Я прикрыла глаза под ярким светом больничных светильников и поморщилась от резкого запаха антисептика, такого сильного, что его привкус ощущался даже в горле. Все мое тело начало нервно пульсировать, меня уложили на стол томографа, под шею подложили валик и голову зафиксировали ремнями. Я предпочла не слушать музыку, поэтому теперь в приборных наушниках слышала только пульсацию собственной крови и удары сердца. Изредка мое приглушенное уединение нарушал голос рентгенолога, и тогда в наушниках слышались его указания или ободрения.
Из-за пары шишек на затылке и амнезии врачи решили проверить с помощью этого магниторезонансного томографа, не появилось ли в моем мозге каких-то повреждений или аномалий. Доктор Лазовски заверила меня, что такое сканирование является «самым обычным методом обследования». Но с этого-то, по-моему, все и начинается. Самым обычным это обследование бывает до тех пор, пока что-то не обнаружат; после этого все обычное закончится.
Я глубоко вздохнула, когда этот стол начал автоматически заползать в камеру аппарата, похожую на пончик с дыркой для начинки. Моя голова будет находиться в этой нише, пока будут сканировать внутренности моего мозга. Ей-богу, это потрясающе умное устройство, и если бы я меньше волновалась, то подивилась бы такой фантастической технике. Но я жутко боялась, мое дыхание стало затрудненным и прерывистым, сердце бешено колотилось, кровь со свистом пульсировала в ушах, готовая, казалось, выплеснуться наружу.
– Отлично, вы держитесь молодцом, – услышала я голос рентгенолога.
Я лежала, сцепив руки на животе. Ладони вспотели. Внезапно мне представился жуткий образ крематория и какой-то гроб, неумолимо двигающийся по конвейеру к красному занавесу, за которым скрывается пылающая кремационная печь. Меня охватило ошеломляющее желание вскочить и убежать. Нет, надо думать о чем-то другом. Думать о чем-то другом. К моей голове приблизился датчик томографа.
– У вас все хорошо, – опять произнес голос, – мы почти готовы и сейчас сделаем несколько изображений.
Деловой, серьезный голос пробился через мой страх. «У меня все хорошо, – мысленно произнесла я. – Они просто сделают несколько фотографий, и все закончится».
Меня предупредили, что аппаратура будет шуметь, но даже с ушами, закрытыми наушниками, я все-таки вздрогнула. Хорошо еще, что мне зафиксировали голову ремнями. Я сосредоточилась на дыхании. Закрыла глаза и постаралась отбросить страх. Думать о чем-то успокаивающем. Ведь это обследование поможет мне. Все люди здесь хотят помочь мне. Спокойный вдох и выдох, стук моего сердца замедлился, страх уменьшился. Невероятно устроен мозг – он способен довести человека до безумия или подарить успокоение. Расслабившись, я попыталась представить умиротворяющую картину. Мне представилось море, но его вид успокоил меня, не внушив чувства страха. Я увидела пятнистый солнечный свет, играющий на чернильно-синих волнах. Я слышала их успокаивающий и тихий плеск. Ощутила тепло солнечных лучей на коже. Это чистая фантазия? Или воспоминание?
Остаток процедуры прошел нормально, и я даже не успела осознать, когда она закончилась.
Я уже сижу в палате на кровати, листая старые журналы. Меня одолевает беспокойство. Мне скучно. Я прогулялась по больничному саду. Посидела в кафетерии. Побродила по коридорам. Зашла в телевизионную гостиную, где показывали бесконечные новости. Мне думалось, что я смогу увидеть себя по телевизору, но после часового просмотра гнетущих мировых бедствий отказалась от этой идеи и покинула эту комнату. Я предпочла бы переодеться в более цивильную одежду. В этих благотворительных пижамах я кажусь себе больной, хотя уже чувствую себя здоровой. Безусловно, здесь, в больнице, я долго не выдержу. Я валяюсь на кровати, хотя на самом деле мне даже не хочется спать. Но куда я пойду? Я же не представляю, где живу.
Бездельно сидя на кровати, я поглядываю на медсестер, все они доброжелательно и деловито ходят по палате, помогая больным. Доктор Лазовски сказала, что опасность миновала. Мой водный баланс восстановился, и отпала опасность инфекции в легких. Очевидно, я полностью здорова. Она сказала, что у меня все в порядке. В порядке? Как же у меня может быть все в порядке, если я до сих пор не знаю, кто я? Через пару дней будут готовы результаты обследования на томографе. Может, они прольют свет на то, что случилось в моей голове.
Полицейские больше не приходили, поэтому, возможно, их версия оказалась тупиковой. Может, настоящая Мия Джеймс уже нашлась целая и невредимая и воссоединилась с любящей семьей. Или, возможно, ее пока так и не нашли. Вздохнув, я отложила журнал в сторону и легла на кровать. Повернувшись на бок, я взглянула в окно на кирпичную стену, на поникшие от жары цветы. На ограду опустилась чайка. Она скосила взгляд в мою сторону, и я тоже пригляделась к ней. Большая птица. Она выглядит спокойной, уверенной в себе. У нее нет имени, но она знает, кто она такая. Она знает свое место в этом мире.
– Привет.
Я уже начала вздрагивать от этих слов. Кто-то пришел. Чайка склонила головку и улетела. Я обернулась и села. Ко мне приблизилась сержант Эмма Райт.
– Привет, – повторила она.
– Салют, – ответила я.
Она улыбнулась. Искренней, сердечной улыбкой, а не притворно вежливой. Все-таки приятно общаться с людьми. Даже с малознакомыми.
– Не возражаете, если я… – Она показала на один из пластиковых стульев около моей кровати.
– Конечно, прошу вас.
Она устроилась на стуле, повесив на спинку свою черную сумку.
– Я пообщалась с дежурной медсестрой. Она сообщила мне, что вы уже достаточно хорошо себя чувствуете и нам с вами можно опять поговорить. Вам действительно лучше?
Я кивнула, но добавила:
– Хотя я по-прежнему не помню, кто я.
– Очень жаль, – сказала она, – мы можем назначить одного из наших сотрудников для связи… и у вас будет личный консультант в полиции, чтобы держать в курсе новостей нашего расследования. Однако пока вы вполне можете держать связь со мной по любым вопросам, если вас что-то обеспокоит или появятся новые воспоминания. Сейчас я дам мою визитку.
– О, спасибо, хорошо, – откликнулась я.
Правда, у меня нет даже телефона или денег, поэтому как же я смогу связаться с ней. Она порылась в своей сумочке и в итоге протянула мне белый прямоугольничек своей визитки.
– Там есть номер телефона, по которому вы можете звонить, – пояснила она.
Поблагодарив сержанта, я положила визитку на прикроватную тумбочку.
– Помните, в понедельник мы говорили о человеке, способном опознать вас? – спросила она.
Я кивнула. Последние два дня я только об этом в основном и думала. Я вдруг осознала, что затаила дыхание.
– Мы навели кое-какие справки и полагаем, что упомянутый человек верно установил вашу личность.
Я осознала, что означают ее слова.
– То есть… я и есть та самая Мия Джеймс?
– Да.
Я напряженно вытянула пальцы и глубоко вздохнула. Я почувствовала, что мне надо встать. Соскользнув с кровати и встав у окна, я провела руками по волосам.
– Вас что-то тревожит? – спросила она.
– Просто пытаюсь осознать… – призналась я, оглянувшись на нее.
– Понятно. Должно быть, странно наконец узнать, кто вы.
– А кто тот человек? – спросила я. – Тот, кто сообщил о моем исчезновении.
Я подумала, не мог ли он быть моим отцом? Братом? Или мужем?
– Его зовут мистер Пирс Беван-Прайс. На самом деле он ваш друг.
– У меня есть друг?
– Очевидно, – она улыбнулась, – мы проверили его биографию, поговорили с ним. Перепроверили его слова у других людей, у вашего терапевта и на вашем бывшем месте работы. Все подтвердилось. Так что вам совершенно не о чем волноваться.
– Ладно. Спасибо вам.
– Вы хотите увидеть его? Он здесь, если вы не против.
Я почувствовала легкий укол страха.
– Но нет никакой особой спешки, – продолжила она, – если вы пока не готовы встретиться с ним, мы попросим его подождать, дадим вам больше времени, чтобы прийти в себя. Он с удовольствием подождет, пока вы успокоитесь.
Я с облегчением выслушала ее. Не отрицаю, что встреча с этим другом жутко пугала меня. Но разве не этого я ждала? Нельзя отказываться от такой встречи. Возможно, она поможет мне вернуть память.
– Разумеется, мне нужно встретиться с ним, – ответила я, – но не могли бы вы отложить встречу хотя бы на часик? Мне действительно нужно… успокоиться.
– Конечно, – согласилась она, – может, вы хотели бы, чтобы я была с вами, когда он придет?
– Нет, все будет нормально. – Я покачала головой.
– Прекрасно. Тогда я спущусь вниз и сообщу ему. Ему не терпится увидеть вас.
У меня екнуло сердце. Ну вот. Похоже, скоро начнется моя новая жизнь.