Жилой купол, куда я прибыла, оказался типичным. Не было видно попыток ни скрыть кривизну внешней стены, ни хотя бы перекрасить флексиплас из естественного депрессивно-серого цвета в какой-нибудь еще. Ничего другого я и не ожидала, так как уже бывала на раскопах вместе со школьным историческим клубом.
Утомленный мужчина лет тридцати наблюдал за дорожкой из багажа, который, покачиваясь, исчезал в двери, по-видимому, следуя за своим хозяином. Встречающий повернулся лицом ко мне и моей собственной куче сумок:
– Добро пожаловать в университет Асгарда на подготовительный курс по доистории на базе раскопа Нью-Йорка. Я преподаватель Плейдон. А вы?.. – В поисках имени он прокрутил вниз список на своем глядильнике.
– Джарра Риэт, – подсказала я.
Сначала он выглядел пораженным, а затем так, словно внезапно почувствовал очень неприятный запах.
– Ты в шестой комнате, – сказал и злобно ткнул пальцем в экран файндера, отмечая мое имя в списке. – Приветствие студентов состоится в столовой через час.
Еще кто-то прибыл через портал. Преподаватель Плейдон повернулся к новенькому, а я во главе маленькой процессии из чемоданов направилась на поиски шестой комнаты. Из одноминутной встречи я вынесла несколько полезных вещей. Преподаватель, очевидно, знал, кто я, и ему это не нравилось, но он был профессионалом и не собирался ничего рассказывать другим студентам. Это хорошая новость. Но еще лучше то, что он не смог с первого взгляда определить во мне обезьяну. Умом я понимала, что все шутки крыс по поводу внешнего вида и запаха обезьян – неправда, но восемнадцать лет постоянного мелькания этих шуточек на телеканалах подточили мою уверенность.
Я отыскала шестую комнату, которая почему-то находилась между четвертой и двенадцатой. Неплохо для жилья на раскопе: кровать, кладовая, даже крошечный телик на стене. Я распаковала сумки, и оказалось, что уже пора на встречу. Столкновение с одним врагом я пережила, осталось еще двадцать девять. Утешало то, что Плейдон знал, кто я, а остальные будут не в курсе.
Столовую я нашла еще раньше своей комнаты и сейчас направилась прямиком туда. Здесь на серых флексипласовых стульях за серыми флексипласовыми столами сидели полтора десятка студентов и разглядывали серые флексипласовые стены. Народ все прибывал.
Я устроилась около задней стены и попыталась войти в образ. Целый месяц я просматривала программы о военных и училась рукопашному бою. Я придумала семью и сочинила историю жизни для Джарры-ребенка-военных, или ДРВ, как я ее прозвала. К этому времени ДРВ я знала лучше, чем саму себя.
Плейдон сидел у входа в комнату и выглядел подавленным. Через несколько минут он, кажется, решил, что все в сборе, и начал с тех самых слов, которые произнес по моем прибытии:
– Добро пожаловать в университет Асгарда на подготовительный курс по доистории на базе раскопа Нью-Йорка. Я преподаватель Плейдон. – Затем отважно ступил на новую вербальную территорию: – Следующие два месяца мы проведем в Нью-Йорке, после чего переместимся на наше следующее место раскопок. Этот зал используется и как столовая, и как лекционная аудитория. Сами увидите, что остальные помещения в куполе для этого слишком малы. Все ли нашли свои комнаты, и есть ли у кого какие-нибудь проблемы или вопросы?
Руку подняла блондинка в блестящем обтягивающем платье, открывавшем участки обнаженной кожи в очень неожиданных местах рядом с запретными зонами. Она словно сошла с экрана прямо в разгар дикой вечеринки.
– Я не могу найти в своей комнате ни скрытую дверь в ванную, ни скрытое окно, – сказала она. – У меня должен быть специальный ключ-код?
Со всех сторон послышались смешки. И я была в числе виновных.
Плейдону пришлось огорчить блондинку:
– Вероятно, это потому, что скрытой двери нет. Ванная в конце каждого коридора. Одна на десятерых, так что не задерживайтесь в душе. И никаких окон в куполе тоже нет. Еще вопросы?
Все остальные промолчали.
– Хорошо. У меня есть одно очень важное предупреждение. Не выходите за пределы купола, пока не получите соответствующих инструкций. Я не шучу. А теперь не буду мешать вам знакомиться.
Он остался сидеть в углу и демонстративно начал работать с какой-то информацией на своем файндере. Очевидно, дальше мы должны были справляться сами. Повисла напряженная тишина, затем со своего места поднялась одна из студенток. Она выглядела как телеведущая: на лифе платья и в длинных черных волосах мерцали радужные огоньки, умело наложенный макияж подчеркивал тонкие черты классически красивого смуглого лица, а одежда, должно быть, стоила целое состояние.
– Нам нужно представиться, – сказала незнакомка, внимательно оглядывая нас с самой что ни на есть уверенной улыбкой. – Я Далмора Ростха. – Манера говорить, медленно растягивая слова, поведала мне о ее родном секторе раньше, чем об этом сказала сама Далмора. – Я из Альфа-сектора. Мой отец – Вентрак Ростха. Он снял несколько документальных фильмов, и я надеюсь когда-нибудь создавать собственные исторические телепрограммы.
Повисла ошеломленная тишина. По мне, так ее выбор слов был умильно скромным. «Снял несколько документальных фильмов»… Вентрак Ростха – знаменитость! Почти все следили за его циклом «История человечества». Каждый нетерпеливо ожидаемый эпизод рассказывал о ключевом событии современной истории, начиная со дня основания первой в мире колонии в секторе Альфа и по сей день.
Вентрак Ростха – выдающийся человек. Его сюжеты я любила так сильно, что готова была простить ему принадлежность к крысам. И все же это не помешало мне возненавидеть его дочь. Скорее всего, она лишь богатая и испорченная пустышка, которая считает, что остальное человечество должно пасть ниц к ее изящным альфийским ножкам. И именно так все и будет. Ей гарантирована блестящая карьера в телеиндустрии. Не имеет значения, насколько второсортными и неграмотными окажутся ее программы, все будут восхвалять их до небес, потому что Далмора – дочь несравненного Вентрака Ростхи.
Да, признаю, я ей завидовала.
Дочь Вентрака Ростхи с улыбкой оглядела класс и спросила:
– Итак, кто следующий? Есть еще кто-нибудь из Альфы?
Мертвая тишина.
– Тогда кто-нибудь из Бета-сектора? – поинтересовалась наш новый звездный лидер.
Та самая девушка в вечернем платье поднялась и театрально поклонилась. Ну да, конечно, она бетанка. В таком-то наряде.
– Я Лолия. Вижу, у нас шестнадцать юношей и четырнадцать девушек. И уверена, вы не сочтете меня жадиной, когда я скажу, что планирую составить трио с двумя из наших великолепных парней.
Раздались пораженные смешки. «Великолепные парни» слегка занервничали под хищным оценивающим взглядом Лолии. Кроме одного, который развалился на стуле, всем своим видом демонстрируя, что его это не волнует. Он заметил мой интерес и посмотрел в ответ так… плотоядно.
Вспомнив, что я теперь Джарра-ребенок-военных, я смерила незнакомца долгим холодным взглядом и отвернулась. Надеюсь, общее впечатление осталось таким, будто я оценила его и не впечатлилась. Мысленно я сделала ставку на то, что этот парень тоже бетанец. И оказалась права. Он представился следующим.
Затем была целая толпа ребят с певучим говором из сектора Гамма. Естественно, что гаммитов набралось много, ведь Асгард находится в их секторе. Скрепя сердце, я вынуждена была признать, что они оказались тихой и безобидной компанией. Внезапно мне пришла в голову мысль, что, выбирая случайный университет, я могла остановиться на курсе от Бета-сектора. Я вздрогнула и мысленно поблагодарила Аррака Сан-Домекса за то, что он из Асгарда.
Мисс Знаменитость продолжила опрос, и мы познакомились со студентами из других секторов. Было несколько человек из Дельты, единственная девушка из Эпсилона и никого из Каппы. Ничего удивительного. Эпсилон до сих пор занимался обустройством своих колониальных миров, а Каппа – еще более новый сектор, так что там находились по большей части неопланеты или миры, вступившие в период Колониальной десятилетки.
Далмора улыбнулась мне:
– Прошу прощения, но, если ты не из Каппы, тогда мы, кажется, каким-то образом тебя пропустили. – Хорошая актриса. Ее фраза прозвучала так, будто ее это действительно заботило.
Я поднялась. И заметила, что Плейдон отложил свой файндер, чтобы понаблюдать за моим представлением, но я не собиралась позволить ему меня запугать.
– Меня зовут Джарра. Я из семьи военных.
– Как интересно! – Далмора-знаменитость внимательно посмотрела на меня, словно была абсолютно восхищена и очарована. – Военная пошла на историю! Позже ты собираешься пойти в Войска?
– Не уверена. – Я улыбнулась. – Я люблю историю, однако она плохо сочетается с военной карьерой.
В наш разговор вклинился бетанец:
– В жизни не встречал военных! Что делает девушка из военных, когда ее целует мужчина?
Я послала ему холодный взгляд:
– Зависит от обстоятельств. Если он сначала вежливо попросил, и я согласилась, то я целую его в ответ. Если он был невежлив или не принял отказа, то я отшвыриваю его в другой конец комнаты, тонко намекая, что ему следует поучиться манерам.
Несколько человек застыло в изумлении.
– И часто ты так делаешь? – спросил парень из Беты.
– Последний раз – вчера, – честно ответила я.
Все засмеялись.
Я снова села. Заметив, что преподаватель смотрит на меня, вскинув бровь, я повернула к нему голову и широко улыбнулась. Он знал, что я нагородила сплошную ложь, но ничего не мог с этим поделать. Он не имел права разглашать мои конфиденциальные данные.
Затем Далмора-знаменитость как прекрасная хозяйка, коей она, собственно, и являлась, начала разбивать нас на маленькие социальные группы. В свой круг она включила меня, двух парней из Дельты и тихую девочку из Эпсилона. У меня было такое чувство, что она выбрала нас как тех, кому наиболее вероятно потребуется помощь в общении.
Далмора одарила нас улыбкой и решила меня первой удостоить своим вниманием.
– Джарра, это полный отпад – быть на одном курсе с кем-то подобным тебе. Военные! Я выбрала курс гаммитского университета, потому что хотела познакомиться с людьми из других секторов, но это даже лучше, чем я надеялась.
С одной стороны, мне было интересно, что бы сказала великая Далмора, знай она, что впустую тратит свое очарование на обезьяну. Но с другой – что более важно – я была занята Джаррой-ребенком-военных. Я вежливо и скромно пожала плечами.
– Надеюсь, ты не возражаешь, если я спрошу о чем-то личном, – сказала Далмора с уверенностью человека, которому сходят с рук любые интересующие его вопросы. – Оба твоих родителя на действительной службе? Ты провела больше времени в школах-интернатах, чем дома? Должно быть, это тяжело.
Я-настоящая и я-фальшивая – мы обе могли одинаково ответить на этот вопрос:
– Жилье находилось отдельно от школ, но – да. Мы проводили много времени, живя с другими детьми. Они стали нам почти семьей. Я бы не сказала, что это так уж тяжело…
– Как интересно! – воскликнула Далмора.
Невероятно, как она может произносить это так, будто ей действительно не все равно? Альфийка повернулась, и следующим в центре ее внимания оказался мальчик из Дельты. Она помнила его имя и даже несколько предложений из того, что он сказал. Как ей это удается? Я смогла запомнить лишь пару из целой лавины имен, обрушившейся на меня за последний час. Все остальное было как в тумане.
– Фиан, ты говорил, что хочешь быть специалистом по доистории. Ты в этом уверен? По мне, так вся история полностью очаровывает. Знаю, что все изучить не смогу, но сделать выбор так трудно. – Далмора подарила Фиану свою профессиональную улыбку, как репортер в интервью для новостного канала.
Очевидно, у Фиана был сильный характер, раз он не покраснел и не стушевался под пристальным взглядом Далморы.
– Доистория – это то, с чего все началось. Люди могут полагать, что современная история более актуальна, но это только несколько сотен лет из миллионов. Очень тонкий слой на поверхности времени. Когда копнешь поглубже в причины чего-то, произошедшего в современности, приходится возвращаться к допортальному периоду. Вот где основы всего. Настоящая проблема – в чем специализироваться в доистории. Можно выбрать все что угодно. Любой период, начиная с динозавров.
– Я хочу, чтобы однажды ты повторил это с экрана, Фиан, – сказала Далмора. – Надеюсь, у меня будет возможность это осуществить. Люди небрежно отбрасывают так много событий из доистории как уже не актуальные. Заставить человека остановиться и задуматься о них – вот истинное достижение документального фильма.
Мне хотелось кричать. Далмора была так невыносимо мила, даже если ее поведение – не более чем игра. Да и Фиан казался действительно умным. Я не хотела, чтобы эти люди были милыми или наделенными интеллектом. Я ненавидела их за то, что они нормальные, в то время как я считалась неполноценной, за то, что они могут путешествовать по другим мирам, пока я заперта в клетке. Я желала, чтобы они оказались ужасными, отвратительными людьми, и я могла думать, что права в своей ненависти к крысам.
Удача была на моей стороне. В нашей группе обнаружилась знаменитость, и бетанцы не собирались долго обходить ее вниманием. Парень подошел первым и дал мне достаточный повод на дух его не переносить. Сначала он смотрел на Далмору, вызывающе исследуя ее тело и задерживая взгляд на наиболее интимных его частях, словно она могла их ему предложить. Я ненавидела Далмору, но обнаружила, что негодую от такого нахального оценивания. Даже она, со своими лощеными манерами, казалась весьма встревоженной.
Она явно смутилась, и в группе повисла неловкая тишина. Бетанец не обратил на это внимания. Он закончил наслаждаться рассматриванием Далморы и перешел к следующей строчке сегодняшнего меню. Ко мне.
– Джарра…
Я практически чувствовала, как ползет по мне его взгляд.
Мне это не понравилось. ДРВ тоже. Я пыталась не реагировать, так как у меня возникла теория, что бетанец получит большее удовольствие от рассматривания моего тела, если я продемонстрирую свое негодование.
– Я не помню твоего имени, – сказала, стараясь, чтобы это прозвучало скучающе.
– Лолмак, – отозвался бетанец.
Он больше не смотрел на Далмору, и та смогла взять себя в руки:
– У нас есть Лолия и Лолмак из Беты. Очень похожие имена.
– Это приставка клановой ячейки, – объяснил Лолмак. – Лолия – моя сводная кузина от первого тройного брака моего отца.
– Ах да, бетанские традиции, – Далмора все еще казалась слегка выбитой из колеи.
Тем временем к нам подкралась Лолия. Она обменялась с Лолмаком взглядом, а затем подвергла мальчиков из Дельты такому же пристальному осмотру, какого только что удостоились мы с Далморой.
– Милые задницы, – выдала Лолия.
В пределах слышимости прозвучал коллективный вздох всех не-бетанцев, включая меня. Ого! Лолия сказала «задницы»! Я знаю, что были времена в доистории, когда это слово было допустимо в вежливой беседе, и знаю, что оно используется на некоторых откровенных бетанских каналах, но никогда не слышала, чтобы это кто-нибудь произнес публично. Все говорят «ноги», и можно догадаться, какая часть имеется в виду, по тому, каким тоном это сказано.
Откуда ни возьмись появился преподаватель. Я отнесла было его к той категории учителей, которые выполняют лишь необходимый минимум работы, но теперь поняла, что была неправа. Он сидел в стороне, позволяя Далморе командовать, чтобы спокойно нас изучить. Плейдон заговорил твердым властным голосом:
– Должен напомнить студентам из Бета-сектора, что это курс университета Асгарда, в котором действует моральный кодекс сектора Гамма. Вы согласились соблюдать этот кодекс, когда вас зачислили на курс.
Лолия смотрела на него широко раскрытыми глазами с выражением преувеличенного удивления:
– Я лишь сказала «задница».
Преподаватель чуть улыбнулся ей:
– Только что я сделал вам официальное напоминание. Сейчас я выношу вам первое предупреждение. Согласно гаммитскому моральному кодексу, это слово неприемлемо.
– Я понятия не имела, – отозвалась Лолия. – На самом деле это слово не такое уж плохое. Вот если бы я сказала…
– Вы можете привести мне целый список нецензурных слов, если вам так хочется, – прервал ее Плейдон, – но за каждое из них получите предупреждение. Вы рискуете вылететь с курса меньше чем за пять минут, без возврата оплаты. – Он сделал паузу и огляделся. – Воспользуюсь случаем и напомню, что здесь присутствуют студенты из пяти секторов, с двадцати различных планет. Всем известно, что Бета – самый либеральный сектор, в то время как Дельта и Эпсилон – самые консервативные, но не слишком полагайтесь на секторальные стереотипы. Планетарные и индивидуальные стандарты изменяются в пределах секторов, а гаммитский моральный кодекс требует, чтобы вы относились к другим студентам с уважением и соблюдением их личных границ.
Плейдон отошел и снова уселся в своем углу. Бетанцы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Ну и ханжа! – прошептала Лолия.
Несмотря на все усилия Далморы, после этого беседа потекла немного вяло. Все вздохнули с облегчением, когда Плейдон вновь поднялся.
– Думаю, настало время обеда. – Он нашел меня взглядом. – Джарра, уверен, ты не станешь возражать, если время от времени я буду обращаться к тебе за помощью с просьбой использовать твои военные навыки. Ты могла бы показать курсу, как пользоваться буфетами?
– Есть, сэр.
Я чуть не отсалютовала. Нет, серьезно, я не специально. Я изучила так много информационных программ, и Джарра-ребенок-военных была настолько реальна в моей голове, что «есть, сэр» и салют вырвались чисто автоматически. Ученики военных училищ – кадеты, и они отдают честь своим офицерам-преподавателям.
Остальные казались убежденными, даже впечатленными, после того как я двинулась к буфетам и начала объяснять. Я-военная подошла к этому ответственно, но я-реальная металась в панике, спрятавшись где-то на задворках сознания. Я бывала в точно таких же куполах в экспедициях школьного исторического клуба и знакома с буфетами, но в словах Плейдона явно слышалось предостережение. Я при всех заявила, что из военных. Лгуньей он назвать меня не мог, но собирался заставить меня доказывать свои навыки. Я умела пользоваться раздатчиками пищи, я умела много всего, но для провала достаточно одной-единственной ошибки. Стоит раз показать, что я не из военных, все начнут спрашивать, кто же я на самом деле. А я хотела, чтобы они не знали. Пока нет. Я хотела их полного принятия, хотела доказать, что ничуть не хуже их самих.
Раздобыв обед, я оставила более привередливых студентов жаловаться на восстанавливаемую пищу, села за стол и начала есть.
– Прошу прощения, – произнес кто-то.
Я подняла глаза и узнала мальчика из Дельты. Фиан. Хотя большинство имен затерялись в моей памяти, его я вспомнила, потому что он казался сведущим в истории и…
Ладно-ладно, признаю, это неправда. Я смогла запомнить имя Фиана, потому что у него были длинные светлые волосы и красивые ноги, совсем как у Аррака Сан-Домекса.
– Я очень вежливо спрашиваю, можно ли сесть рядом с тобой, – произнес Фиан. – Если скажешь «нет», я тихо уйду. Нет абсолютно никакой необходимости применять насилие.
Пришлось усмехнуться.
– Конечно.
Он поставил свой поднос на стол и сел.
– Я надеялся, что ты защитишь меня от Лолии.
И не только он. За тридцать секунд оставшиеся шесть мест были заняты другими парнями. Некоторое время стояла тишина, пока все ели или просто тыкали вилкой в еду в надежде, что от этого она станет лучше на вкус.
– Что здесь забыли эти бетанцы? – проворчал один из гаммитов. – С каких пор у Бета-сектора возник интерес к истории?
Я покончила с неаппетитным основным блюдом и принялась за пирог. Я сказала остальным, что он переживает процесс восстановления лучше большинства продуктов, и все мудро последовали моему примеру.
– Если повезет, скоро они нас покинут, – сказала я. – Сомневаюсь, что они имеют хоть малейшее представление о том, на что будет походить жизнь на допортальных раскопках. Жду не дождусь, чтобы увидеть, как они завопят, когда мы выйдем наружу.
Пара студентов за столом явно взволновались.
– Все так плохо? – спросил один из гаммитских мальчиков. – Прошлым летом я был на раскопках. В районе одного из первых поселений на Асгарде. Конечно, это невероятно кропотливая работа – сметать почву крошечными кисточками, – но мы и загорали много, и на пикники ходили, и…
Он увидел выражение моего лица и осекся. Я не верила своим ушам. Правда не верила! Ладно, от бетанцев я еще ожидала полного невежества, но вот это… полный отпад! Они записались на доисторию, не имея ни малейшего представления, во что ввязываются. Я ничего не могла с собой поделать и, не сдержавшись, рассмеялась.
После обеда Плейдон заставил нас отодвинуть столы к стенам и расставить стулья рядами для первой лекции. Мы расселись по своим местам и выжидающе уставились на преподавателя.
– Знаю, вы приехали из разных часовых поясов, – начал он, – поэтому сегодня я дам вам только краткое введение в дисциплину. Вы здесь, чтобы изучать доисторию. Это обширный предмет, которым нередко пренебрегают. Школы, как правило, сосредотачиваются на современности, а порой ограничиваясь лишь ее частью, историей собственного сектора и планеты. Доистория охватывает весь путь человечества… до какого события?
Он выжидающе на нас посмотрел. Я подумала, что лучше молчать и не привлекать к себе внимание.
Несколько голосов пробормотали об Уолламе-Крейне, изобретшем портал.
– Неверно, – сказал Плейдон.
Кто-то брякнул о первом межзвездном портале.
– Снова неверно.
– Открытие первых гражданских поселений на планетах Альфа-сектора в начале века Исхода, – произнес голос позади меня. Кажется, Фиан.
– Верно, – подтвердил Плейдон. – До этого времени человечество фактически существовало в одном мире. Это момент, когда заканчивается доистория и берет свое начало история современная. Обычно здесь я вкратце рассказываю о методах освоения неопланет, но, так как этим занимаются военные, думаю, стоит услышать о них от Джарры.
Ладно, о тактике держаться тихо и не привлекать к себе внимание можно забыть. Плейдон собирался давать мне любую возможность выставить себя дурой. Он занял место в первом ряду и наблюдал, как я поднялась и встала лицом к группе.
За последний месяц я просмотрела множество видео о неопланетах. Я собрала эти воспоминания в кучу, глубоко вздохнула и позволила завладеть собой моему военному альтер-эго.
– Такие методы исследования неопланет, как Подход, Оценка, Выбор, Контроль и Передача, начали применяться как раз в конце допортального периода в секторе Альфа. Конечно, за сотни лет они были значительно улучшены и к ним добавилась Колониальная десятилетка. Каждый раз, когда что-то шло не так, военные пытались вынести из этого какой-то опыт и удостовериться, что такого больше не повторится. Одной Фетиды было более чем достаточно.
Все закивали, даже бетанцы. Развлекательные каналы часто крутили леденящие кровь ужастики про год хаоса на Фетиде, где знаменитые актеры в кошмарных подробностях изображали борьбу за выживание и умирали героической смертью.
– Первый подход к новой звездной системе осуществляется беспилотным зондом через открываемый на пять секунд десант-портал, – продолжила я. – Зонд зависает, пассивно оценивая планеты в поисках разумной жизни. В конечном счете он рассылает целый ряд математических и иных приветствий. Если признаки разума так и не обнаружены, зонд движется в сторону самой пригодной для жизни планеты, останавливается и какое-то время снова пассивно наблюдает, а затем начинает активное сенсорное сканирование.
Это было похоже на доклад моему школьному классу. Я начинала получать удовольствие. Мне не слишком-то часто позволяли выступать с докладами. Я всегда могла рассказать много чего интересного, но школьные друзья слушали неохотно.
Справившись с первоначальной нервозностью, я попыталась пошутить:
– Если обнаруживается любой признак разумной внеземной жизни, зонд посылает сигналы тревоги, активируется программа «Инопланетный контакт», и тысячи специалистов получают чрезвычайные сообщения, приказывающие им мгновенно явиться на службу. Вы, вероятно, знаете, что такого еще не случалось.
Народ поощрительно засмеялся.
– Однако у нас все-таки было два случая, лишь чуть-чуть не дотянувших, и те миры помещены в карантин, позволяющий обнаруженным неоразумным расам продолжить свое естественное развитие. Если вопрос о разумных инопланетянах не возникает и датчик сканирования показывает, что планета пригодна для человеческой жизни, то мы переходим ко второй стадии освоения. Существует множество требований по климату и другим параметрам, и нам нужен большой континент, который им удовлетворяет. Вокруг много планет, и мы можем позволить себе быть разборчивыми. Проверки проводятся на целый ряд вредных условий, звездную радиацию, силу солнечных бурь. Назовите любой параметр – мы его проверяем. Если планета по-прежнему выглядит пригодной для заселения, тогда наступает этап, о котором многие думают как о собственно освоении. На третьей стадии на выбранный нами континент десантируются военные, и тут может возникнуть настоящая опасность. Почти каждая планета, способная к поддержанию жизни, уже развила собственную экосистему. Военные должны найти и исследовать каждый вид животного, растения, насекомого, рыбы, бактерии или другой формы жизни. Они должны обнаружить и оценить все возможные угрозы, иначе в конечном итоге мы получим вторую Фетиду. Если любую из опасных форм жизни нельзя проконтролировать или уничтожить, планета покидается.
На лице Плейдона появилось странное выражение. Я не могла понять, что оно означает, поэтому попыталась проигнорировать.
– На четвертой стадии освоения неопланеты континент очищается от всего вредоносного. Живые существа либо отстреливаются, либо перевозятся на другие континенты на радость экологам. Наконец мы думаем, что приняли все меры безопасности. От статуса неопланеты новый мир переходит к периоду Колониальной десятилетки и передается в распоряжение первых колонистов. В течение десяти лет они не могут покидать его, если только не обнаружат нечто опасное, что пропустили на предыдущих этапах. Такое случалось всего шесть раз, но, когда случалось – дела были плохи. По прошествии десяти лет колонистам выплачивается целое состояние плюс бонусы за каждого рожденного ребенка, и планета открывается для проживания как часть новейшего сектора. В настоящее время таким сектором является Каппа.
Я оглядела свою аудиторию. Они вроде еще не заснули, так что я добавила пару фраз из тех, что почерпнула с общественного военно-информационного канала:
– Нужно помнить, что каждая новая планета, открытая человечеству, стоит не только колоссальных денег – за нее заплачено и кровью людей. Еще не было случая, чтобы по крайней мере один военный не отдал жизнь, стараясь сделать новый мир безопасным для вас.
Я пошла на свое место и вздрогнула от взрыва аплодисментов.
Плейдон снова встал.
– Что ж, спасибо за столь красочное повествование, Джарра. Уверен, вы все сидите и спрашиваете себя, какое отношение это имеет к доистории. Ответ таков: лишь одна населенная планета не оценивалась военными, и это Земля. Она бы не прошла по критериям отбора неопланет. На ее долю выпадает слишком много солнечных бурь, у нее слишком большая луна, она находится слишком близко к поясу астероидов. На ней пять населенных континентов, но ни один из них по климату не удовлетворяет условиям второй стадии. Даже если не брать все это в расчет, здесь имеются растения и животные, которые никогда бы не позволили Земле пройти третью стадию. Эта планета опасна. Она была опасна в доистории и еще опаснее сейчас.
– Но обезьяны живут здесь без каких-либо проблем, – возразил темноволосый гаммит.
Я почему-то была рада, что это сказал не Фиан.
– Поселения безопасны, Крат. Защищены от диких животных щитами, но это лишь крохотная часть планеты, – объяснил Плейдон.
Я заметила, что он неодобрительно отнесся к тому, что Лолия использовала слово «задница», но никак не прокомментировал «обезьян».
– У терминала или магазина никто на вас не нападет и не съест, но большинство раскопок находится за пределами щитов, на давным-давно заброшенных участках. – Преподаватель мрачно улыбнулся: – Здесь вы должны прочувствовать доисторию так, как не сможете, изучая лишь видео. Так что вы отправитесь в старые разрушенные города. Они чрезвычайно опасны. Там есть животные, растения и насекомые, которые могут убить вас и убьют, если дать им возможность. Руины, которые вы станете исследовать, также представляют угрозу жизни. Человечество неплохо приручило эту планету перед веком Исхода, но опасные участки все еще оставались. Теперь же Земля далеко не ручная. Если вы прежде не понимали этого, поймите теперь. – Он оглядел класс. – Еще один, последний, раз обращаю ваше внимание на условия, на которые вы согласились, поступив на этот курс. Надеюсь, вы потрудились внимательно их прочесть. Университет Асгарда приложит все усилия, чтобы обеспечить вашу безопасность, но не несет абсолютно никакой ответственности за смерть или за телесные повреждения, которые вы можете получить. Это законное предупреждение, и оно зафиксировано в уставе. Если вы не согласны с условиями, то портал – там.
Несколько человек с надеждой посмотрели на бетанцев, но, к сожалению, те никуда не собирались. Скорее всего, решили, что Плейдон преувеличивает. Быть может, они все же передумают, когда поймут, что это не так.
– На сегодня все, – подвел итог Плейдон. – Рекомендую вам отдохнуть и перестроиться на этот часовой пояс. Завтра мы начинаем в девять.