– Костя, вообще-то, я шутил насчёт «застрелить».
– Если ты не заметил, это не я начал, и без этого развлечений хватает. Кстати, будешь моим секундантом?
– Обижаешь. Конечно буду!
– Вот и чудненько, договорись, пожалуйста, на завтра. Не хочу откладывать в долгий ящик.
Экипаж тряхнуло на очередной яме, и мы замолчали. Бобров смотрел в окно, морщился и о чём-то думал.
– Это я накаркал.
– Ой, брось, Пётр. Ты же видел – эти дураки меня специально ждали, чтобы вызвать. Спокойно, всё будет хорошо. Ты же знаешь, как я стреляю.
– Знаю, – Бобров кивнул, – но на дуэлях всякое бывает.
Я пожал плечами – двум смертям не бывать, одной не миновать. Хотя умереть сейчас будет очень не вовремя, у меня планы на долгую интересную жизнь.
Стоило вернуться в особняк княгини, как нам навстречу выскочил мажордом.
– Господа, Марья Алексевна желает вас видеть. Прошу следовать за мной!
Долгорукова приняла нас в большом зале, больше подходящем для балов, чем для разговоров.
– Никаких сомнений, – в голосе княгини звучал сарказм, – ты действительно племянник Василия Фёдоровича. Это же надо, и дня не провёл в Муроме, а уже тройная дуэль. Дядя мог бы гордиться, такая прыть в его стиле.
Всегда поражался, как быстро разносятся слухи. Мы ведь нигде не задерживались, а княгине уже доложили.
– Увы, от меня ничего не зависело. Молодые люди искали меня, чтобы бросить вызов.
– Искали, значит? Константин, а может, ты внебрачный сын Василия Фёдоровича? Он тоже всегда разводил руками – мол, сами хотели драться. Даже царь Пётр удивлялся такой способности. И самое поразительное, что ты абсолютно спокоен.
– Я хорошо стреляю.
– Может быть, не сомневаюсь. Но ты понимаешь, во что вляпался?
Княгиня подошла ко мне и хмуро посмотрела в глаза.
– Три поединка подряд – это большой риск. Но даже если ты выйдешь победителем, знаешь, что будет? Убьёшь троих мальчишек и получишь славу мясника. Родственники после кровавой расправы нажмут на все рычаги, чтобы сослать тебя в Сибирь. Ты этого хочешь?
– Я…
– Даже если у них не получится, тебя не примут ни в одном приличном доме. Понимаешь?
– Да, нехорошо получается.
– Нехорошо?!
Она протянула руку и ткнула меня пальцем.
– Ты точно человек? Попал в сложное положение и спокойно говорит «нехорошо вышло». А может, ты кадавр?
– Кто?!
– Мертвяк – дядя тебя воскресил и за племянника выдал.
Глядя на моё вытянувшееся лицо, княгиня рассмеялась:
– Да шучу я, шучу. А то ишь, невозмутимый, как статуя. Думай, что будешь делать. Голова у тебя молодая, светлая, должен выкрутиться.
Ночью я проснулся от странных завывающих звуков. Будто кто-то тянул десяток котов за хвосты, да ещё и подпевал им гнусавым голосом. Что за ерунда непонятная? Неприкаянная душа мучается? Боброву с животом стало плохо?
Я попытался заснуть, но жуткие звуки пробирали до костей. И вроде негромко слышно, а спать невозможно. Попробовал накрыть голову подушкой, но и это не помогло – завывание доставало и там, только ещё и дышать нечем. Пришлось встать, одеться и идти на поиски источника гадостного шума.
Для начала поднялся на третий этаж, но там было тихо. Спустился на второй и прошёлся в оба крыла – звук был рядом, но ни тише, ни громче не делался. Ладно, будем искать на первом.
Странная акустика у этого дома. В столовой было тихо, как в могиле, а в гостиной, что сразу за ней, звук налился силой и драл по нервам не хуже скрипа железа по стеклу. Я распахнул следующую дверь, вышел в коридор, но там звук неожиданно пропал. Да ёшки-матрёшки! Может, это у меня галлюцинации? Что за ерунда здесь творится?
Наудачу я пошёл в левое крыло, и неожиданно звук стал усиливаться. Ага, вот ты где! Я распахнул дверь и замер на пороге.
– Марья Алексевна? Простите…
Княгиня обернулась. В чепце и ночной рубашке, она сидела на пуфике, обняв руками арфу. Зелёное лицо без белил делало её похожей на Настасью Филипповну.
– Не хотел вам мешать, ещё раз прошу прощения. Мне послышалось…
– Музыка? – она лукаво и немного пьяненько прищурилась. – Уснуть не можешь?
– Ну… Не уверен, что это была музыка.
– Зайди, – скомандовала она, – и дверь закрой.
Я выполнил её просьбу.
– Садись, – княгиня указала на кресло. – Ром будешь?
– Нет, спасибо.
– А я буду, – тяжело вздохнув, она взяла бокал, – бессонница у меня.
– Сочувствую.
– Но как выпью, сразу тянет музицировать.
Она вздохнула и провела пальцами по струнам. Ы-ы-ы! Тот самый звук!
– Чёртовы эльфы, – княгиня скривилась, – их наследие.
– В каком смысле?
– Я, дружок, на четверть эльфийка, чтобы ты знал. Вот и тянет к этой дуре, – княгиня шлёпнула ладонью по раме арфы, – а слуха нет. Мучаюсь, страдаю, но ничего не могу с собой поделать. Почитай каждую ночь музицирую.
Зелёные пальцы пробежали по струнам. Ёшки-матрёшки, такую «музыку» надо в качестве пыток использовать – пять минут и любой расскажет грехи с самого рождения.
– Иди спать, – княгиня усмехнулась, – вон там на столике затычки, так ты в уши их вставь. Заснёшь как миленький.
– Спасибо.
– Иди, говорю, а то перекошенным лицом всё удовольствие портишь.
Я взял затычки, ещё раз поблагодарил и пошёл к себе. Надо же, эльфийка на четверть. Никогда бы не подумал, особенно по цвету кожи. Кстати, теперь понятно, почему родня с ней не живёт. Будь у меня такая тётушка с арфой, я бы тоже сбежал подальше.
Утром ко мне постучался мажордом.
– Константин Платонович, – с поклоном обратился он ко мне, – приехали секунданты. Возможно, вам будет интересно лично поговорить с ними.
– Благодарю, милейший. Проводи меня.
У нас была договорённость с Бобровым, и чуть позже он всё равно бы пригласил меня. А мажордом умница, сообразил заранее.
В гостиной кроме Боброва собрались Марья Алексевна, Диего и Александра. Секунданты, худощавый тип с желчным лицом и молодящийся толстяк, смотрели на меня с любопытством и жалостью.
– Поскольку, – начал бубнить худой, – на поединок вызвали вас, вы можете выбрать оружие и место схватки.
О как! Эти ребятишки ещё и Талантливые. В грудь чувствительно толкнуло – Анубис хотел померяться силой и подбивал меня согласиться на магическую дуэль.
– Господа, – вмешался Бобров, – предлагаю сторонам уладить дело миром.
– Не может быть и речи, – прищурился худой, – вызов брошен и его нельзя отозвать. Выбирайте оружие, сударь: «громобои», шпаги, Таланты?
– Нет, – я улыбнулся, как можно любезнее, – раз дуэли будет три, надо выбрать что-то более подходящее. Думаю…
Княгиня буравила меня взглядом, ожидая, как я стану выкручиваться. Сейчас покажу, как серьёзное мероприятие легко превратить в фарс.
– Мы будем драться на канделябрах.[1]
– Что?!
– Вы издеваетесь?!
– Да как можно!
– Вы оговорились?
– Я ослышался?
За спиной сдавленно хихикнула Александра. Княгиня ошарашенно подняла брови, а Бобров прикрыл рот рукой и выпучил глаза, еле сдерживая смех.
– Ни в коем случае. Я выбираю в качестве оружия канделябры.
– Это неуважение!
– Деритесь как мужчина! – худой вытянулся ещё сильнее. – Вы трус!
Прищурившись, я сделал шаг вперёд.
– А вот теперь вы оскорбили меня, неуважаемый как-вас-там. Я требую сатисфакции!
Худой побледнел и отшатнулся.
– Я не…
– Немедленно. Пётр, принеси «громобои», мы будем стреляться сейчас.
– Вы не можете…
– Могу. На такие оскорбления я отвечаю только выстрелом.
– Костя, – Бобров схватил меня за локоть, – Костя, нехорошо убивать секунданта.
– Ерунда, останется второй. Неси оружие!
– Костя, не стоит.
– Стоит! Я в Париже за меньшее убивал. Mille diables! Неси!
Бобров повёл себя ожидаемо – вначале попытался меня остановить, но затем тяжело вздохнул и пошёл за парой дуэльных «громобоев». Я слегка переигрывал, изображая гнев, но, к счастью, этого никто не заметил.
– Марья Алексевна, мы можем воспользоваться вашим садом?
– Зачем же? Стреляйтесь прямо здесь, – княгиня выглядела крайне довольной. – В саду прохладно, а я хочу посмотреть.
– Марья Алексевна, – к ней подскочил худой, – вы считаете, это допустимо?
– Конечно, вы оскорбили Константина, он имеет право потребовать удовлетворения. Кстати, я слышала, стреляет он действительно превосходно.
Худой побледнел ещё больше.
– Он никогда не промахивается, – влезла Александра. – Константин Платонович за сто шагов убивает прямо в сердце, я сама видела.
Ах, моя умничка! Рыжая оказалась той соломинкой, переломившей спину верблюду. Худой пошептался с толстяком и подошёл ко мне.
– Константин Платонович, я готов принести извинения. Разгорячился, сказал не подумав. Я вижу, вы очень смелый человек. Прошу простить меня.
– Извинения приняты, – я пожал ему руку, – коли инцидент исчерпан, вернёмся к условиям дуэли с тремя горячими молодыми людьми.
В комнату вошёл Бобров с пистолетной шкатулкой в руках.
– Уже не надо? Зря только бегал. На всякий случай, я их тут оставлю, вдруг пригодятся.
Только княгиня выглядела недовольной. Ей действительно хотелось посмотреть, как мы будем стреляться.
– Канделябры, вы говорите? – толстяк отодвинул худого. – А что, мне нравится. Свежо, оригинально, ново. Какие? Под три, пять свечей?
– Без разницы, главное, чтобы одинаковые были.
– Найдём, – толстяк улыбнулся. – Константин Платонович, я прямо рад, что вы приехали в Муром. За один день так всполошить наше болото – прямо загляденье.
Выбирать место и время дуэли я свалил на Боброва. Отошёл в сторонку к буфету и налил себе бокал из первой подвернувшейся бутылки. Получилось! Не думал, что секунданты так легко согласятся на канделябры. Это в Париже одно время было модно драться на чём попало, а в России царили суровые нравы, когда дуэль в большинстве случаев заканчивалась смертью. Бобров мне рассказал как-то, что самые непримиримые враги стреляются «через платок» – левыми руками держатся за углы небольшого платка и палят практически в упор. Не знаю, видимо, я ещё не достаточно русский, чтобы понять такое смертоубийство.
– Константин, налей мне тоже, – княгиня смотрела на меня чуть прищурившись. – Ты меня удивил. Таких кунштюков даже Василий Фёдорович не выкидывал. Канделябры! Сам придумал? Молодец.
Я пожал плечами.
– Жить хочется, желательно без пятна на репутации.
– Умно, не спорю. Даже если ты их прибьёшь до смерти, дуэль будут вспоминать как курьёз, а не бойню.
Она залпом выпила бокал рома, занюхала долькой лимона и блаженно улыбнулась:
– Не забудь сказать мне, когда дуэль. Тоже подъеду, хочу посмотреть.
– Обязательно.
Всё интересное закончилось, и Марья Алексевна удалилась по своим загадочным делам. Следом ко мне подошла Диего.
– Ты слишком самоуверен.
– Прости?
– Я правильно поняла, что эта троица настроена тебя убить?
– Да, есть такое.
– Не думал, что если ты будешь выигрывать, они могут пойти на подлость?
– Кхм, – я поперхнулся от такой мысли.
– Пока ты будешь занят фехтованием на «подсвечниках», – она снисходительно хмыкнула, – тебя могут убить магией. Ты не настолько тренирован, чтобы прикрыться от внезапного удара. Впрочем, пистолетная пуля тоже подойдёт.
– Как-то бесчестно звучит.
Диего пожала плечами.
– Твоя жизнь, тебе решать. Втроём на одного тоже не слишком благородно.
С такой точки я дуэль не рассматривал. В Сорбонне студенты дорожили «дуэльной честью», и случаев нарушения дуэльного кодекса практически не было. А вот эта троица и вправду может напасть со спины. Необязательно, но такой шанс надо предусмотреть. И что-то придумать для защиты. Но что?
Наконец секунданты уехали, Бобров и Диего куда-то ушли, а я подхватил Александру под руку.
– Идёмте со мной.
Она удивлённо кивнула.
– А куда?
– В мои комнаты.
Рыжая странно посмотрела на меня.
– Дадите мне внеочередной урок?
– Вроде того. Идёмте, сударыня, у нас мало времени.
Мы поднялись на второй этаж. Два поворота по коридору, и я впустил девушку в мои апартаменты.
– Заприте дверь.
Она послушно повернула ключ в замке. Обернулась и замерла, увидев, что я скинул камзол и снимаю рубашку.
– Константин Платонович!
Рыжая залилась краской.
– Я… Я не могу… Вот так… Сразу…