Через пару дней они всей кампанией отмечали день рожденья Аякса.
– Ликург спрашивает, не хотел бы ты стать кидалой? – спросил Диониса за столом Пенфей. – Он готов тебя взять в свою команду. За это стоит выпить!
– Больше всего меня поражает ваша наивность, – усмехнулся Дионис, подлив себе вина.
– В смысле? – оторопел Пенфей, осушив до дна свой кубок и подлив ещё.
– Вы ведёте себя так, будто бы вы не на тюрьме чалитесь, где за вами глаз да глаз (как говорил планетарный Творец апостолам: «На ваших головах каждый волосок пересчитан»), а так, будто бы вы тут абсолютно свободны. И можете делать то, что вам вздумается. Это даже не наивно, это просто глупо.
– То есть? – не желал Пенфей понимать, что ему придётся рано или поздно отвечать за все свои преступления.
– «Большой Брат» уже много веков тут за вами наблюдает. С тех пор, как я превратил Землю в планету-тюрьму. Обнаружив под одной из небезызвестных вершин Тибета всё необходимое для слежки оборудование от предыдущей расы Серых, которые прилетели сюда с Марса после катастрофы на их планете. И только до одного Олдоса Хаксли это наконец-то дошло. Да и то он в своём романе «1984» преподнёс это, как чьё-то будущее, а как не ваше настоящее.
– Чтобы его не закрыли в психушке? – усмехнулся Пенфей, покрутив пальцем у виска.
– Или не распяли, как Творца, – серьёзно ответил Дионис, когда приятели перестали над ним смеяться. – За то, что Он сказал всем об этом прямо. Или ты думал, что фраза «ваш Отец – Сатана» – это пустая метафора? Это прямое указание на грехи, за которые люди, то есть – падшие ангелы именно тут и страдают.
– Если верить Будде, – усмехнулась Люся.
– Каждый – на свой лад, в строгом соответствии со своим проступком «на небесах» – на своей планете.
– А что означает: «Только истина сделает вас свободными»? – оторопел Аякс.
– Наверняка вы читали притчу об Иове и знаете, что «Земля отдана в руку злодея». То есть то, что всеми тут управляет Сатана. А Творец говорил всем и каждому, что у них «есть только один Отец – небесный», и указывал на небо. Предлагая снова туда вернуться. К их же истинному Отцу – планетарному Творцу на их родной планете. То есть через Него, через Истину – понимание ситуации, в которой те оказались. Говоря им, что Он есть его Сын единородный. Мол, только через Меня вы получите Освобождение. Гарантирую полную амнистию! Фарисеи тут же сопоставили одно с другим, поняли, кто Он такой «по-своему» и тут же расправились с ним, как преступники делают это с надсмотрщиками. Так и не поняв, что Он был их адвокатом.
– Но Христос даже с креста продолжал Освобождать, – вздохнул Аякс. – Пообещав висевшему рядом вору, что «завтра же будешь со мной в Раю!»
– Планет Высшего типа, – подтвердил Дионис. – Где Он сейчас и отдыхает.
– «Докуда пребуду с вами, род лукавый и прелюбодейный?» – вспомнил вслух Аякс.
И в воздухе повисла «минута молчания».
Когда кураж выдохся, Дионис, Пенфей и Люся поехали по домам. Но по дороге Пенфей предложил продолжить в ресторане «Горизонт». Дионис платил.
После продолжения банкета Пенфей заявил, что устал и поедет спать на Первый, а Дионису наказал проводить Люси на Третий участок, дрыхлеть в усадьбе родителей. Которые её породили и теперь медленно убивали своей моралью.
По дороге Дионис и Люся зашли в ночной павильон купить сигарет. А когда вышли, Дионис заметил в подъехавшей машине лицо, похожее на Пенфея. Которое тут же запало в тень. Но было темно, и Дионис решил, что ошибся.
Они пошли, а машина тащилась следом.
Когда Дионис начал, играя, кутать Люси в воротник её шубы от мороза, мозолистое сердце Пенфея не выдержало, и под напором возмущений мозоль лопнул:
– А ну, стоять! – Пенфей выскочил из машины и, перебежав дорогу, стал прыгать вокруг Диониса. Как трусливая болонка, не решаясь напасть. И громко визгливо тявкать.
Прыгнуть на Диониса ему мешал и путался под ногами закреплённый в школьные годы страх, который он постоянно пытал ся преодолеть. Но с той же регулярностью получал. Стакан креплёного страха!
Видимо, сейчас он решил разорвать этот «порочный круг».
– Ты хотел её трахнуть! – вопиил Пенфей, танцуя вокруг Диониса свой истеричный танец, всё время пытаясь напасть сбоку. – Я всё видел!
– Неужели ты думаешь, я хотел, чтобы она тебе изменила? – оправдывался Дионис, всё время резко поворачиваясь к нему лицом и готовясь отбить нападение. И его печень. Догадываясь, что тот ожидает удара с правой в лицо, то и дело непроизвольно убирая его с дистанции моторикой бессознательного, ни на секунду не забывавшего о том, какое неизгладимое впечатление в виде шишек и синяков оставили на его лице школьные годы. И непроизвольно догадываясь о том, что с ним сейчас будет.
– Я знаю! – крикнул Пенфей и, резко отпрыгнув вправо, сымитировал готовность напасть.
Заставив Диониса резко сократиться и даже непроизвольно дернуть правой, поставив блок.
– Думаешь, я способен испортить ваши отношения? – не менее резко повернулся Дионис в его сторону, когда тот снова отскочил влево. – Ведь я знаю, как сильно ты её любишь!
– Ты? – прыгнул тот вправо. – Да ты – животное!
– Неужели ты думаешь, – как стрелка компаса поворачивался к нему Дионис, – что я готов был испортить нашу дружбу каким-то вульгарным перепихоном?
– Нашей дружбе теперь конец! – крикнул Пенфей и прыгнул ещё правее, а затем – резко влево и ударил справой.
На что Дионис рефлекторно отпрыгнул.
«Единственное, чего я мог бы хотеть в подобных обстоятельствах, так это развести её на минет! Ведь только тогда были бы и волки сыты и овцы целы!» – хотел уже, в сердцах, выпалить Дионис ему всю правду. Но вдруг увидел, что тот начал возню со своей избранницей, важно беря её под руку. Не обращая на него уже абсолютно никакого внимания, как будто Диониса и вовсе никогда не существовало. И понял, что тот опять разыграл его. И только бахвалился тут перед спутницей, махая крыльями. Заставив и его исполнять этот ритуальный танец двух бойцовых петухов.
И понял, с усмешкой, что ссора понадобилась Пенфею, как повод к разрыву их отношений. Которые теперь приносили ему, продавшему секрет воровского промысла за лимонную дольку дружеского участия, лишь одни убытки авторитета. И хотя Пенфей, сам по себе, натура инертная и влияемая, то есть способен лишь нести заряд, но не порождать его (но нести – от всего сердца, решительней многих!), судя по всему, честь разработки сценария («Горизонт» – слежка) принадлежала ему самому. Сказывались его подростковые увлечения детективными рассказами Чейза, которые Аякс, после прочтения, восхищенно давал почитать Дионису и Пенфею. Ликург раскрыл для него возможность воплощения своей жизни (хрупкого в детстве Пенфея, которого все били, когда тот то и дело пытался на них наброситься, подхлестываемый изнутри своей петушиной природой, и обзывали: «Тупой Пенёк!») в духе романтического героя. И он слушал(-ся) Ликурга, ощущая себя натуральным гангстером. Благородным К. Идальго.
В общем, Дионис вынес, что Пенфея достаточно оправдывает и наказывает его же глупость, и не стал нападать, разрушая все иллюзии Люси относительно его жалкой персоны. Пожалев эту глупую курицу, уже готовую было открыть для него свой клюв.
Вынес и унёс.
Что бы ещё глубже погрузиться в мирскую жизнь, чреватую лоном и чревом.