Я поняла, что наступил восход, только когда из-за очередной волны меня ослепили ярко-оранжевые лучи. Даже не заметила, как начало светать! Небо уже перекрашивалось из розового в жёлтый, а зелень воды возвращала себе лазурь. Стэза погасила побледневшие соли, бликами отражавшиеся в стеклянной поверхности уже не таких высоких волн. Вирра вела наш косяк на юго-восток, во всё такой же бесконечный горизонт. Сколько же ещё нам плыть?
Море начинало успокаиваться, волны становились всё ниже, синее, проглатывая белый крем пены в тёмные слои. Мощь шторма растворялась – Мурток нагулялся. Вирра молча глядела вперёд, выпрямив спину и гордо подняв голову, лишь иногда с улыбкой оборачиваясь на подопечных. Ветер хлестал по её бёдрам её собственной косой, поднимающееся солнце ослепляющими лучами отражалось от серебристого шлема и острия копья.
Я вздохнула и прижалась щекой к плавнику. Только сейчас начала понимать, что почти не меняла позу за ночь, мёртвой хваткой вцепившись в живую опору и прижавшись спиной к Стэзе, стоявшей так же крепко, как и богиня морей на спине своего чудовища. Сколько часов прошло? Да и неважно.
Море почти расправило складки, когда светило поднялось от горизонта на три ладони. Наши монстры плавно скользили по поверхности воды. Устали, наверное…
Вирра чуть сбавила скорость, и мы поравнялись. Насколько это было возможно, учитывая габариты морских жителей. На меня она уже не смотрела, кивнула Стэзе, озорно улыбнулась, получив ответный кивок, и с визгом вздыбила своего подопечного, который вылетел из воды, а потом штопором погрузился в океан, захватив с собой богиню и сородичей. Остался лишь наш.
Он выплеснул сноп брызг и издал жалобный вой, но не сдвинулся с курса. Ударил хвостом по воде и ускорился, плывя в том же направлении, что и раньше, уже не скрываясь под водой.
Стэза отпустила меня, сняла щит, отошла на пару шагов и села. Огромная гладкая серая спина, как подводная лодка, плавно рассекала поверхность воды, лишь иногда покрываясь брызгами. Я усилием воли разжала пальцы и тут же рухнула прямо на задницу. Коленки не держали, я их даже не чувствовала сейчас, как и большую часть рук. Размяла одеревеневшую шею и кряхтя повернулась к ведьме, опираясь о чудище непослушными, похожими на недоваренные макаронины руками, чтобы не упасть. Та сидела в позе лотоса, закрыв глаза и медитативно улыбаясь солнечному свету. Декоративный паучок на чоккере поблёскивал влажными лапками. Натянувшаяся юбка оголяла колени и бесстыдно демонстрировала отсутствие белья, но подруге было абсолютно плевать.
Она приоткрыла глаз на меня, её улыбка стала шире:
– Уже скоро доберёмся, – обнадёжила ведьма и спросила: – Устала?
Не в силах ответить, я кивнула и ошалело огляделась. Берега и в помине не было видно – вокруг бесконечная водная гладь да стайка дельфинов вдалеке. Хотя кто их знает, какие тут дельфины? В Нэвэрете водились. Правда, их было столько видов, что и не всегда разберёшься, дельфин это или кто другой. Пригляделась – нет, таких тварей к нам никогда не заплывало. Эти океанические жители, очевидно, держались вдалеке от мелководья, так что вряд ли мы поблизости от суши.
Хотя что-то поменялось в воздухе. Я задрала голову, охнув от боли в шее, и поймала взглядом тень. Чайка. И вон ещё, и дальше видны белые мельтешащие крылья. Значит, и правда, скоро берег.
– Поедим? – с сомнением спросила Стэза. – Или тебе сейчас не до этого?
– Да как-то… – с трудом выплюнула я из сведённого горла.
Оказывается, ещё и голос сорвала. Интересно бы попробовать так же, как Вортам. Ему-то тогда, после воскрешения, когда он полночи орал, только рукой махнуть надо было, а я пока с трудом вспоминала, как конкретно подцеплять к реальности задачу. Других лечить получалось без каких-либо сомнений, прям сразу и именно так, как требовалось, а вот с собой иногда были проблемы. Стэза избаловала: что не так – сама лечила накладыванием рук, но чаще губ, а иногда и грудей. Шутила, что не может устоять, но признавала, что мне тоже нужна практика. Впрочем, я всё реже допускала промашки – только если совсем увлекалась чем-то, как ночью сегодня.
Я строго вздёрнула указательный палец, давая понять, что хочу сама попробовать. Ведьма кивнула и ободряюще улыбнулась, а я приступила.
Так, представить то чувство, когда я здорова, ощутить необходимый результат, сформировать это в энергетический пласт и подцепить к реальности, сливая и деформируя настоящее, и заменить желаемым. Пока что самым сложным для меня было сосредоточиться и точно представить, как должно быть. Что приятно, тут магия чуть ли не бросилась на меня, ошарашивая расцветшей мощью. Будто когда хочешь окно приоткрыть, а его вместе с рамой ветром вышибает так, что до стены летишь. Да, действительно, в Нелита магия сильнее. Здорово! Я дома!
– Давай! – довольно сказала я ожидающей результата ведьме, когда закончила с горлом.
Аппетит проснулся. Как и бодрость, что наполняла отходящее от судорог тело, так что покушать самое то сейчас! Правда, снова рыба… но если ничего другого нет… то почему бы и нет?
Вспомнилась овсянка, которую Эстэриол создал для меня по указке Вортама. Было бы круто сейчас сварганить что-то такое же. Может, попробовать? Хотя нет, мне и соваться не стоит – уровень подготовки детсадовский. Даже Эстэриол не особо горел желанием, а уж у него багаж был ого-го! А вот Стэза может, наверное.
– Избалуешься, – ласково пригрозила коготком и подмигнула она. – Лучше привыкай к новой магии пока. Морепродукты, кстати, очень полезны! А нормальной еды на берегу раздобудем, хорошо?
«Ладно, значит, потерплю», – с лёгкой душой решила я и поползла к подруге ближе, с интересом глядя, как мои пальцы то погружаются в набегавшую тонкой плёнкой на спину зверя воду, то появляются вновь. Интересно, а температура какая? Я вся напрочь мокрая, а вода не сказать чтобы парное молоко. Уж скорее молоко из холодильника! Да, если бы не магия, мы бы со Стэзой как в Титанике инеем покрылись и померли!
Ведьма телекинезом одну за другой вытянула несколько крупных рыбёшек из воды, даже не дав мне до конца сформулировать предложение сделать это вместо неё. Ну не хочет и не хочет… Вот и готовит тогда пусть сама! Я, вообще, слабо себе представляла, как можно жарить рыбу посреди моря, на спине у морского жителя. Это больше похоже на что-то из серии, когда ешь шашлыки перед загоном свиней. Только свинки-то просто «хрю-хрю», а наш чудищ плывучий однозначно был разумен. Не оскорбление ли это?
Но Стэза и здесь справилась: заключила выпотрошенную добычу в сферу и то ли пожарила, то ли закоптила – я так и не поняла. Но умудрилась сделать так, чтобы запах дыма даже намёком не проскользнул в дыхательную дырку нашего большого друга.
Убедившись, что обед готов, ведьма встряхнула серый изнутри шар, рыбины упали на дно и, будто обтекая, шлёпнулись на мокрый чёрный бархатный подол, сферу же подруга запустила высоко в небо, где та лопнула с глухим хлопком. Такой вот паршивый салют.
Поела я через силу – аппетит был, но рыба лезла не очень. Хотелось пить, и я без конца фильтровала себе морскую воду. И даже несмотря на всю нашу магию, изысканный рацион в виде пресной рыбы и сырой воды особого чувства насыщения не вызывал. Так, набили желудок, и ладно. Зато солнышко хорошо припекало.
Да, теперь я отчётливо ощущала, что тут намного прохладнее, чем в Крыму, но яркий полдень грел почти по-летнему. И как это так? Если судить по прошлому переходу, время в Нелита спешит на два месяца примерно. Если Вортам и тут не навертел каких-нибудь петель!
Интересно, почему такое расхождение? Хотя ведь это, по идее, разные планеты. Оно же, наверное, по-разному вокруг солнца вертится. Вообще повезло, что они настолько похожи! Это как должно было сложиться, чтобы появились две вселенные, настолько близкие друг другу? У нас же даже животные почти одинаковые! И флора тоже!
Я глянула на тёмную, едва переливающуюся перламутром шкуру внизу. Ну, правда, да, подводная фауна намного разнообразнее, это бесспорно, даже волосы на голове шевелятся! Но в остальном – те же самые овцы-свиньи, кони, стрекозы и муравьи… Те же цветы, дубы, ивы, плотвички в реке, комары над ухом. Та же самая полынь веничная, которая навсегда для меня осталась запахом прошлого счастья… Вроде ж два отдельных мира, а настолько похожи, как так вышло?
– Нет, не похожи, – категорично заявила Стэза, методично собирая коготками сор с юбки и стряхивая его так, будто он был её личным врагом. – Они совершенно не похожи, и ты даже не представляешь, насколько они разные. Земля это… Земля. И существует куча вселенных, которые действительно похожи на Землю. А Нелита – совершенно иной мир… Ты сама подумай просто, где ты на Земле видела, чтобы воздух такой был? М? Да мне сюда дышать стыдно своей пастью нечищеной!
– Да мы как бы посреди моря, Стэз, – хихикнула я. – Мы, когда по Средиземному плавали, там тоже воздух был…
– Да я не про это! – отмахнулась подруга. – Ты сама понюхай, а? Да здесь каждый атом пропитан самой сладкой магией! Этим ветром надышаться, как потрахаться, что кончить можно!
– Ну у тебя и сравнения, – смущённо хихикнула я, но всё же вдохнула поглубже.
– Ну? – ожидающе улыбнулась возлюбленная. – Чувствуешь?
– Да как-то… Не особо, – я неловко почесала нос. – Ну, я чувствую магию, что воздух душистый тоже, но всё так привычно, наверное, потому, что я жила здесь раньше.
Ведьма резко отмахнулась, будто иного и не ожидала от меня.
– А я чувствую, – тихо произнесла Стэза и закрыла глаза, подставляя лицо ветру.
Я отвернулась проверить, не видно ли берега, засмотрелась на горизонт, поэтому не сразу заметила, что из-под ресниц подруги скатываются одна за другой слёзы по щекам, а бледное лицо кривится, будто ведьма пытается сдержаться, но не может – слишком сильны чувства.
– Стэза, ты чего? – я растеряно протянула руку коснуться её плеча, но она уже с досадой распахнула глаза, оскалилась, брезгливо шмыгнула носом и резким движением отёрла лицо:
– Дурацкие гормоны! Походу, ПМС догнал! Почему женщины такие истерички? – она сплюнула и ещё раз с силой вытерла глаза. – Пора заканчивать с этой дрянью!
– С чем, – улыбнулась я. – С гормонами?
– Ага, – жалостливо ответила ведьма, – совсем уже скатилась… Слабая стала, эмоциональная… От тебя нахваталась, между прочим! – она строго вскинула брови и ткнула в меня пальцем.
– Да я-то чего? – тихо пробормотала я, и взгляд подруги смягчился.
– Да забей уже. Просто под настроение как-то меня унесло. И на рассуждения тянет. Вот как, знаешь? Вот делаешь что-то, делаешь, а потом хочется всё отменить, на всё забить и просто сидеть вот так вечность и дышать этим ветром… – опять замершая было ведьма встряхнулась, вскинула руки с растопыренными в гневе пальцами и рявкнула: – Так, всё! Нахер! Надо будет – ещё полконтинента вырежу! Сраные месячные, блять! Нахуй мне вообще эта матка сдалась!
И она резко встала и твёрдой поступью прошагала к дыхательному отверстию нашего «китового кальмара».
Я глядела на неё, такую грозную, такую сильную и такую мрачную, с гордо расправленными плечами и развевающимися длинными иссиня-чёрными волосами, и думала, что такого творится в её душе? Что такого ей пришлось пережить, что теперь она носит в себе такую сталь, такой мрак?..
Стэза услышала мои мысли, обернулась, и по её лицу пробежала нежная улыбка:
– Ты не представляешь, сколько сейчас во мне света, любовь моя…
Я улыбнулась ей в ответ, оглаживая взглядом её фигуру, и тут заметила, что впереди, на самом горизонте, темнеет узкая полоска. Кажется, мы действительно уже рядом… Боги, уже скоро, совсем скоро!.. Боги, как же я соскучилась по Нелита!
Разглядеть рельеф побережья удалось лишь через полчаса. Ещё плыть и плыть! А ведь показалось, что уже рядом. Я уселась ближе к голове и начала шарить по карманам в поисках сигарет. Куртка была насквозь мокрая, скорее всего она уже безнадёжно испорчена. Какая кожа выдержит двое суток полоскания в морской воде? Нашла фантик от шоколадки и забившуюся в самый угол сморщенную и мокрую салфетку.
Стэза сочувственно посмотрела на меня и выудила откуда-то последнюю запечатанную пачку.
– Представляешь: вымыло подчистую всё! – пожаловалась я, прикурила и развела руками, отдав ей пачку назад. – Всё! И сигареты, и мобильник, и ключи с карточками – всё!
– Мобильник жалко, – огорчилась ведьма, – но ничего, на моём музыки валом, я накачала на лет десять вперёд, – и она засмеялась, заставив меня забыть огорчение.
– А мы скоро приплывём? – поинтересовалась я, глядя на всё такие же далёкие не то холмы, не то горы.
– К вечеру точно будем…
– Так долго?!
– Совсем устала, да, милая? – сочувственно спросила она. – Ну хорошо, давай попробуем ускориться. Но тогда нам нужно будет вновь погружаться, выдержишь?
– Та куда я денусь? – угрюмо ответила я, засунула в карман так и не распечатанную пачку сигарет и встала, чтобы вцепится в навеки отпечатавшийся в моих ладонях плавник.
Ведьма изогнула губки, опустила ресницы и перевела взгляд на голову чудища. А я уже и забыла, что мы на чём-то живом! Привыкла. А ещё вчера писалась со страху!
Боги! Интересно, а я за ночь, пока мы волны покоряли, втихаря в штаны не надула? Там же мокро всё равно, могла ведь даже не заметить! И если сейчас-то не хочется, то значит… Я густо покраснела, но всеми своими жалкими потугами попыталась закрыть мысли, чем моментально привлекла внимание.
Ведьма расхохоталась, но ничего не сказала – была занята. Заговорила. Или запела? Звучно, красиво. Кажется, она с ним разговаривала. И я даже понимала, о чём она! Это была Первичная речь. И Стэза знала её. Откуда только? Наверное, этот универсальный магический язык доступен всем, кто владеет даром. Или научилась этому у меня, пока читала всю мою подноготную. Хотя этот вариант Первичной речи был больше похож на какую-то певучую мантру.
Эстэриол пел когда-то. Похоже было, только у него голос был ниже, и пел он на одной-двух нотах, Стэза же, обладая достаточно низким для девушки голосом, сейчас выдавала высокие переливы, казавшиеся языком касаток.
Я почти слышала, что она говорит: выразила благодарность и уважение, а затем попросила скорее доставить нас, потому что человеческое дитя не может долго жить без суши, как он – без моря. Удивительно! Со зверем она была куда почтительнее, чем с самой богиней, что оказала нам честь вчера.
Сначала раздалась лёгкая вибрация, и только после этого я услышала ровный и высокий звук, что походил на пение кита. Я поняла, что он согласился, и Стэза быстро подошла к плавнику, за который я держалась, и встала за мной, как ночью.
– Готова? – спросила она, но наш монстр оказался быстрее, и я не успела ответить, потому что мы погрузились в воду.
Как же хорошо, что у Стэзы реакция лучше! Щиты уже были на нас, поэтому я просто испугалась, а не наглоталась воды.
При дневном свете под поверхностью была сияющая синь, перемежающаяся рассеянными лучами солнца. Удивительно красиво! Но чем ниже опускаешь взгляд, тем глубже синеет бездна там, куда свет не попадает.
Ну вот, опять этот подбирающийся из глубин подсознания первобытный ужас неизведанного! Там же совершенно не видно, кто прячется! И как глубоко можно погрузиться, чтобы достигнуть дна? И почему же я настолько боюсь этого? А, к Далину всё! Я повернула голову назад и поймала губы Стэзы. С ней – не боюсь! Ничего!
Мы почти не выныривали – плыли вблизи поверхности, лишь на пару секунд вырываясь на пронизанный солнцем воздух, чтобы наш морской друг мог вздохнуть, а мы проветрить щит. Сколько прошло времени, я не знала, просто старалась думать о том, как красиво мелькают лучики света в голубеющей дали и слушала дыхание Стэзы.
В какой-то момент она тихо засмеялась и придвинулась, я услышала еле слышный шёпот.
Она пела. Только не так, как до этого, нет. Хрипловато, раззадоривающе и подначивающе. Одну фразу. Потом чуть громче вторую, чувствуя, как я начинаю улыбаться. Я узнала песню почти с первых строк и, сама не замечая, подхватила. И когда чудище вынырнуло в очередной раз, окрестности западного побережья Нелита огласил дружный хоровой вопль незнакомого, но очень задорного припева «AC/DC» про дорогу в ад!
Да, именно так! Неведомо куда, неведомо зачем, к мрачному колдуну, но с песней!
Я и сама не знала, почему раньше не открыла для себя рок? Не повезло? Или окружению была настолько чужда эта культура, что я и не думала, что так можно? А может, подсознательно пасовала, чувствуя, что родители не одобрят. Зато этой весной у меня что-то щёлкнуло в голове, какое-то бунтарство разыгралось – и захотелось.
А может быть, из-за всех этих петель времени, что навертел Вортам, я не помню ещё чего-то? Саша сказал, что Ворт забрал меня с места аварии. Ведь этого я тоже не помню. Может, мы ехали в машине, и играла музыка? Что ещё может гармоничнее сочетаться с этим мрачным хреном в косухе и тяжёлых ботинках? Только рок. А может быть… может быть, когда он вёз меня в больницу, бессознательную и беспомощную, в этот момент играло что-то такое же? Задорное, агрессивное и пахнущее свободой? Тяжёлое, так что таз раскалывается, но при этом несущее желание не сдаваться. Праздновать свою «Дорогу в ад».
Представилась картина: рука с тяжёлыми перстнями на руле, уверенно, но расслабленно правит машиной, между пальцами зажата тлеющая сигарета, сосредоточенный взгляд вперёд на дорогу, а на лице, лишь едва заметная улыбка, которую он не может скрыть, хотя пытается выглядеть серьёзным. А лучше нет! Лучше бы орал песню, как Стэза со мной сейчас! Так, чтобы слюни на лобовое аж брызгали! И я бы с ним так же: прооралась от души! Вот бы? Может, после этого мы бы даже подружились? Но нет, тогда я была без сознания, и, скорее всего, мы просто стояли в пробке, он тарабанил пальцами по рулю, прижимал костяшку к усам и хмуро оглядывал соседние машины у светофора.
Интересно, это мои фантазии? Или воспоминания?
Грудь подруги резко вздымалась перед тем, как выдохнуть очередной куплет, я пела с ней, и было мне легко и хорошо. Жаль только, что мобильник посеяла.
Я представляла, как бы порадовала друзей новой музыкой. Ох, Натор бы точно оценил! Да и Эбайдин тоже! Им бы вообще пошло всё это, как в клубе на Бельтайн. Хотя нет, Натор бы вряд ли вписался в ту тусовку, но я прямо видела, как бы он стоял в углу и только лицо ладонью закрывал, пока мы с Асфири прыгали бы до потолка и орали, как обезьяны в вольере! Хвостами только махали бы и визжали! И смешно, и глупо, и от этого так мило!
Песня закончилась, Стэза тяжело выдохнула, а я закашлялась. Она тут же наклонила голову, поймала мои губы своими, и я ощутила целительный импульс. Опять расслабилась. Но как же это приятно – ощущать её вот так! И пусть! С ней так хорошо!
И всё же музыка… Её будет не хватать. Хотелось всё же растянуть вот это – все эти технологические штуки. Может, мне похвастаться надо перед кем-то? Ну почему нет-то? Как в школе хвастались, когда новые наклейки кто-то первый отхватывал. Хочется же? Или расставание с Землёй оказалось таким тяжёлым, что подспудно я пыталась сохранить хотя бы часть? Телефон жалко… Когда я фантазировала, как вернусь в Нелита, я тайком надеялась, что мы сможем как-то магией преобразовать чего-нибудь в электричество, чтобы зарядка работала. Ту же молнию как-то сделать, чтобы не взорвала аккумулятор к Далину, а хоть пару процентов накидывала, и можно было песню послушать.
Ну да ладно, не думаю, что Стэза будет против, если я воспользуюсь её смартфоном. Когда-нибудь я обязательно увижу друзей! И мы споём с ними вместе! А ещё я таки поиграю с Арином в футбол или что-нибудь похожее. А может, действительно пойду учиться в Светоч? Теперь-то могу! И теперь я буду на самом деле что-то понимать на лекциях, и упражняться, и у меня будет своя собственная комнатка в общежитии…
Мой взгляд остановился, а с лица сошла мечтательная улыбка.
Нет. Я не вернусь туда… Даже не зайду. Не в этой жизни. Вряд ли когда-нибудь эта боль покинет меня. Дурацкие, дурацкие воспоминания! Ну почему я так ярко и живо вспомнила нашу маленькую светлую комнатку?! Зеркало, платье под кроватью и кучу хлама на подоконнике? И светлые локоны, разметавшиеся по подушке? А лицо не помню… не могу… и уже не смогу никогда…
– Милая, ты опять плачешь? – подруга прижалась ко мне плотнее и коснулась мягкими губами уха.
Я лишь кивнула, шмыгнув носом, прислонилась лбом к толстой коже плавника и всхлипнула.
Стэза поспешила успокоить:
– Ну-ну, Аябэль, я люблю тебя, очень люблю, дорогая моя, ну перестань!.. Свет мой, жизнь моя…
– Прости, Стэза, прости!.. – опять всхлипнула я. – Я никак не могу забыть его! Не могу!..
– Я знаю, Ая… Ты и не должна. Вы ведь любили друг друга… Он был твоей судьбой… Ты можешь оплакивать столько, сколько тебе хочется, а я буду рядом… Просто…
– Что? – я чуть повернулась к ней, ощущая в словах какой-то ещё не высказанный, но важный смысл.
– Просто я думаю, что он бы не хотел, чтобы ты так страдала по нему. Не хотел бы, чтобы ты испытывала такую боль… – произнесла она, провела губами по моей щеке и чуть тише добавила: – Знаешь, я бы не хотела, чтобы ты так страдала по мне… Я бы хотела, чтобы ты вспоминала меня со светлой грустью и шла дальше…
– Что ты такое говоришь, дурёха?! – я обернулась, чтобы взглянуть ей в глаза и насупилась.
– Да, ты права, – задорно улыбнулась ведьма, стараясь сбросить напряжение, но та лёгкость, с которой она заговорила дальше, заставила шевелиться волосы: – На самом деле, я бы хотела, чтобы ты забыла меня сразу! На кой Демон тебе эта сентиментальность? М?
– О, прекрати! – разозлилась я, но Стэза уже смеялась:
– Всё-всё! Перестала.
Она чмокнула меня в волосы, и мы в очередной раз вылетели на воздух. Совсем рядом с побережьем, я уже даже могу различить отдельные деревья на краю скал.
Чудище выныривало ещё раз пять, а на шестой, выплеснув очередной гейзер, возвращаться в море не стало, плавно сбавляя скорость.
– Прибыли, – констатировала Стэза и отпустила меня. – Следующая остановка – «Нелита»!