– Простите меня! – выла Марька посреди небольшой полянки, окружённой рододендронами.
Она стояла на коленях и каждый раз, когда кланялась, касалась лбом травинок, но Рензел Тайс был полностью поглощён игрой в крокет и совсем не обращал на нее внимания. Оставаясь холодным и безразличным, он тщательно целился молоточком в деревянный мячик, чтобы попасть им в миниатюрные ворота. Никто и ничто не могли его отвлечь от важного занятия: ни я, ни толпа слуг, ни воющая Марька, ни даже подступающая гроза. Но вдруг в момент удара из аккуратно зачёсанных волос выбилась чёрная прядь и упала принцу на глаза. Его рука дрогнула, и мячик проскочил мимо ворот.
Рензел недовольно цыкнул, а я еле сдержалась от злой ухмылки и невольно приосанилась, когда принц, вздохнув, поднял на меня взор. Его пронзительные льдисто-голубые глаза будто заглянули в душу, безжалостно вытряхивая ему на ладонь всё самое сокровенное. Казалось, от силы этого взгляда не спастись, его не обмануть, от него не спрятаться и не убежать. Только бороться и противостоять до последнего.
Я тяжело сглотнула, но пересилила страх и не отвела взора, следуя старому папенькиному учению, когда он подарил мне щенка: «Не отводи взгляд первой, если не хочешь, чтобы псина посчитала себя главной». И сейчас этот совет пришёлся кстати, пусть принц, конечно, и не псина… Однако Рензел Тайс тоже не уступал, продолжая испытывать меня на прочность. А когда наше беззвучное противостояние затянулось, набирая всё больше холодного накала, Марька вдруг взвыла и схватила меня за подол платья:
– Госпожа-а-а! – посмотрела она на меня взглядом испуганной лани, а незадачливый лакей и другие слуги, участвующие в моем поиске, зашептались.
Попытка Марьки утянуть меня за подол к земле не оставила равнодушным никого, кроме, принца, рыцаря в золотых доспехах и пожилого дворецкого в чёрном фраке. И если последний оставался невозмутимым, словно мирские проблемы его не касались, смотрел строго вперёд, а его выцветшие от старости серые глаза выражали только готовность подчиниться принцу в любой момент. То темноволосый рыцарь с горбатым носом и румяными щеками отчаянно сохранял военную выдержку – стоял прямо, лишь иногда подёргивая пышными закрученными усами, старательно делая вид, что его совсем не трогает развернувшаяся сцена:
– Прошу, защитите. Я не хочу умирать!
– Марька! – шикнула я, чувствуя, что еще чуть-чуть и точно шлепнусь на землю. – Успокойся. Отпусти!
– Госпожа-а! Я три года служила вам верой и правдою…
– Марька…
– Три года!
– Ох…
– Помилуйте! Защитите!
В отчаянии я выдернула подол из ее цепких пальцев, отчего нитки опасно треснули. Однако высвободившись, не отступила и загородила Марьку от принца собой, ясно давая понять, что в обиду ее не дам. Служанка тем временем снова подползла ближе и ухватилась за край моего подола, только больше не тянула его, а только тихо всхлипывала, чуть подергивая.
Рензел тем временем не проронил ни слова, исподлобья наблюдая за нашей нелепой сценой и покачивая в руке молоточек для крокета. И раз он молчит, то первой начну я:
– Ваше высочество, Марька не сделала ничего дурного, попрошу её не трогать. Но если вы настаиваете, то я предпочту сама наказать свою служанку.
Повисла гнетущая тишина, которую нарушил раскат грома. Все слуги смолкли, обратив на меня липкое внимание, а каменное изваяние – принц, больше походивший на глыбу льда из-за аристократической бледности, наконец-то ожил и произнес:
– Будь по-вашему, – смешался с дуновением ветра его мягкий, бархатный голос, отдавшись дрожью в моей груди и перехватив дыхание. – Сэр Ларис, вручите леди меч.
«Меч?» – побледнела я.
– М-меч? – озвучил мои мысли сэр Ларис.
– Да, – ответил принц, вновь увлекаясь игрой в крокет. – Моя невеста пожелала сама наказать свою служанку. Не могу же я отказать.
Марька взвыла с большим энтузиазмом. Я невольно попятилась и чуть на неё не наступила, а рыцарь бросил на меня встревоженный взгляд и беспокойно задёргал усами.
– Ваше высочество, – извиняющимся тоном пробасил он. – Вы… Вы уверены? Разве стоит так… Да ещё леди… и меч.
Тук! Молоток глухо ударился о мячик, и тот отправился точно в маленькие воротца. Рензел хмыкнул и, распрямившись, прислонил молоточек к ноге, после чего принялся лениво стягивать белые перчатки:
– Сэр Ларис, чтобы добиться расположения женщины, стоит выполнять её желания и капризы, особенно когда на них так настаивают. Вы согласны?
Побледневший рыцарь украдкой вновь бросил на меня полный сомнения взгляд:
– Да, наверное, да, ваше высочество, – всё-таки покорился он и опять задёргал усами. – Как пожелаете, – и вытащил меч из белых с золотым узором ножен.
Его грузные доспехи звякнули, когда он шагнул мне навстречу, а тяжёлый шаг смял сочную траву, как страх – моё сердце. Я опять попятилась, но вспомнила, что за мной Марька, и застыла.
Богиня… Да что же такое принц удумал? В книгах власть имущие всегда грозились побить розгами или отсечь голову, а это значит принц… сейчас… Моей Марьке? Да ни за что! Я не согласна. Тем более не Марька виновата, а лакей, который нас перепутал. Это его надо наказывать.
Решительно сжав кулаки, я твердо решила, что Марьку в обиду не дам. Если потребуется, возьму вину на себя, а там будь, что будет: либо слухи верны и принц безумен – мгновенно со мной разделается, как с другими невестами, либо все закончится благополучно.
Я смело взглянула в холодные глаза Рензела, всем видом давая понять, что не покорюсь его приказу и лучше умру вместе с Марькой, чем стану женой деспота. Однако прежде, чем успела что-то сказать, как он отвернулся и, глянув на темнеющее небо, произнес:
– Полно, сэр Ларис. Я пошутил.
Пошутил?
– Пошутили? – остановился и резко обернулся сэр Ларис.
Ах, какой хороший рыцарь! Мы обязательно с ним подружимся, раз мыслим одинаково.
– Я не чудовище, сэр Ларис, чтобы в день знакомства заставлять невесту проливать кровь собственной служанки, – устало выдохнул принц, чей тягучий и спокойный тон сильно контрастировал с начинающейся бурей. – Накажите её сами.
Лицо рыцаря вновь побелело. Пятеро слуг и лакей зароптали. Марька заголосила и опять потянула меня за подол, а я напряглась, чтобы не упасть, и выпалила:
– Не позволю…
– И снова шутка, – хором со мной произнёс принц.
– …Отрубить голову… Что?
– Шутка, леди Цессара. Вы подшутили надо мной. Я – над вами, – Рензел гадко улыбнулся, а я захлебнулась собственным гневом:
– Да как вы… Вы!
– Я? Надо признать, очень удивлён, – принц отдал молоток для крокета и белые перчатки всё такому же невозмутимому дворецкому, и тот впервые пошевелился: плавным, элегантным движением забрал их.
«Вот жуткий старикашка! – подумала я. – Хелгар – владыка Пустынных земель – нашлёт драконов на столицу, а он с непринуждённым видом продолжит взирать на хаос и протирать винный бокал для своего высочества».
– Я дал вам орудие и свободу выбрать. Предполагал всё что угодно: отрубленный палец, руку. Вы могли просто отшлёпать служанку мечом, но чтобы отрубить голову… – покачал головой принц. – Жестокий выбор, вам так не кажется?
Я прикрыла глаза и сделала медленный вдох. Спокойствие. Главное – спокойствие. Ещё не нашёлся в мире человек невыносимей моей младшей сестры. Это всего лишь принц, а не рыжеволосая бестия в юбке.
– Ваша матушка, графиня Адье… – начал Рензел, а меня передёрнуло.
– Мачеха. Графиня Адье не моя родная мать.
Если моя сводная сестра Линни – бестия, то леди Ярла Адье – тот ещё деспот. Против Линни я ничего не имела. Моя сестра всего лишь избалованная, инфантильная глупышка, легко поддающаяся чужому влиянию, в том числе и моему. Но Ярла привыкла властвовать во всём. Где мой отец отвернётся, она тут же наведёт свой порядок, а кто её ослушается – получит суровое наказание. И если со слугами она просто обходилась высокомерно, то со мной Ярла вела себя жестоко. А перед отцом оправдывалась тем, что делает из меня настоящую леди.
Когда отец на ней женился, я даже подумать не могла, насколько круто изменится моя жизнь. А она превратилась в самую настоящую сказку. Жаль только в недобрую.
– Ваша мачеха, – поправился Рензел, – предупредила о вашем нраве, и я предполагал нечто подобное. Поэтому не злюсь.
Сработала на опережение, значит. Наверняка наговорила много всего, чтобы я точно не вернулась домой и сгинула в стенах замка.
– Откровенно говоря, вы меня даже позабавили, – изогнул алые губы в усмешке Рензел. – Давно я так не веселился.
Веселился? Зарёванная Марька, бледный рыцарь и я в гневе – это он считает весельем?
– Рада позабавить вас, ваше высочество, – улыбнулась я и понадеялась, что сделала это достаточно вежливо. – Постараюсь и впредь не дать вам заскучать.
– Прозвучало, как угроза… – хмыкнул он и окликнул дворецкого: – Арвел.
Тот согнулся в низком поклоне:
– Да, ваше высочество?
– Слуги уже подготовили покои для леди Цессары?
– Да, ваше высочество.
А он немногословен. Ещё так чеканно и чопорно отвечает.
– Тогда будь добр, проводи леди в её покои и обеспечь всем необходимым.
Принц заглянул мне за спину, где несчастная Марька продолжала цепляться за мой подол.
– К моей невесте прилагается служанка. Отведи её к нашей экономке, пусть расскажет о порядках в замке.
– Позвольте, ваше высочество, – подалась я вперёд, а Рензел вздёрнул чёрную бровь:
– Да?
Я внутренне содрогнулась, когда его льдисто-голубой взгляд снова меня нашёл.
– Мне будет спокойнее, если Марька останется моей личной служанкой.
Принц призадумался. Его лоб нахмурился, а тонкие пальцы погладили четко очерченный подбородок.
– Ваша мачеха категорически не советовала мне этого делать, и теперь я понял почему.
У меня душа уползла в пятки, а Марька сильнее потянула за платье и опасно меня покачнула. Отступив, я слегка пихнула её ногой, только тогда служанка догадалась ослабить хватку.
– Но если вы настаиваете…
– Настаиваю! – выпалила я и поджала губы, ругая себя за несдержанность.
Если принц поймет, что я боюсь остаться без своей служанки, он наверняка этим воспользуется и приставит другую девку, которая будет по его приказу за мной следить. Стоит быть осторожнее.
Рензел ухмыльнулся, а в его голубых глазах отразилась вспышка далекой молнии:
– Значит, настаиваете, – все так же тягуче произнес он, а я напряженно замерла, чувствуя угрозу. – В таком случае я не могу отказать моей невесте.