Позже я попыталась дозвониться до Иссетт, но в ответ получила лишь сообщение, что подруга «вне зоны доступа». Затем попробовала накатать письмо, но в конце концов сдалась. Что я могла рассказать про моих однокурсников-крыс? Бетанцы – отвратительны, Крат – идиот, а эта альфийка – идеальна до тошноты, но остальные вроде нормальные. Не в смысле «нормалы», а просто обычные люди.
Честно говоря, мне было очень не по себе. К уже привычной ненависти к нормалам добавилось чувство вины из-за обмана – да еще и сам образ Джарры-ребенка-военных становился пугающе реальным. Я отправилась спать в плохом настроении, и мне приснился сон, будто я и правда ДРВ. Живу на военной базе, мои родители-военные приехали в отпуск и…
Проснулась я рано. После этого бредового сна в голове царил полный кавардак. Меня ждало длинное письмо от Иссетт: с таким знакомым мне сияющим счастьем видом подруга взволнованно щебетала, мол, когда я ей звонила, она как раз была на вечере встречи студентов – совершенно потрясающем, по ее словам. Я хотела перезвонить и поговорить нормально, но Иссетт уже ушла на занятия. Разница в пять часов между континентами казалась ерундой, но с общением у нас возникла настоящая проблема.
Вместо этого я убила полчаса, записывая и перезаписывая минутный ролик с ответом. Было трудно, ведь о чем-то я могла сказать подруге только с глазу на глаз, а о чем-то и вовсе не могла поведать. Стоит Иссетт узнать про сон, как она забросает меня письмами со всякими ерундовыми советами вроде «сходи к психологу».
В конечном счете, просто сообщив, что добралась хорошо и у нас тоже была встреча студентов, я отправилась в столовую на завтрак. Я сидела там и тихо-мирно жевала, жалея, что в буфете фруджит не получишь, пока в мои мысли не ворвался голос Плейдона:
– Джарра, я бы хотел воспользоваться сегодня твоими военными навыками. Не могла бы ты продемонстрировать студентам, как надевать бронекостюм? Выбери подходящий на складе. – Преподаватель посмотрел на меня сверху вниз с мерзкой злорадной улыбочкой.
– Да, сэр, – улыбнулась я в ответ.
Вчера он попытался поймать меня на вопросе об освоении планет, сегодня – с бронекостюмами. Нет, Плейдон явно не понимал, сколько раз я бывала на раскопках! Наверное, подумал, что в заявлении на поступление я говорила о местах вроде Стоунхенджа или Помпей – тщательно облагороженных кусочков древней истории, расположенных в охраняемых зонах. Что ж, преподавателя ждал сюрприз. Я носила бронекостюм с одиннадцати лет в экспедициях школьного исторического клуба.
Расправившись с завтраком, я пошла на склад. Здорово, что Плейдон поручил это задание именно мне – можно спокойно выбрать лучшее из имеющегося. Крайне важно правильно подобрать размер, но раздобыть костюм в хорошем состоянии – значит сделать жизнь намного приятнее. Ну кто захочет себе самую старую и вонючую одежду? Мне повезло: в комнате оказался костюм моего размера, вдобавок почти новый.
Я заскочила к себе, поменяла белье на облипку и натянула сверху обычную одежду. У меня был исключительно строгий купальник, прикрывающий все, что нужно, но с этими бетанцами все равно лучше держаться настороже. Захватив свой бесценный, почти новый бронекостюм, я вернулась обратно в столовую. Остальные уже сидели и ждали, с любопытством наблюдая, как я прошагала в центр комнаты с защитной одеждой в руках.
Плейдон кивнул:
– Джарра любезно согласилась продемонстрировать вам, как обращаться с бронекостюмом. За пределами купола вам придется носить такие постоянно, поэтому будьте внимательны. Джарра, прошу.
Я уже раз десять проделывала подобное перед новичками в историческом клубе, поэтому мои движения были доведены до автоматизма.
– Как и наш купол и буфеты, бронекостюмы к нам пришли от военных. Это учебный вариант, более дешевый, чем тот, что используется при освоении новых планет. Практичный, без красот и излишеств. Вы получите по одному костюму из имеющихся на складе на все время пребывания здесь. С виду они все одинаковые, черные, выбирать нужно по размеру – правильно подобрать его очень важно. Профессионалы обычно приобретают себе собственные, с дополнительными возможностями и цветные. Думаю, у преподавателя Плейдона есть свой.
Плейдон кивнул:
– Да, мой – голубого цвета, поэтому, когда переоденемся, меня легко можно будет узнать.
Я подняла повыше собственный стандартно-черный костюм:
– Вам предстоит носить такие на раскопках. Бронекостюм способен сохранить вам жизнь в большинстве случаев. Первая ваша задача – надеть его. Это не так-то просто. По военным нормативам нужно успеть облачиться в костюм за две минуты на случай повреждения купола. Если кто-нибудь из вас сможет управиться меньше чем за пять – уже очень неплохо.
Я гордилась тем, что могла выполнить этот норматив. Однажды в клубе мы проводили соревнования и практиковались целый день. Только троим из нас удалось уложиться в две минуты.
– Советую надеть под костюм облипку. Если у вас ее нет – используйте обычный купальник, трико, любое удобное, плотно прилегающее белье.
– Никогда не заморачиваюсь с бельем, – перебила меня Лолия.
Я только улыбнулась:
– Если предпочитаешь потом мучиться от жуткой боли – твое дело. Материал бронекостюма при активации может защемить чувствительные части тела, так что защита не повредит. – Я снова обратилась ко всем присутствующим: – Помните, что надевать бронекостюм следует плавно, спокойно. Никаких резких движений, иначе материал активируется и затвердеет, выполнив то, для чего был разработан. Он защитит вас от ударов камней, колотых ран и укусов. Хищники о такой костюм только зубы сломают. На левом рукаве много кнопок управления – лучше их не трогать. Поначалу вам может показаться слишком жарко или слишком холодно, но подождите пару минут, пока костюм приспосабливается к температуре окружающей среды. Если не успеваете добраться до туалета – костюм и это выдержит, но лучше не проверяйте. Костюм-то выдержит, а вот вашему белью не поздоровится.
Ребята рассмеялись.
– Но одной кнопкой нужно воспользоваться – той, что отвечает за идентификацию. Сквозь бронекостюм лица не распознать: окрестности вы увидите, но вместо физиономий остальных людей разглядите лишь смазанную картинку. Чтобы понять, кто где, обозначьте свое имя.
Я повернула костюм; спереди и сзади на нем большими буквами сияло «Джарра».
– Не пытайтесь использовать ругательства или чужие имена. Это не оригинально и не смешно. Случись что-нибудь, пока будут разбираться, кто есть кто, может погибнуть человек. Также вам следует знать о правилах общения, но, наверное, преподаватель Плейдон сам разъяснит этот момент.
Я принялась раздеваться, и Лолмак засвистел. Хотя то, что оказалось под моей одеждой, не произвело на него впечатления.
– Могла бы носить что-нибудь посексуальнее.
– Возможно, – будь зритель получше, – парировала я. – Это облипка, разработанная специально для ношения под бронекостюмом. Как видите, она похожа на купальник, но из более плотного материала. Отличная вещь. После того как выберетесь из костюма, возьмите ее с собой в душ: пока вы моетесь-сушитесь, она тоже успеет очиститься и высохнуть, и ее снова можно носить. Облипку выпускают разных фасонов и расцветок, но я рекомендую стандартную мужскую или женскую модель черного цвета.
Я взглянула на Далмору, сидевшую в первом ряду.
– Волосы до плеч можно просто спрятать под капюшон, но длинные лучше заплетать в косу.
Альфийка кивнула.
Мой взгляд скользнул с ее волос на причудливое золотое украшение, висевшее на шее у нашей знаменитости.
– Очень красивое ожерелье.
Далмора посмотрела на него:
– Оно передается из поколения в поколение уже свыше пятисот лет. Одна из женщин нашей семьи привезла его с собой в сектор Альфа, когда покинула Джайпур в век Исхода. По традиции ожерелье вручают старшей дочери в день ее восемнадцатилетия.
Я думала, что ожерелье было лишь копией, сделанной из промышленного золота, но Далмора Ростха носила на своей альфийской шее подлинный исторический артефакт. Символично. Ладно, мелочно будет с моей стороны переложить на Плейдона обязанность предупредить ее о риске ношения украшений. Три года назад я сглупила и забыла снять кольцо, прежде чем надеть костюм, в результате чего лишилась мизинца на левой руке. Мне, конечно, его потом отрастили в больнице, но с тех пор при одной только мысли о кольцах меня бросает в дрожь.
– Опасно носить украшения под бронекостюмом, – заметила я. – Когда он активируется, то может вдавить металл в тело. Поговори с преподавателем, возможно, есть какой-нибудь выход. А теперь внимательно смотрите, как я надеваю костюм. Всегда начинаем с ног.
Я продемонстрировала, как плавно и осторожно раскатывать материал вверх по ногам и рукам. Надеть капюшон и застегнуться спереди – пара пустяков. Просто так, шутки ради, я засекла, сколько же мне понадобится времени, чтобы экипироваться. Минута пятьдесят пять! Я заметила, что Плейдон снова как-то странно на меня посмотрел.
– И последнее, – добавила я. – Когда вы уже полностью застегнетесь, автоматически запустится система диагностики. Если сработает сигнал тревоги, значит, костюм неисправен. В этом случае предупредите преподавателя – не нужно просто бросать неисправную одежду обратно на склад.
Плейдон встал:
– Спасибо, Джарра. Теперь вы все можете выбрать по костюму и начать облачаться – сегодня мы впервые выйдем наружу.
Лолия подняла руку:
– Мне потребуется ваша помощь при выборе белья. – И бетанка вызывающе на него посмотрела.
– Уверен, ты и сама справишься, – ответил Плейдон.
– Но меня же должны учить как следует, так? – укоризненно произнесла она.
– Если хочешь, я могу помочь тебе подобрать что-нибудь подходящее, – вызвалась я.
– Может, Джарра и мне с бельем поможет? – подал голос Лолмак.
Мы с Плейдоном переглянулись и решили хотя бы на время объявить перемирие и выступить единым фронтом.
– Джарра поможет Лолии, – постановил преподаватель, – а я – тебе, Лолмак.
– Да уж, с вами не повеселишься, – вздохнула бетанка.
Советы потребовались не только этим двоим, но и почти всем студентам. Решить, что наденешь под защитный костюм, несложно, а вот нацепить его – совсем другое дело. Трудно натянуть материал так, чтобы он не сработал, так что вряд ли можно было винить эту кучку растерявшихся крыс. В конце концов мы с Плейдоном стали ходить туда-сюда по коридорам и отвечать на доносившиеся из-за дверей крики о помощи.
Когда учишь новичков, как обращаться с бронекостюмами, всегда испытываешь странную смесь раздражения и веселья. Если неправильно раскатать нижнюю часть, то натянуть броню на плечи уже невозможно. Я изо всех сил старалась не смеяться, но это отчаяние на лицах, когда новички понимают, что нужно снимать костюм и начинать все сначала…
– Но у меня же почти получилось, – стонал Фиан, глядя на меня с трагическим выражением лица. – Я двадцать минут убил, чтобы хоть так вышло. Если я смогу засунуть левую руку в…
– Нет, придется начать сначала. – Я отчаянно старалась не захихикать.
– У меня никогда не получится… – вздохнул страдалец и принялся стаскивать костюм.
– Несколько раз потренируешься – и получится.
Поняв, что слишком увлеклась, разглядывая полураздетого двойника Аррака Сан-Домекса, я поспешила на помощь Далморе.
Чтобы запихнуть всех в броню, понадобилось всего-то два часа. И все равно Лолия слегка прихрамывала. Может, так и не натянула нормально костюм на ноги, а может, умудрилась активировать материал и что-то себе защемила. Я предпочла не спрашивать.
– Ну что, теперь все готовы? – Голос Плейдона отдавался в ушах легким эхом, как всегда бывает, когда слышишь кого-то одновременно и через коммуникатор, и напрямую. – Я разговариваю с вами по групповому каналу. Проведем перекличку.
Он педантично прошелся по списку студентов.
– Хорошо, передатчики у всех в норме. Всегда помните: в бронекостюме очень важно выбрать верный канал связи. Если говорите с тем, кто стоит рядом, вообще не задействуйте коммуникатор. Хотите донести информацию до всей группы – используйте внутреннюю связь. Хотите обратиться ко мне лично – есть отдельная линия для руководителя группы. Если есть что сообщить всем командам раскопа Нью-Йорка – используйте общий канал. Ошибка может поставить вас в весьма неловкое положение. Вряд ли вам захочется, чтобы сотни людей в десятках археологических групп услышали, как вы приглашаете стоящую рядом девушку на свидание.
Раздались нервные смешки.
– Пока используйте внутригрупповую связь, если вы в беде или вне зоны слышимости. Не играйтесь с остальными каналами, чтобы не раздражать другие группы в округе. А теперь – на выход.
Я выдохнула с облегчением, когда нас наконец выстроили в колонну и открыли двери купола. Да уж, тут куда хуже, чем в любой из групп исторического клуба, с которыми я имела дело. Конечно, стоит учитывать, что в клубе всегда больше опытных людей, а нынешние студенты – поголовно новички, но ситуация все равно просто с ума меня сводила.
Двери распахнулись, и перед нами предстал зловещий внешний мир. В Нью-Йорке царила зима. Вокруг на склонах то там, то здесь торчали одинокие деревья; листья с них осыпались, а каждую веточку покрывал слой льда. Я задумчиво разглядывала зимний пейзаж.
Я была здесь только летом, и теперь все выглядело куда страшнее. Когда я вслед за Плейдоном вышла наружу, меня сковал холод. Бронекостюм ощущался на коже куском льда. Пока терморежим не отрегулируется, следующие пару минут придется помучиться.
Когда остальные студенты к нам присоединились, раздались стоны и жалобы.
– Я замерзаю! Как включить в этих штуках обогрев? – спросил Крат.
– Настоятельно рекомендую этого не делать, – посоветовал Плейдон, но несколько ребят все равно принялись колошматить по кнопкам терморегуляции.
Две минуты спустя все, кто решил потерпеть, чувствовали себя прекрасно и уютно. А вот те, кто не послушался, вопили, что теперь им слишком жарко, и выкручивали температуру обратно. Двумя минутами позже они уже снова мерзли. Мысленно я отметила для себя идиотов в составе группы. Разумеется, бетанцы попали в список.
Парень из Дельты, Фиан, которого я сочла по меньшей мере небезнадежным, держался поближе ко мне. Сквозь костюмы лица почти не видны, поэтому ручаться не стану, но, кажется, он за мной наблюдал и копировал каждое движение. Пожалуй, Фиан – действительно сообразительный парень. По крайней мере, я знала, что держусь получше тех, кто уже во второй раз вопил, что сейчас сварится заживо.
В итоге с температурой разобрались, и Плейдон собрал нас вокруг себя:
– Мы просто поднимемся на вершину холма, с которого открывается вид на раскопки. Держитесь вместе и будьте осторожны. Если потеряетесь, то зовите на помощь по групповому каналу и оставайтесь на месте, пока вас не найдут. Что бы ни случилось, не снимайте бронекостюм. Медведи сейчас должны уже впасть в спячку, но волки в это время года очень голодны.
– Кто такие волки? – спросила Лолия.
– Дикие предки собак, – ответил Плейдон. – Они охотятся стаями. Зимой в руинах ищут укрытие стада лосей и оленей, и волки приходят сюда за ними. У меня есть с собой оружие, но лучше бы мне не пришлось его использовать. Волки обычно выбирают одинокие цели. Так что, если будем держаться вместе, они нас, скорее всего, не потревожат.
– А эти волки опасны? – спросил кто-то из девочек.
Я поискала взглядом того, кто задал вопрос; судя по горящей на костюме надписи – девушка по имени Амалия из сектора Эпсилон. Жаль, что на их обычной одежде таких табличек нет – было бы гораздо удобнее определять, кто есть кто. Похоже, у Плейдона такой проблемы не возникало, да и мисс Знаменитость из Альфы, как оказалось, мгновенно усвоила имена и истории людей, но остальные все еще силились друг друга запомнить.
– Снимете костюм – и они разорвут вас на куски и съедят, – ответил Плейдон. – Пока вы в броне, волки вряд ли смогут причинить вам вред, но сомневаюсь, что вам захочется испытывать судьбу. Идемте.
Мы медленно начали карабкаться вверх по склону. Я остановилась подождать отстающих. Фигура в костюме с именем «Фиан» направилась в мою сторону.
– Прости, – начал он, – но как тебе удается так быстро передвигаться? Я в своем костюме то и дело спотыкаюсь.
Я отметила, что у парня хватило ума включить правильный канал и нас не слышал весь курс. Прежде чем ответить, я проверила собственный коммуникатор.
– Суть в том, чтобы двигаться как можно плавнее, – объяснила я. – Резкие движения активируют материал, и он твердеет.
– Спасибо.
– А нам обязательно носить эти неудобные штуковины? – громко простонала Лолия, плетущаяся в хвосте группы.
– Может, и правда дать ей снять защиту? Волки порадуются… – пробормотала я себе под нос.
Фиан услышал и рассмеялся.
Очевидно, у Плейдона имелась склонность к драматическим эффектам, поскольку перед самой вершиной он снова собрал нас в одну группу, чтобы мы увидели Нью-Йорк все вместе. Я-то уже была здесь, но не зимой. Летом среди обширных, насколько хватает глаз, темных руин пробиваются то тут, то там пятна зелени, будто пытаясь освежить вид. А сейчас белизна инея лишь добавляла мрачности припорошенным снегом кучам обломков, на фоне которых все еще тянулись ввысь почерневшие скелеты небоскребов.
– Боже! – воскликнул Лолмак.
– Следи за языком! – машинально отозвались остальные хором.
С тех пор как физики доказали, что Вселенная создана неизвестным творцом (или творцами), все сошлись во мнении: лучше не упоминать имя божества всуе.
– Простите, – извинился бетанец. – Я в легком шоке.
– Я и понятия не имел… – пробормотал Фиан. – Нет, я, конечно, видел старые фильмы, но реальные масштабы просто…
– Добро пожаловать в Нью-Йорк, – некогда место обитания двенадцати миллионов человек, – сказал Плейдон, дав нам еще немного времени, чтобы прийти в себя от увиденного. – Кто мне скажет, когда в доистории достроили последний небоскреб?
Я рассмеялась.
– Вижу, Джарра знает, что это вопрос с подвохом, – заметил преподаватель. – Последний небоскреб достроили спустя двадцать пять лет после начала века Исхода. К тому времени население Земли уже резко сократилось, поэтому в этом здании никто никогда не жил и не работал.
– И почему они допустили, чтобы все так развалилось? – спросила Лолия.
– После Исхода на планете не хватало людей, чтобы поддерживать города в пристойном виде, – объяснил Плейдон. – На одно жилое здание приходилась сотня пустых. Оставшимся землянам было гораздо проще собраться вместе и жить в небольших городках и деревнях, чем пытаться сохранить несколько домов посреди разрушенного города.
Фиан осторожно опустился на колени и провел рукой по земле. Жухлая трава измазалась чем-то черным.
– Тут бушевали пожары?
– Да, когда люди ушли, тут была уйма пожаров, – ответил Плейдон. – Во многих домах оставались легковоспламеняющиеся, химические и даже взрывоопасные материалы. Один чудовищный по масштабам пожар не утихал почти два месяца. Всегда помните: руины сами по себе опасны. И дело не только в диких животных, но еще и в коварно торчащих кусках стекла и металла, разлагающихся химикатах, а также зданиях, готовых рухнуть от малейшего дуновения ветра. Никогда не доверяйте почве под ногами – она обманчива. Люди строили не только вверх, но и вниз, так что можно провалиться в коллекторы, подвалы, подземные транспортные сети, даже подземные водные пути. Если понадобится пробираться по раскопкам, ищите размеченные трассы или следуйте по оленьим тропам. Стада сами находят безопасную дорогу.
– Но зачем? – спросил Лолмак. – Зачем вообще туда лезть?
– Мы ищем утраченную историю, культуру, технологии, – ответил Плейдон. – Во времена Исхода обитатели новых планет сосредоточились на собственных безотлагательных проблемах. Они считали, что весь багаж знаний человечества находится в безопасности на родной планете. Думали, что земляне обеспечат их всем необходимым в будущем: технологиями, запчастями, лекарствами. Но произошел такой резкий отток людей с планеты, что инфраструктура рухнула. Переселенцы осознали свою ошибку ночью две тысячи четыреста девятого года, когда не выдержала здешняя информационная сеть. Несколько оставшихся специалистов все-таки сумели как-то ее подлатать и запустить снова… но разразилась вторая катастрофа. Какой-то идиот попытался создать резервную копию данных – худшего он и придумать не мог.
Преподаватель помолчал.
– Альфийцы послали своих лучших экспертов, и те спасли все, что удалось, из поврежденных файлов, но мы потеряли половину данных об истории человечества. Действовать начали только потом: нашли все самые значительные произведения искусства и музейные коллекции и вывезли на свои планеты все, что смогли.
– Это огромная честь для сектора Альфа – выступать хранителем человеческой культуры, – подала голос Далмора.
Плейдон проигнорировал ее реплику. Остальные секторы всегда немного завидовали тому, что все старинные артефакты достались альфийцам.
– Каждый университет хранит данные в собственном независимом архиве, и мы постоянно сверяем информацию на предмет обнаружения ошибок. Суть в том, чтобы никогда больше не потерять наше наследие, но в уже имеющихся данных есть огромные пробелы. И часть утраченных сведений по-прежнему может находиться где-то здесь, – преподаватель кивнул в сторону руин.
– С трудом верится, что здесь что-то могло уцелеть, – заметил Фиан.
– Мы находим самые невероятные вещи по чистой случайности, – возразил Плейдон. – В прошлом году, например, обнаружили оставшийся незатопленным подвал, набитый всякой всячиной. Даже пара настоящих книг попалась. Но чаще встречаются стазисные ячейки. Когда люди покидали Землю, они не могли запросто путешествовать между мирами, уходили и не собирались возвращаться. Так и появился обычай оставлять после себя «ячейки безвременья». Земляне прятали их в своих опустевших домах, сберегая личные вещи, сувениры и записи как память о тех, кто когда-то здесь жил. Такие ячейки все еще тут, мы по-прежнему их находим. И никогда не знаешь наперед, какой клад обнаружится внутри следующей, которая нам попадется. В две тысячи триста десятом году наука и техника достигли своего пика развития. Сейчас мы опередили предков в области медицины и перемещения посредством порталов, но в остальном, увы, по-прежнему существенно отстаем.
– Земляне были настоящими волшебниками, – произнесла я. – Только подумайте, какие великолепные города они построили! Нью-Йорк, Нью-Токио, Лондон, Москва, Сердце Парижа, Берлин, Эдем… теперь все это лежит в руинах, а мы по крупицам собираем то, что осталось от знаний предков.
– Именно. – В голосе Плейдона прозвучало удивление; я заметила, что преподаватель посмотрел в мою сторону. – Большая часть студентов выстрадает обязательный предварительный курс на раскопках, уедет и больше никогда не вернется на Землю. Но, возможно, некоторые из вас почувствуют радость от обретения утраченного прошлого – или хотя бы соблазнятся деньгами, которые за это платят, – и решат продолжить здесь свою карьеру.
Его голос явственно отражал его эмоции – и теперь настал мой черед удивляться. Плейдон относился к этим бескрайним руинам былых лет, к людям, что некогда здесь жили, и к ожидающим нас открытиям точно так же, как я. У меня никогда не получалось объяснить это Иссетт или Кэндис, и даже большинство ребят из школьного исторического клуба не разделяло моей уверенности, что прошлое все еще живо, но Плейдон меня понимал. Странно было обнаружить такую же страсть к доистории в крысе.
Мы еще долго стояли и молча размышляли каждый о своем. Наконец Плейдон снова заговорил бодрым голосом:
– Завтра работаем в секторе двадцать два, отправимся на раскопки вон по той трассе. – Он указал на ряд светящихся меток, уходивший вглубь руин.
Затем достал свой файндер, какое-то время с ним повозился, и через миг в воздухе перед нами повисла миниатюрная модель раскопок Нью-Йорка. Плейдон максимально увеличил изображение и навел резкость. Теперь мы увидели дорогу, пролегающую между руинами зданий.
– Вот здесь мы завтра и пойдем. Я получил это изображение из базы данных командного центра. Так выглядела местность во время последней аэрофотосъемки примерно десять месяцев назад. Мы можем рассмотреть ее в разных вариантах: как двумерное изображение, так и объемное, с разметкой опасных участков.
Картинка изменилась. Теперь она была испещрена квадратиками красного, желтого и зеленого цветов.
– Как всегда, – объяснил Плейдон, – зеленые сектора хорошие, в красных вас поджидает опасность, а в черные доступ запрещен. Но учтите: все эти расчеты риска – лишь приблизительные вычисления компьютерной программы. Я могу добавить информацию по тем участкам, которые уже проработаны, и они окрасятся в синий.
При этих словах несколько секторов поменяли цвет на синий. Неудивительно, что такие участки, как правило, располагались вблизи трассы.
– Обратите внимание: некоторые синие сектора мигают. – Плейдон указал на один из таких участков. – Значит, они частично разработаны, но все еще могут содержать в себе что-то интересное. Я могу запросить о них более подробную информацию. Обычно работу останавливают, если люди сталкиваются с неожиданным препятствием, но завтра мы отправимся в сектор, где группе просто не хватило времени все доделать. Они нашли одну стазисную ячейку и были уверены, что там есть еще и вторая, но не успели до нее добраться. Как правило, в таких случаях группа на следующий день возвращается, но первую ячейку нашли накануне Конца года, в последние сутки работы этой команды на Главном раскопе Нью-Йорка. Завтра мы разберем то, что они оставили. Будем надеяться, что насчет второй ячейки они не ошиблись.
«Отпад! – довольно подумала я. – Завтра мы отправимся на раскопки и, вполне возможно, найдем стазисную ячейку!»
Плейдон выключил файндер и повел нас обратно к куполу.
– Теперь вы представляете, с какими условиями вам предстоит столкнуться. После обеда потренируйтесь надевать костюмы. Я перешлю вам на файндеры все детали касательно фасонов и расценок на облипку. Если кто-то захочет ее приобрести – вечером дайте мне знать. Мы сможем оформить скидку на групповой заказ, обычно доставка занимает один день. На сегодня все, – подвел итог нашей вылазки преподаватель. – Завтра приступим к настоящей работе.
Мы направились в купол, по дороге устроив соревнование, кто быстрее выберется из бронекостюма и добежит до ванной. Я выиграла!