:
– Не знаю… Таков был приказ его величества…
Во время этого короткого диалога Светозаров вместе с Шу’эс Лавом снимали пелену гипноза не только с капитана, но и с остальных воинов. Для этого спаренных усилий хватало вполне. И с каждым произнесенным словом капитан освобождался от ментального тумана в голове и даже несколько недоуменно начал осматриваться. Его подчиненные тоже пришли в себя и стали отходить в стороны, оставляя бывших ссыльных в единой группе по центру.
Из этой группы вышли двое мужчин, направились к Светозарову и капитану и бесцеремонно вмешались в доклад.
– Так ты и есть инициатор нашего освобождения? – спросил один из них с довольно радушной улыбкой на лице. – Тогда прими от нас всех искреннее спасибо за доброе дело!
– Можешь теперь считать нас своими пожизненными должниками, друзьями и союзниками! – торжественно заявил второй. При этом оба на великана даже внимания не обращали, словно того не существовало в природе.
– И мы в самое ближайшее время, – продолжил первый, уже рассмотревший освещенный проход, – к тебе обязательно вернемся и устроим настоящий пир! А сейчас, извини, спешим!
Он обогнул капитана и Дмитрия и, обернувшись к своим, крикнул:
– Там выход! За мной!
Такой наглости Дмитрий не ожидал. Ну ладно, самый первый десяток, наиболее активных и нетерпеливых Торговцев! Но неужели все остальные будут вести себя так же? Неужели никто с радостью не пожмет руку и не согласится усесться за праздничный стол? Неужели не поинтересуется, что творится в мире? Как спастись от преследования Крафы? Нет ли поблизости ловушек для путешественников? Да мало ли что можно выяснить в беседе с современником, только-только вырвавшись на свободу!
Но пока ни кричать, ни распинаться Светозаров не стал. Его больше волновал Бонзай Пятый, и он устремился навстречу основной массе людей, которая уже просматривалась и прослушивалась в зеленом тумане. Но перед этим отдал приказ капитану и его отряду:
– Барон Шток! Стоять на месте и приводить себя в порядок!
И добавил идущему следом за ним, как тень, Шу’эс Лаву:
– На остальных не отвлекаемся, стараемся привести в чувство только короля!
А то, чего доброго, могло дойти до стычки между своими прямо здесь, в Болотном мире.
Монарха Ягонов они заметили метров через сто, во второй полусотне идущей плотно колонны, и даже сумели проскользнуть вплотную к нему, воспользовавшись простыми словами приветствия и поздравления. Свои воины не мешали, потому что узнавали главного шафика, а голые Торговцы – потому что приняли за кого-то из рядовых встречающих. К тому же последние в большинстве, как только понимали, что сложный переход окончен, бросались вперед, настолько им хотелось как можно быстрей оказаться под небом свободы.
Бонзай выглядел угрюмым, вялым, но самое неприятное, что он был наполовину раздет. А его сюртук, который считался пуленепробиваемым и не поддающимся туману, висел на плечах идущей рядом женщины. Той самой, которую в древности прозвали Лучезарной. Чуть сзади и сбоку от этой пары двигался и Смит Цуммер, тоже обряженный в сюртук кого-то из воинов. Лидеры ссыльных ортодоксов не только взяли под ментальный контроль командира маленькой армии, но и сами себя постарались укрыть от любых физических нападений.
– Здорово, Бонзай! – заорал Дмитрий, расставив руки и ринувшись обниматься. – Как я рад тебя видеть! Ха-ха! Жив, здоров? Все в порядке?
Он не только хлопал друга по спине и приподнимал в дружеских объятиях, но и с усердием принялся очищать затуманенные мозги короля. Пошли в ход все умения, вплоть до простых, помогающих при опьянении. Бонзая он бил прямо по мозгам, а на окружающих воздействовал эманацией. Сил у графа как Торговца было много, и воздействие произвело ошеломляющий эффект. Воины корпуса остановились, осматриваясь в недоумении, и стали собираться в группы, ухватившись за оружие. Видимо, к ним пришло понимание того, что они поддались чужой воле.
Лидеры ортодоксов вначале тоже остановились, пытаясь устранить препятствие мысленными приказами уйти с дороги. Потом двинулись было вперед, подумав, что уж теперь им никто не помешает. Вероятно, у них в головах не укладывалось, что боевой десяток под командованием Ситейвы Цуммер, а потом и передовой отряд не обеспечат свободный выход в иной мир.
Но тут из головы колонны донеслись вопли досады и разочарования: «Решетка закрыта! Нас не выпускают! Это какая-то западня!» – и они попытались вернуться к монарху и встречающим.
Но Дмитрий успел скомандовать:
– Воины! Окружить и прикрыть его величество двумя рядами! Быстрей, быстрей!
Образовался солидный круг радиусом метров двадцать.
– Прочь с дороги! – воскликнула Наталья Кох, пытаясь вновь воздействовать на лучших воинов королевства Ягонов всеми своими умениями, гипнотической красотой и всепроникающим голосом. – Мне надо к королю!
Но два ряда воинов стояли как скала, осознав, что подобное требование не согласуется с ситуацией и в конечном итоге может пойти во вред им самим. Тем более что главный шафик продолжал исторгать из себя волны, очищающие разум. Ну и попутно продолжал еще и голосом воздействовать на мозги Бонзая. Тому, видимо, досталось больше всего, и отходил он от гипноза с трудом.
Пришлось для затяжки времени попросить возвышавшегося рядом баюнга:
– Шу! Начинай объяснения с нашими коллегами, как это делал я!
Великан шагнул к кольцу воинов и через их головы обратился к бывшим ссыльным:
– Как вы себя ведете?! Этот мир имеет своего Протектора! Он защищен мощной блокировкой, которая недавно была включена. Теперь никто из вас не сможет выскочить отсюда при всем желании. А почему? Да потому, что первая группа под командованием Ситейвы по-хамски отнеслась к здешнему Торговцу, даже не представилась ему, проигнорировала его приглашение на пир и без разрешения шагнула в межмирское пространство. И вот результат! Торговец этого мира возмущен и задействовал блокировку. У него возникли подозрения по поводу вашей лояльности к нему. И теперь он никому не разрешит воспользоваться проходом без беседы с ним. Так что немедленно успокойтесь и дождитесь его объяснений!
В собравшейся вокруг толпе ссыльных послышался гомон, недовольные восклицания.
– Я узнал его! – крикнул кто-то
– Я тоже!
– Это Шу’эс Лав! – перекричал всех один из баюнгов. – Он был приговорен к смерти за предательство! Его послали на задание, а он пропал, спрятался где-то. А родители даже после пыток не выдали место его нахождения. За что и были казнены.
Все стихли, а Шу’эс Лав застыл с отвисшей челюстью. Обвинение в предательстве, а также весть о том, что родители были казнены за укрывательство сына в темпоральном саркофаге, его просто ошарашили. Все-таки он считал себя великим воином и думал, что в стане ортодоксов близок к списку лидеров, а тут услышал такое…
Хорошо, что к тому времени Бонзай уже окончательно пришел в себя и вполне осмысленно кивал на слова Дмитрия:
– Власта тебя ждет вместе с сынишкой! Избавляйся от гипноза!
А значит, Светозаров мог отвлечься на крайне необходимое выступление перед публикой.
Чтобы его было видно беглецам, граф встал на щит, который подняли на уровень груди четыре гвардейца. И начал он с того, что сказал несколько слов в защиту своего друга, смывая с него пятно предательства. Правда, сам при этом несколько отклонился от истины, но и не лгал фактически. Просто обошел самые острые углы этой истории.
– Ложь! Шу’эс Лав не предатель! Он получил сильные ранения, его тело поместили в темпоральный саркофаг и припрятали. И только несколько недель назад нам случайно удалось отыскать этого известного героя древности. Так что его вины в том, что он пропал и соратники не могли его найти – нет! А теперь о вас…
– Во-во! – крикнул кто-то из толпы. – Давай о том, что нам ближе к телу!
– Совсем недавно одиннадцать ваших освобожденных из неволи коллег нарушили мой запрет и взломали своим уходом целостность охранного континуума данного мира. Поэтому мне пришлось его срочно и наглухо перекрывать, опасаясь возможности проникновения извне моих противников или агрессоров. Мало того, и те несколько десятков коллег, которые шли впереди колонны, не пожелали меня слушать и проигнорировали мое требование оставаться на местах…
Один из только что упомянутых ослушников прошептал что-то на ухо лидеру Смиту Цуммеру, и тот воскликнул:
– Мы свободные личности и не собираемся становиться твоими рабами только из-за небольшой помощи в освобождении!
– Но вы обязаны подчиняться установленным мною здесь законам и делать все, чтобы ничем не повредить безопасности этого мира! – повысил голос Дмитрий. – А вы ведете себя, как вандалы, которым наплевать на своих спасителей, лишь бы немедленно реализовать свои желания. А это недопустимо по всем нормам международного права и самого статуса Торговцев.
Упоминая о статусе, Светозаров словно наступал на тонкий, ненадежный лед, ибо знал о нем самый минимум, и то со слов Крафы. Если бы его сейчас стали забрасывать выдержками из разных документов, он бы показал себя и незнающим, и неопытным, и совершенно неуверенным в правильности своих утверждений.
Но никто спорить с ним не стал, хотя недовольный гомон усилился. Наталья Кох подняла руку, показывая, что собирается говорить. Дождалась, пока все стихнут, и задала вопрос своим чарующим голосом:
– И что же ты предлагаешь?
– Сейчас будет пир в честь удачного похода. Потом ко мне могут подходить по очереди все желающие, и после короткой беседы я буду отправлять тех, кто докажет мне свою лояльность.
– Это каким же образом мы тебе доказать сможем? – хмыкнул Смит Цуммер.
– Наизнанку нас выворачивать станешь? – поддержала его Лучезарная.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – без намека на улыбку ответил граф Дин. – Для этого у меня есть специальные структуры опознавания, которые легко отделяют правду от лжи. Мне не надо будет от вас искренних братских чувств или чтобы вы полюбили меня, как отца родного. Главное, чтобы каждый из вас дал твердое слово никогда не начинать агрессивных действий в моих мирах.
– Зря волнуешься! – воскликнул Мельник, перед тем придержав пытавшуюся что-то сказать Наталью. – У нас своих забот хватает, да и миров предостаточно, на всех хватит с избытком. Так что мы готовы хоть сразу с тобой побеседовать.
– Нет! Только после праздничного пира! – категорично заявил Дмитрий. – Хотя если вы не желаете с нами сидеть за одним столом и вкушать яства наших кулинаров, то можете скоротать время во внутреннем дворике. Как только пир закончится, я к вам выйду. Долго задерживать не стану: несколько минут на каждую пару, и отправляю по двое через только мною контролируемый канал в межмирское пространство.
Лидеры переглянулись и одновременно кивнули. Лучезарная картинно раскинула руки и с пафосом воскликнула:
– Мы готовы ко всему! Веди нас, о, наш спаситель, за собой! И пусть короли и императоры падут ниц пред твоими стопами!
Это был камешек в огород Бонзая Пятого, который безропотно как бы сложил с себя командование корпусом и показал, что он полностью подчиняется Торговцу. Монарх догадался о попытке его позлить и только кисло улыбнулся, показывая другу жестами: «Да все в порядке, зря она старается!»
Светозаров, хоть и вздохнул внутренне с некоторым облегчением, заметив тянувшихся в тылах раненых, громкости и строгости в голосе не убавил:
– Тогда посторонитесь и дайте возможность пронести раненых. Они пострадали, защищая вас от тварей, а потому должны быть доставлены наверх в первую очередь. За ними выйдет его величество и освобожденные невольники, затем все оставшиеся воины. Освободить проходы! Воины, прикрыть пространство возле решетки!
Те двинулись вперед сквозь расступившуюся толпу и вскоре образовали широкий коридор. Когда рыцарь открыл решетку, воины понесли туда раненых на носилках, а легкораненые пошли сами.
Торговцы при этом вполне дисциплинированно стояли, поблескивая глазами и оживленно переговариваясь. Вероятно, решали, как им действовать дальше.
И вот тут из хвоста колонны к Наталье Кох кинулась хорошо известная Дмитрию красавица, о которой он чуть не забыл:
– Мама! Почему вы не проходите первыми?!
«Вот это да! – мысленно воскликнул землянин, с опозданием прислушиваясь к речитативу одного из младших шафиков, который бодро пересказывал перипетии похода. – Кто бы мог подумать, что Ледовая Владычица – дочь такой древней и однозначно опасной женщины, как Лучезарная?! Хотя… чего-то подобного и следовало ожидать…»
– Увы, моя милая, – громко ответила Кох, – вначале владыка местного мира потребовал пропустить раненых, которым ты отдала для исцеления все свои силы.
Леда нахмурилась и что-то стала говорить матери совсем неслышно. А младший шафик продолжал пояснять:
– …наша гостья с Севера, – так деликатно называли все еще формальную пленницу сами шафики. – В первые часы от матери не отходила, но когда твари активировались, она первая стала изо всех сил применять свои умения целителя. Как ни странно, остальные Торговцы не спешили с помощью, утверждая, что раны не опасные. Хотя чуть позже около двадцати ссыльных все-таки присоединились к Леде и выкладывались по максимуму. Вон они, в хвосте колонны, возле самых тяжелых… На эту тему между дочерью и матерью возник скандал, и они до этого момента больше не общались…
Приятно было услышать, что наследница такой непростой крови оказалась явно лучше воспитана. Как она ни стремилась в Болотный мир, как ни мечтала спасти мать из заточения у Крафы, все-таки решила оказывать помощь раненым.
Идущие самыми последними Торговцы не встали в ту группу, которая образовалась вокруг лидеров, а влились туда, где собралось около половины недавних невольников, как бы сразу себя дистанцировав от сподвижников Натальи Кох и Смита Цуммера. Естественно, что второй поток сознания Дмитрия стал спешно проводить опознание и обработку всплывающих в памяти досье. Уж очень ему захотелось отыскать хоть какой-то шанс для нормального полноценного общения со своими коллегами в будущем.
Все пострадавшие тем временем прошли, и в проход шагнул Бонзай Пятый с несколькими сопровождающими его шафиками. За ними и Светозаров двинулся, словами и жестами предлагая идти за собой и Торговцам.
Оба лидера сделали это только после некоторого колебания, да и то пропустив перед собой десятка три своих сторонников. Граф хмыкнул и отдал последний приказ в остатках Хохочущего тумана:
– Барон Шток, входите последним и проследите, чтобы никто из личного состава не потерялся. Перекличку проведете уже за пиршественными столами!
Проходя мимо Крафы, понял, что одинокий рыцарь так и будет стоять на своем посту, пока все Торговцы не пройдут мимо Стопора. Видимо, очень опасался нарочного повреждения установленного контура. Да, наверное, так и произошло бы, если бы хоть кто-то из ссыльных догадался, что с ними собираются сотворить. А так все они, в том числе и лидеры, проходили по подвалу быстро, стремясь увидеть небо.
Никто их них ни створов не увидел, ни умения своего не сохранил для предстоящего прыжка в межмирское пространство.
Вроде бы…