Дарк
Первый? Ну-ну, мальчик. Еще скажи, что ты девственник! Если бы ты знал, что на тебе уже пробу ставить некуда!
Не могу больше смотреть на этот цирк. Не понимаю, как же я не доглядел, что Тим стал ТАКИМ? И кто этот Леша, мать его, такой? Что он творит с моим мальчиком? Нужно от него срочно избавляться, пока не поздно! Мне еще не хватало, чтобы этот выпендрежный мажор трахнул Тима!
Однако, надо отдать должное, уже два дня как Тим влюбился, и это сделало его сильнее. Раньше он не был таким. И чем сильнее Тим, тем слабее я…
Кто я? Хотел бы я сам знать…
У меня никогда не было детства, и никогда не было семьи. Я не могу сказать, являюсь я вообще человеком и можно ли меня назвать живым? Обладаю ли я душой?
Где я был до того, как осознал себя личностью? Этого я не знаю. Сперва был Тим. И вот, в самый момент отчаяния, он призвал меня. Получается, что именно Тим и создал меня, его зов пробудил и вот я родился.
Выходит, что он стал моим богом, моим создателям. А я, так уж получилось, его личным спасителем. Мы связаны. Мы связаны больше чем братья, мы с ним одно целое, но только он реален, а я нет.
Что у меня есть в этом мире кроме ненависти и желание мстить? Ничего.
Я был рожден в самый момент отчаяния, когда Тим был полностью раздавлен. Я пришел в этот мир, чтобы спасти его. Чтобы он не видел всего того зла, которое его окружало.
Каждый раз, когда Тима насиловали и избивали, он отключался и на его место приходил я.
Его тело терзали, но вряд ли он что-то помнит из этого. Все ту боль, которую он не мог пережить, терпел за него я.
И я помню все лица тех ублюдков, которые приходили к моему папаше, чтобы использовать Тима как игрушку для развлечений.
Я помню каждый шрам и при каких обстоятельствах получил его, и в тот момент, когда я терпел все эти побои насилия, я клялся себе, что придет день и я отомщу.
Где я находился все это время, когда был не нужен? Просто ждал, затаившись, спрятавшейся на подкорках в подсознании. Тим ничего не знал обо мне, я это понял почти сразу же.
Сперва мне было жаль этого несчастного мальчишку, который был слаб. Безумно слаб. А потом я его полюбил. Как брата, как сына, как бога… Наверное поэтому я столько терпел ради него.
Когда я находился в его теле, я не знал ничего, кроме жестокости и ненависти, я видел всю мразоту этого мира, которая окружала меня и мне казалось, что этот чертов мир создан только из таких людей.
Но однажды я начал просыпаться в те моменты, когда за рулем тела был Тим, и я начал подглядывать. Мне было интересно, что происходит в тот момент, когда Тиму не требуется моя защита.
Так я в первые увидел бабушку, почувствовал то, что чувствует Тим, я не знал, что это такое, но мне было так хорошо и так легко…
В этот момент я впервые познал, что такое любовь. Чистая, искренняя и бескорыстная.
Тим так сильно любил эту женщину, что готов был отдать жизнь за нее. Я тоже полюбил ее, я смотрел на нее из глубины подсознания, смотрел словно живое кино, и просто наслаждался этой теплотой и счастьем.
Благодаря этому новому опыту я впервые захотел по-настоящему жить. Но имел ли я право на это? Нет, я никто и это тело мне не принадлежит. Наверное, если бы я очень сильно захотел, я мог бы с легкостью подавить Тима и загнать его на мое место, а сам забрать его тело и жить так, как я считаю нужным, но я слишком сильно любил этого малыша, чтобы так подло поступить с ним.
Более того, ради него я готов был умереть, в конце концов, без него я ничто. Моей главной целью всегда было защищать его, и если его внезапно не станет, то я не вижу смысла в своем существовании.
Но все же в какой-то момент мне до такой степени хотелось развития, что я все-таки решил иногда делать вылазки, когда Тим спит.
Я дождался, когда он ляжет спать, затем брал пульт управления в свои руки и занимался тем, что мне было интересно. А именно, саморазвитием.
Я быстро изучал все, что мне было интересно. И все давалось довольно легко.
Таким образом, всего за несколько лет я освоил довольно много, научился программированию, выучил английский, испанский и немецкий. А также я увлекся психологией и психотерапией.
Свой момент рождения я не мог вспомнить, как бы не старался, но примерно вычислил, что родился примерно тогда, когда Тиму было около восьми, но все-таки свой возраст я рассчитываю не с момента своего рождения, а с момента рождения Тима.
И вот, когда нам исполнилось пятнадцать, я впервые по-настоящему осознал КТО Я.
Это были болезненные открытия. Я изучил симптомы людей с раздвоением личности, и понял, что я всего лишь плод и последствие сильнейшего стресса, благодаря которому Тим создал меня. Но по сути, опытный психотерапевт вполне может справиться и уничтожить меня.
И тогда у меня впервые случилось нечто такое, что я могу назвать страхом смерти.
Я по-настоящему испугался за свою жизнь. И тогда я решил полностью уйти в тень. Вести скрытный образ жизни. Выходить только по ночам, не выдавать себя ни при каких обстоятельствах, хотя порой получалось у меня это очень фигово.
В отличие от тихони Тима, я любил клубы и дискотеки. Любил пиво. А еще любил девочек. У меня их было достаточно.
Я никогда не привязывался и старался не встречаться с одно и той же больше трех раз.
Кроме секса мне не нужно было от них ничего, сами по себе лица женского пола интересовали меня только исключительно как красивая дырочка, куда можно пристроить свой член. Женская болтовня раздражала и казалась утомительной. Я искренне не понимал, что можно найти в романтическом времяпрепровождении с особой женского пола, ведь кроме секса, она ничего не может мне дать.
Но все же, я тянулся к красоткам. Мне нужно было каждый раз самоутверждаться и я это делал.
После всего того Ада, который мне довелось пережить в детстве благодаря моему папаше и его дружкам, секс женщинами стал для меня настоящим спасением. Благо, доступных девушек было всегда предостаточно.
За секс я не платил. Моя харизма, уверенность в себе и амплуа плохого мальчика притягивала женщин как магнит. И довольно часто я устраивал себе праздники, наслаждаясь ночной жизнью и сексом, но всегда делал все с предусмотрительностью. Не напивался, чтобы у Тима не было похмелья, предохранялся, чтобы не подцепить заразу, не сближался с людьми, чтобы меня случайно не узнали, если кто-то попадет в больницу из городка, навещая своих близких.