1. И смотри, никто из прежде говоривших не отважился на ответную речь Фараку. Тогда наконец поднялся Молаким и обратил свои слова к Фараку, пристально глядя ему прямо в глаза: «Брат, твои слова были ясны и поразили всех нас до глубины души. Но смотри, что касается наших речей, то их смысл хорош и правилен, кроме свержения Аноха, однако они лишились достоинства из-за внутренних лживых вожделений, пробужденных в нас должностями правителей, которые нам доверили.
2. Если же мы истребим в себе все эти дерзкие вожделения и также захотим стать истинными и верными братьями народу и Аноху в соответствии с законом и справедливостью, останемся ли мы и тогда негодяями?»
3. И Фарак ответил: «Вожделение есть жизнь воли, и если вы уничтожите всякое вожделение в себе, из чего же вы тогда будете действовать как правители?! – Посему никто не должен подавлять в себе вожделения как искру любви в Боге, однако они не должны принимать ложного направления.
4. Правильное их направление состоит в стремлении обрести Бога в Его любви, а затем направить все действия на познание высочайшей воли в нас, которая будет удерживать наше себялюбие в полном смирении через ощущение его ничтожности и непостижимой слабости в нем.
5. Неверное же направление – это себялюбие, или полнейшая слепота и глухота этой воли в нас, когда все действия из нее направляются на собственные потребности, а потребности равных братьев оставляются без внимания.
6. Количество этих ложных вожделений в нас постоянно возрастает, и тогда они раздуваются и, подавляя своим гнетом смирение, порождают высокомерие. Человек стремится облегчить это свое великое бремя, однако в своей слепоте не видит и в глухоте не слышит ничего из того, что могло бы ему помочь, но гоняется в своем ложном вожделении за всевозможными средствами, какие только способна измыслить его слепая, или эгоистичная любовь, и тем самым лишь нагромождает все новые и новые грузы, которые своей непомерной тяжестью подавляют в нас жизнь из Бога и делают нас животными земной материи и пищей смерти, которая обитает в материи повсюду: в огне, воде, воздухе, и в земле, которая есть мать плоти, или смерти, ибо где плоть, там и смерть. Так мы все и умираем во плоти.
7. Тот, кто пребывает в себялюбии, пребывает в любви своей плоти, а любящий свою плоть вожделеет смерти, и смерть перейдет в его вожделения и пленит его во всех фибрах жизни, и таким образом поглотит его и убьет. И так он станет нечистотами смерти и удобрит пашню, засеянную плодами вечной погибели. – Теперь вы знаете все. Действуйте и живите, или сделайте и умрите, аминь».
8. И смотри, тогда снова взял слово Молаким и сказал: «Братья, вы знаете мою службу и должность, на которую меня поставил не Анох и не народ, но все вы за исключением Фарака. Мне вменялось лгать и Аноху, и народу. Только вам одним я обязан был показывать глубины моего познания. Теперь же я срываю свои шоры – и правую, и левую – и бросаю их к ногам Фарака, и открыто и верно говорю: даже если придет Бог с небес, Его речь не будет мудрее речи Фарака!
9. Открыто признаюсь, если бы он не был нашим братом, я бы пал перед ним ниц и молился бы ему. Но он такой же человек, как и мы. Откуда же у него эта великая мудрость?
10. Смотрите, я слеп и глух, как и вы, но внутренний голос шепчет мне: "Сам Бог незримо говорит устами Фарака!" И если мы хотим жить, мы должны слушать этот голос, не пренебрегать им и поступать в соответствии с ним, иначе слезы наших братьев соберутся в огромный поток и затопят всех нас в нашем великом распутстве, мошенничестве и преступном коварстве».
22 мая 1840 года
11. И смотри, тогда воодушевился Увраим, выступил вперед и сказал: «Аминь. – Слава древнему Богу, что Он всемилостиво открыл уста Фарака, нашего брата, без которого мы бы погибли, поскольку были уже глубоко пленены нашими смертоносными страстями, когда один намеревался предать другого, тем самым навлекая на всех нас неминуемую смерть как справедливый суд из высей святости или из глубин гнева древнего Бога.
12. Я был тонким льстецом и этим совершил больше зла, чем вы и Анох со всей его властью, поскольку, если бы не я, он давно бы оставил свою божественность, которую, собственно, я и внушил ему лестью с подачи Уврака и при помощи Ноада с Тагираком. Анох сам нередко по секрету говорил мне, что эта божественность в глубине души вызывает у него великий страх и не дает ему покоя ни днем, ни ночью, когда он пребывает в одиночестве, и что он уже не раз проклинал эту злосчастную идею Уврака, от которой он не может теперь избавиться из-за народа и которая жжет его душу сильнее огня.
13. Теперь же я отрекаюсь от всей своей лести, ибо убежден, что мудрость Фарака со временем без труда вылечит и эту ужасную рану нашего брата, как она всем нам, надеюсь, открыла сейчас глаза, чтобы мы узрели ту пропасть, у зыбкого края которой мы все девятеро преспокойно находились, не чуя великой опасности потерять жизнь, а вместе с ней и все, что только благодаря ей имеет хоть какую-то ценность.
14. А ты, дорогой брат Фарак, стань мне и всем нам верным проводником к свету из высот истинного Бога, с Которым мы потеряли связь, как и с нашим праотцом Адамом, и в соответствии с хорошо известной тебе волей единственно истинного Бога, веди нас и весь народ, наших бедных, невинных братьев, в погибели которых мы одни виноваты по причине нашего безграничного зла. И все то, что ты, о брат, сочтешь благим как лишь тебе одному известную небесную волю, мы все, объединившись, и с милостью свыше, всегда охотно и точно будем исполнять.
15. И потому я хочу сложить свое княжество к ногам этого друга истинного Бога и сочту себя счастливым, если мне будет позволено называть себя хотя бы верным слугой этого избранного из столь многих тысяч в нашей стране, снискавшего милость перед Богом, единственно истинным и единым, не имеющим Себе равных.
16. Итак, слушайте! После тщательного обдумывания моя воля такова: да будет город Фарака для всех нас святым. Там мы всегда сможем получить мудрый совет, чтобы в соответствии с ним мудро поступать. Сам же Фарак пусть будет нашим правителем и руководителем в соответствии с Божьей мудростью в нем, а также единственной точкой равновесия между нами, Анохом и всем народом, чтобы мы удостоились не правления, которое для нас не имеет никакого значения, ибо мы видели мудрость Божью, но лишь возможности называться послушными, верными слугами, которые должны и будут радоваться благополучию народов и мудрости Божьей в нашем брате Фараке и полному выздоровлению Аноха, а вместе с тем и всего свободного, равно как и подвластного, народа.
17. Аминь, говорю я от имени всех нас. И ты, о брат Фарак, призри на меня в своей мудрости и будь нам всем братом, правителем, руководителем, советчиком и мудрым другом! Аминь».
18. И смотри, эти слова Увраима вдохнули новую жизнь в Тагирака, так же как и во всех остальных, произносивших прежде перед Фараком лицемерные речи, исполненные своекорыстия. И Тагирак заговорил как некто, являющийся носителем и подлинным кладезем всего злого, и в то же время как тот, кто приписывает себе такие божественные права и дела, как неприкосновенная на все вечности святость Бога, Его справедливость, Его любовь, Его всемогущество, и, наконец, даже все творение, словно способен разрушить его одним пальцем, поскольку нередко заявлял, что якобы раскрыл замыслы древнего Бога и даже отважился помериться со Мной силами и объявить открытую войну Моему всемогуществу. Но Я из любви не хотел поднимать великий меч Моего гнева против какого-то жалкого червя праха – как Бесконечный против того, кто есть ничто, кого едва ли можно разглядеть по причине его несказанной ничтожности в сравнении с Моим вечным величием и бесконечной властью, – и тогда он говорил всем, что Я слаб и страшусь его силы.
19. Что скажешь ты, Мой слуга, на такие заявления?
20. И все же это было не столь смехотворно, как те в тысячу раз более злые вызовы, которые вы делаете Мне сейчас.
21. Взгляни в корень вашего священничества! Когда он, этот мирской святой, произносит речь на своем троне, Мне всерьез приходится помалкивать и ни с кем не разговаривать, поскольку если он узнает об этом, телесная жизнь Моего собеседника окажется в опасности.
22. Нет нужды подробнее описывать эту докучающую Мне занозу, поскольку вы ее сами легко отыщете. Однако дни ее сочтены! – А теперь вернемся к делу!
23. И вот, этот Тагирак, подобно молнии, обратил свою мощную и короткую заключительную речь к собравшимся, сказав: «Братья, весомо и мудро говорившие передо мной, так что я был потрясен до самых внутренних основ своего зла и увидел всю свою ничтожность и лишенную опоры слабость, и внял словам о великой неправоте во всем своем поведении и поступках, – нет нужды рассказывать тебе, мудрый брат Фарак, обо всех моих подлостях, поскольку даже не наделенным мудростью хорошо известны гнуснейшие кощунства моей прежней должности и службы.
24. Смотрите, я слишком плох для вашего собрания, чтобы произнесли хоть слово в свое оправдание. Скажу лишь, что являюсь краеугольным камнем всего зла между вами, народом и Анохом, и потому не стану претендовать ни на правление, ни на наемную должность, ни тем более на служение, но поступите со мной, как с отцом Каином. И тогда краеугольный камень всего зла будет изъят из ветхого отвратительного здания святотатства, чтобы оно обрушилось, и на его месте на все времена было воздвигнуто нечто лучшее – здание справедливой мудрости Фарака из Бога, Истинного и Могучего.
25. Смотрите, братья, это единственная награда, которую я, пожалуй, больше всего заслуживаю от всех вас, вследствие чего я и не помышляю выдвигать никаких несправедливых требований, ибо мне теперь хорошо известно, что древний Бог не может больше проявлять сострадание и милосердие ко мне вследствие Его святости, которую лишь я один неописуемо осквернил.
26. Итак, я сказал все, и теперь с верой и смирением ожидаю праведного, справедливого и вполне заслуженного приговора от божественной, истинной и могущественной мудрости Фарака!
27. Пусть ваше милосердие решит, отправить ли меня, подобно Каину, бежать вместе с моей женой и детьми. И да будет со мной тогда по воле Фарака, аминь».