Покинув дамскую комнату, я ощутила странное и неприятное чувство, щекочущее где-то внутри. Кожа горела, а голова кружилась, словно меня раскрутили на детской карусели, – такие мы раньше называли «тошнилками», – после которой я пыталась устоять на ногах. Жар с неимоверной скоростью проносился по телу, будто стремился сжечь меня без остатка, раскалив кровь в жилах до невероятных температур. Зажмурившись и проморгавшись, я подняла глаза к подоконнику, где Андрей сидел все так же беспечно, разговаривая с друзьями. Как он вообще это делает? Только что был в туалете, а уже снова сидит, как ни в чём не бывало на окне в коридоре. А со мной что за чертовщина творится? Неужели это из-за того, что я побывала за завесой?
Все мысли неожиданно стихли. Голова перестала гудеть, стоило всплыть ещё одной очень назойливой теме. Теперь уже всего один вопрос настойчиво вертелся где-то внутри сознания, устраивая хаос своим появлением, яростно крича, что больше не желает ждать. Командор. Её серьёзный взгляд и немой укор после моих слов. Как будто я попросила не время на подумать, а возможность, чтобы исчезнуть и больше не вернуться. Хотя какая-то часть меня этого определённо желала.
Мир за завесой безусловно будоражил меня, интриговал и заманивал открыть все его тревожные тайны, оставаясь в этом сладком и неудержимо опасном плену. Конфуз создавали тени, а точнее кровожадные и безжалостные тебра́румы, вызывавшие во мне точно такие же чувства, пока не попытались разодрать меня на части. Как поступить в такой спорной ситуации – я не имела никаких представлений.
Какую бы серость не таил в себе мой мир, я его всё же невероятно люблю его. Он знаком мне и по большей части мне известно, чего можно ждать. А вот того же сказать о том далёком и неизвестном мире не могу. Все те небольшие разы, что мне представилось там побывать, грозились разорвать меня, точно тряпичную куклу.
Разве риск смерти стоит того, чтобы вступать в непонятный орден? А если это принесёт какую-то опасность моим близким или друзьям? Глубоко задумавшись, я шла, не обращая внимания ни на что вокруг. Думая о безопасности близких, я вдруг вспомнила о маме. Может ли она быть причастна к происходящему или знать? Вспоминая её скучную, на мой взгляд, работу бухгалтера в небольшой компании, времяпровождение за телевизором и болтовнёй по телефону с подругой, или походы в магазин и ворчание на поднимающиеся цены, мне всё меньше верилось в её связь с тем миром. Мама самая обычная среднестатистическая женщина, имеющая семью, работу и друзей. В её поведении не припомню, чтобы замечала каких-то странностей. Исходя из всего этого, вывод напрашивается сам – вряд ли она знает хоть что-то о том мире.
– Да что с тобой, чёрт возьми? – вздрогнув, я перевела взгляд на подругу, которая почти срывалась на крик.
Со мной? Интересно, как я могу вообще такое объяснить? Да и объясни я ей, она бы вряд ли смогла мне поверить и сочла бы сумасшедшей, как и все предшествующие ей люди. Да и поговорить о волнующих меня вещах я уже с ней пыталась, она не восприняла мои слова всерьёз, как и следовало ожидать. Думаю, что и сама бы себе не поверила.
– Твое поведение ненормальное! Стала дерганной и вообще… странной, – не унимаясь, напирала Лена. – Может объяснишь мне, что происходит?
И что я ей могу сказать?
«А… да пустяки, подруга, я всего лишь попала в другой мир, меня там чуть не выпотрошили и, как оказалось, у меня есть некие сверхъестественные способности, а в придачу к этому целая куча вопросов?» – даже в моей голове это звучит чертовски бредово, что уж говорить про реальный разговор.
– Я просто переживаю из-за сессии, не хочу провалить её. Если меня выгонят отсюда, мама меня убьёт. Поэтому я такая дерганная, а так, – я взмахнула руками, истерически выдохнув, – у меня всё просто отлично!
– Слушай, прости, я не… не хотела лезть куда не надо. Я переживаю, вот и всё, – спокойнее сказала Лена с сожалением в глазах.
Смотря на растерянную подругу, я вдруг кое-что поняла – этот мир может даже не подозревать об опасности из вне, которая на деле намного ближе, чем может показаться. Если все эти твари прорвутся, земля омоется кровью невинных людей, неспособных справится с такой напастью. Наш мир беззащитен против таких могущественных врагов, как не прискорбно.
Не хотелось даже представлять эту картину, но она сама собой рисовалась в сознании. Я видела тысячи трупов, разодранных, обезглавленных и залитых кровью, которая, превращаясь в реки, стекала по тротуарам и асфальтам. И выглядело бы это зрелище в разы страшнее того, что мне представилось в переулке.
– О, Господи! – воскликнула подруга, смотря в экран телефона. Её возглас отвлёк меня от мыслей.
– Что-то случилось?
Ленка протянула мне свой телефон, волнительно посматривая то на экран, то мне в глаза. В её взгляде мелькало удивление, смешанное со страхом. Это не могло не тревожить. На телефоне была открыта какая-то новостная страничка. Как только я увидела заголовок на сайте из интернета, замерла в ужасе. Он гласил:
«Пропавшая девочка найдена. Тело шестилетней Дарьи Колобановой было обнаружено в парке на окраине города. Разодранный и изуродованный труп ребёнка пролежал в глубине парка, по словам экспертов, несколько дней прежде, чем его нашла молодая пара. Полиция озадачена происходящим и призывает граждан быть осторожнее в ночное время суток…»
Как её тело оказалось в парке? Не могла же она сама уйти, и вряд ли та тварь вернулась и перенесла её из переулка в парк. Почему они вообще нападают на людей? Голова немного закружилась, в горле встал ком. Я снова бросила короткий взгляд на окно в конце коридора. Пристальный и холодный взгляд врезался в меня через толпу рассасывающихся студентов. Андрей смотрел на меня всего несколько секунд прежде, чем отвернуться, будто просто наткнулся на незнакомого человека в толпе. Прозвенел звонок, звук которого загудел в голове, словно звучал не в здании, а внутри, раскалывая слух на тысячи острых осколков, пробивающихся внутрь. Андрей спрыгнул и исчез за углом, растворяясь в просторах коридора.
«Мы спасаем».
Неужели они знают про все эти зверства? Что, если это именно они перенесли тело? Отчасти это было бы бессмысленно, хотя каким-то образом все следы, указывающие на присутствие тварей из другого мира, просто исчезали, словно нечто не разрывало людей. Но и какой большой процент того, что этих монстров может кто-то покрывать? И если это так, то зачем? Твою мать! Слишком много вопросов, слишком!
– Кать? Пошли, опоздаешь же! – дернула меня подруга.
Переходя на бег, мы разделились: Ленка побежала к своей группе, а я – к своей. Опоздание на пару волновало меня гораздо меньше, чем происходящие зверства и бесконечный поток вопросов, кружащийся с бешенной скоростью в мыслях. Мне нужны ответы, но стоят ли они того, чтобы подставлять себя, словно пушечное мясо на милость ордена? Преподаватель призвала к тишине и начала лекцию.
Все её слова летели куда-то мимо меня, хотя этот предмет совсем скоро придётся сдавать в качестве экзамена на сессии. Когда привычная монохромность успела превратится в полноценное радужное веретено, неугомонно засасывающее меня в совсем иную реальность, которая так и норовит сожрать и выплюнуть обратно? Весь остальной учебный день я ходила словно погружённая в состояние коматоза, как зомби.
– Кать, привет! – улыбнулась наша староста, махнув рукой. – Как ты себя чувствуешь?
– А, привет. Да, спасибо, мне уже лучше, – я постаралась улыбнуться, но вместо этого мои губы поджались.
Кинув усталый взгляд на озадаченную старосту, отвернулась к окну и чуть было не вскрикнула, снова погружаясь в оцепенение. Мир начал медленно становиться чёрно-белым, точно старое кино. Все разговоры резко затихли, кабинет начал заполняться страшным шипением с агрессивными вздохами, пробирающими до дрожи. Звук, отбиваясь от стен, с неистовой силой ударял по моему и без того израненному сознанию. Помещение словно погружалось во тьму. Аудитория мгновенно заполнилась кровожадными тенями, которые сидели за окровавленными партами, угрожающе постукивая огромными когтями по поверхности. Они смотрели куда-то вперёд и почти не шевелились. Испугавшись, я почувствовала, как глаза расширились в несколько раз. Воздуха в лёгких не хватало, но дышать приходилось тихо и медленно, чтобы не привлекать к себе внимания.
Стены, пол, потолок и вся мебель в аудитории окрасились тёмно-красными оттенками, которые единственные выделялись на блёклом и сером фоне. Дышать стало ещё сложнее. Староста, стоявшая передо мной, тоже исчезла. В этом кошмаре я была одна. И как бы я не желала его завершения, как бы не кричала в своих мыслях и не билась в истерике, продолжала наблюдать и оставаться в этом страшном кабинете.
Устрашающие головы теней вмиг, все как одна, повернулись в мою сторону. Смольного цвета дымка, источаемая их телом, виляла от всего тёмного существа, напоминая непокорные языки пламени, стремящиеся уничтожить всё живое и наполненное светом. Какого дьявола сейчас происходит?
– Катя? Приём? – тревожно смотря на меня, осторожно трясла моё плечо девушка. – Всё нормально? – с непонимающим выражением лица продолжила Саша.
Тебра́румы исчезли, парты были пусты, впрочем, как и весь класс, за исключением старосты, которая стояла рядом со мной, переполненная сменяющимися сомнениями в глазах. Следы крови, говорящие о бойне – тоже пропали.
– Да просто что-то в последние дни не очень себя чувствую, – нелепо улыбнувшись, отвечаю я, стараясь сдержать накатившую панику.
– Тогда стоит отдохнуть. И кстати, пары уже кончились, я подошла потому, что ты сидишь тут уже больше десяти минут… одна. Ладно я забыла телефон на парте, иначе не вернулась бы!
Поблагодарив старосту, я поднялась и вышла из кабинета. Да что со мной за чертовщина? Оглянувшись по сторонам, заметила, как Андрей направляется к выходу без своих приятелей, в гордом одиночестве. Как удачно всё складывается. Устремляясь к нему, стараюсь выкинуть из головы произошедшее и спотыкаюсь об оторвавшийся край линолеума, что выпирает из плотного напольного покрытия, почти падая у его ног, в последний момент успеваю встать.
Парень обернулся, заметив меня, повернулся всем корпусом в мою сторону. Его взгляд был таким как обычно – суровым. Словно с утра это был и не он. Андрей слегка вздёрнул брови, дожидаясь, пока я что-то скажу.
– Привет, я… мне… чёрт, – я просто начала мямлить и путаться в словах, хотя такое мне свойственно не было.
– Интересное сравнение. Но это всего лишь я, – ровным и безэмоциональным голосом произнёс он.
Этот парень ещё и саркастичным бывает? Ничего не скажешь, дополнение к имиджу отличное.
– Нет, я не… не это имела ввиду. Ладно, не важно. Хорошо, что я тебя встретила. Я хотела тебя кое о чём попросить, если конечно могу.
Его лицо даже не изменилось, он лишь слегка вскинул брови, давая понять взглядом, чтобы я не тянула время.
– И о чём же? – слегка раздражённо спросил он, когда я так и не отреагировала на его красноречивый взгляд.
– Мне нужно поговорить с командором, а для этого мне нужно попасть за завесу, – неловко топчась на месте, промямлила я, обхватив пальцами свои отросшие ногти. – А как можно догадаться, я не знаю в какой мусорный бачок для это нужно прыгать, грубо говоря.
Андрей неожиданно хмыкнул, но без улыбки. Просто выгнал резко из носа воздух. Интересно, он такой мрачный на самом деле или передо мной просто маска? Правда, прятать себя и скрываться под личиной, стало обыденностью, защитным механизмом для многих людей.
– Что ж, пошли, покажу в какие мусорные баки прыгать, – отчуждённо, но с нотками смеха в голосе произнёс брюнет, слегка качнув головой, тем самым смахивая пряди волос, лезущих в глаза.
Улыбнувшись на его шутку, я украдкой посмотрела ему в глаза, стараясь понять, что же в них такого магического, отчего они меняют цвет и могут светится, но это осталось для меня очередной загадкой, которая так и будет мне неподвластна. Передо мной были привычные уставшие глаза серого, почти ледяного цвета. И только.
Мы неторопливо покидали территорию университета. В этот раз он не спешил и мне не было надобности бежать за ним, чтобы поспевать. Минуты шли, а мы всё молчали, порой казалось, что он и вовсе не собирался разговаривать, да и заинтересованным Андрей не выглядел. После недолгих наблюдений, я смогла заметить, что в этом мире парень выглядит более расслабленным. Я же чувствовала себя в опасности буквально повсюду.
Эти ненормальные «видения» в классе или странные сны, поведение моего тела – меня не шуточно пугали, словно что-то происходило, но я никак не могла понять, что. Впрочем, такое состояние начало становится уже свойственным.
– Всё в порядке? – неожиданно прервал тишину Андрей.
Слегка растерявшись, я посмотрела на него. Его глаза, как обычно, были устремлены куда угодно, но только не на собеседника. Будто бы я являлась последним человеком, который мог интересовать парня.
– А… да, почему ты спрашиваешь?
Ответом мне было молчание. Гнетущее и терпкое, с послевкусием неопределенности.
– Скажи, – я на секунду запнулась, не зная, стоит ли мне спрашивать, – тогда, на поле, ты попросил меня наблюдать за тенями и говорить их местонахождение, но ты и без меня их видел, так?
Когда он бросил на меня взгляд, я почувствовала, как его ледяные глаза обожгли меня холодом от внезапно налетевшего бурана. Значит, не стоило спрашивать.
– Теней? Ты же имеешь ввиду тебра́румов? – он ненадолго задумался. – Почему ты называешь их так?
Он перевел тему, хотя на деле я знала, что он это сделает. Никто не будет церемониться со мной и распинаться, пока не получит желаемое. А этим желаемым являлось моё «да», словно меня замуж звали.
– А почему ты переводишь тему?
Я ощущала, как между нами повисло напряжение, и разговор близился к мучительному молчанию, которое сейчас было предпочтительнее болтовни с человеком, выказывающим недовольство.
В конце концов, я имею право получить хоть какие-то ответы. Нечестно просто сказать о существовании разгадок, не дав мне хоть какую-то частичку информации. Я чувствую себя рыбой, которая упрямо не хочет садиться на их крючок. Злость медленно, словно яд, начала расползаться по телу, поглощая каждую клетку, что старалась сохранить хладнокровие. Это бесчестно. Складывается такое ощущение, что они живут по принципу: «На войне все средства хороши». Вот и сейчас командор начала вести безжалостную войну, в которой отказ она вряд ли примет.
– Не надо злиться. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь прямо сейчас, – его лицо снова приобрело привычную скупость на эмоции. – Я бы попросил тебя подождать, но ты же не станешь, да?
– Так почему ты не можешь ответить на простейшие вопросы? Я же не спрашиваю тебя о чём-то более глобальном!
Желваки резко выскочили на его лице, поиграв несколько секунд, а после сразу исчезли.
– Потому что ты не понимаешь, что глобально, а что нет, – резко ответил он. – Глупая девчонка, – тихо добавил Андрей, скривившись.
Глупая девчонка? Да какого вообще дьявола я обязана им подчиниться? С какой стати я должна идти на их поводу? Да к чёрту их всех. Сама во всём разберусь, плевать я хотела на эти ответы, если меня буквально принуждают вступить в их орден. Стать марионеткой и поступать в угоду их прихотям, быть безвольной куклой в руках неизвестных людей – как минимум будет ошибкой. На что они вообще надеялись?
– Значит, ты дашь отрицательный ответ, – утверждающе произнёс Андрей, удручённо вздыхая, когда мы подходили к кафе, за которым находилось много деревьев.
– Вы же не оставляете мне никакого выбора! – возмущённо сказала я, даже не заметив, как приблизилась к нему на шаг, метая молнии из глаз.
Его брови дрогнули, казалось, что вот-вот и они соединятся на переносице, но он снова поборол и спрятал свои эмоции. Как предсказуемо скучно.
– Я обладаю некоторой силой, позволяющей мне делать и чувствовать вещи, которые неподвластны другим людям, – неожиданно он начал говорить. – Такой силой обладает не каждый, и мы все платим за это очень большую цену. Каждый грёбаный день мы расплачиваемся за наши знания и способности, которые и без всего этого дерьма медленно убивают нас. А ты! – он целенаправленно подходит ко мне, сокращая последний оставшийся метр, и смотрит в глаза. Неожиданно я чувствую исходящую от него злость, когда его глаза полностью меняют свой цвет на тёмно-карий. Я вздрагиваю. – Если не готова марать свои ручонки то, как и сказала Марго, тебе нечего делать в нашем мире!
Его глаза неистово быстро темнели, теряя очертания холода. Андрей по-настоящему злился. Его слова больно задели меня, но именно благодаря им мне открылась настоящая суть. Пусть это лишь мои мысли, но они кажутся правильными и близкими к правде. Все люди, живущие за завесой, подвергаются немыслимым испытаниям, что меняют их личность, раскалывая её на части. А самая настоящая борьба идет внутри них, там, где только ты сам можешь помочь себе; там, где нельзя проигрывать; там, где ты умираешь тысячи раз и снова оживаешь, теряя себя в той непробудной бездне; там, где сила духа не дает тебе пасть в бесконечную пропасть своей боли; там, где тебя давно уже нет.
Верны ли мои суждения? Правильно ли я размышляю? Я не знаю, но теперь во мне проснулось необузданное желание понять и узнать этих людей. Посмотреть на мир их взглядом, как бы глупо это ни звучало.
– Веди меня, – твёрдо произнесла я, не прерывая зрительного контакта и наблюдая за тем, как его глаза снова становятся пустыми безднами с серым отливом.
Андрей сделал шаг назад, обернулся и пошёл вперёд. Делая глубокий вдох и выдох, парень, очевидно, успокаивался.
Мне хотелось разрядить создавшуюся обстановку шуткой вроде: «Хей, парень, не обязательно прикидываться таким загадочным, чтобы пригласить меня в кафе», но я понимала, что это будет неуместно после того, что он сказал. Да и выставлять себя дурой не сильно хотелось.
Зайдя за здание, мы подошли к сросшимся деревьям, образующим английскую букву «V». Андрей обернулся и посмотрел на меня.
– Вперёд.
Куда? В дерево что ли? Неясность отразилась на моем лице, отчего парень обречённо выдохнул.
– Между ними проходи, – пояснил он.
С сомнениями в голове я торопливо засеменила к деревьям, уперевшись одной рукой об один из стволов. Было страшно, сердце билось так сильно, что отдавалось болью в висках из-за волнения, ноги и руки подрагивали, отчего я чувствовала себя глупой и трусливой. Эти чувства давно стали мне ненавистны. Давай же!
Набравшись решимости, подалась вперёд, делая первый шаг. В тот же миг я почувствовала, что моё тело несётся с огромной скоростью. Моему взору открылся проход, уходящий корнями куда-то вдаль, образовавшийся из сплетающихся друг с другом ветвей деревьев, превращаясь в красивые арки. В какой-то момент моя голова закружилась в сумасшедшем ритме карусели, которая выбросила меня, предварительно пережевав несколько раз. Через пару секунд я уже катилась кубарем по траве. Потирая рукой гудящую голову, поднимаюсь с земли, видя уже знакомое поле с огромным и величественным деревом, покрытым сотнями разноцветных листьев, окрас которых обычно сменяется посезонно. Меня вдруг посетил неожиданный вопрос: «А как же я оказалась тут прошлой ночью?»
– Ну и чего замерла? – пробурчал Андрей, проходя мимо меня.
Оглядывая поле, я восхитилась, рассматривая облака, сквозь которые пробивались очертания… планеты? Это что, шутка такая? На сине-голубой глади, простирающейся до самого горизонта и дальше, беззаботно выглядывала часть планеты, показывающая фиолетово-синие переливы. За ней выстроилось ещё несколько небесных тел с невероятными окрасами. Это напоминало сказку. Открывшийся завораживающий вид казался дурманящим сном. Дух захватывало от такой красоты. Подобное я могла видеть лишь в интернете, и то это был простой фотошоп, а тут… неужто люди этого мира могут наблюдать такие невероятные явления?
– На что уставилась? – голос Андрея вывел меня из ступора.
– У вас и планеты на небе видны? – восхищенно залепетала я, отвлекаясь от завораживающего зрелища.
В тот же момент он напрягся, смотря на меня с непониманием. Его и без того суровый взгляд ожесточился.
– На небе нет никаких планет. Что ты несёшь? Головой что ли ударилась, когда падала?
Я снова подняла взгляд к небу и замерла. Пусто. Лишь пушистые облака, медленно плывущие по небесному своду, насмехались на до мной. Это невозможно, они только что были…
– Мне… мне, наверное, показалось, – я встревоженно уставилась в небо. Рука машинально легла на голову, словно всё и правда мне померещилось из-за падения.
Андрей подошёл и слегка подтолкнул меня вперёд, показывая всем видом, что у него нет времени на всякие глупости и как он раздражён. Следующие десять минут мы шли в полном молчании. Как и в прошлый раз, мне не удавалось угнаться за ним. И всё-таки его темп передвижения и правда зависит от мира. Разозлившись, я замерла на месте, прожигая взглядом его спину.
– Мы не на марафоне, можно хоть немного помедленнее?
Он невозмутимо продолжал путь, в какой-то момент повернув голову, но не останавливаясь. Недовольно выдохнув, засунул руки в карманы.
– Можешь подождать пока прискачет какая-нибудь тварь, но тогда тебе уже придется уносить ноги, а не идти. Желаю удачи!
Возмущенно и злобно посмотрев на него, я всё же поспешила догнать орденовца, охваченная беспокойством от накативших волн страха.
– Попутного ветра тебе в задницу, – тихо пробубнила я себе под нос.
Когда мы наконец дошли, я посмотрела на орден стены которой мерцали и переливались под светом солнца миллионами разноцветных искорок. Здание выглядело одинаково волшебно, что в дневное время, что в ночное, хотя сейчас оно было светлым, а не тёмным. День преобразил эти стены, ведь во тьме они казались притаившимся диким зверем, готовым рвать и метать за свою территорию. При свете же оно походило на лучистый и пушистый комочек.
Мы подошли ко входу. Когда Андрей приготовился открывать дверь, она неожиданно щёлкнула, а за ней показались белокурые волосы.
– Ох, ты ж! – взволнованно воскликнул Денис, упирая руки в согнутые колени, а после поднял ладонь и потряс ей, выставив указательный палец. – Абе́ктибус, хватит так делать! – строго произнёс Денис, когда на его лицо скользнула улыбка. – Привет, внешнемирцам, – он широко заулыбался, посмотрев на меня.
– Привет.
– Да ладно, один-один, – буркнул Андрей.
Одновременно произнесли я и угрюмый парень, отчего слова смешались в кучу. Не уверена даже, что Денис смог разобрать хоть что-то.
– Что решила? – серьёзно спросил Денис, смотря на меня во все глаза.
– Знать бы самой, – неловко скривившись, я опустила глаза.
Всего на секунду его лицо приобрело выражение, как у Андрея, пока его не разрядила задумчивость.
Брюнет посмотрел на меня, мотнув головой в сторону входа. С недовольным лицом я поплелась за ним следом. Всё такими же быстрыми шагами мы пронеслись по зданию. Только сейчас я заметила, насколько больше оно внутри, нежели выглядит снаружи. Андрей подошёл к деревянной двери, выкрашенной в красивый и в то же время строгий цвет темного дуба, уверенно постучав.
Дверь открывается, и мы проходим внутрь, в довольно просторный кабинет, обставленный стильно и одновременно с этим просто и строго. Первым в глаза бросился стол, того же цвета, что и дверь, расположившийся сбоку от окна, за которым сидела сама командор. Яркий синий ковер разряжал обстановку с тёмной мебелью. Пара, на вид мягких, кресел подстать оттенкам кабинета. Деревянные книжные шкафы, смирно стоящие вдоль стен, придавали комнате лаконичности и винтажности. Только внутри, помимо скудного количества книг, стояло ещё множество других предметов, которые я не стала разглядывать.
– Здравствуй, не думала, что увижу тебя так скоро. Честно признаться, я ждала тебя вечером, – она отложила журнал и посмотрела на меня. – Ты подумала?
Собрав все мысли в кулак и стараясь унять участившийся пульс, я всё-таки посмотрела командору в глаза, обдумывая и подбирая слова. На самом деле я была ещё не до конца уверена в принятом решении. Меня обуревали сомнения, оттого моя фигура на какое-то время застыла, а ладони то сжимались, то разжимались.
– Знаете, да, – спокойно сказала я, приняв расслабленное положение, пытаясь унять дрожь. – Но перед этим мне бы хотелось кое-что сказать вам.
Она расцепила ладони, как бы показывая, что она готова меня выслушать. Сейчас всё будет зависеть от её ответа, а не от моего.
– Вы пытались взять хитростью, надавив на моё любопытство, когда поставили меня перед выбором, которого, в принципе, не существовало. И мне пришло в голову, что, – я хмыкнула, – вы и дальше будете так поступать, если я вступлю в ваш орден. Это же чистой воды манипуляция, – на секунду я замолчала, наблюдая за тем, как её взгляд менялся. – А я не хочу быть марионеткой, – произнесла в смешанных чувствах, выдыхая.
– Что ты хочешь от меня услышать? Извинения? Тут уж не согласна, я не считаю, что была не права. Хочешь достичь целей, ставь соответствующие планки и прибегай к любым средствам. Разве в вашем мире не говорят: «цели оправдывают средства»? – спокойно ответила она, вскинув бровь.
Я уставилась в окно на пару секунд и улыбнулась.
– Я просто хочу, чтобы вы поняли, что я не хочу поддаваться на чужие манипуляции и провокации. Вы же наверняка тоже не желаете быть игрушкой в чьих-то руках?
Она неожиданно улыбнулась.
– Однако, ты здесь. И мы все марионетки в чьих-то руках, хотя можем даже этого не осознавать. Если бы не хотела, то, вероятнее всего, даже не пришла бы. А ты пришла и пытаешься отстоять себя, – она поднялась со своего места. – Это была вынужденная и необходимая мера на тот момент. Я не собираюсь проворачивать этот трюк постоянно, иначе о каком доверии в рядах бойцов можно рассуждать.
Она внимательно посмотрела на меня, ожидая, когда же я закончу. Обернувшись, я заметила, как Андрей находился в некотором напряжении, со свойственным ему хмурым видом.
– От этого не сильно легче. Я готова к миру за завесой и готова стать членом вашей организации, но при условии, что вы не будете водить меня за нос подобными хитростями.
Командор победно улыбнулась, сразу же расслабившись.
– Что будет с моей учёбой во внешнем мире? – спросила я, заглядывая на женщину.
– Будет продолжаться, – спокойно ответила командор, пожимая плечами. – Сегодня я составлю план обучения, и с завтрашнего дня ты начнёшь подготовку. Если хочешь, можешь сходить в тренировочный зал или просто осмотреться, – она подошла ко мне. – Но для начала я покажу тебе твою комнату. Пойдём.
Она поспешила выйти, увлекая меня за собой. Андрей ускользнул, как только мы покинули кабинет. Мы шли по нижнему этажу: коридоры казались мне бесконечными и напоминали лабиринт, пока не вышли к лестнице, ведущей на второй этаж. Женщина шла по ней уверенно и легко, словно порхала, пока я старалась не потерять её из виду, карабкаясь вверх, точно черепаха.
Находясь в этом мире всего ничего, я начала замечать вполне очевидные вещи: люди этого мира привыкли к спешке. Разумеется. Когда живешь в такой опасной реальности, нужно приспосабливаться как можно скорее, иначе тебя попросту сожрет какая-нибудь тварь.
– Пришли, – огласила командор.
Доставая ключ из кармана, Агнесса пару раз провернула его в замочной скважине, распахивая дверь комнаты.
– Постойте, – я остановилась, тревожно разглядывая комнату из коридора. – Вы не говорили, что мне нужно будет переехать.
Командор Агнесса вздёрнула бровями, смотря на меня удивлённым взглядом.
– Ты неправильно поняла, – она указала на комнату и помотала головой. – Тебе не обязательно здесь жить. Рано или поздно тебе захочется отдохнуть или переодеться, а может и переночевать в конце концов. Тем не менее, комната твоя, можешь делать, что хочешь.
Расслабившись от её слов, я прошла в комнату. Большая спальная кровать приковала к себе взгляд резным изголовьем: картины на нём показывали противостояние сил людей против монстров. Я сразу подумала о тебра́румах и ордене света, сражающихся бесчисленное количество лет, а может и куда больше. Из большого окна рядом с кроватью лился яркий солнечный свет, наполняющий спальню своими лучами. С гардины плавно свисали синие спальные шторы и дневные светлые занавески, отражающиеся голубыми переливами. Красивый деревянный шкаф, выглядел довольно современно для духа этого места. Поверхность небольшого стола, расположившегося у окна, переливалась от падающего на него света. Рядом стоял деревянный стул в мягкой обивке. Синее кресло, выглядящее довольно притягательно, установлено у кровати, а большой ковер в синих оттенках, покрывающий большую часть деревянного пола, придавал уюта. Над прикроватной тумбой и письменным столом, остриём вниз, висел странный атрибут, похожий на конус. Похоже, что сделана эта вещица из металла, покрытого незамысловатыми рисунками.
– А как включать свет? У вас же есть электричество? – спросила я, осматривая комнату в поисках светильников и люстр, которых не находила.
– Наша техника заметно отличается от той, что вне завесы. В то время, как ваш мир работает на электрических вышках и трансформаторах, наш мир использует материалы, что дает нам завеса, – она проходит к столу. – Со временем мы пришли к разным технологиям, в том числе тем, что освещают наши дома и улицы, – командор протягивает руку, поворачивая выпуклое широкое кольцо на конусе и в ту же секунду над ним появляется белый сгусток света в форме шара, переливающийся разными цветами. Он больше напоминал шаровую молнию, только покладистую, подчиняющуюся человеку.
– Это… удивительно! – восклицаю я, рассматривая комочек света. Он напомнил мне некое волшебство, о котором можно было прочитать в книге или увидеть в фильме.
Командор поворачивает светильник в обратную сторону и шар света залетает обратно. Точно часы с кукушкой. Когда приходит время она выскакивает из домика, а после снова прячется в нём. Только над этим клубочком света властна я, а не время.
– Я с нетерпением жду, когда смогу узнать ответы на свои вопросы и изучить ваш мир лучше.
– Все ответы ты получишь сама, в процессе обучения, но, – она устремила взгляд на меня, – это не значит, что ты не можешь спросить что-то у соорденовцев или у меня, – хлопнув в ладоши она подошла к шкафу, открывая дверцу. – Итак, это специальная униформа, которую тебе можно носить только в этом мире; её нужно надевать, когда пойдёшь на задние. Вот это – форма для тренировок, – она показывает на вешалку с костюмом из облегающих бермуд чуть выше колена в серых тонах с бледно-синими вставками по бокам и футболкой. – В остальное время ты можешь ходить в чём пожелаешь, – продолжила Агнесса, достав сине-чёрную форму, которую я видела на ребятах ордена ранее.
Я замечаю странные нашивки на обоих вариантах формы – на правом плече. Геометрическая фигура, похожая на щит, только с тупыми гранями; три скрещённых между собой меча, протыкающих чёрный сгусток пламени, один ровно по центру, а два других – по бокам. Возможно, он является неким гербом ордена, что казалось наиболее вероятным.
Выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я чувствовала, словно оказалась в фильме про супергероев. Униформа. Орден. План обучения. Всё это казалось мне очень увлекательной и смертоносной сказкой.
– Постойте! Вы сшили форму ещё до того, как я дала вам ответ? Где вы смогли раздобыть мои размеры? – удивлённо и непонимающе спросила я, сведя брови на переносице.
Командор вздохнула, улыбнувшись и пристально уставившись в окно.
– Я тоже когда-то была молодой и с таким же энтузиазмом стремилась познать этот мир. Когда мне поступило предложение вступить в ряды касто́дов ордена, я тоже сомневалась. Но, как ты уже могла понять, приняла это предложение. А узнать твои размеры я смогла с помощью тэ́бъюла, если говорить понятней, то это устройство, похожее на ручку из внешнего мира. Одна из его функций что-то вроде… сканера, – она достала описываемое устройство из кармана, показывая мне. – У каждого касто́да есть такой, у тебя тоже будет свой тэ́бъюл.
Я слушала её и невольно улыбнулась, рассматривая устройство с причудливым названием.
– Простите, «касто́ды»? – изумилась я, отвлекаясь от тэ́бъюла.
– Так зовут наших бойцов, – пожав плечами, она уже было начала уходить.
– То есть это солдаты, как у нас?
Командор обернулась.
– Да, но поскольку ты теперь находишься в этом мире, старайся запоминать наши порядки и отвыкай от своих, – она коротко улыбнулась, посмотрев на часы. – Ах, да! Кристалл ве́лум лежит в тумбе, в первом ящике вместе с небольшой инструкцией. А пока можешь осмотреться и познакомиться с остальными. Увидимся позже.
С этими словами она покинула комнату, оставляя меня одну. Неловко потоптавшись на месте и чувствуя дискомфорт от накатившего одиночества, я всё же решила осмотреться в ордене, не забыв прихватить кристалл с лежащей с ним бумажкой из ящика.
Покидая комнату, я предварительно заперла её, убрав ключ в карман и попутно рассматривая кристалл, размером чуть меньше ладони. Геометрическая форма напоминала косой и неровный ромб с множеством граней; он переливался зелёными оттенками с разной глубиной: внутри виднелся более тёмный цвет, а отражение поверхности зависело от внешнего падения света на него. На небольшой прямоугольной бумажке красовалась краткая и чертовски непонятная инструкция с кучей словечек здешнего мира.
Запихнув его в тот же карман, я отправилась петлять по коридору, пытаясь отыскать выход из здания. Проходив около десяти минут, шумно выдыхаю, безнадёжно уставившись в окно. Нужно было запоминать дорогу сразу, не пришлось бы сейчас ходить тут подобно потерянному оленёнку.
– Ты чего тут стоишь? – раздался неожиданный мужской голос у меня над ухом.
Я оглянулась и слегка напряглась, увидев незнакомого парня. Растерявшись, завертелась во все стороны.
– Я здесь новенькая и пока не очень освоилась, – мой голос прозвучал в какой-то степени судорожно. – В общем, я заблудилась, не поможешь?
Его волосы пылали яркими языками пламени, едва закручиваясь в кудри. Коротко стриженные виски мелькали меж перекрывающих их прядей с макушки. Добрый взгляд ясных сине-голубых глаз сверкал задором. Он напоминал мне заинтересованного лиса. Такое представление складывалось не только из-за его ярких рыжих волос, но еще и за счёт выразительно хитрого взгляда. Небольшие скулы отлично подчеркивали его искрящиеся глаза с тёмно-рыжими пушистыми ресницами. Губы растягивались в полуулыбке, отчего становились немного больше, а черты лица принимали более мягкие очертания.
– Саша, – улыбнулся незнакомец, протягивая руку.
– Катя, – неловко улыбнувшись, я дружественно жму её в ответ.
Он недолго всматривался в моё лицо прежде, чем разжать рукопожатие.
– Это случайно не ты та дамочка, шлявшаяся тут по ночам? Много же шума поднялось, – всё также улыбаясь, спросил он, подняв брови.
Никак не пойму, это прозвучало грубо или больше бестактно?
– Не то, чтобы шлялась, но, наверное, я.
В его глазах ярко сверкнула какая-то эмоция прежде, чем он снова посмотрел на меня.
– Ты не подумай, я просто интересуюсь. Тебе выход показать? – Саша неловко посмеялся.
Он развернулся и пошёл по петляющему коридору, показывая мне путь. Наше общение больше напоминало одну сплошную неловкость. Впрочем, таковым оно и являлось практически со всеми, кого я встречала здесь.
– Ты знакома с нашими ребятами?
Ребятами. Интересно, насколько это здание огромно и сколько солдат находится в одном ордене… а какое вообще количество орденов? У меня появляется всё больше вопросов, а ведь я даже не получила ответов на предыдущие. Огромная куча непонимания и загадок постепенно пополнялась новыми тайнами, густые воды которых затягивали всё дальше и сильнее.
– А сколько человек вообще в ордене? В смысле, это здание настолько огромно, что сложно предположить сколько человек оно вмещает.
Новый знакомый задумался, мне казалось, что он прикидывает примерное количество людей, а может и вовсе думает, как от меня побыстрее избавиться. Может он понял, что вопросов у меня вагон и маленькая тележка, а потому решил осторожно увильнуть, чтобы не отвечать?
– В один орден может вмещаться до ста касто́дов, но обычно нас не больше сорока с небольшим, – он пожимает плечами, оглядываясь на меня. – Немногие рвутся расстаться со своими жизнями, находясь на службе у завесы.
Наверное, он первый человек, который так спокойно отвечал на мои вопросы. Мне не терпелось завалить его и другими тревожащими меня темами, но и спугивать не хотелось.
– Как вообще касто́ды появляются в ордене? Берут всех желающих и обучают или всё происходит как-то по-другому?
– Ну…
– О, привет! Ты же новенькая! – девушка с медового цвета волосами и огромной улыбкой на лице подлетела к нам, перебивая Сашу. – Оля, – незнакомка протянула мне руку, излучая свет.
Немного опешив от её напора, я натянула на лицо улыбку, стараясь не выглядеть, как зашуганный кролик.
– Катя.
Только я успела сказать своё имя, как она резко схватила меня под руку, разглядывая огромными карими глазами.
– Ты опять вгоняешь людей в краску? – весёлым, но недовольным тоном девушка обратилась к парню с пламенного цвета волосами.
Она выглядела довольно милой. Уголки её губ немного закручивались вверх, даже когда Оля не улыбалась. Мягкие черты добавляли очарования девичьему лицу. Она напоминала мне солнце.
– Вообще-то, мы просто говорили про орден, – таким же тоном ответил Саша, на что чуть вздёрнутый нос Оли дёрнулся.
– Точно, ты же совсем ещё ничего не знаешь! – с энтузиазмом воскликнула она.
Её поведение очень напомнило мне Ленку, которая всегда излучает такой же позитив. В её компании мне вдруг стало спокойно. Казалось, что лучики её тепла пробиваются прямиком под кожу, успокаивающе действуя на сознание.
– Я как раз рассказывал, откуда у нас появляются ми́литы и касто́ды, – невозмутимо произнёс Саша.
– Ми́литы? Командор говорила, что солдаты зовутся касто́дами, – удивлённо выпалила я, смотря на них во все глаза.
Они оба переглянулись, улыбнувшись.
– Мы не являемся ми́литами. Ми́лит – это особый титул для бравого солдата, способного справиться с любой поставленной задачей и любой степенью сложности, – начала Оля. – Во многих орденах даже есть элитные отряды ми́литов. В нашем ордене ми́литов не так много, но такой отряд тоже есть, – грустно продолжила она, опустив глаза в пол. – Касто́ды, это обычные… бойцы без каких-либо выдающихся достижений. Ой! – восторженно затараторила блондинка. – А жителей завесы здесь зовут куве́лами, но они не принадлежат к ордену. Желающие подготовленные люди приходят и уходят, сменяя друг друга. Многие не остаются здесь надолго. Кто-то умирает в бою, а кто-то не выдерживает такого напора и покидает нас. Поэтому титулованных касто́дов так… мало.
Наступило недолгое молчание.
– Но это не повод грустить! – девушка снова заулыбалась, излучая свет.
– А пополняются наши ряды теми ребятами, которые заканчивают особую академию, но об этом ты сможешь узнать и сама из боевого курса, – гордо закончил Саша.
– А сами касто́ды у нас распределяются по отрядам, каждый определяется в тот, что подходит его способностям, – Оля сверкнула глазами. – Я, кстати, в одном отряде с этим бестактным болваном, – она указала пальцем на Сашу, который только фыркнул на её высказывание.
В смятении, я с непониманием посмотрела на обоих орденовцев по очереди.
– Но я не заканчивала никакой академии…
– Бывают и исключения, – пожала плечами девушка.
Точно, меня же приняли в орден из-за моих способностей, о которых я ничего не знаю. Ладно, Агнесса обещала, что по ходу обучения я получу ответы на все вопросы. Однако, зудящее любопытство уже сводило с ума от нетерпения.
– Можно я задам ещё вопрос? – Оля утвердительно закивала в то время, как Саша скептически посмотрел на неё, явно не разделяя подобного энтузиазма. – Я слышала, что нельзя давать имя этого мира, если человек из внешнего. Почему этого нельзя делать? Это опасно?
Пока Оля впала в раздумья, Саша огорчённо выдохнул, его ладони несколько раз сжались в кулаки и разжались, пока сам он удручённо смотрел в пол. По лицам обоих мне стало понятно, что я затронула больную тему, из-за чего успела пожалеть. Не удивлюсь, если кто-то из них плюнет в меня и, развернувшись спиной, уйдёт. Всё-таки моё любопытство может ранить, но откуда мне знать, что можно спрашивать, а что нельзя?
– Внешнемирцев считают предателями, им запрещено давать имена, если те не были рождены здесь, в Зазавесье. Они здесь презираются, – ответил Саша, кинув на меня недовольный взгляд, от которого я вся сжалась.
– Какие к чёрту они? Ты тоже из внешнего мира! – с непониманием проговорила Оля, чуть закатив глаза. Девушка крепче сжала мою руку, а Саша, что-то буркнув, надул губы и скрестил руки на груди. – Так, куда ты хотела бы сходить?
– Можете показать мне тренировочный зал? – вспомнив, что Агнесса упоминала о нём, я решила, что всё же стоит изучить окрестности ордена, чтобы знать, где и что находится.
Оля и Саша поводили меня также показав короткие пути к выходу. Как оказалось, у ордена имеется две тренировочные площадки. Первая находится в самом здании, достаточно просторная, чтобы сюда могли приходить заниматься группами. А вторая находится на улице, за зданием ордена: большая площадь с тренажерами и специальными площадками, по краям которой высажены деревья. Сегодня я решила, что хватит и одного тренировочного зала, потому и не ходила во второй.
Поблагодарив новых знакомых, я решила отправиться в зал, находящийся в самом здании, учитывая тот фактор, что людей там не было, так как многие орденовцы тренируются на улице, участвуя в спаррингах. Это я узнала от Саши. Ребята пошли по своим делам, извинились, что не смогут проводить и на прощанье каждый из них улыбнулся. Оставшись совсем одна, я подошла к одной из висящих груш в большом зале. Благодаря огромным в пол окнам помещение заливалось уже вечерним светом, но внутри было ещё светло. Немного погладив грушу, уже было собралась уходить, как меня застал врасплох знакомый голос:
– Это ты называешь тренировкой? Погладить грушу и уйти, здорово! С таким «бойцом» мы точно не пропадём, – язвил Андрей с непроницаемым выражением лица, оперевшись рукой о косяк проёма.
– Я и не тренировалась, а просто осматривалась. Может вместо того, чтобы критиковать, покажешь, как надо?
– Насколько мне известно, грушу надо бить, – холодно ответил Андрей. – И что я получу за помощь тебе?
– Порцию смеха, которого тебе так не хватает? – ответно съязвила я, уже не выдерживая этого критического тона.
Ну всё, теперь-то он точно не станет мне помогать после такого… Что я за балда…
Внезапно мне в грудь врезалась длинная палка, прилетевшая в горизонтальном положении от парня с льдисто-серыми глазами. Я не успела среагировать, потому она упала к моим ногам. Быстро подняв её с пола, неумело взяла в руки, не понимая, что с ней делать. Усиленно вспоминая те немногие боевики, которые я смотрела, пыталась вспомнить, как этой штукой вообще пользоваться. Но в голове было пусто. Вместо перекати-поле в голове перекатился Джеки Чан[3].
– Посмотрим, как хорошо ты умеешь защититься и отбивать атаки противника, – произнёс Андрей, держа в руке такую же палку.
– Что? – только и успела сказать я, прежде чем оказалась поваленной на пол.
– Всегда будь начеку! Учись сосредотачиваться, тебра́рум не будет ждать, пока ты соберешься с мыслями.
В следующую секунду он налетел на меня, замахиваясь палкой, я успела перехватить свою в обе руки и выставить перед собой, закрывшись от удара, но чувствовала, что мои слабые руки готовы согнуться пополам от натиска парня. А его палка угрожающе смотрела мне прямо в глаза, будто нашёптывала, что ударит по лицу, если я дам слабину.
– Я, по-твоему, каратист какой-нибудь? Я же не умею драться!
– О, как мило, скажешь тоже самое тем тварям, убившим девочку! – рыкнул он, не меняясь в лице.
«Вот ведь больной ублюдок» – пронеслась в голове устрашающая мысль.
Я долго смотрела ему в глаза, как и он в мои, прежде чем ударить его ногой под колено, отчего тот потерял равновесие. Это было единственное, что пришло на ум. Правда, целилась я в пах… Упасть Андрею не дали наши скрещенные палки, поэтому он просто уперся и держал равновесие. От навалившейся на меня туши стало тяжело даже дышать.
Оттолкнуть я вряд ли его смогу, а делать приёмчики из боевиков я не умею. Единственный раз, что мне приходилось драться – это когда на физкультуре мне в лицо полетел мяч, а я, в попытке выпендриться, хотела оттолкнуть его рукой, но получила в нос этим же мячом, не сумев даже ударить по нему. В отличие от меня, Андрей всё-таки хорошо подготовленный солдат, с ним тягаться не было никакого смысла.
Парень резко оттолкнулся, перенося вес на свою палку и оказываясь в привычном положении, и кинул на меня взгляд.
– Одно хорошо, с этого дна твоих способностей, путь лежит только наверх. Так что учиться тебе предстоит ещё много.