4. Шторм
Волны нарастали постепенно, всё увеличиваясь и увеличиваясь. Верхушки начали белеть пеной, усиливался гул. Сначала я не поняла даже, почему так подкатывает к горлу, а потом огляделась, и до меня дошло. И тряхнуло так, что я забыла вообще про всё!
Мы зажгли два ярких соля по сторонам, метрах в трёх от лодочки, и теперь я, видя встающие перед нами мегатонны воды, почти ощущала, как седеют волосы на голове, прямо один волосок за другим. Чистая стихия! Беспощадная и безличная. Клянусь богами, если бы не Стэза, я бы погибла! Со всей своей магией и супертелом! Это всё было намного-намного больше того, что я могла представить!
Всё менялось, качалось, брызгало и казалось живым. И при этом я знала, что это просто вода, которую не попросишь остановиться, не попросишь не болтать, и в любой момент тёмно-синяя, с проблесками бирюзы в свете соля, волна может завернуться так, что нас накроет, как смытого в унитаз клопа.
Проку от меня не было никакого. Я вцепилась в борт и стучала зубами, глядя только на возвышающиеся вокруг нас огромные буруны как загипнотизированная. Наверное, я плакала от ужаса, но лицо и так было мокрым – не разобрать. Нас жёлудем в канаве плескало во все стороны, подбрасывая на высоту десятиэтажки и обрушивая вниз. Я сжимала побелевшими пальцами какое-то бревно и думала, что если бы не щиты, нас разметало бы по всему океану!
Срываясь с очередной волны, я поняла, что всё – больше не могу. Зажмурилась, опустила голову и беспомощно завыла. А потом повернулась спиной к борту, вжалась в угол, закрыв уши руками, и просто начала орать.
– Твою мать, Дашка! – рявкнула ведьма, которая стояла во весь рост и правила нашим уродливым судёнышком, чтобы его не вращало и не телепало слишком уж сильно. – Ну какого хрена?! Вот срань!!!
Дальше следовала очень долгая тирада, похоже, на Первичной речи, которую я не столько слышала, сколько ощущала эмоционально. Правда, очень плохо – была слишком поглощена собственными чувствами, застлавшими все глаза. Да и грохотало жутко.
Вдруг наше вознесение стало плавнее, замедлилось и остановилось.
Я услышала голос Стэзы. Громогласный, звучный, как голоса скандинавских богов. Ну, как я их представляла. Она будто пела на одной ноте, всё увеличивая интенсивность.
Нет – звала.
У меня аж поджилки пробрало отдающимся внутри низким вибрирующим призывом:
– Мурток!!!
Ох ты ж, святые макароны, она зовёт бога! Боги, Стэза зовёт бога!!!
Я приподнялась и выглянула за борт. Мы зависли на вершине волны, но не скатывались по склону, а двигались вместе с ней. А впереди росла, ширилась вертикальная поверхность бушующего моря, теряясь в небесах.
Я не шучу, я не видела, где кончается эта отвесная волна, даже несмотря на то, что наши соли были похожи на прожектора. Будто само пространство изогнулось, перепутав верх с низом, как в фильме, где город дугой завернуло. В кинотеатре впечатляло, тут – просто последние мозги отшибло.
Ну всё. Это конец. Мне даже как-то спокойно стало от понимания, что тут мы не справимся. Мертвенно спокойно. Если оно вот это вот обрушится на нас сейчас, нас не спасёт ни щит, ни дубовая маговская шкура. Ничто не спасёт! Даже Вортам бы не выдержал такой удар. Хотя он бы… он бы, может, и выдержал, но не я. Я умру от страха ещё до того, как эта волна начнёт плавно, но неотвратимо накреняться, чтобы прихлопнуть нас собой как микробов. Какие же мы маленькие, боги!
Стэза выругалась ещё раз, чувствуя моё настроение, и зажгла ещё один соль – в три раза ярче наших предыдущих, почти как маленькое солнышко холодного голубоватого цвета. Запустила его вертикально вверх, а я беспомощно открыла рот.
Перед нами возвышался водяной колосс. От горизонта до горизонта простирались его плечи, а высоко в небесах, цепляя облака, лилась потоками воды борода.
– Мурток! – громко произнесла Стэза. Не кричала, но имя, родившееся из её хрупкого человеческого горла, потрясло водную поверхность.
Слишком медленно в сравнении с мельтешащей вокруг реальностью, но настолько стремительно, до первобытного ужаса, водяной горизонт начал накреняться и опадать. Казалось, что это мы поднимаемся над землёй. Хотя так и должно было быть, ведь та масса воды, что возвращалась сейчас в океан, наполнила бы Средиземное море.
Бог океанов склонялся к нам. Наверное, пытался разглядеть, что за блоха пищит его имя и сверкает магией в глаза, способные захлопнуть ресницами Москву с пригородами. Его рот раскрылся, но вместо звуков оттуда полилась вода. Столько сразу я никогда и не видела, даже в кино! Даже не водопадом, а сплошным потоком, добавляющим ещё несколько километров толщины его шее.
Исполинская фигура начала опадать, сглаживаться в безликую морскую поверхность, вновь наполняя собой безбрежные просторы океана. Только по отхлынувшей крови я поняла, что нас стремительно несёт наверх, выталкивая растущей волной, на гребне которой дрейфовала наша плавательная ступа. Тело наполнила вибрация от падающей на дно массы. Я даже не знаю, сколько триллионов тонн.
Но почти сразу перед нами вспучивалась новая фигура бога. Значительно меньше, всего лишь с главное здание Москва-Сити. Живая, движущаяся. Лохматая голова распахнула пустые водяные глаза, локоть оторвался от торса как ручка у кружки, ещё не обретя форму руки, потом появилась ладонь и тут же исчезла, опущенная в воду.
Мурток любовно собрал в молитвенно сомкнутые ладони глоток океана и приподнял нам навстречу как дар. А там, на водной глади, что плескалась между прозрачных божественных пальцев, в сияющих доспехах, со сверкающе-острым навершием на шлеме, верхом на огромном клыкастом морже, плясала дева с копьём и длинной светлой косой до пояса. Не то внучка древнерусских витязей, не то валькирия. Огромная, но из плоти и крови.
Волна плавно спустилась, поднеся наше судёнышко к разверзнутым ладоням бога, где ожидала его супруга – Вирра.
О господи, это что же сейчас будет?! Если Стэза посмела позвать богов, и они даже явились! Далин в зад меня дери, явились!!! И мы хоть что-то скажем не то… О, Алета, защити нас! Феррия, о Феррия, пожалуйста, не дай нам вот так!..
Стэза пнула меня ногой. «Успокойся!», – раздалось прямо у меня в голове. Я сжала зубы, стучащие друг о друга, и взглянула на богиню, представшую передо мной. Я никогда не видела богов! Только Далина, очень давно. Но двоих сразу! Боги, это же настоящие боги!
Все уроки профессора Ахира вылетели из головы напрочь! Всё, до чего я смогла додуматься, это склонить голову в трусливом подобии поклона и молиться про себя Феррии.
Ну почему же я так боюсь-то? И до этого, и сейчас. Это всего лишь море! Да, глубокое, неизведанное, я в нём беспомощная, как хомячок, упавший в бассейн, но Стэза же не боится? И боги, они пришли на её зов! Это же нормальные боги, не Тёмный Далин этот! Они не обидят без веских причин! А Стэза умница, она не даст им эти причины. Так что мне нечего бояться! Наверное…
Я обернулась к ведьме. Та стояла во весь рост, почтительно склонив голову, но спина была прямой, а взгляд исподлобья внимательный и смелый. Ни грамма подобострастия! Мне даже стыдно стало.
Проследила за взглядом подруги и встретилась с глазами богини морей. Она смотрела прямо на меня. Приветливо. Чуть заинтересованно. В отличие от своего непостижимого супруга, Вирра была слишком живой, человечной. Локон волос выбился из-под металлического обода и прилип к влажной щеке, костяшки пальцев белели, крепко держа упряжь гиганта с бивнями. А ведь профессор Ахир рассказывал о ней. Она – мать всех тварей морских, не богиня вод, а богиня существ, их населяющих.
Мурток струился водными потоками, лишь силуэтом напоминая народича, а так казался слишком нереальным, чтобы я могла хоть как-то успокоить панику. Вирра же подтянула поводья и заставила моржа подплыть ближе, чтобы разглядеть нас, давая мне сделать то же самое.
Гордая и статная. Какая красивая женщина! Крепкая, ладная, со светлой кожей и пухлыми ладошками. Доспех повторял форму высокой и монументальной груди, грубый ремень ножен опоясывал тонкую талию, кольчуга стекала по крутым бёдрам, приоткрывая плотно обтянутые штанами мускулистые и чуть полноватые ноги в сандалях. Она напоминала дельфина, но даже у маминых подруг не повернулся бы язык назвать её толстой. Она была совершенна! И, залюбовавшись, я даже забыла о собственном страхе.
Вирра горделиво улыбнулась в ответ на моё восхищение и перевела взгляд на ведьму. Я думала, что Стэза сейчас произнесёт речь, выкажет уважение и нижайше попросит о помощи. Попросит, но…
– Пропусти. Дай нам дорогу, Вирра, – произнесла она тем же звучным голосом, которым призывала бога Муртока, разве что чуточку тише, так, что эхом не отдавалось, но не менее твёрдо.
Ни бог, ни богиня не нахмурились, не отпрянули в негодовании от этой дерзости. Они вообще ничего не ответили. Море вскипело вокруг нас, а Мурток, распадаясь, погрузил в пучину и свою возлюбленную, что больше не смотрела в нашу сторону – с визгом нырнула вглубь на своём морском коне.
Нашу корзинку качнуло, Стэза ругнулась, резко согнув ногу, чтобы удержать равновесие, а затем мусорное суденышко наконец перевалилось за вновь ставший обычным гребень и с нарастающей скоростью заскользило вниз. Я не успела испугаться, да и не мог мой жалкий человеческий разум осилить такой объём эмоций за один день. Больше просто уже невозможно. Наверное, я уже седая! Ну и хорошо, не нужно будет волосы осветлять, чтобы в синий красить. Если вообще будет возможность хоть что-то ещё покрасить в этой жизни после того, что мы осмелились сделать.
Внизу, в лощине между громадами волн закипела вода, выпуская из чёрных глубин что-то живое, чудовищное. Огромные твари, как муравьиный лев, копошились на дне, стремительно приближаясь. Гигантские то ли щупальца, то ли хвосты; длинные, заострённые зубастые пасти; плавники. Ну, вот теперь точно всё.
Я обернулась, чтобы напоследок полюбоваться своей возлюбленной, но поняла, что она улыбается. Ведьма вознесла руки, заставляя защитную сферу, окружающую нас, замедлить движение бадейки, приподняла нас вместе с корабликом над водой и направила прямиком к тварям.
– Не боись, Аябэлька, – довольно проговорила моя возлюбленная, – теперь быстро доберёмся, – она подмигнула, продолжая направлять судёнышко к расплёскивающей водные пласты зубастой пасти. – Как тебе притча об Ионе? Или всё же соберёшься с духом, и верхом поплывём?
– Что?.. – не сказала – просипела я. Уже и забыла, когда последний раз что-то говорила.
– Смотри, – ведьма смахнула ресницами мой бессмысленный вопрос, и я развернулась вперёд.
Чудища под нами держались на поверхности, стараясь оставаться в низине между горообразными гребнями. Только щупальцами подшлёпывали, чтобы их не опередила волна. Мусорный кораблик спланировал прямиком на спину одного из монстров и тут же распался на части, больше не удерживаемый ничем. Я поскользнулась на стопке листьев с грязью, хлопнулась на бок и приложилась щекой о жёсткую шкуру чудовища. Гладкая…
Стэза подхватила меня сзади и поставила на ноги. Нас качало в такт волнам, но теперь уже не швыряло как бревно в проруби. Я так привыкла за сегодня к морю, что на какой-то момент даже показалось, что стою на земле. Но нет, чудище дрейфовало на восходящей к небу волне, бережно шевелило конечностями, чтобы не погрузить спину в воду целиком.
– Мы что, на нём?! – ошарашенно прокричала я.
Ведьма кивнула улыбаясь и потянула за руку в сторону головы монстра:
– Именно. И нам хорошо бы успеть дойти до плавника, пока мы не всплыли на гребень, а то нас смоет к Демонам! – и засмеялась так демонически, что вспомнились старые ужастики.
Демоница! Настоящая! Моя личная демоница! Вот какая она, оказывается, когда не занята тем, чтобы обнимать меня или смотреть с обожанием.
Мы вместе побежали к высокому плавнику, выпирающему из спины чудища у самого дыхательного отверстия на голове. Оно что, ещё и млекопитающее? Фонтан брызг, вырывающийся оттуда, и сам по себе мог сбить с ног, что же тогда будет, когда мы завершим подъём, и зверь устремится вниз, чтобы набрать инерции для следующего рывка?
– Он не будет нырять, не бойся! – крикнула Стэза и толкнула меня в спину к вертикально торчащему плавнику, похожему на кожаный парусник. Тут же припечатала сзади грудью, заставляя вжаться в жёсткий гигантский хрящ, и шлёпнула руку рядом с моей, судорожно вцепившейся в край, что уже готовился рассечь водяную толщу. Переступила ногами, перехватилась покрепче и хохотнула: – Ну, может, совсем чуть-чуть!
– Нас смоет!!! – в ужасе завопила я, глядя на разверзнувшуюся внизу бездну – мы уже перевалили за край волны.
– Я держу нас щитами! Не бойся! Получай удовольствие!!! – и вновь раздался её смех, пугающий, но в то же время заразительный.
И мы ухнули вниз. Чудище, будто почуяв, что мы угнездились, изогнуло тело, увеличивая и так огромную скорость, скатилось по краю и плюхнулось брюхом в самую середину впадины. Триединый соль летел за нами, освещая пространство на сотни метров вперёд. Следом плыли и другие чудища – целая стая. Я даже не успела ахнуть, как чёрно-зелёная вертикальная пучина оказалась в десяти метрах от нас, а в следующий миг врезалась в плавник, за который я судорожно, но бесполезно цеплялась. «Нырнул».
Сильного удара не последовало, а воздух в лёгких так и остался там, не выбитый сокрушающим потоком. Стремительно темнело, но я по-прежнему чувствовала тёплую мягкую грудь Стэзы на моей спине, шелковистые, хоть и мокрые волосы и плотно прижатую к моей щёку. Нас окружал очень компактный, но непробиваемый щит, не дающий соскользнуть с плавника и сохраняющий воздух и давление. Как батискаф какой-то в виде прозрачного пузыря.
Темнело недолго – всего пару секунд, наверное. Это я потом уже поняла, хотя первый раз казалось, что прошла вечность. Забрезжил свет, а в следующий миг мы с брызгами вырвались на поверхность прямо из растущего гребня.
И снова вниз! Да что ж это такое?!
Только через три или четыре волны я смогла оглядеться. Стэза надёжно держала меня, не давая ни секунды усомниться в своей непоколебимости. Если бы не мягкие полукружья, я бы решила, что сзади меня стоит какой-то суровый воин, столько было мужественности в этом невообразимо-женственном исчадии ада!
И справа, и слева от нас воду прорезали такие же морские исполины. Теперь можно было понять, как они вообще выглядят. Они не были похожими на китов, лишь отчасти. Больше походили на серо-синеватый гибрид мастодонта и кальмара. Я никогда не видела таких, более того, я даже представить себе не могла, что на свете может существовать что-то вроде этого! Хотя они были красивы. Даже нет, не красивы, а завораживающи. Грациозны, плавны, но при этом стремительны. Совершенно непостижимы, но так гармоничны!
У некоторых на спинах вспыхивали перламутровые узоры, похожие на змеиную шкуру. У кого-то лишь волнами переливалась кожа, как на серебряных боках ставриды. Наш зверь был больше тёмно-серым, но, если судить по остальным, мельком дающим разглядеть подбрюшье в момент прыжка, внизу мог быть и зеленоватым, и голубоватым, и даже розовым – уж не знаю, от чего это зависело. Возможно, всего лишь от угла света.
А впереди всю стаю на самом здоровом белоснежном чудовище вела прекрасная Вирра, твёрдо стоя на обеих ногах и упёршись сандалиями в спину своего «коня». Она натягивала гигантскую уздечку, наброшенную на зубастую голову, правой рукой, а левой держала копьё. И сколько в ней росту, если я вижу её с такого расстояния? Прикинула: плавник, за который мы держались, метра три в высоту, а Вирра сама возвышалась над тем, что украшал спину её зверя, в три таких же расстояния, если не больше. Десять метров? Ничего ж себе!!!
Я не додумала, мы опять врезались в зелёную тьму вод, а когда вынырнули, я уже забыла, о чём размышляла.
И всё же, это, наверное, самое яркое впечатление за всю мою жизнь! Не скажу, что самое приятное, но сильнее в своей жизни я никогда не боялась. Даже на мотоцикле с Вортамом! И именно из-за этого страха никогда не испытывала подобного же по силе восторга! Мозги отключились окончательно, я была беспомощной, как трёхлетний ребёнок, и такой же искренне и всецело поглощённой переживанием приключения.
Огромные океанические волны, что разбивают суда и разбрасывают обломки по островам на многие тысячи километров, вздымались белыми и зелёными стенами. Внутри читалась тьма, бездна, снаружи – пена и вырванные лучами соля обрывки бирюзы. На вершинах, рассыпаясь, будто искры костра, бесновались брызги.
Сокрушающий всё и вся поток. Сила, которую не измерить, даже не осознать. Мощь океана смешала верх и низ. Волны возвышались, всё набирая высоту, поднимая нас практически вертикально в небо. Они сбивали о морду чудища вершины, белоснежными брызгами расходясь в стороны, накрывая толщей и выбрасывая в воздух, чтобы мы, икнув от скрутившихся внутренностей, обрушивались вслед за могучим зверем вниз. Туша сотрясалась от удара и тут же взмывала на следующий гребень, зияющий пятнами непроглядной, утягивающей в себя пучины.
Километры воды: вперёд, вглубь, вниз. Сколько её там до дна? Я никогда этого не узнаю.
И тьма ночного неба. Ветер. Ревущий, хлещущий по лицу даже сквозь магический пузырь, не пропускающий воду, когда мы погружались. Наверное, Стэза специально сделала именно так: чтобы щит активировался лишь при соприкосновении с массой воды, как ремень безопасности в машине, но при этом не лишал ощущения реальности, давая брызгам и ветру хлестать по нашим напряжённым рукам и ногам. Чтобы я почувствовала, насладилась, разделила с ней восторг.
И вновь вниз. Не удержаться руками – только магией, только так. А могучее тело, загребая гигантским хвостом, тут же вновь возносило нас в небо.
Вирра, укрощающая своего монстра, издала резкий воинственный клич и надбавила скорости. Волны росли, выше, сильнее, загибая вершины нам навстречу. Вылетев из очередной водной лавины, я услышала смех. И только на вершине следующей волны осознала, что он мой собственный. Раньше и не знала, что это не клише, а реально так бывает, если мозги от эмоций отшибло, и уже не чувствуешь, что с телом делается.
Наш зверь, раззадорившись от гонки, врезался пузом почти в середину поднимающегося буруна, прорывая пласт. Мы с возлюбленной восторженно завизжали, оглохнув и ослепнув. Вырвались на волю и почти тут же за улюлюкающей Виррой нырнули в следующую волну. Как нож масло – прорезали её почти поперёк! Какая же титаническая сила у этого создания океана, что взяло нас – двух орущих блох – себе на спину! Не осмыслить.
И не время осмысливать. Время быть, время чувствовать. Ветер в лицо, неосознанный глубокий вдох, тьма и вновь свет. Грохот и рёв стаи.
Я не знаю, сколько продолжалась эта гонка, сколько я сама кричала вслед за богиней и хохотала со зловеще смеющейся Стэзой, стеной стоящей за спиной, даря уверенность и смелость. Эйфория – так это, кажется, называется? Теперь я знаю, что это на самом деле. Когда от тебя уже совсем ничего не зависит, когда ты даже представить себе не можешь, что можно сделать. Но не как в гонке на мотоцикле с Вортамом, когда можно было думать, когда я вошла в своего рода транс, вскрывая себя истинную. Сейчас вскрывать было нечего, я вообще без мозгов была! Не могла ни думать, ни вспоминать, ни просчитывать риски – только распахнуть глаза и орать. Что есть мочи! И смеяться! И орать, визжать!
И видят боги, а они видят, это – охренительно!!!