Отец гремел на весь дворец:
– ЧТО ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ?!
– А что я такого позволила? Не дала Вам решать мою судьбу, папенька? Так Вы уже вон, нарешали. Не стыдно было так поступать с моими сёстрами?
Отец кажется едва не упал на месте, а ещё вдруг начал оправдываться:
– Я помогал им устроиться в жизни!
– Ох уж помогли! Так помогли, что прям не знай, как Вам благодарность выписывать! Продавать родных детей! Да как Вам только в голову такое пришло?! Сколько Вам предложили эти животные за меня?!
– ЛЕЯ! Оборотни – не животные!
– А кто же ж они тогда? Ни за что не пойду замуж за грязное животное! Дикари! А Вы… Вы меня им отдать хотели!
– Я поговорю с королём, когда ты одумаешься, и…
– Я Вам не Дэя, которая всегда Вас слушалась! И не Рамина, что исполняла Вашу волю, стараясь угодить! Одумываться не собираюсь! Можете меня подарить ему, как Лио подарили, но и тогда я Вас так опозорю, что мало не покажется! Буду громко петь песни с нехорошими словами! На весь дворец! И утверждать, что это Вы меня научили!
Отец ошарашенно замолчал, взирая на меня с немым удивлением. Так-то. Ишь чего удумал!
Не для того меня сёстры растили, чтобы потом папенька продавал кому не попадя. И чтобы он наконец уступил мне, решила применить самый верный способ, который срабатывал со всеми и во все времена – громко разрыдалась.
Не стесняясь. Во весь голос. Чтобы издалека слышно было, как любящий отец своё дитятко замуж провожает.
– Горе мне, горе! Родной отеееец! Как кобыыылууу на базаааааре!
– Лея!
– Как же тааааак моооожноооо? – голосила на всю ивановскую (в книге какой-то прочитала, что так говорят).
– Успокойся немедленно!
У папеньки уже подрагивал подбородок, он нервно оглядывался и поправлял свой воротник. То ли ещё будет.
– Любимый отееееец! Избааавиться хоооочет! Зааааамууууж отдаёоооот! Неууужто все деньгииии закончииилииись, что не хватаааает на содержаааание млааадшей дочерииии!
– Ты что говоришь такое?! – отец накинул на комнату полог тишины, и плакать стало бессмысленно.
Это я просто знала, что за стеной моих покоев есть небольшая гостиная для гостей. В эту часть крыла им ходу нет, но за стеной мой вой слышен быть должен.
Мигом успокоившись, я всхлипнула.
– Это ещё не всё сказала, что думаю, – оповестила, а он снова снял полог тишины, осознавая, что больше пока кричать не планирую.
Затем отец потёр лоб. Подумал. Прикинул расклады.
– Отдадите меня замуж, всем буду рассказывать, что страна наша на грани банкротства и торговать с нами рискованно, – пригрозила.
Оно и стало решающим для любимого папеньки.
– Ну и останешься старой девой! – бросил мне, качая головой.
– Уж всяко лучше, чем в пещере жить, да на камнях спать.
– Тогда сегодня же отправишься в свой замок!
Вот напугал зайца морковкой.
– А вот в замок поеду, – согласилась.
– И не выйдешь оттуда до пятидесяти лет! – пригрозил отец.
– Да хоть до восьмидесяти, – поддержала, уверенная, что если вздумаю выбраться, снова покричать нужно будет погромче, что единственную оставшуюся дочь правителя голодом морят.
Фыркнув, отец покинул мою комнату. И спустя время я тоже выглянула в коридор, проверяя, точно ли он ушёл. Ты погляди, смирился. Эх… Сестрёнки мои не догадались так делать… А оно вон как работает.
Но это я конечно рисковала всё равно сильно. Отправил бы он меня не в замок наш, а в комнате какой тёмной запер и всё – пиши пропало. От нервов и переживаний даже есть захотелось. И громко я окликнула служанок, чтобы проводили меня в столовую, как тут из-за угла показались…
А вот их ещё тут не хватало! В крыле королевской семьи!