Определение понятий

Как лейтенант ни уговаривал отпустить его в Москву, Смирновская была непреклонна: эту ночь он проведет в Усково. В сумерках она позвала Ракова на террасу «посидеть в тумане». Таисия принесла два пледа. Раков только собрался отказаться – вечер случился теплый, как домработница, укрыв хозяйку в кресле, села на стул и закуталась во второй плед сама. Лейтенант вопросительно посмотрел на Смирновскую.

– Туся, он потом привыкнет, что ты – всегда и везде, а пока уйди и послушай за дверью как обычно, – попросила Лукреция.

Таисия кивнула без намека на обиду и вышла.

– Вы ей… – начал было выяснять Раков, но Смирновская устало перебила:

– Доверяю больше чем себе, оттого и жить нам рядом тяжело. Я – ум, а она – честь и совесть нашей с ней эпохи в этом доме. Когда желаешь стать законным зятем? – не меняя интонации, перешла Лукреция к делам.

– Хотелось бы, если это возможно… – Раков растерялся от такого напора, – до третьего октября подать заявление в ЗАГС, потому что еще ждать два месяца, а после зимней сессии будет распределение практики на следующий год…

– Слишком много слов, – скривилась Лукреция. – У меня был нелегкий день. Я устала. Какое заявление? Во вторник распишитесь, я договорюсь, свадьбы не будет, и – никаких гостей. – Она повернулась к приоткрытой двери в кухню, повысила голос: – Но свадебный торт из «Праги» и шампанское обещаю! – и, повернувшись к Ракову: – Паспорт при себе?

Раков вскочил, поднял низ свитера и достал из нагрудного кармана рубашки паспорт. Протянул Лукреции.

– Я думал, вам нужно время, чтобы навести справки…

– Наша Таша тебя проверила, я уверена, – Смирновская пролистала паспорт и вернула его, вложив внутрь бумажку с именем и номером телефона. – Это важно. Аглая на тебя запала. Ты прикасался к ней?

– Я?!

– В смысле, плечом, или брал под руку, – с досадой объяснила Лукреция. – Обычно у нее после постороннего прикосновения бывают припадки.

– В машине, когда мы поехали в город. Я не знал, что делать… Схватил ее руки и крепко сжал. Она сразу успокоилась.

– Ясно, – вздохнула Лукреция. – Тогда чем скорее ты позвонишь по этому номеру и сдашь кровь на все венерические болячки, тем быстрее сможешь выполнить свое обещание перед Аглаей. По поводу посещения Ускова в выходные, или забыл уже? – спросила она у оцепеневшего Ракова. – Имей в виду, она запоминает все. Как ребенок, которому не важно, почему ты не приехал. Значение имеет только то, что ты обещал и не выполнил. Так что поторопись с анализами, потому что пока я не увижу результаты, посещение этого дома исключено. Торт и шампанское будут в московской квартире, там и обговорим твое в ней проживание.

– Вы думаете, что я и Аглая… – прошептал обалдевший Раков, – что я могу с ней…

– Я!.. Могу!.. – Смирновская покачала головой. – Еще один ребенок в доме, честное слово… Если Лайка забредет к тебе в постель в своем обычном утреннем наряде – распущенные волосы и цепочка с крестиком – у меня рука не поднимется пристрелить за изнасилование законного и – главное! – здорового зятя. А вот если ты ее заразишь, дав по-дружески отпить из своей чашки – уничтожу как заразу.

Она встала, набросив плед на плечи.

– Комната тебе для ночевки готова. Ты должен знать – Аглае запрещено смотреть телевизор. В этом доме он есть только в комнате для гостей, которая обычно заперта. Если захочешь кассеты просмотреть на ночь, тоже запри дверь.

В зеленом свете из окна столовой Лукреция в пледе была похожа на огромную ночную бабочку – треугольный силуэт и торчащие из небрежного пучка на голове длинные палочки. Серое распластанное облако подобралось к верхней ступеньке террасы, закрыв землю невесомостью и пустотой, в которую страшно ступить ногой.

– Не люблю туман, – поежилась Смирновская, уходя в дом. – Он съедает георгины.

Антон Раков сомнамбулой сошел вниз, нащупав ступеньки ногами, и побрел в теплом сентябре наугад. А Лукреция вошла в столовую и наткнулась на застывшую за дверью Тусю. Домработница выставила перед хозяйкой большой палец.

– Молодец! Даже я не разобралась бы лучше.


Лейтенант утром глаза открыл, а у кровати стоит домработница. Угодив взглядом в потрясающий рельеф женских бедер, переходящий в талию неестественной тонкости, Раков сел, прикрывшись одеялом, и вытянул шею, чтобы рассмотреть ноги. Таисия стояла в открытых лодочках на высоких каблуках, нетерпеливо постукивая носком одной их них. Ее щиколотки были под стать талии – завораживающе тонкими. Раков потер глаза и уже внимательно досмотрел все, что выше, до небольшой фиолетовой шляпки с вуалью на рыжих волосах. У щиколоток кончалась длинная черная юбка в обтяжку. Талию подчеркивал облегающий короткий пиджак яркого синего цвета, из-под него – накипь голубых кружев на груди и манжетах шелковой блузки. По веселым глазам домработницы было заметно, что она явно получает удовольствие, но брови – нахмурены, и – руки «в боки».

– Та… Таисия Федоровна… – прошептал Раков, – как вы вошли? Я запер дверь.

– Подумаешь, запер!.. Все ключи от этого дома у меня. Но я постучала. Потом раздвинула занавески. Потом трясла тебя за плечо. Одевайся. Двадцать минут на все. Завтрак в столовой. Откуда знаешь, что я Федоровна?

– Протокол обнаружения предсмертной записки… – пробормотал лейтенант, спустил ступни на пол и нашел глазами свои джинсы с трусами в кресле. – Ваши паспортные данные как понятой. Если не будете выходить, хотя бы отвернитесь.

– Еще чего!..


В столовой перед тарелкой с овсяной кашей лейтенант узнал, что они с Аглаей едут срочно покупать свадебное платье. Раков посмотрел на девушку, улыбнулся ее горящим глазам и извинительно пожал плечами. – Я в этом ничего понимаю.

– Не волнуйся, я понимаю, – подбодрила его Туся.

– Туся красивая сегодня, – заметила Аглая. – Красивей меня. Потому что накрасилась.

– А что еще можно съесть? – спросил Раков, насильно уводя взгляд от домработницы, вернее, от ее вида сзади – она как раз наклонилась к холодильнику, доставая тарелку с бутербродами.

– Осталось одиннадцать минут, – заметила Туся, ставя тарелку на стол. – Пора вывозить средство передвижения.

Что имелось в виду, лейтенант понял, распахнув ворота гаража. Старая черная «волга».

– Когда на ней последний раз ездили? – спросил Раков, осмотрев мотор.

– Меня здесь не было с девяносто первого, – пожала плечами Туся.

– Я не могу ехать на чужой машине, пока все не проверю, – занервничал Раков. – Куда мы спешить? Половина девятого, воскресенье!

– Мы едем покупать платье на свадьбу, – напомнила Аглая, прижимая к груди сумочку. – У меня есть деньги.

Лейтенант застыл, потрогал карман рубашки под свитером и беспомощно посмотрел на домработницу.

– Платье… Это же целое состояние! Я не знал, я вчера приехал из изолятора…

– Да все нормально, – подмигнула Туся. – Платье дарю я. Нам бы за две с половиной минуты убраться отсюда и доехать до поворота к мосту.

– А что будет, если не успеем?

– Столкнемся с Наташкой, ее сюда Крылов из аэропорта везет, уже звонили. А Луша сказала проследить, чтобы она тебя здесь не видела.

– Уезжаем! – заспешил Раков.


В машине Аглая вдруг спросила:

– Свадьба – это ритуал, юридически необходимая процедура или обещание?

Лейтенант нашел в зеркале глаза Туси сзади.

– Лайка, ты с кем разговариваешь? – спросила она с улыбкой.

– Мне профессор рассказывал, как женился два раза, и развелся два раза, а потом нашел женщину, которой не нужно было ничего, кроме обещания любви. Если у нас будет ритуал, то платье необходимо, – продолжила Аглая. – Если юридическая процедура, то достаточно паспорта. А если обещание, не нужно ничего. Давайте лучше поедем в зоопарк.

– А давайте все-таки купим платье, а потом определимся с понятиями, – занервничала Туся.

Загрузка...